Второе дыхание

- Мистер Гардинер! Миссис Гардинер! Салли! - темноволосая девушка изо всех сил стучала кулачками по обломкам, которые со скалой разделили надвое тёмную нижнюю палубу. - Вы слышите? Пожалуйста, ответьте! - Мэри... - с другой стороны завала вдруг послышался сдавленный женский голос. Девушка упала на колени: между вздыбленными камнем досками палубы и бортом с пробоиной, в небольшую щель, через поток льющейся из пробоины воды было видно лежащих под обломками светловолосого мужчину и русоволосую женщину. Мужчина, упавший на женщину в попытке или закрыть её, или оттолкнуть от летящих острых досок, не двигался. Женщина же приподнялась на дрожащей руке, чтобы не захлебнуться прибывающей морской водой. - Мэри, помогите, пожалуйста... - выдавила она. - Сейчас, миссис Гардинер, сейчас! - заверила девушка, перекрикивая шум воды, её голос дрожал. - Мистер О'Коннел, помогите мне! - Отойдите-ка, мисс! Торопливо отодвинувшись и поднявшись на ноги, Мэри пропустила к щели корабельного боцмана, руководившего поиском и спасением выживших. Он единственный из команды "Андромеды" пошёл с Мэри вниз, искать Гардинеров. Могучего телосложения, похожий на медведя, рыжеволосый боцман крякнул в бороду, упёрся плечом в огромный обломок балки, преграждавший путь к несчастным, и попытался сдвинуть его, но тот лишь едва поддался и затем замер. - Бесполезно, к ним не подобраться, мисс Браун, - громко сказал мужчина, сделав попытку сдвинуть балку снова, а затем расшевелить другие доски. Тщетно. - Нет... Нет-нет-нет! - темноволосая девушка, не веря покрутив головой, начала сама ощупывать и дёргать доски, царапая руки, но ей обломки не поддавались и подавно. Мэри захлёстывала паника. Видя это, боцман схватил её за локоть: - Надо уходить, мисс, здесь сейчас всё затопит! Он не лгал: из пробоин бортов и с трапа наверх хлестала морская вода, в которой они оба стояли уже по колено. - Я подберусь, - вдруг выпалила девушка, дрожащей рукой указав на щель. - Здесь узко, но я пролезу. Пожалуйста, сэр, только вытащите меня потом за ноги, - с каждым торопливым словом в голубых глазах Мэри разгоралась отчаянная решимость, и это боцману не понравилось совершенно. - Вы в своём уме?! И чем вы им поможете?! - мрачно спросил он, чуть встряхнув её за плечи. - Вы только сами застрянете, здесь разве что кошка протиснется! - Прошу вас, сэр! - выкрикнула мисс Браун, боясь потерять ту решительность, что успела почувствовать, и смотря на него во все глаза. - Да чёрт дери! - выругался бородач-боцман, однако затем сдался. - Хорошо. Только быстрее, мисс! Благодарно кивнув, девушка снова упала на колени в воду и, молясь про себя не застрять, ползком начала протискиваться между гигантской балкой и стенкой борта. Пространство было узким, а вода уже была на уровне левого плеча, на котором лежала мисс Браун, и подбиралась к шее девушки. - Мистер О'Коннел, сэр, надо уходить! Тут сейчас всё рухнет под напором! - донёсся до Мэри крик какого-то мужчины, видимо, матроса, потому что ему тут же вторил бородач-боцман: - У вас был приказ, оставаться с пассажирами наверху! - только и рявкнул он в ответ. Судя по шагам и плеску, матрос, поколебавшись, всё же убежал вверх по трапу. Протискивая в щель правое плечо, Мэри почувствовала, как, крепко выругавшись себе под нос, боцман сжал её щиколотки. Дёрнуть её назад он был готов в любой момент, что бы она там ни думала и захочет она того или нет. Мэри это прекрасно поняла, поэтому, стиснув зубы и просунув левую руку, в которую иглами впились занозы, через водяной поток она дотянулась до конца балки. Затем вслепую достала до выпирающей щепы на