Под сенью семи мостов

Назойливый стук в дверь раздражал до чёртиков. Выбивал робкий сон из головы и заставлял вернуться в отвратительную реальность. - Сейчас-сейчас... – Кохаку встал из-за стола, но затёкшие ноги отказывались его держать. Добираться до входной двери пришлось по стенке. У входа его встретил привычный и до омерзения ненавистный холод. Щёлкнул замок, но цепочка с места убрана не была. - Кто там? - Кохаку! Открывай! – мужчина был очень взволнован. - Фукуи-сан? Я же вам сказал, что буду весь день дома сидеть. Зачем вы здесь? - Ты дурак?! На три дня пропал! Даже управляющий говорит, что ты из квартиры не выходил. - И что? Я же дома. Что со мной случится? - Просто дверь открой, дурак! Парень тяжело вздохнул и тут же почувствовал, как закружилась голова. Сказывалось голодание. Однако он проигнорировал слабость. И открыл дверь. Юки бесцеремонно ворвался в квартиру и тут же проверил всё: спальню, кухню, самого жильца. - И? К чему весь этот цирк? – Кохаку смотрел на гостя, как на идиота. - Я думал, ты уже свёл счёты с жизнью. - Не смешно, - холодно ответил парень. - А я и не шучу, - Юки был крайне серьёзен. - Тогда смешно. Вы и вправду думаете, что я способен на такую глупость? - Судя по твоему голодному виду, ты способен и на более глупые вещи, - мужчина обиделся. - И потому вы приехали сами, вместо вызова скорой. Кто бы про глупость говорил... - Будь ты уже мёртв, скорая бы не помогла. - Логично, - Кохаку кивнул и тут же покачнулся. - Вы не голодны? Может, выйдем куда-нибудь? Ему не хотелось никуда идти. И есть тоже не хотелось. Но голод давал о себе знать, ещё немного, и сознание покинет его. А причинять ещё больше неудобств Фукуи и его начальству парню не хотелось. Приходилось плевать на своё желание умереть с высокой колокольни. - Как необычно... - Ещё слово, выставлю за дверь. - Молчу, - Юки поднял ладони, признавая поражение. Общаться со своенравным писателем не стало легче. Даже наоборот, знание, пусть и неполное, его прошлого порождало новые страхи и подозрения, о которых, глядя на маску беззаботного весельчака, никто бы даже и не подумал. А от проницательного взора писателя ничего не могло укрыться. - Фукуи-сан, вы пытаетесь меня оберегать? - Как догадался? – отрицание было бессмысленно. - Получается у вас из рук вон плохо. Они шли по узкой лестнице. Кохаку первый, так что Юки не смог увидеть его слегка печальную улыбку. - Прости. - Пустое. Просто прекратите так делать. - Думаешь, это так просто? - А почему нет? Или Бамбуковый принц не даёт вам уснуть? Кохаку открыл дверь на улицу и тут же встал на месте. Снова шёл снег. Мягкие хлопья ложились на землю и тут же таяли. С крыш капало. И лишь звук разбивающихся капель да изредка завывающего ветра нарушали тишину. Ладонь Юки легла ему на плечо. Парень вздрогнул. - Ты в порядке? - Да... Идём? – вдохнув поглубже, он сделал шаг вперёд, словно нырял в опасные тёмные воды. Но спустя десяток метров ноги его предали. Парень оступился. Он уже приготовился встретиться лицом с асфальтом, но его спутник отреагировал вовремя. - Ты точно в порядке? – мужчина уже приготовился к очередной лжи и заранее не верил ни единому слову парня. - Фукуи-сан, вам ведь хочется узнать обо мне больше? – его вопрос Кохаку проигнорировал. - Да... – Юки насторожился. Откровенность не входила в перечень свойственных писателю черт. Для неё должна была быть какая-то особая причина. Именно она и настораживала мужчину. - Хорошо, я расскажу вам. Но только при одном условии. - Никому не говорить? – он помог парню твёрдо встать на ноги. - Сомневаюсь, что вам кто-нибудь поверит, так что нет. Я хочу, чтобы вы кое-куда отправились со мной. - Куда? - На Хоккайдо. Тишина