Под сенью семи мостов

Виниловая пластинка мягко легла на проигрыватель. Послышалось тихое шуршание. Ещё немного спустя зазвучали первые ноты произведения. На этот раз джаз. Хару прислушался к мягкой, но не лишённой силы мелодии и с удивлением обнаружил, что пальцы стучали по простыне в такт музыке. - Нравится? Мужчина средних лет отошёл от позолоченного граммофона, делая очередной неглубокий глоток виски. Лица юноши он не видел, так что мог предполагать лишь по движению его пальцев. Музыка стала чуть громче, смелее, но ещё не могла заглушить тихого ответа. - Наверно. - Любишь музыку? Мужчина снял пиджак дорогого костюма и кинул его на мягкое кресло. Немного подумав, убрал и сел сам. - Наверно. Во всяком случае она мне не противна. Этот клиент появлялся не часто, но постоянно. Всегда платил очень много. И никогда не переходил сразу к делу. Казалось, он был заинтересован в Хару. Возможно, это было даже некой формой влюблённости. - И всё же ты постоянно реагируешь на музыку. Она словно уносит тебя в свой мир. Мгновенно, – он в очередной раз демонстрировал хорошую наблюдательность. - Разве? – Хару повернулся к клиенту и легко улыбнулся. Мужчина сделал ещё один глоток и отставил напиток на столик. В комнате, оформленной в западном стиле, свет был приглушён. Словно сумерки. Но это нисколько не мешало любоваться стройным телом парня. - Может, ты хочешь заниматься музыкой? - У меня вряд ли получится, - Хару упал на кровать, смотря в потолок, вытянул дрожащую руку вверх, - такая красота мне неподвластна. - Уверен, это не так. Мужчина встал и подошёл к кровати. Его с Хару теперь разделял всего один шаг. И это расстояние было преодолено очень медленно. Мужчина повис над Ёшидой. В его глазах было слишком много тепла. Парня неприятно кольнуло в груди. - Вы решили не принимать сегодня душ, Хасэгава-сан? - Сегодня мне хочется принять его с тобой. В душе, в отличие от комнаты, свет был ярким. Он не скроет ещё не сошедших синяков. И Хару это знал. - Вам так не терпится? – колкость была призвана сыграть на гордости. Но она не помогла: - Просто хочу разнообразить удовольствие. Мужчина убрал прядь волос с лица Хару и наклонился ближе, вдыхая его аромат. - Хотя мне нравится твой запах и сейчас, - прошептал он парню в самое ухо, а затем слегка прикусил ему мочку. Ёшида мелко задрожал, его дыхание на секунду прервалось. Хасэгава спустился ниже и теперь целовал шею парня. Он целовал так, что тело таяло. Нежно, но напористо, словно отдавая этому всего себя. Хару тихо застонал и выгнулся. В голове всё поплыло. Воспользовавшись возможностью, мужчина обвил его руками и поднял, прижимая к себе. - Ты стал ещё легче... - Вам кажется, - стараясь не поддаваться боли, ответил парень. Всё так же держа его на руках, мужчина встал с кровати и отправился в душевую. Хару напрягся. Он не мог позволить уход ещё одного клиента. - Что же ты скрываешь? Но Ёшида не ответил ничего, предоставляя клиенту возможность самому узнать. Что и произошло, когда, войдя в ванную, Хасэгава снял с парня лёгкое хлопковое платье. Длинные волосы закрывали синяки лишь до тех пор, пока клиент их не убрал, целуя спину Хару. Ласки тут же прекратились. - Откуда... – он даже договорить не смог. Теперь парень задрожал от страха. Но всё же продолжал хранить молчание. - Ты поэтому не хотел идти со мной в душ? Надеялся, что полумрак скроет синяки? - Да, - честно и очень тихо признался Хару. Хасэгава сделал шаг назад, намереваясь выйти из душевой, но парень его остановил. Повернулся к нему лицом и прижался к груди. - Не уходите... – сдержать дрожь в голосе уже не получалось. Хасэгава обнял его, накрыв своей рубашкой, и поцеловал в макушку. Так они стояли какое-то время. Дрожащая проститутка и молчаливый клиент, глядящий с такой любовью, что хватило бы на десятерых. Но этот взгляд предназначался только одному. - Успокоился? - Да... Извините. - Кто тебя так, скажи честно. - Отец... Что-то влекло Хару к нему. Он был богат, обладал властью. Явно был влюблён в мальчишку. Чувствуя это, Ёшида понимал, что у него получится. Парню показалось, что он наконец нашёл того, кто способен его защитить. Хасэгава поднял парня на руки и вынес в комнату, положил на кровать и укрыл одеялом. Теперь он начал понимать, почему такой юноша занимался проституцией. Ему стало больно и спокойно