другой стороне доски и подтянулась вперёд. Солёная вода обдала лицо, платье на спине промокло и противно прилипло к телу, стало холодно, но Мэри протиснулась вперёд, через поток, и встретилась взглядом с молодой женщиной. - Миссис Гардинер!.. - улыбка тронула было губы девушки, но тут же погасла: глядя в щель, она и подумать не могла, что завалы вздымались вверх просто гигантской стеной, в самом верху которой был просвет. - Мистер... Гардинер... Он, нет... - сдавленно выдохнула девушка, неподдельный ужас отразился в её глазах при взгляде на недвижимое, неестественно обмякшее тело светловолосого мужчины. Он уже был мёртв. - Мэри... - сдавленный голос миссис Гардинер заставил девушку снова переключить внимание на миссис Гардинер. Она держала маленькую русоволосую девочку лет шести, одетую в жёлтое платье. Держала её женщина так, чтобы та не упала лицом в подбирающуюся к шее воду: ребёнок был без сознания. - Салли, она ударилась... Вытащите её. Закивав и стараясь больше не смотреть на мёртвого мужчину, Мэри ухватила малышку за плечи. Притянув её к себе и с радостью почувствовав, как девочка шевельнулась, приходя в себя, Мэри крепко взяла молодую женщину за руку. - Я сейчас вернусь, я вернусь за вами... В ответ миссис Гардинер только стиснула губы, подавляя всхлип, и сжала руку Мэри в ответ, другой же рукой взяла ручку своей маленькой дочки. - Позаботьтесь о моей дочери, - губы женщины дрожали, но переполненные слезами карие глаза смотрели прямо в лицо мисс Браун. - Поклянитесь мне, что позаботитесь о ней так же, как заботились я и Джозеф. Что отвезёте её в Порт-Роял, к её дедушке. Осознание, что кроется за этими словами женщины, было ударом. - В-вы выберетесь, - заикаясь, пролепетала Мэри. - Я, я помогу вам. Я не оставлю вас здесь... - Поклянитесь мне, Мэри Браун, - сильнее сжав руку девушки, произнесла миссис Гардинер. Её тело дрожало от напряжения и боли, а в карих глазах была такая отчаянная мольба, что Мэри не посмела сказать ничего, кроме как прошептать: - Я клянусь. Женщина, превозмогая боль, улыбнулась в ответ, ослабляя хватку на руках девушки и Салли. - Спасибо вам. Да хранит вас обеих Бог, - благодарно прошептала она. Затем задержала взгляд на маленькой девочке, повернувшейся к ней и мутными после удара глазами посмотревшей не неё в ответ. Взгляд карих глаз миссис Гардинер был полон материнской любви, нежности и неизбывной грусти расставания. - Я люблю тебя, моё солнышко, - насилу сдерживая плач и всё ещё улыбаясь, сказала дочери женщина. - И папа очень-очень тебя любит. В горле Мэри встал ком, глаза защипало, плакать захотелось нестерпимо, и она крепче прижала малышку к себе. - Тяните! - срывающимся голосом вдруг крикнула миссис Гардинер, разжав пальцы, и, прежде чем Мэри успела что-либо понять, её резко поволокло за ноги назад. - Нет, Эленор! Джозеф! - Мама! Мамочка! - истошно кричала маленькая девочка, а их с Мэри всё тянуло и тянуло, пока повсюду не послышался треск, а в лицо девушки не ударил поток слепящей морской воды...

***

Вздрогнув, Мэри Браун открыла глаза. Она лежала в одной сорочке, на чём-то мягком, наверное, на матрасе, и почему-то мерно покачивалась, словно в колыбели. Лицо было чувствительнее обычного и его слегка покалывало. Вокруг неё царил полумрак, а мерный шум чего-то гулкого, большого и живого переплетался и сливался в единый гул с поскрипыванием дерева. Дерево, темнота, большое и живое - море... Внезапная мысль о погребении заживо на налетевшей на скалы "Андромеде" пронзила всё существо девушки, заставляя её содрогнуться, а сердце замереть. Однако затем другие воспоминания потоком заполнили