удивительным образом соседствовала с шорохами и кашлем больных за дверью. Хару сидел на кровати. Он был подключён сразу к нескольким системам. В палате с ним находилось ещё двое полицейских и представитель органов опеки. Она должна была следить, чтобы детективы не давили на подростка. Но что-то явно шло не так... - Уходите, - он заговорил впервые с момента их прихода. И доброжелательностью не отличался. Мальчишка отказывался поднимать взгляд. Следователь нервно цокнул языком и закатил глаза. Обстоятельства дела ему уже были ясны, но допросить единственного свидетеля было необходимо. И мужчина надеялся справиться с этим уже к вечеру. Но один маленький засранец ломал ему все планы, даже не понимая, что самому себе облегчил бы жизнь. - Хару-кун, мы понимаем, что тебе сейчас нелегко, но всё может стать ещё хуже, если мы не разберёмся как можно быстрее, - представитель органов опеки к своим обязанностям относилась наплевательски. Она первой и начала давить на парня. - Уходите, - он задрожал, но по-прежнему смотрел только вниз. Следователь тяжело вздохнул, уже успев сдаться. Несмотря на всю свою очевидность, дело было тяжёлым. Что ж, винить мальчишку он был не в силах. А вот женщина просто так сдаваться не собиралась. Видимо, ей не хотелось торчать тут дольше получаса. - Конечно, мы немного не вовремя, но пойми... - Немного не вовремя? – Он впервые оглядел пришедших. И в его взгляде была злость. – На мне сперма десятка мужчин и кровь отца, умершего всего пару часов назад. Моя шея – сплошной синяк от ошейника. А вы говорите: «Немного не вовремя»?! Знаете что? – он грубо вырвал катетеры из руки, - Идите вы к чёрту. Хару слез с кровати и выбежал из палаты. - Ну что за жуткий ребёнок... – ей хотелось придушить наглеца. - Жуткая тут только вы, - выдал до сих пор молчавший полицейский, - не хотел бы я в детстве к вам попасть. Он развернулся и пошёл вслед за мальчишкой. - А ведь он прав, - заметил следователь, когда сотрудник скрылся за дверью. Женщина лишь недовольно отвела взгляд. Что творилось в её голове, никому не было известно. Вышедший полицейский же легко нашёл сбежавшего мальчишку. По следам крови на полу. Хару сидел на последнем лестничном пролёте, на верхней ступеньке, что почти упиралась в дверь на крышу. Большое окно давало достаточно света, чтобы лампы днём тут не горели. Мальчишка сидел голышом, опустив руку так, чтобы ленивый поток крови стекал на ступеньки. - Не замёрз? - А кому какая разница? Полицейский молча поднялся по ступенькам, снял пиджак формы и укрыл мальчишку. Сам сел рядом. - Наверно, чертовски болит? Может, сходим к медсестре, пусть перевяжет? - Наплевать. Я уже привык, - Ёшида уже успел вернуться в своё прежнее состояние равнодушия. Во всяком случае, он хотел, чтобы так казалось со стороны. Внутри же было пусто и тоскливо. А ещё – страшно. - Это печально... - Сомневаюсь, что вы можете себе это представить. - Думаю, ты прав... Они замолчали. В тишине раздавался лишь стук капель крови о ступеньку. Но даже он становился реже и реже. Безмолвие поглощало всё. Так они сидели, пока Хару уже был не в состоянии скрывать дрожь. Мужчина не понимал, почему он увязался за мальчишкой. Просто порыв сочувствия? Возможно. Но это не было столь уж важно. По крайней мере, для него. Некоторые поступки объяснять не стоило. - Может, пойдём в душ? Там ты и согреешься, и помоешься. Хару оглядел себя, пожал плечами. - Может, вы и правы... - Тебе помочь встать? Но мальчишка молча покачал головой и встал сам. Ноги уже плохо слушались, да только он привык. И полицейский это прекрасно видел. Они вернулись в палату Хару, вошли в ванную, где стояла тесная душевая кабинка. Пациент скинул