Под сенью семи мостов

- Ты хромаешь. - А ты не спал всю ночь. Вполне обычная для них замена приветствий. Они встретились, как и всегда, подальше от школы, куда направились уже вместе. - Иногда я завидую твоей наблюдательности, - Хару ничуть не лукавил. - Твоя тоже не промах. Я думал, никто не заметит. - Просто ты не умеешь врать и притворяться. - Правда, что ли? – хотя даже при всём желании Акэно не смог бы этого отрицать. - Во всяком случае, мне ты либо говоришь правду, либо не говоришь ничего. - Но ты ведь поступаешь так же. - И то верно. Они замолчали. Тишина была вечным спутником их дружбы. Только теперь в их молчании было что-то совершенно иное. Словно два мира тянулись друг к другу, но никак не могли соприкоснуться. Сколь сильна была сила притяжения между ними, столь же сильной была и сила, отталкивающая их друг от друга. В роли последней выступали трагедии каждого. Понимали ли подростки это? Вряд ли. Но чувствовали однозначно. - Ты смог отбиться сам или Кацу-сан подоспел вовремя? Неожиданный вопрос заставил Курихару остановиться и закашляться. - С чего вдруг ТАКАЯ постановка вопроса? Хару немного помолчал, внимательно глядя на друга. Глубоко вздохнул и произнёс, будто говорил о совершенно абстрактных вещах: - Обидно, когда путь к желаемой силе сопровождается поражениями. - Желаемой? - А? Так я не прав? - Прав, но... Но Хару не дал ему договорить: - Знаешь, я завидую тебе... Больше ничего не сказав, он отвернулся от друга и пошёл дальше. Акэно немного постоял, приходя в себя, а потом догнал его. - Почему? Хару долго не отвечал. Акэно уже успел решить, что ответа не получит. - Я слаб, - вдруг произнёс Ёшида, а потом замолчал, но позже добавил, - и никогда не смогу выжить самостоятельно. Школьные ворота были уже слишком близко. Не самое подходящее место для подобных разговоров. Курихара ничего не сказал, но слова друга оставили глубокий след в его сознании. Весь день он думал о них. Что бы они могли значить? Что могло бы заставить Хару сказать такое? Был ли в них скрытый смысл или же тот выражался предельно прямо? Несмотря на абсолютную честность друг с другом, понимания между ними не было. Или только Акэно не мог его добиться? Или то были лишь проделки его влюблённого разума? Как бы то ни было, но весь день он проходил, словно в трансе, а вечером, как обычно, придя на тренировку, спросил у тренера: - Кацу-сан, вы ведь знакомы с Хару? - Немного, а что? - Что вы думаете о нём? - В смысле? - Ну... какой он человек? В ваших глазах. Мужчина потёр шею и посмотрел на мальчишку, как на дурака: - Вы же с ним друзья, как получилось, что ты не знаешь, какой он человек? - Нас называют друзьями. - А-а... вот оно как? Акэно отвёл взгляд. - Думаю, на этот вопрос Аямэ лучше ответит. - Я хочу знать именно ваше мнение, - настоял подросток. Кацу тяжело вздохнул. Не был он из тех, кто любит обсуждать других. Но что-то ему подсказывало, что его ответ был крайне важен для Акэно. - Хару... он мне кажется потерянным. - Как когда-то была Аямэ-сан? - Не в этом смысле. Точнее, не только. Не знаю, что с ним произошло, но такое чувство, будто он постоянно ищет спасения. - Спасения? - Значит, что с ним произошло, ты не знаешь, - Кацу ещё раз тяжело вздохнул. – Друзья, называется... - Мы не говорили на такие темы. Он и про меня не знает. Услышанное всё меньше нравилось мужчине. Он совершенно не понимал, что творилось в голове у подростков. И это пугало. По-настоящему... - Может, всё же дома у себя спать будешь? - Вот уж сегодня я точно не мог себе этого позволить. Догадываетесь почему? Юки пытался уделять всё внимание работе, но клевавший носом Кохаку, который, как ни странно, тоже пытался работать, дико его раздражал. - А лечь рядом ты не мог? Кровать хоть и узкая, но нас двоих вместила бы. - Хо-хо-хо! Какие непристойные предложения вы делаете, Фукуи-сан. Мы с вами не настолько близки. - Я не это имел в виду! – ему захотелось швырнуть в наглого мальчишку чем-нибудь тяжёлым. - Да-да, я знаю. Но моя кровать всё равно маловата для двоих парней будет. - Ага. Но это для обычных парней. С тобой мы за двоих никак не сойдём. - Я смотрю, вам так и не терпится затащить меня в постель. - Дурак. - Угу, - Кондо потянулся, точно сонная кошка. – Какой удобный диванчик... Он отбросил все попытки собрать мысли