сознание: она и боцман с кричащей и плачущей Салли на руках, в воде сперва по пояс, затем по грудь, запинаясь, идут к трапу. Хлещет в лицо морская вода, а они сквозь неё поднимаются на среднюю палубу, бегут к трапу на верхнюю, гонимые стихией, выбираются, тяжело, как из страшного сна. Но только чтобы попасть прямо в лапы к другому кошмару. Другие выжившие, сидящие и стоящие тут и там на верхней палубе, перепуганные, шокированные, мокрые до нитки, цеплялись за что попало, чтобы их не смыло в разбушевавшееся море, бледные кто от ужаса, кто от боли. И все были обречены на одиннадцать дней пекла, голода, едва заглушаемого сырым зерном, а под конец ещё и неутолимой жажды. Мэри закрыла глаза и зажмурилась, когда самые жуткие образы этих дней восстали из памяти. Образы тех, кто был готов на всё за паёк, кто стонал, не выдерживая полученных в катастрофе ран и переломов, кто вслух жалел, что не погиб под обломками, кто пускал себе пулю в голову, потеряв последнюю надежду, потому что там, куда они угодили в океане после шторма, кораблей можно было даже не ждать. Не ждать... Она ждала корабль, как избавления, каждый день смотря на горизонт вместе с другими выжившими, которых, гражданских, военных, матросов, к краю борта с каждым мучительным днём подходило всё меньше и меньше. Она ждала до последнего, и только под конец, когда надежда уже убегала песком сквозь пальцы вместе с сознанием, она увидела приближающиеся корабли, под чёрными пиратскими флагами, от вида которых и воспоминаний, связанных с ними, мурашки пробегали по спине. Но был ведь ещё один, британский корабль, шедший вдалеке, который... Или он был лишь обманчивым миражом перед беспамятством? "Где я?" - во всём теле была страшная слабость, от чувства качки мутило. Однако Мэри медленно и тяжело, уперевшись руками в матрас, села, насилу поборов приступ дурноты и желание упасть обратно, заставила себя наклониться вперёд. Голову что-то слегка стягивало. Коснувшись лба, ответившего чувствительным покалыванием, девушка, чуть поморщившись, поняла, что вокруг головы её только обмотана чистая полоска ткани. Отдышавшись и дождавшись, когда в глазах, привыкших к полумраку, прояснится, девушка робко огляделась. Она лежала на полу, а то, что её окружало, больше всего напоминало корабельную каюту: небольшое полутёмное пространстве деревянных стен освещалось разве что падающими между ламелями во входной двери лучиками света. Рядом с Мэри на полу стоял бочонок, а слева к потолку была подвешена койка, в которой лежал какой-то мешок. Однако, стоило приглядеться, оказалось, что мешок мерно шевелится, как если бы покрывалом был укрыт спящий человек, повернувшийся к девушке спиной. Более внимательный взгляд позволил понять, что спящий - пожилая женщина: в падавших с подвесной койки прядях тёмно-русых длинных волос серебрилась седина. Возможно, она знает, где они обе очутились? - Мадам... - позвала Мэри, поразившись слабости своего собственного голоса. - Простите, мадам... Вы меня слышите? - девушка постаралась позвать чуть погромче, однако пожилая женщина спала настолько крепко, что не слышала её и даже не шевельнулась в ответ. "И где Салли?" - тревога при этой мысли заставила снова быстро заозираться кругом, но ничего и никого нового Мэри в каюте не увидела. Вот от этого девушке стало по-настоящему страшно. Что могло случиться с девочкой? Она не хотела даже думать, что могло произойти с малышкой, если тень от полубака не спасла её или они попали в лапы к тем пиратам. "Нужно узнать, где она и что с ней", - Мэри старалась не думать о том, что может произойти с ней самой, привлеки она к себе ненужное