Под сенью семи мостов

Но время шло, а никто ничего так и не предпринял. Акэно смирился с необходимостью просто ждать. Исами успокоился и рассудил, что если подросток ещё не совершил самоубийство, то и не совершит вовсе. А значит, ему волноваться было либо поздно, либо вообще без надобности. Всё же поведение Хару в последние дни заставляло сомневаться в серьёзности его суицидальных порывов, больше походя на неуклюжие попытки обратить на себя внимание. А потому он решил сначала показать письмо директору. Завтра. Но когда наступило утро, Камата чувствовал себя слишком уставшим и виноватым. Сказывалась бессонная ночь и постоянно всплывающие мысли «а что если». На работу мужчина шёл на едва держащих ногах. Бледный и виноватый. Но стоило ему пересечь порог школы, как чувство вины исчезло. В нём даже поднялась гордость за то, что не поддался на детскую провокацию. В кабинет директора он вошёл в приподнятом настроении. Директором школы была женщина почтенного возраста. Раньше она работала секретарём предыдущего директора, но когда тот, её супруг, отошёл в мир иной, заняла его место. Опыт и проницательность позволили ей сохранить престиж школы, несмотря на смягчение правил, которое затеял прошлый директор(1). Благодаря этому Хару и смог носить длинные волосы. Старой, но сильной рукой она мягко приняла конверт у Исами, оглядела его и лишь потом прочла само письмо. - Когда ты его получил? - Я его не получал. Нашёл у Хару в комнате, когда заходил к нему. - Он болеет? - Не похоже. Просто прогуливает школу, даже дома не появляется. - Правда? – женщина вернула письмо подчинённому. – Тогда почему же вчера он был дома? - Не было. Я же вчера и заходил. Она подняла трубку стационарного телефона, набирая короткий номер. - На дату посмотри. Письмо было написано вчера. А конверт в крови. Исами ещё раз прочитал письмо. Слова неожиданно встреченной соседки Хару всплывали в голове всё отчётливее. - Алло, полиция... Она говорила спокойно и уверенно. Рядом с ней и Исами чувствовал себя спокойней, однако плохое предчувствие взвилось с новой силой. Чувство вины торжественно вернулось на своё законное место. Крупные хлопья замёрзшей в облаках воды поглощали все звуки. Белый снег поглощал всю жизнь, укутывая землю плотным покрывалом. Несмотря на утро и час пик, в нескльких десятках метров от более-менее оживлённой улицы казалось, будто город замер. Затаил дыхание в предчувствии чего-то. Полудикая кошка спугнула мелкую птичку, нарушив зимнее очарование, но снег быстро вернул всю власть в свои руки. Полноватая старушка в длинном тёплом пальто шла быстро и сосредоточенно. Сегодня она направлялась прямо в квартиру Ёшида. Женщина чувствовала, что опоздала. Стены в старых домах были до неприличия тонкими. Она чувствовала свою вину. Знала ведь обо всём, но ничего не предприняла. Лестница на второй этаж была крутой и узкой, не под стать старческим ногам, но Акияма была не из робкого десятка. Такие трудности даже в почтенном возрасте ей были нипочём. Нужную дверь и искать не пришлось. Ответ на настойчивый стук долго ждать не понадобилось. Арата открыл почти сразу. - А, ты? Зачем припёрлась, карга старая? - Где Хару? – вопрос прозвучал обвинительно. - Нет его. Больше ничего не говоря, она прошмыгнула в квартиру мимо хозяина. Направившись сразу в комнату мальчика, она застыла на входе. Там было пусто, но в квартире стояла удушающая смесь запаха перегара, пота и спермы. - Я же сказал, нет его! Проваливай! - Иди к чёрту! Я знаю, что он здесь. Пара быстрых шагов, избегая хватки пьяного мужчины, и дверь на кухню уже была открыта. - Хару... Парень сидел на холодном полу полностью обнажённым. На его шее был туго затянут ошейник, цепь от которого тянулась к старому водопроводу. Хару не шевелился, отсутствующим взглядом уставившись куда-то мимо незваной гостьи. Единственное, что выдавало в нём жизнь – лёгкое движение живота при редком и очевидно затруднённом дыхании. В темноте было плохо видно, но даже так Акияма смогла разглядеть синяки по всему его телу. На губах засохла кровь, на лице – сперма. - Хару... – женщине стало дурно. Её переполнил гнев на саму себя. Знала же. А всё равно позволила всему дойти до такого... Заметив её, парень изменился в лице. Совсем немного, но все чувства отразились в его глазах. По щекам потекли слёзы. Хару отвернулся. Ему было стыдно. - Проваливай отсюда, карга старая! – Арата свои слова подкрепил ударом ноги. Женщина упала на пол кухни, прямо у ног пленника, в нескольких сантиметрах от использованного презерватива. От удара всё тело охватило болью, перехватило дыхание. Несколько секунд она просто корчилась на полу, пытаясь заново научиться дышать. Но стоило ей немного успокоиться и прийти в себя, как Арата схватил её за ногу и потащил из квартиры. Закричав, она пнула его ногой, очень удачно попав в пах. - Сука... – мужчина согнулся пополам от боли. Хару наблюдал за всем безучастно, словно за происходящим в совершенно другой реальности. Настолько далеко, что никак