в кучу и лёг, намереваясь поспать. Юки же справедливо решил, что от спящего писателя головной боли будет меньше, и не стал ему мешать. Лишь надеялся, что тот больше ничего не выкинет. И не начнёт ходить во сне. Несколько часов спокойной работы он получил. - Фукуи-сан, вы идёте на рождественское мероприятие сегодня? – Кацуо открыл дверь, даже не постучав. И только поймав на себе убийственный взгляд начальника, он оглядел кабинет внимательней. Кохаку уже садился на диване, сбрасывая с себя последние остатки сна. Внимательный наблюдатель заметил бы в его глазах страх. - Рождественское? – Кондо переводил вопросительный взгляд с Юки на Кацуо. – Какое сейчас число? - Двадцать четвёртое, - тяжело вздохнув и успев мысленно попрощаться со спокойствием, ответил ему Фукуи. - А время сколько? - Двенадцать, обеденный перерыв начался, - сам от себя не ожидая, ответил Кацуо. - Что?! – писатель резко вскочил. – Я на встречу с редактором опаздыва... Договорить он не успел. Упал на колени прямо перед вошедшим. - Что... – Вада даже мысль оформить не мог от удивления. - Ты в порядке? – Юки уже был рядом. - Да... Простите, голова немного закружилась. Не надо было так резко вставать. - Немного? – Кацуо сделал осторожный шаг назад. - Не бойтесь, я не умру. Во всяком случае, не сейчас. Нехорошо не приходить на договорённые встречи. - Твой юмор неуместен. Давай помогу, - Юки взял парня под руку и помог подняться. - Спасибо, - слегка смущённо ответил тот. - Вада-кун, передай шефу, что я отлучусь с Кондо. Он в курсе. - Ладно... – он сделал ещё один осторожный шаг назад. - Вам же работать надо, куда вы? - С тобой к редактору поеду. - Ну уж нет, я и сам могу справиться, - Кохаку решительно отстранил мужчину от себя, но ему тут же пришлось схватиться за дверь, чтобы снова не упасть. Слабость в ногах ещё оставалась. - Ага, я уже вижу. Прекращай спорить, из-за тебя мне и так работы прибавилось. - Вот и работайте, а я сам справлюсь. Юки ничего не ответил. Молча собрал компьютер писателя, и только тогда со словами «хватит упрямиться, придурок» потащил его за собой. Обескураженный Кацуо смотрел им вслед. - Что такое? – проходящая мимо коллега не могла не заметить его шока. - У меня странное чувство. Никак не могу определить, то ли они родственники, то ли встречаются... - Фукуи-сан и Има-сэнсэй? - Ага. - Я слышала, шеф попросил Фукуи-сана посмотреть за Има-сэнсэем, чтобы тот проблем не создавал. - А, вот как... – но удивление так и не позволило Кацуо осознать её слова до конца. Удаляющиеся спины приковали всё его внимание. Чувство вины за спровоцированный скандал, после которого Юки добавили забот, подкралось незамеченным. И абсолютно непрошеным. - И почему я должен ехать с вами? Ах, да, точно. В ближайшее время вашей работой будет нянчиться со мной. Так? Недовольства парень даже не скрывал. Или умело наигрывал? Фукуи в очередной раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Присматривать за своенравным писателем было сложно. Общение с ним требовало много сил и терпения. - Да, именно так, - успокоившись, ответил мужчина. - А ваша основная работа от этого не пострадает? - Будешь паинькой, не пострадает. - Не говорите больше так. Звучит мерзко. Кохаку, конечно, постарался сделать голос как можно веселее, но дрожащие руки прятать всё равно пришлось. Сама идея постоянного нахождения рядом с кем-то его пугала. Остаток пути они проделали молча. Каждый думал о своём, и мысли их были не из приятных. Спасало только то, что далеко ехать не пришлось. Весь путь занял около двадцати минут. Встреча с редактором Кохаку проходила в тихом семейном ресторане, который он изначально определил как нейтральную территорию. Все их личные встречи проходили именно здесь. Как оказалось, с редактором Юки уже встречался. На подписании договора об экранизации, на котором сам Кохаку не присутствовал. Однако это знакомство ничуть не изменило его положения. Всю встречу мужчина молча сидел за соседним столиком, не мешая им работать. И лишь под конец, когда все дела были улажены и начался более личный разговор, его пригласили присоединиться. - Значит, вас подрядили в качестве личного няньки Имы-сэнсэя? Редактор была женщиной далеко за тридцать, которую, однако, годы только красили. Есть такие люди, возраст на лице которых оставлял