внимание. Год назад она уже попала к пирату, и больше всего боялась того, что это случится вновь. Что он и правда найдёт её, ведь он сказал, что найдёт её, найдёт, где бы она ни была... - Извините, кто-нибудь! Excusez-moi! Quelqu'un! - пересилив страхи, как могла громко позвала девушка, надеясь, что кто-нибудь, находящийся на их палубе, услышит и подойдёт, однако ничьих шагов не послышалось и на зов никто не явился. Через некоторое время Мэри попробовала позвать снова, но с тем же результатом, а боязнь за судьбу Салли крепла с каждым мгновением. Не дождавшись ничего и на второй, и на третий раз, и убедившись, что женщина в качающейся койке всё ещё спит, девушка слабой рукой откинула своё лёгкое покрывало. Сердце беспокойно билось, страх за вверенную ей малышку набирал обороты. Медленно развернувшись и коснувшись босыми ногами тёмных досок палубы, Мэри, как могла, набросила на себя покрывало. Приноравливаясь к качке судна и глядя то на противоположную стену, то на дверь, девушка приготовилась встать. Если придётся искать Салли самой, быть посему, она не оставит малышку в одиночестве. Дождавшись, когда корабль качнуло в нужном направлении и держа покрывало одной рукой, девушка приготовилась и рывком встала на ноги. В глазах потемнело, она тут же полетела вперёд и вправо и упала бы, если бы кто-то, чертыхнувшись, вовремя не подхватил её за плечи. - Вы что, умом повредились?! - недовольный и гнусавый мужской голос раздался прямо над головой. Мэри подняла глаза, и встретилась взглядом с сероглазым светловолосым мужчиной лет сорока. Тонкие губы его были сжаты, мощная нижняя челюсть и тяжёлый подбородок заставляли его выглядеть угрожающим, и от этого, как и от ощущения чужих, мужских рук на своих плечах, девушка испуганно сжалась. - Простите, сэр, - пролепетала она, не зная, чего ожидать от незнакомца, - я хотела найти... - Приключений на свою больную голову, - презрительно скривившись, закончил он. - Да, видимо, удар лбом был сильнее, чем я предполагал. Хотя обычно в моих диагнозах ошибки нет. - Ну да, из любых правил бывают исключения, - прежде чем девушка успела среагировать, незнакомец оттеснил её обратно к матрасу. - Сейчас же ложитесь. И больше не пытайтесь встать, - чётко выговаривая каждое слово, произнёс он, в упор глядя на Мэри. От этого взгляда у неё мурашки по спине побежали. Воспоминания из прошлого, которое больше всего хотелось забыть, снова поднимали голову. Кто он? Что ему здесь нужно? Предательская дрожь во всём теле начала набирать обороты. "Лучше его не злить", - смотря на незнакомца во все глаза, прерывисто дыша, девушка медленно села на матрас, готовясь подскочить и бежать при первой возможности. Однако мужчина отошёл от неё к подвесной койке, где спала пожилая женщина. Достав из кармана небольшие серебряные часы и взяв в руку запястье женщины, он начал что-то считать себе под нос, глядя на циферблат. - Вы врач, - догадалась девушка, с облегчением выдохнув. - Какая наблюдательность. Она делает вам честь, в отличие от здравого смысла, - холодно ответил мужчина, не отрывая взгляда от часов с быстро идущей по циферблату тонкой стрелкой. Мэри задели как это замечание, так и откровенно враждебный тон незнакомца, однако она взяла себя в руки: кто бы ни был врач, он был единственным, у кого можно было что-то узнать о корабле, где она очутилась, и о Салли. - Сэр, вы видели здесь русую девочку, шести лет? - решилась спросить девушка. - В жёлтом платье? - Да, - сухо отозвался он. Сердце Мэри тут же радостно подпрыгнуло. Малышка здесь, она жива! - Пожалуйста, отведите меня к ней, - попросила врача Мэри. - Вы страдаете