***
— И что ты хочешь этим сказать? — скептически настроено, произнес Дайки. — А то и значит, — огрызнулся Тайга, еще с большим рвением вглядываясь в экран своего наручного девайса. — Мы прибыли… — Да быть не может, — искренне возмутился Аомине, не понимая в каком месте это дырень похожа на лабораторию. — Может твоя хренотень просто сломалась окончательно? — Нормально они работают! — не менее возмущенно отозвался информатор. — И не «хренотень», а Брекс! — чуть ли не тыкая в синеволосого пальцем, возгласил он. — Это вообще-то ручная работа! Таких вторых больше нет! — Ладно, ладно, — примирительно замахал руками Дайки, решив не ворошить осиное гнездо. — Знаешь… — задумчиво выдохнул обладатель сапфиров. — А может лаборатория под землей? — словно в доказательство своих слов, его взгляд метнулся вниз, силясь разглядеть что-то в темноте. — Да и если подумать, это ведь вполне логично, учитывая местные погодные условия… — Тогда, — протянул Кагами, вглядываясь в ледяные стенки, — может это вентиляция? — начиная активно перебирать пальцами по дисплею и кнопкам одних единственных своих. — Если верить чертежам, то исследовательский центр просто огромен… И учитывая рельеф горы, находится он очень глубоко. Эта дыра и правда может быть шахтой подачи воздуха… — с интересом что-то листая на экранчике, продолжил: — Алекс, можешь найти более детальный схемы лаборатории? — «Я уже Тайчик! — весело отозвалась Гарсия из динамика. — Я за вас так испугалась вначале! Чуть сердечко из груди не вылетело!» — Не преувеличивай, — скептически заметил информатор. — Лучше скажи, есть тут какой-то проход в центр? — «Не поверите, — загадочно пролепетала Алекс. — Вы сидите прямо напротив него!» — Серьезно? — удивился Дайки. — «Конечно, — оскорбленно отозвалась Гарсия. — За кого ты меня принимаешь?» — Прости-прости, — поспешно начал Аомине, почуяв запах жаренного. — Ты хочешь сказать, что, — произнес Тайга, вставая на ноги и проводя пальцами по холодной преграде, — под этой толщей льда есть дверь? — «Если судить по полученным данным, — уверенно заговорил механический голос, — то да». — Спасибо, Алекс, — с облегчением выдохнул Кагами. — На тебя всегда можно положиться. — «Всегда рада помочь, Тай, — радостно отозвалась Гарсия. — Будьте осторожны, мальчики!» Информатор оттопырил пальцы, рука медленно прошлась по льду, заставляя оный тут же таять. Провозившись еще минуты две, Кагами облегченно вздохнул, увидев металлическую дверь перед собой. Осмотрев ее, они проверили на наличие заложенной взрывчатки для нежданных гостей и, убедившись, что это обычный бранированый, из специального металла, открывающиеся только изнутри шлюз, спокойной продолжили. Нагрев металл до раскаленного состояния, Тайга отступился пропуская Аомине. Дайки лениво шагнул к двери и, будто нехотя, упёрся рукой в раскаленную субстанцию. Буквально за секунду люк покрывает корка льда. И всем известно что будет с подобной материей от резкого перепада температуры становится очень хрупким. Ао, особо не заморачивайся, просто выбил дверь ногой. Оная, будто хрупкое стекло разлетелось на множество маленьких осколков, с лязгом упав на металлическую решетку пола. В темноте было почти ничего не видно, еле-еле можно было различить стенки узкого коридора. — Мне уже здесь не нравиться, — вымученно проблеял Дайки. — Согласен, — кивнул Тайга, копаясь в рюкзаке, — мерзкое место, — найдя искомое, а именно, фонарик который крепился на оружие, добавил: — Херовое у меня предчувствие. Но работа сама себя не сделает и они двинулись вперёд.***