пиджак, включил горячую воду и просто сел на пол под струи воды. Та тут же окрасилась красным. - Можно вопрос? - Угу... Мужчина немного помялся, подбирая подходящие слова. Почему-то он стал себя чувствовать, как на первом свидании с девушкой. Жутко неуверенно. - Когда это началось? Хару молчал долго. Казалось, ответа так и не последует. Время шло. За дверью ванной послышались чьи-то шаги. Спустя минуту дверь приоткрылась, но никто не вошёл. В тот же момент Хару ответил. - Три года назад. Когда отец запил... Всё из-за меня, - он опустил голову ещё ниже, уткнувшись лицом в колени. - Из-за тебя? - Отец застукал меня за переодеванием в женское, - признавать подобное обычно неловко, но парню было словно всё равно. - И после этого сильно изменился? Хару снова молчал слишком долго. Плеск воды избавлял от тишины, но неловкость оставлял нетронутой. - Мне кажется, он сломался. Мы с ним оба поломанные... были. - Тогда он заставил тебя заниматься проституцией? - Нет. Я сам начал. Но моим первым мужчиной был приведённым им клиент. Он слишком много пил, и потерял работу. Нам нужны были деньги. - И ты согласился на такое? - А у меня был выбор? Он же мой отец. Ответы мальчишки не стали неожиданностью, но менее шокирующими от этого быть не переставали. Разговаривали они ещё долго. Взрослый мужчина, повидавший многое и многих, покрывался холодным потом при каждом ответе шестнадцатилетнего юнца. Для себя он решил, что мальчишку сломали. Заставили верить в свою беспомощность и цепляться за отца, насколько бы отвратительно тот с ним ни поступал. И Хару преданно смотрел на него, смиренно терпя все побои. И только подсознательное желание спастись позволило ему начать искать помощь. К концу их разговора полицейский был уверен, что смерть Ёшиды Араты – лучшее, что случилось с мальчишкой за последние три года. Ему не полагалось так думать, но поделать с собой он ничего не мог. Отвращение к умершему и жалость к сломленному мальчишке возникали одновременно, подпитывая друг друга. А за дверью всё это время стояли Акэно и Аямэ. Дослушав разговор до логического завершения, они молча переглянулись и одновременно вышли из палаты. - Мне плохо, - признался Курихара. В ответ женщина лишь молча его обняла. Она верила – это было лучшим и единственным, что она могла сейчас для него сделать. Жаркий летний день был просто невыносим. А ведь начался совсем недавно. Лето в этом году было слишком жарким. Но невыносимым день был отнюдь не потому. Для Араки Джёбэна и пары его друзей день не задался из-за просьбы классного руководителя. Первые, кто попался ему на глаза с утра, отправились к Такэхико. Пешком. В горы. Канэко болел слишком часто, что доставляло неудобства всему классу. Учеником он был способным, по характеру слишком добрым, чем и заслужил симпатию всех учителей. Многие занятия ему сделали необязательными для посещения. А вот одноклассники его, откровенно говоря, терпеть не могли. Такая несправедливость их раздражала. Раздражала она и Джёбэна. Но отказать преподавателю он не смог. Поэтому трое парней шли по лесной дороге, которую ещё не коснулись солнечные лучи. - И чего сэнсэй так распереживался? Может, Такэхико просто опаздывает? Не всегда же ему раньше всех в школу являться. Недовольного звали Иноэ Куро. Он состоял в бейсбольном клубе, и необходимость пропустить утреннюю тренировку выводила его из себя. - Даже знать не хочу, - ответил Джёбэн. – Просто придём, узнаем, что там с ним опять случилось и, если что, наваляем. Достал уже. - О, ребята, - Мори Микио шёл впереди остальных и в разговоре не участвовал, - смотрите, тут следы от машины. - Так Такэхико врал про отсутствие у них автомобиля? – злость в Куро закипала с