забвениями, мисс? Я только что ясно сказал, вам нельзя вставать, - отрезал он, убрав руку с запястья пожилой женщины и щёлкнув крышкой часов. По лицу мужчины было видно, что у него нет никакого желания сверх меры возиться с кем бы то ни было из своих пациентов. - Тогда перенесите её сюда. Прошу вас. Мы ехали вместе, у неё больше никого нет, кроме меня. Ей может быть страшно, - Мэри решила не сдаваться до последнего. Ответом ей были лишь насмешливое хмыканье и молчание вышедшего за дверь врача, и она было подумала, что он ушёл на совсем, однако затем мужчина вернулся, держа в руке идущую паром кружку. - Пейте, - велел он, протянув кружку Мэри, как если бы разговора до этого и в помине не было. Девушка хотела было протестовать, однако это желание угасло, едва нос Мэри пощекотал аппетитный запах. Может быть, если она это выпьет, врач будет сговорчивее? Приняв кружку из рук незнакомца, стараясь не пролить тёплое содержимое, девушка глотнула питьё. Это был настоящий куриный бульон! Мэри едва не подавилась от удивления, но тут же жадными глотками выпила весь бульон, торопливо жуя попавшиеся в нём два кусочка курицы и под конец вытряхнув в рот прилипший на стенке кружки кусочек моркови. Это выглядело совсем не по-дамски, но девушке было всё равно, ей казалось, что во всей своей жизни она не ела ничего вкуснее. Следующую протянутую ей кружку она приняла не глядя, в душе надеясь на добавку бульона. Но на деле это оказалась простая вода, и на мгновение Мэри просто посмотрела в колышущуюся прозрачную поверхность. Как же долго она и все выжившие ждали дождя, словно манны небесной, на жаре на разогретой солнцем палубе! С какой злостью они смотрели в море, в предательское пространство воды, не способной утолить и толику жажды!.. Прижав кружку к сухим губам, Мэри в несколько больших глотков осушила её. - Можно ещё, сэр? - несмело попросила она, глядя на врача снизу-вверх. Без слов тот забрал у неё кружку и подошёл снова наполнить ту водой из стоящего на полу бочонка, как вдруг на палубе раздались шаги. Похоже, несколько человек спускались сюда по трапу, потому как вместе с шагами слышались мужские голоса, и, прислушавшись к доносящимся обрывкам разговора, Мэри поняла, что, как и доктор, говорят люди по-английски. Шаги приближались, становились громче, и тут в дверях показались одетые в синие мундиры с золотым шитьём офицеры. - Капитан! Капитан! - воскликнула девушка, игнорируя протянутую ей кружку, и торопливо поднялась на ноги. Снова потемнело в глазах, но под чертыхание доктора, уронившего кружку с водой и снова подхватившего её за плечи, девушка потрясла головой и посмотрела на удивлённо замерших в дверях троих офицеров, которые едва не прошли мимо. - Что здесь происходит? - нетерпеливо спросил один из них, высокий мужчина лет тридцати. Одетый в форму с более сложным кроем, чем мундиры двух других офицеров, что указывало на старшинство по званию, высокий и стройный, с лицом мягких черт, но словно отмеченным печатью суровости, он даже не спрашивал, а требовал ответа. Прежде чем врач успел открыть рот, заговорила Мэри: - Прошу вас, сэр, разрешите перенести в мою каюту одну девочку, Терезу Салли Гардинер. Русоволосую, шести лет, она ехала со мной на "Андромеде", корабле, у неё больше никого нет, - выпалила девушка, глядя на нахмурившего тёмные брови высокого офицера. Был ли он возмущён или удивлён её просьбой, понять она не могла, его лицо, казалось, было словно отучено выражать эмоции, но только бы он не отказал. - Доктор Бэнбоу, исполните просьбу этой леди, - наконец коротко приказал высокий офицер осоловевшему доктору прежде чем, окинув девушку