одновременно. Его подозрения подтвердились. Ведь он верил, что Хару просто неспособен на проституцию только из любви к деньгам или сексу. Он сидел рядом с объектом своей любви и никак не мог решиться. Наконец он решил выпить воды, но Хару схватил его за штаны, не дав подняться: - Не уходите... пожалуйста... Столько мольбы и отчаяния было в его голосе, что сердце Хасэгавы сжалось от боли. Не в силах себя сдержать, он прильнул к парню и начал его целовать. Губы, шею, грудь, живот, внутреннюю поверхность бёдер. Он покрывал поцелуями всё тело, делясь теплом и нежностью. Словно пытаясь излечить Хару. Спасти его. Избавившись от последней одежды, он прижался к телу парня, стараясь как можно меньше беспокоить травмированный бок. Хару чувствовал его затвердевший член у себя между ног. Влажные пальцы начали подготавливать его к сексу. Хасэгава стремился принести ему как можно больше наслаждения. Словно чувствуя настроение в комнате, музыка стала ещё громче, ещё сильнее. Наконец Хару потерял контроль и начал перенимать лидерство на себя, даря мужчине множество поцелуев и ласк. Мягко заставил его сесть на кровати, а сам сел на его член, позволяя тому войти полностью. Их тяжёлое дыхание было слышно даже сквозь музыку. Одной рукой Хасэгава взял парня за талию, прижимая к себе, другой – зарылся ему в волосы. Их аромат пьянил, сводил с ума. Они начали двигаться. Медленно, наслаждаясь каждым движением. В руках Хасэгавы Хару чувствовал себя защищённым, поэтому и не стремился покинуть его объятия. Наоборот, чем дольше они занимались сексом, тем ближе парень прижимался к своему клиенту. Музыка прекратилась, но опьянённые страстью они этого не заметили. Лишь громче звучали их голоса, приближая к оргазму. Они кончили одновременно. Хару – на живот Хасэгаве, тот – в Хару. И рухнули без сил, заснув почти сразу. Хасэгава проснулся от играющей песни. То была запись всемирно известной Лайзы Миннелли. Он даже не знал, что среди сотен пластинок тут была и эта. Сборник был посвящён лиричным песням. Хару сидел на краю кровати, внимая каждому звуку, тихо повторяя за певицей. Он продолжал дрожать, а по щекам текли слёзы. Но Хасэгава их не видел. Он приблизился к Ёшиде и обнял того сзади. - Нравится? Парень молча кивнул. - Почему ты плачешь? - Не знаю... Они сидели так долго. Песня сменялась другой, а та – следующей, пока пластинка не закончилась и пространство комнаты не заполнило мягкое шуршание иглы по винилу. - Хочешь жить у меня? Слова прозвучали так внезапно, что Хару на мгновение забыл дышать. Он давно хотел услышать их. Настолько сильно хотел, что сейчас не верил своим ушам. - Конечно, тебе придётся жить в загородном доме, но зато тебя там никто не будет бить, - между тем продолжал Хасэгава. Хару притянул ноги к животу и уперся лбом в колени. Улыбка не сходила с его лица. Спасение наконец пришло к нему. - Ну так как? Согласен? - Да. Хасэгава зарылся носом парню в волосы и поцеловал его шею. Он не мог сдержать счастливой улыбки. Взрослый мужчина был готов пуститься в пляс от согласия малолетнего трансвестита-проститутки. - Ну, как у него дела? – Аямэ присела рядом с давним знакомым, наблюдавшим за тренировкой подростка. - Он очень мотивирован. - Ещё бы... Женщина достала пачку сигарет и вопросительно посмотрела на мужчину. Тот отрицательно помотал головой. Вздохнув слегка разочарованно, она спрятала сигареты в сумочку. - Как думаешь, он оправится? Аямэ была той, что оказала Акэно первую помощь. Придя в себя, подросток напрочь отказывался от вызова скорой. Лишь спустя полчаса тяжёлого спора он согласился рассказать о произошедшем. История повергла его спасителей в шок, от которого Аямэ не могла отойти до сих пор. В ту ночь они очень много разговаривали, и Акэно всё время повторял: никто не должен об этом узнать. В мальчишке смешались страх и стыд. Столь сильные, что затмевали разум. Аямэ понимала: разрушить их напором невозможно. Так лишь больнее будет. Потому и согласилась с Курихарой. Вмешательство властей сейчас лишь заставило бы его пережить всё ещё раз. Женщина боялась, что это убьёт парня. В ответ на её вопрос мужчина лишь хмыкнул и пожал плечами. Сейчас ещё было слишком рано, чтобы судить о чём-то. Акэно же, казалось, не замечал никого вокруг, всего себя отдавая тренировке. Пустой зал заполнили звуки ударов и его тяжёлого дыхания.