новой силой. - А если это следы скорой? – Микио, похоже, был единственным, кто не питал к болезненному однокласснику стойкой ненависти, что, впрочем, не мешало ему принимать участие в издевательствах. - Но они только в одну сторону, - заметил Джёбэн. Отец Араки любил охоту, и парень уже с детства привык читать следы животных. Его словам можно было доверять. - Недавно вызвали? – предположил Мори. - Нет, следы вчерашние. - Бред какой-то, - Куро пнул сухую веточку, подняв облачко пыли. - Лучше уйти с дороги, - и Араки первым прижался к деревьям. Спустя минуту звук движущегося автомобиля достиг и слуха его одноклассников. Они сошли с дороги, и очень вовремя. Автомобиль промчался слишком быстро, подняв за собой столб пыли. Разглядеть его не смог никто. - Как-то странно скорые начали ездить, - откашлявшись, поделился впечатлениями Микио. - Потому что это не скорая, - Джёбэн единственный успел мельком увидеть автомобиль. - Кто тогда? - А я знаю? Пошли лучше к принцессе нашей, а то так весь день здесь проторчим. - Всё-таки это имя ему подходит, - вдруг выдал Куро, - говорящее. Идти им пришлось ещё долго. Через полчаса уже все парни удивлялись, как Такехико вообще проходил такое расстояние по два раза в день, даже в Куро злости поубавилось. Наконец, когда солнце встало уже достаточно высоко, они вышли к дому Канэко. - И он каждый день столько проходит? – Микио присвистнул. – И это при том, что у него здоровье слабое... Теперь я понимаю, почему он так много пропускает. Мне даже не по себе. - Просто пойдём к дому, узнаем, что тут случилось, - а вот в Араки недовольства меньше не стало. - А с чего ты взял, что что-то случилось? – Куро недоверчиво глянул на одноклассника. - Следы той машины тут заканчиваются. В воздухе пронеслось несколько птиц. И всё. Кроме шагов школьников, тишину больше ничего не нарушало. - Доброе утро! – Джёбэн встал у порога, не решаясь заходить в приоткрытую дверь. – Мы одноклассники Такэхико-куна! Нас учитель послал сюда. Есть кто дома? Но парню никто не ответил. - Дверь открыта, а дома никого? – Микио первым сделал шаг внутрь. – Может, его всё же в больницу увезли? - Но не закрывать двери – это слишком, пусть они и живут в глуши. - Посмотри на дом, - Куро хлопнул Джёбэна по плечу, - думаешь, тут есть что брать? - Мда... Похоже, нечего. - Вы слышите? – Мори, стоявшего в прихожей, первым достиг мерный и тихий стук. – Дома кто-то должен быть. - Может, животное? – Куро тоже уловил тихий звук. - Проверим? - Не хочется мне в чужой дом без разрешения лезть. А если подумают, что грабители? - Кто? – Микио посмотрел на Джёбэна, как на умалишённого. – В этой глуши нас только птицы за грабителей примут. Немного поразмыслив, парень согласился. Они вошли в дом. Тут было тихо и стоял отвратительный запах. В гостиной повсюду валялись окурки, осколки стекла, разбитая мебель. На полу виднелись капли крови. Много капель крови. - Ого... Что здесь произошло? – Куро сделал осторожный шаг в гостиную и тут же отступил назад. Пол был мокрым и липким. - Может, мне вызвать полицию? – предложил Микио. - Не мешало бы, - Араки указал взглядом на окровавленные осколки вазы. Стук снова привлёк их внимание. - Есть кто-нибудь? – Иноэ напрягся. Он уже успел пожалеть, что не захватил бейсбольную биту. Но никто не ответил. Лишь тихий стук повторился. - Это из той комнаты, - Мори первым подошёл к источнику звука. – Открывать? - Погоди, я возьму какую-нибудь палку, - бейсболист заметался в поисках оружия. - Да успокойся ты, - Джёбэн остановил друга. – Открываем, вряд ли там кто-то затаился. Микио пожал плечами и распахнул дверь. Такэхико упал на пол в ноги парню. Голый, весь в крови. Он едва дышал и лишь тихо