взглядом напоследок, поспешно отвернуться и приказать своим офицерам следовать за ним. - Большое спасибо вам, капитан! - крикнула вслед ему Мэри. Она была так благодарна этому человеку за разрешение принести сюда малышку Салли. - Коммодор, - прогнусавил доктор над её головой. Девушка вопросительно посмотрела вверх на кислое лицо Бэнбоу. Он был весьма недоволен повторным нарушением его прямых указаний не вставать. - Довожу до вашего сведения, леди, - на обращение Бэнбоу сделал особое насмешливое ударение и так же фыркнул, - что на линейном корабле Его Величества короля Великобритании "Разящем" команда находится под началом коммодора, а не капитана. - Советую вам впредь проявлять хоть немного уважения к человеку, которому вы обязаны вашим спасением, - с апломбом закончил доктор Бэнбоу. Мэри удивлённо приоткрыла рот, и даже не чувствуя, как врач, подозревая скорый обморок, на всякий случай сжал пальцы на её плечах покрепче. - Коммодор, он... - поражённо начала было девушка. - Да, он первый заметил обломки вашего корабля и две пиратские посудины, которые к нему подбирались. К несчастью для последних, - скучающим голосом и устало закатив глаза прервал её доктор, понявший, что к потере сознания дело не идёт. - И сядьте, наконец, будьте любезны, - он снова отвёл Мэри к матрасу, - мне не улыбается держать вас в вертикальном положении весь день. Вы здесь не единственная пациентка! Под недовольное брюзжание корабельного врача Мэри вновь опустилась на импровизированную постель. Значит, именно коммодор, которого она только что видела, заметил их. Заметил её сигнал, бросил преследование того корабля и развернулся к ним, когда она уже не видела. И от смерти и от тех пиратов, которые ей тоже не почудились, спас их тоже он. Исцарапанная рука девушки сильнее сжала на груди уголки покрывала. - Вы не скажите, как его зовут, доктор Бэнбоу? - спросила она корабельного врача, принимая протянутую ей вновь наполненную кружку воды. Похоже, доктор без лишних слов понял, кого именно Мэри имеет в виду. - Коммодор Джеймс Норрингтон, - буднично, но с чем-то едва уловимо похожим на гордость, отозвался он. Затем отвернулся и вышел из каюты, закрыв за собой дверь. "Коммодор Джеймс Норрингтон", - повторила про себя девушка, чувствуя, как в сердце разливаются тепло и глубокое чувство искренней благодарности. Если бы не Джеймс Норрингтон, она, Салли и все остальные так бы и остались затерянными в океане, без всякой надежды на спасение. Выпивая воду, уже не так спешно, как в первый раз, Мэри припомнила коммодора, его высокую фигуру в треуголке, белоснежном парике, синем мундире, светлых жилете, кюлотах, белых чулках и чёрных туфлях с пряжками. Его строгое невыразительное лицо, хмурый взгляд. Он выглядел таким холодным и властным, что, возможно, даже напугал бы её, если бы она не была так поглощена мыслями о Салли, прося перенести девочку сюда. Но человек, спасший других от верной смерти, может быть только хорошим и достойным, ведь правда? В отличие от иных людей, к которым по глупости не приглядываешься внимательно. Девушка сжала вокруг кружки тонкие пальцы, взгляд её больших голубых глаз обратился в никуда. Почему он, демон из её прошлого, внезапно вспомнился ей именно сейчас? Тот мужчина, которого она бы хотела стереть из своей памяти, но призрак которого постоянно словно нависал за спиной, особенно в одинокие минуты, как сейчас, был доказательством, что в вере в кого бы то ни было можно обмануться очень сильно, отчего потом будет очень больно. При этой мысли о нём рука Мэри машинально коснулась тонкого белого шрама, косо рассекавшего её правую бровь надвое. Но