Они уже с минут двадцать петляли коридорами. Время от времени натыкаясь на подсобки, отсеки предназначенные для проживания персонала. И что самое странное вся техника и оборудование осталось на месте. И не абы какое, а вполне рабочие и дорогое. Даже в комнатах служащих остались вещи. Будто эта лаборатория и не заброшена вовсе. — «Видимо люди в большой спешке покидали это место» — прозвучал тихий голос Алекс. — Как ты вообще за всем этим наблюдаешь? Тут камер точно рабочих нет, — также полушёпотом отозвался Дайки, прижимаясь к стене и выглядывая за поворот. — «Так ведь Тай напичкан камерами и датчиками, — как само собой отозвалась девушка. — Я вижу намного больше вашего. Да и ультра волной могу ориентироваться абсолютно на любой местности!» — Не хуху у тебя возможность, — с толикой уважения просипел синеволосый. — Кстати, тут есть аварийный генератор? — бесшумно продвигаясь вперёд вдоль стены, вопросил Аомине. — А то совсем не хрена не видно. — «На самом нижнем уровне, — с достоверностью осведомила Гарсия. — Если верить схеме, тут десять уровней, мы на одном из верхних, на втором. С четвертого по восьмой — исследовательские отделения. Девятый — заброшенный корпус, что ещё во время того как лаборатория функционировала он находилась на ремонте. Добраться можно только по шахте лифта, но сами двери будет открыть не так просто, по прочности они не уступают тем, что стоят в бункерах на случай падения ядерной бомбы. Сомневаюсь что вы сможете пройти сквозь них, при этом не разнеся все вокруг, — механический голос оживился, пропуская нотки озадаченности в голос. — Хммм, тут есть система вентиляции, но по ней можно попасть только на девятый уровень… Но, — весома начала Алекс, — согласно нарытой мною информации двери лифт там, и проходили реставрацию, еще во время того как научный центр функционировал. Но я не уверена как дела обстоят сейчас…» — Выбора у нас особо нет, — прошептал Тайга, оглядывая очередной отсек. — Лучше попробуем по тихому… — Согласен, но если не получится, — кивнул Дайки, — придется повозиться, но нам в любом случае нужно включить генератор — без него не запустить главный компьютер, на котором хранятся данные… — Ао тихо вздохнул. — Не люблю подобный задания — это не мой разряд. — У тебя есть я, — усмехнулся Тайга, сверяясь со схемой этажа на экране. — Все что касается сбора информации — мой конек! Они двигались по проложенному Гарсией маршруту ещё минут десять. Дойдя до нужной комнаты, заглянули через проем открытой двери и, убедившись что посторонних не наблюдается, проскользнули внутрь. Помещение оказалось кухней, которая выходила в столовую. — Фууу, — прошипел Аомине, прикрываясь рукой, будто бы это поможет избавиться от смрада. — Тут что кто-то сдох… — Видимо, — гнусаво начал Тайга, театральный зажимая нос, — в спешке работники побросали все, им было явно не до того чтобы хавку спасать, — с отвращением покосившись на мерзкое «Нечто», что распласталось на кухонном столе, добавил: — Вот все и перегнило к чертям… — Бля, — морщась прошипел Дайки, — где эта вентиляция? А от этого смрада уже глаза слезятся! — «Уже-уже, Аоша!» Дайки аж закоробило от этого прозвища, а услышав сдавленное хрюканье информатора, так вообще чуть ли не зарычал. Но, переведя дыхание и зло зыркнув на Тайгу, раздражённо проговорил: — Не коверкай мое имя, терпеть подобное не могу. — «Не дуйся, бубочка моя, — пролепетал механические голос в динамике. — Вентиляционный люк вытяжки достаточно широкой даже для вас, не сердись, Аоша!» Аомине на это лишь цыкнул, но покорно пошел разбираться с вытяжкой. Видя напряженность напарника, Кагами поспешил на помощь и, ободряюще похлопав по плечу, сказал: — Не дергайся ты так, — красноволосый усмехнулся, когда Ао раздражённо оттолкнул его ладонь, — всё равно это не поможет, ее уже ничто не поменяет — смирись. — «Эй, — обиженно прогнусавила Гарсия, — я вообще то все слышу… Да, вы… Вы… Придурки!» — Ну, солнышко… — «Все! — перебила Алекс. — Вы злые и я то вас ухожу!» — Что?! — театрально воскликнул информатор. — Как так? Мы же без тебя никак… Аомине понаблюдал за препираниями еще минут пять, пока те наконец не помирились. После, они полезли в вентиляции, пихаясь и еле-еле