не относилось к нему. Акияма бросилась к кухонным шкафчикам в поисках ножа. Она хотела разрезать ошейник мальчишки и увести его, пока Арата был скручен болью. Но долгая жизнь не избавила её от наивности. Ревя от гнева, мужчина напал на неё сзади. Звон разбитой посуды на мгновение перекрыл звуки их борьбы. - Убью! - Пусти, подонок! Арата наносил ей удары по лицу один за другим, но женщина не сдавалась. Она била в ответ, используя всё, что попалось под руку. Наконец, ухватив осколок тарелки, Акияма ударила наотмашь, не глядя. Удары прекратились. Отойдя на пару шагов назад, Арата упал на колени, зажимая рану на шее. Но было уже поздно. Кровь пробивалась сквозь пальцы, бодрым ручейком стекая на пол. Тяжело дыша, Акияма непонимающе глядела на окровавленный осколок в своих руках. Хару забился на цепи, но сил у него почти не было. - Па... па... – едва слышно хрипел он. Спустя десяток секунд бездыханный мужчина упал на пол, за ним пола коснулся и выпавший из рук убийцы осколок. - Па... па... – Хару хрипел и поскуливал, неспособный даже встать. Вскоре кровь дотекла и до него. - Есть кто дома? – раздалось с порога. - Это полиция, мы по поводу вашего сына, Хару-куна... Оцепенение наконец отпустило женщину, и она безвольной куклой упала на колени. - Что случилось? Вам плохо? Я вхожу! – снова раздалось от порога. - Па... па... – Хару продолжал хрипеть, но ошейник давил слишком сильно, и он уже терял сознание. Таким его и нашёл молоденький полицейский, едва поступивший на службу. И лишь бросившись ему на помощь, он обнаружил лужу крови на полу, а потом уже и сам труп и ошеломлённую убийцу. Увиденное вперемешку с вонью подкосило парня, и тот упал прямо в руки подоспевшему более опытному коллеге. Быстро оглядевшись, мужчина вытолкал напарника в коридор: - Вызови скорую и следователей. Тут я сам разберусь. Парень послушался, но сперва избавился от содержимого желудка, едва успев найти туалет. Мужчина же, не теряя времени, снял ошейник с Хару. Обессиленный мальчишка упал ему в руки, продолжая тихо плакать и поскуливать. Полицейский молча прижал его к себе и погладил по голове: - Всё кончено... теперь всё будет хорошо. Ты в безопасности. Он продолжал мягко повторять одни и те же слова, пока Хару не привык к нему, потом поднял пленника и вынес из квартиры. - Аоки-кун, отнеси его в машину. Там должен быть плед. Укрой его и оставайся рядом, - он передал парня на руки младшего напарника. – А я пока попытаюсь узнать, что здесь произошло. - Хорошо... – растерянно ответил тот. - Иди уже, он и так замёрз. Мальчик пяти лет играл в лучах заходящего солнца. Его золотые лучи пронзали окно стеклянной двери, ведущей на балкон, и, беспрепятственно ложились на голый пол. В его тёплом свете лениво плавали частички пыли. Мебели в квартире было немного, но мальчишка совершенно не обращал на это внимания. Даже наоборот, так ему было больше места для игр. Однако сейчас всё его внимание привлекало насекомое крупных размеров, решившее остановиться на стеклянной двери. - Папа! Па-апа! На окне жук! Он огромный! – детскому удивлению не было предела. - Будешь хорошо кушать, вырастешь таким же. - Правда? – мальчик серьёзно посмотрел на жука, потом на свою ладонь и снова на жука. Спустя мгновение он прижал руку к стеклу, полностью закрыв насекомое. Сидя с другой стороны, оно не обратило никакого внимания на назойливого ребёнка. Лениво перебирая лапками, жук пополз дальше. Детский взгляд пристально за ним следил. - О-о... Па-ап, он маленький! Я больше! Мужчина, хлопотавший на кухне, рассмеялся. - Тогда Хару-чан вырастет большим и сильным, прям как папа, да? Ребёнок ответил звонко и весело: - Ага-ага! Как папа! Хару открыл глаза. Он сидел в полицейской машине, а рядом был напуганный до чёртиков парень в форме. - Я думал, ты умер, - честно признался он, - вот вода, попей. Хару пил, захлёбываясь, заставляя себя глотать. Наконец, откашлявшись, он произнёс: - А я жив? Жаль... - Дурак! Нельзя думать о смерти, - полицейский был очень прямолинейным человеком. - Такой, как я, не имеет права думать о жизни, - так могли бы разговаривать мертвецы. Медленно, покорно и безжизненно. Сам от себя такого не ожидая, полицейский обнял мальчишку. - Всё закончилось. Всё плохое позади. Теперь всё будет хорошо. - Ты дурак? – Хару начал злиться. – Всё будет хорошо? Со мной? Во мне побывало больше мужчин, чем в опытной проститутке. Да, я пользуюсь популярностью. Со мной ничего не может быть хорошо. Я ненормальный! – наконец его гнев сменился истинными чувствами. Парень начал плакать. – И теперь я остался совсем один... Я не смогу... один... - Тише-тише... Всё будет хорошо, я уверен. Сегодня Аоки впервые почувствовал себя бесполезным полицейским и слабым человеком. Он ничего не мог сделать для найденного на привязи мальчишки. Ни спасти, ни даже успокоить. Он мог лишь повторять одни и те же слова, в правдивость которых и сам не верил. И злиться на себя за бесполезность. А вдали наконец послышалась сирена скорой помощи.