ведь есть благородные люди, как её собственный отец, который растил её и любил всем сердцем. Или как Гардинеры, которые спасли её, когда у неё не было ни крошки. Или как коммодор Норрингтон... Он спас их всех. Это поступки по-настоящему благородных людей, лучше почаще думать о них, и постараться не вспоминать о том, что трое из этих людей уже умерли. Сперва любимый отец, теперь добрейшие Гардинеры, а совсем в далёком детстве и её милая матушка, все, кто любил Мэри и кого любила она, так или иначе умирали. Как если бы она была проклята. Мэри покачала головой, грустная полуулыбка коснулась губ девушки. Не существует никаких проклятий, не надо верить в это. Лучше и правда думать о благородном коммодоре Джеймсе Норрингтоне и о том, что он подарил им всем второй шанс. Жаль, что она, дочь торговца, по сути простолюдина, в силу своего невысокого происхождения вряд ли будет даже разговаривать с коммодором, сделавшем для всех выживших с "Андромеды" так много... Внезапно за пределами каюты раздались шаги, неясные голоса и послышалась какая-то возня. Вынырнув из задумчивости и не зная, чего ожидать, Мэри прислушалась. Единственный голос, который она узнала из всех, принадлежал доктору Бэнбоу. Он недовольно кого-то понукал. Не решаясь вновь вызывать злость вздорного врача своим ослушанием, девушка только плотнее запахнулась в покрывало и пододвинулась на самый край матраса, стараясь расслышать как можно больше из того, что происходило за дверью. Сперва всё было тихо, однако затем шаги и голоса послышались снова, уже ближе. - Почему это я постель должен нести? - вопрошал, пыхтя, мужской голос. - Ты сильнее, ты и неси, - отвечал ему другой, пониже, тоже принадлежавший мужчине. - Я сильнее? А, ну, да, - самодовольно произнёс первый, однако затем снова стал осуждающим. - Нет, ты мог бы и сам. Знаешь ли, это я нашёл и вынес маленькую мисс из тех обломков. - Вот, сам сказал, ты маленькую мисс уже носил. Так что не ворчи и делай, что приказано, - наставительно произнёс его собеседник и, наверное, добавил бы что-то ещё, если бы в разговор не вмешался третий: - Налево, - сухо и резко прервал Бэнбоу. Послышался глухой удар, как если бы двое врезались друг в друга. - Остолопы, - злобно проворчал корабельный доктор, и дверь в каюту Мэри распахнулась. - Кладите справа, - с этими словами врача первым в каюту вплыл прямоугольник матраса. Его, кряхтя, вносил одетый в военную форму полный и высокий голубоглазый гвардеец. Завидев смотрящую на него девушку, гвардеец, замешкавшись, неуверенно улыбнулся ей, пробормотав "Добрый день", и положил постель на пол. - Смотри, не урони. А то я тебя знаю, всё бросаешь, как мешок с картошкой, что в руки ни дай, - выпрямляясь, наставительно обратился он к ещё одному вошедшему следом гвардейцу, в противоположность ему невысокому и сухощавому. - Ничего я и не бросаю, - возмутился последний. Заработав скептический смешок от своего сослуживца в ответ, он аккуратно положил на импровизированную постель маленькую, одетую в одну сорочку русоволосую девочку. При виде неё глаза Мэри расширились. Девушка торопливо пододвинулась к малышке, повернувшей к ней кудрявую головку. - Мисс Браун! - воскликнула девочка со смесью удивления и радости, её живые карие глаза заблестели, а кукольные губки счастливо заулыбались. Загоревшая, местами даже обгоревшая, несмотря на все попытки Мэри защищать её от палящего солнца, малышка протянула к ней ручки, отчего у девушки сжалось сердце, а в горле встал ком. - Салли, как же я рада, что ты жива!.. - выдохнула она, обнимая девочку и прижимая её к себе. Ощутив, как Салли из всех своих детских сил