лишь благородные следы. Она вертела в руках зажигалку, но не было похоже, чтобы она когда-либо в своей жизни курила. Женщина задала свой вопрос, когда мальчишка отлучился в туалет. В ответ Юки лишь молча кивнул. - Так и думала. Рано или поздно это сделали бы мы. Начальство уже готовило к этой роли меня. - Он настолько проблемный? - Как раз наоборот. А что, у вас он уже успел накуролесить? - Немного. Хотя меня это даже удивляет, учитывая то, как ловко он подстраивает ложь про себя под обстоятельства. - Он не был таким, когда публиковал свою первую работу. - Правда? – в Юки проснулся интерес. - Да... – она повертела зажигалку ещё немного, а затем спрятала в карман. – При первой нашей встрече он больше походил на забитого и запуганного ребёнка родителей-алкоголиков. Конечно, он пытался это скрывать, но то было не чета теперешнему умению. - Может, он просто вырос? - Нет... – она отпила уже остывшего кофе, - он изменился резко. Если мне не изменяет память, то как раз когда имя себе сменил. - Псевдоним? - Нет. Имя. Он ещё пропал на полгода. Тогда я подумала, что у него раздвоение личности. Да, помню, будто вчера это было. Совсем его не узнала. Он и причёску сменил. Рассказала шефу, он и забеспокоился. Хотя проблем Хаку не доставлял, не бунтовал и не пытался самоубиться, так что мы ничего и не делали. Мало ли какие причуды у писателей. - А когда это было? - Чуть больше года назад, - женщина призадумалась. – Кстати, раньше его имя звучало мелодичней. - Правда? - Да. Канэко Такэ... - Кондо Кохаку мне нравится больше, - парень возник словно из ниоткуда. Испугавшись, женщина подскочила на месте и опрокинула чашку кофе. Писатель же смотрел на неё очень внимательно и очень зло. Юки почувствовал себя провинившимся школьником. - Не думал, что вам так нравится слухи распускать, редактор-сан, - он нарочно опустил её фамилию в обращении. - Я просто решила, что надо ввести твою личную няньку в курс дела, - она быстро оправилась от шока. - Вряд ли имя «Канэко Такэхико» ему в этом поможет. Тем более когда оно уже сменилось другим. - Имя – нет, а вот мотивы – может быть, - она улыбнулась, провоцируя парня. - Сомневаюсь, что попытка спрятать ту скуку, при которой я жил, и придумать для себя более интересное прошлое сойдёт за достойный мотив. Мало ли у писателя причуд? – Кохаку улыбнулся, но жест был призван лишь подчеркнуть неприязнь. - Вот видите? – она повернулась к Юки, игнорируя парня. – Раньше он так бесстыже не врал. - Фукуи-сан, может, вернёмся к вам в кабинет? – теперь Кохаку демонстративно игнорировал присутствие редактора. – Мне неловко отрывать вас от работы. - А ты обедать не будешь? – он вдруг вспомнил, что парень себе так ничего и не заказал. - Я не голоден. - Ты не завтракал, - теперь Юки действительно чувствовал себя нянькой. - Одно другому не мешает. - О, снова снег пошёл, - как бы невзначай обронила женщина, стараясь не мешать официантке. - Хотя... я, пожалуй, съем что-нибудь, а то вы не перестанете ворчать, - Кохаку с невозмутимым видом уселся за столик и открыл меню. - Хоть что-то от тебя прежнего осталось, - она снова вертела в руках зажигалку, - всё так же боишься снега. Юки внимательно следил за их разговором, надеясь найти в нём подсказку к тайне постоянной лжи Кохаку. Однако тот внимательно следил за тем, чтобы не оговориться. И кроме догадок о весьма неприятном событии, которого, возможно, даже и не было, да имени, у мужчины ничего не было. Но имя он запомнил. - Вовсе нет, - спокойно ответил парень, закончив называть заказ, - просто я не люблю снег. Не знаю, как это к страху относится. - Врёшь, - припечатала женщина. – В нашу первую встречу ты чуть ли не с криком отказался выходить из ресторана только потому, что шёл мокрый снег. - Ладно, сдаюсь, вашу память мне не переиграть. Я боюсь снега. Он холодный и мерзкий, - Кондо поднял руки в жесте полной капитуляции, но неприязни и желания сражаться до последнего в нём не убавилось. - Зато благодаря ему ты поешь и не свалишься в голодный обморок на моём рабочем месте, - Юки почему-то показалось, что он вбивает очередной гвоздь в крышку гроба парня. Почему же? Ответить себе мужчина не мог. Лишь их разговор казался ему слишком жестоким. - Я могу просто вернуться домой и поработать там. Чтобы не мешать вам. - Боюсь, меня