хрипел, пытаясь повторять одно и то же: «Убейте меня». Будильник услужливо и очень вовремя выдернул Джёбэна из лап сна. Парень сел на кровати и потряс головой, надеясь вытряхнуть ненужные мысли. - Не к добру это... И почему я вспоминаю его сейчас?.. Новость о произошедшем с Хару облетела город очень быстро. Конечно, имена были изменены, но кому надо было, узнали всё. Узнал всё и Киёши. Он как раз готовил завтрак для сестры, когда в новостях промелькнул сюжет об убитом мужчине, заставлявшего своего сына заниматься проституцией. Чтобы сложить два и два, много ума не требовалось. Нанахашимура была слишком маленьким городом для существования в нём большого разнообразия искалеченных жизней. Во всяком случае, Киёши полагал именно так. Он знал о делах Мисаки. Она говорила, что это поможет, и парень верил. Верил сестре. Верил в лучшее. Но что же он получил за свою слепую веру? Чувство вины сжало сердце. Киёши стало дурно. - Что с тобой?! – Мисаки бросилась к брату из коридора. Парень лишь молча покачал головой. - Говори! Он не смог отказаться. - Что мы наделали? Хару... Она... Он... Что мы наделали... Объяснять дальше не было нужды. Чуть раньше Мисаки уже слышала новости. Тогда она надеялась, что брат не заметит их. Но такое событие было слишком вопиющим, оно не могло не обратить на себя внимания. И надежды девушки не сбылись. Она и сама чувствовала на себе огромную тяжесть вины, но вместе с тем понимала: другого шанса, возможно, никогда больше не будет. Девушка заставила брата посмотреть на себя и впилась ему в губы. Раннее утро не спасло Хару от посетителя. Такого гостя он не ждал. Ни приход полицейских, ни учителей не страшил его больше всего одного человека. Акэно стоял перед кроватью и молча смотрел на друга. На человека, чьё инкогнито было разрушено, разорвано в клочья. Хару не смел поднять взгляда. Ему казалось, он не имеет на то права. - Ты... – Акэно замолчал. Голос дрожал, говорить не было сил. - Да, - Ёшида понял его по-своему. – Ты ведь уже всё знаешь? Прости, что тебе приходилось быть рядом с таким грязным человеком, как я. - Ты... – как он ни старался, сдержать дрожь не получалось. - Прости... Хару слишком устал. Сил держаться больше не было. И он поступал, как и должно сломленному, слабому мальчишке. Слёзы одна за другой падали на одеяло. - Дурак! - Прости... Не зная, как поступить и что правильно, Акэно с головой бросился в отчаянный порыв и обнял Хару. - Ты почему мне раньше не сказал? - Но ведь... я... Ты не смог бы мне помочь. Слова больно резали сердце парня. Но он не отпускал друга. - Смог бы. - Нет. Акэно, ты сильный, но ещё недостаточно для того, чтобы выдержать такое никчёмное существо, как я. К тому же мы даже не друзья. Курихара отстранил друга от себя и внимательно его оглядел. Тот виновато отводил взгляд в сторону. - Я бы смог. Хару, ради тебя я бы смог что угодно. И отныне я всегда буду защищать тебя, - говорить было тяжело, для этого требовалась вся решимость. - Неужели ты... – запоздалая догадка пронеслась в голове Ёшиды. - Да. Акэно била крупная дрожь, но отступать было уже некуда. Он больше не хотел видеть слёз на лице любимого Хару. - Но ты ведь всё знаешь... Почему? - Потому что это ты. - Бессмыслица какая-то... - Пускай таковой и останется. Курихара снова обнял друга. Тот уже успокаивался. Они сидели так довольно долго. Не разговаривая и не шевелясь. Два родных незнакомца, понимающих друг друга по одному только биению сердец. Наконец, уже засыпая, Хару произнёс: - Спасибо... Я стану достойным твоих чувств. Акэно лишь улыбнулся. Никогда не думал он, что ненависть к людям когда-то позволит ему влюбиться. И уж тем более не думал он, что полюбит транссексуала.