обняла её за шею, Мэри погладила малышку по спинке и поцеловала в макушку, подавляя желание заплакать. Никаких больше слёз, не перед Салли, которая и так пережила слишком много и в свои шесть лет видела достаточно горя. - Надеюсь, вы удовлетворены, леди, - прогнусавил Бэнбоу. Вместе с гвардейцами, неуютно переминающимися с ноги на ногу, он стоял в дверях, наблюдая за сценой воссоединения. В ответ Мэри молча закивала, справляясь с нахлынувшими эмоциями, и снова уткнулась носом в кудрявую макушку малышки, чувствуя, как радостно бьётся маленькое сердечко девочки. Всё позади, теперь правда всё наконец-то было позади. Они спасены. - Ну в кои-то веки, - запоздало фыркнул в ответ доктор, чуть менее насмешливо, чем прежде, и посмотрев в сторону. - Большое спасибо вам за вашу помощь, доктор Бэнбоу, - искренне произнесла Мэри, совладав с эмоциями и глядя на сварливого врача. Тот только скептически выгнул светлую бровь, как если бы ни на секунду не поверил, что благодарность адресована ему всерьёз. - И вам тоже спасибо, джентльмены, - добавила девушка, обращаясь уже к гвардейцам. - Ох, да не за что, леди Браун! - польщёно заулыбался высокий и полный. - Нам не в тягость! - подхватил его невысокий и сухощавый товарищ. - Говори за себя, это не ты постель нёс, - повернувшись к нему, сказал его сослуживец, на что стоящий рядом Бэнбоу закатил глаза и раздражённо выдохнул. - На выход, оба, - отрезал он, пресекая в зародыше готовый начаться спор. Заметавшись, гвардейцы неуклюже раскланялись и, столкнувшись при попытке выйти вдвоём в узкий дверной проём, покинули каюту, из которой доктор, не оборачиваясь, вышел следом. - Мне было страшно, - чуть отстранившись, призналась Салли, глядя на Мэри во все глаза. - Я проснулась, а вас нигде не было. Я очень испугалась. Девушка вздохнула, заставляя себя улыбнуться смотрящей на неё малышке. - Не бойся, Салли, всё позади. Я теперь рядом, и ты у нас самая смелая девочка на всём белом свете, поэтому всё будет хорошо. Ведь так? - слова давались так же непросто, как и улыбка, но Мэри была рада увидеть, что уголки кукольных губ малышки Салли приподнялись. - Так, - улыбнувшись, кивнула девочка, при этом забавно тряхнув копной спутанных русых кудряшек, и снова обняла Мэри, заключившую её в объятия в ответ. - Мисс Браун, - тихонько начала Салли после небольшой паузы, - мама и папа ведь смотрят сейчас на нас с неба? Девушка погладила малышку по голове, вспоминая последний миг, когда она видела Эленор и Джозефа Гардинеров. Удивительно добрые, живо откликнувшиеся на её беду, когда Мэри появилась у них на пороге без гроша в кармане, и взявшие её гувернанткой для маленькой дочки даже без рекомендаций, они были достойны лучшей судьбы, и если Гардинеры и могли где-то находится сейчас, после трагической гибели, то только в раю. - Конечно, солнышко. Конечно, они на нас смотрят, - произнесла Мэри, снова усилием воли заставляя голос звучать уверенно и спокойно. Только внутри всё всё равно стянулось тугим узлом, и девушка уронила несколько слезинок в русые кудряшки девочки, обнимая её, вздрагивающую и тихонько всхлипывающую. - И они очень радуются, что с тобой всё хорошо, - когда малышка успокоилась, быстро вытерев слёзы, добавила Мэри. - Правда? - сдавленно спросила девочка, ткнувшись носиком-пуговкой в плечо девушки, тут же закивавшей в ответ. - Иначе и быть не может, - снова постаравшись улыбнуться и смахнув снова набежавшие на глаза слёзы, тем же тоном отозвалась Мэри, глядя перед собой. Она сдержит обещание, данное миссис Гардинер, обязательно, и привезёт Салли в Порт-Роял к её единственной семье. Иначе и быть не может.