отправят прямиком к тебе. - Честное слово, старик Ёкота придаёт моей персоне слишком много значения. Кондо жалобно вздохнул. - Радуйся, о тебе заботятся, - вставила женщина. Парень оторвался от еды и посмотрел на редактора: - Думается мне, что мотивы у него отнюдь не самые благородные. К тому же я вовсе не просил заботиться обо мне. - Так ли уж важны мотивы человека, если он добр к тебе? – редактор отстранённо поглядела в окно, не желая сталкиваться со всё ещё холодным взглядом Хаку-сэнсэя. - Разумеется, - он не колебался ни секунды. – От добрых людей получать нож в спину в десятки раз больнее. - Для школьника ты выражаешься слишком сложными фразами, - заметила женщина. - Естественно. Ведь я не школьник. Дальше он сидел молча до конца обеда. Чувствуя себя не в своей тарелке, Юки вёл разговор на отстранённые темы с женщиной, которую видел второй раз в жизни. Кондо, казалось, совсем не обращал на них внимания. Воспользовавшись этим, редактор достала бумажку, написала на ней что-то, сложила несколько раз и щелчком отправила листок собеседнику. Тот поймал, но, повинуясь взгляду женщины, не стал читать его сразу. - Кажется, и снег уже закончился. - Я как раз закончил и даже заплатить успел, - на его лице снова сияла беззаботная улыбка, - пойдём, пока он не начался снова? - Я с вами и так засиделась. Хотя приятно наблюдать сэнсэя в добром здравии. Надеюсь, рукопись ты закончишь вовремя, - и она ушла первой. - Жуткая женщина, - вдруг произнёс ей вслед Кохаку. – Такое чувство, будто она видит меня насквозь. Толком не соврать даже, - последнюю фразу он говорил больше для себя. - Так, может, перестанешь врать? - Не дождётесь. Идём уже. Кохаку поспешил выйти на улицу, где властвовал холодный ветер. Юки замешкался всего на пару секунд, а когда вышел наружу, то парень там стоял уже не один. - Наконец-то я тебя нашла... – словно обрывок долгой речи, донеслось до мужчины. - Как... – в голосе Кохаку отчётливо слышался даже не скрываемый страх. – Я же... - Не сбежишь, - она вцепилась в парня, сумасшедшими глазами стреляя в разные стороны, будто пыталась одновременно оглядеть его с ног до головы и все окрестности, - я везде тебя найду. - Вы знакомы? – Юки решил вмешаться. - Фукуи-сан, помогите... – впервые с приезда в Токё его голос выдавал искреннюю мольбу о помощи. - Так ты теперь под ним? Несмотря на произошедшее? Понравилось?! А как же семья? КАК Я?! – она затрясла парня, причиняя тому боль. - Отпусти! – Кохаку пытался вырваться, но страх сковывал, не давая даже шагу назад сделать. - Почему ты отказываешься быть моим?! Я ведь даже избавила тебя от оков! Кохаку смертельно побледнел. Сердце грохотало в ушах так, что он больше ничего не слышал. Ещё немного, и он бы потерял сознание. - Прекрати! Юки встал между ними, оттесняя девушку, закрывая парня собой. Совсем непрошеное чувство защищённости вдруг дало Кондо робкую надежду. - Нет! Ты не понимаешь! – кричала девушка, но теперь её крики казались слишком далёкими, чтобы достичь его. - Я пойду к машине, - тихо сказал парень, надеясь, что Фукуи со всем разберётся. Но стоило ему отойти в сторону, как девушка отскочила от Юки, достала нож и метнулась к нему. Кохаку не успел ничего понять, а нож, задержанный, но не остановленный рукой спутника, вонзился ему в живот. Первым, что почувствовал писатель, был холод. Ненавистный, пугающий холод, от которого он всегда стремился спрятаться под струями горячей воды, теперь наполнял чрево изнутри. Словно страх вдруг обрёл материальную форму и душил его, сжимая по-звериному сильные руки вокруг шеи всё сильнее и сильнее. Затем пришла боль. Отогнав страх прочь, она вернула Кохаку в реальность. Девушка уже лежала на асфальте, сбитая ударом Юки, но не это привлекло внимание Кондо. Его внимание занимала струя горячей влаги, стекающая к паху, пропитывая брюки. Парень расстегнул куртку и поднял свитер. Увиденное окончательно лишило его сил. Упав на колени, пытаясь вздохнуть и выдавить из себя хоть один звук, Кондо смотрел на кровь, красным полотном покрывающую руки. - Вызовите скорую! – кричал Юки вышедшей официантке, уже находясь рядом с парнем. – Держись! Ты меня слышишь? Кохаку! Ответь! Но сознание уже покидало его. Внешний мир становился слишком далёким, чтобы на него реагировать. Тьма поглощала всё вокруг.