change me

В классе как всегда очень шумно ровно до того момента, как учитель значительно кашляет и просит собрать сочинения. Все с большим интересом шепчутся, предполагая, повезет ли сегодня с пятерками. Чонгук с довольным видом уселся на первую парту перед учителем и сконцентрировался на том, чтобы попытаться просканировать эту безумно мешающую стену. Остальные пытаются завязать разговор, надоедливо щебечет на ухо парень по имени Тэхен с вечно грязными ботинками. -Эй, эй, ну ты и игнорщик! Ботаник что ли, в книгу уставился? -Я пытаюсь уважительно относиться ко времени других. Учитель хмыкает и заслуживает недоуменный взгляд Чонгука, тут же принимая безучастное выражение лица. Уважительно, да, конечно. Ко времени урока, но точно не ко времени самого Юнги. -Господа и дамы, тише, тише. — Мин выходит с книгой к доске довольно кивает затишью. -Сегодня мы обойдемся без опросов, я предлагаю почитать Вам по ролям. Вы выбираете место, где читаем, выбираете, за кого, можно подвое, но одну из ролей читаю я, тоже на Ваш вкус. 5 минут на выбор. Юнги присаживается за стол и разгребает кучу сочинений, пробегая взглядом по содержанию и пока что не проверяя. Могут обвинить в предвзятости, если поставит 5 только новенькому, хотя тот этой оценки действительно заслуживает. Юнец проникся трагедией, это понятно, как и то, что он читал ее ранее. Интересно. Но более любопытно то, с каким рвением он пытается переубедить учителя, сам не понимая, зачем ему это надо. Юнги поднимает взгляд из тетради и сталкивается с учеником взглядом, тот хитро улыбается, и учитель мысленно ежится, внешне стараясь не проявлять ни одной эмоции. -Ваш сосед выбрал? -Нет, только я. -Удивлен, что не говорите стихами, как во второй части сочинения. — учитель хмыкает, думая, что подкол удачный. Довольно опрометчиво. Шум постепенно затихает, Юнги начинает спрашивать ребят, нарочно обходя с самого начала тянущего руку Чонгука, с удовольствием читает наизусть и даже вместе со всеми смеется от того, как Тэхен мучается с рифмой и пытается прочесть монолог Лоренцо. -Да, Вам, видимо, священником не стать — улыбается Юнги, аккуратно хлопая в ладоши и призывая к тишине. Вдруг напротив него кашляют в кулак и в глаза вперивается острый взгляд карих глаз, который учитель неприятно ощущает на себе весь этот урок. Что он там так сильно хочет прочесть? Как хорошо, что урок подходит к концу. -Сцена пятая первого акта после ухода Тибальта до ухода Джульетты и вторая сцена второго акта, слова Ромео, пожалуйста. Юнги расползается в какой-то измученной улыбке и уже с серьезным видом смотрит на ученика. Малец явно издевается. -Предполагаете, что успеете такой большой объем? Скоро конец занятия. И Вы выбираете кого-то из дам для слов Джульетты? — на эти слова девушки явно оживляются и суетятся, поднимают руки, толкаются, почти дерутся, но парень обрубает все треволнения, впериваясь твердым взглядом и невыносимой яркости улыбкой в учителя. -Нет, лучше прочтите Вы. Парень издевается. Юнги подмечает это уже раз сотый за день и уже думает, что новенького слишком много. Его даже не в сегодняшнем дне Юнги чересчур много, а вообще слишком. Улыбке совершенно не за чем быть такой лучезарной, совершенно не нужно притягивать столько внимания и быть таким искусным обломщиком тоже не стоит. Учитель хочет возразить, но уверенный голос заставляет затихнуть даже жужжащую на потолке муху, проникая под кожу, обволакивающий и распевный, специально настроенный на сладкие речи, голос, более подходящий Джульетте, нежели Ромео. Парень похож сейчас явно не на ангела, это провокационно, дерзко, дьявольски. Юнги почти видит очертание рожек у Чонгука на голове и отвечает ухмылке парня мысленным фейспалмом. Ты слишком скор, пацан, такого, как в этой Шекспировской трагичной сказке не бывает. -Я ваших рук рукой коснулся грубой. Чтоб смыть кощунство, я даю обет: К угоднице спаломничают губы И зацелуют святотатства след. -Святой отец, пожатье рук законно. Пожатье рук — естественный привет. Паломники святыням бьют поклоны, Прикладываться надобности нет. Воздух вязнет. Юнги ехидничает, стоит перед Чонгуком, специально не садясь, чтобы казаться выше, надавить и выдавить из парня спесь, к чертям выгнать из него эту юношескую торопливость, с треском разломать надежды. Но ломают его. -Однако губы нам даны на что-то? -Святой отец, молитвы воссылать. — Юнги слышит смешки своих учеников и сам усмехается. Да, в этой реплике он полностью согласен с Джульеттой. Чонгуку хочется посоветовать и не пытаться быть Ромео, тем более для Юнги, который в этом уж точно нуждается меньше уже вздыхающих по пареньку девушек на задних партах. -Так вот молитва: дайте им работу. Склоните слух ко мне, святая мать. Чонгук зачем-то сам наклоняется, принимая выражение лица змея-искусителя, а Юнги на нем читает одно слово — похоть. Большими витыми буквами, разрушая кажущаяся идиллию и укрепляя стену, заставляя учителя захотеть плюнуть в лицо обнаглевшему пареньку. — Склоненье слуха не склоняет стана. — и он плюет словами, превращая образ Джульетты здесь в строптивую даму, совершенно отвергая дальнейшее бурное развитие событий, но Чонгук продолжает раздражать взгляд своей улыбкой с примесью ухмылки. У этого мальчика слишком много надежд. Мальчика с щепоткой мужчины и огромным клеймом скачущих гормонов. Звонок почти оглушает. — Не надо наклоняться, сам достану.