втискиваясь. Тихо матерясь и шипя друг на друга они таки добрались до нужного этажа. Выбив ногой железную решетку, Тайга буквально вывалился из вентиляции. Он тихо зашипел, ударившись о пол пятой точкой. Перевернувший на живот и, приподнявшись на локтях, грозно зарычал: — Ты чего лягаешься?! — Ибо быстрее телесами перебирать надо, — аккуратно приземлившись на ноги, ответил Дайки, проходя мимо информатора. Они благополучно добрались до 9 этажа, и теперь, включив, фонарики на винтовках, с осторожностью принялись обследовать его. Свет фонариков выхватывал из темноты широкий коридор, который будто тянулся в бесконечность. Серые металлические стены угнетали, а от запаха пыли чесался нос. Медленно передвигаясь по коридору они наткнулись на развилку, решив не расходиться, свернули налево. Развилка вела в огромное помещение, оно было заполнено резервуарами цилиндрической формы из стекла. Оба парня насторожились и, кивнув друг другу, разошлись в разные стороны, чтобы быстрее все осмотреть. Почти все из резервуаров были разбиты или пусты, но вот луч фонарика Тайги выхватил что-то странное через пару рядов. Он оглянулся на Аомине, который почти дошел до конца и, дождавшись когда тот обернётся в призывном жесте махнул рукой перед собой. Дайки быстрым шагом добрался до напарника и оба уже крадущейся походкой, маневрировали меж резервуаров. Когда искомый объект предстал перед их взором, оба застыли как вкопанные. В отличие от других, в этой ёмкости была прозрачная жидкость, а в ней плавало что-то странное, лишь отдаленно напоминающие человека. Это нечто скукожилось в позе эмбриона, вцепившись в собственные колени. Существо напоминало обтянутый кожей скелет, кожа у него была мертвецки серая, но все же оно было явно не человеком: конечности слишком длинные, а позвонки напоминают гребни, как у какой-то рептилии. Но больше всего выделялись глаза, точнее их отсутствие, вместо них была абсолютная гладкая кожа, без каких-то впадинок, а вместо носа две маленькие дырочки на лице. К существу тянулись множество проводов и трубок, которые раньше видимо поддерживали в нем жизнь. — Это же… — тихо прошептал Дайки, — то что я думаю? — Да, — мрачно ответил информатор, касаясь холодного стекла. — Этим ублюдкам все мало? Каких монстров они ещё хотят создать? — А черт их знает… — презрительно щурясь, ответил синеволосый, раздраженно отходя на шаг. — Пошли уже отсюда, — немного нервозно отозвался он, отходя ко входу. — Тут больше ничего, пошли дальше. — Угу, — невнятно ответил Тайга, заметив резкую смену настроения мулата. Вернувшись в основной коридор напарники, по указаниям Алекс, направились к лифту. По дороге они натыкались на закрытые камеры, через решетчатое окошко в тяжёлой двери они смогли разглядеть там небольшие квадратные помещения. Все что там было это старые матрасы на полу и сортир в углу. Во многих камерах на стене были царапины явно не от человеческих рук. Одна из камер оказалась открыта, Аомине осторожно делает шаг, оказываясь в затхлой темнице. На полу темнели темные разводы старой засохшей крови, а в углу на стене выцарапано какие-то символы. Присмотревшись Дайки смог различить что написано было на английском: «kill». Это единственное что он смог разобрать, так как остальные надписи или рисунки были яростно перечеркнутый или стёрты. Тут явно держали людей и ставили на них опыты как на крысах. Неприятные воспоминания как густой туман обваливают сознание — Аомине ненавидит такие моменты. Это моменты его слабости, моменты когда выплывает столь ненавистное прошлое. Несмотря на время что минуло… Он помнит будто не прошло и года…***
Холодный пол колет стопы, а яркий свет бьёт по глазам. Маленький мальчик лет шести стоит полностью голый перед людьми в белых халатах и хирургических масках. Малыш ежится, обнимая себя худыми руками, непроизвольно пытаясь закрыться от пристальных взглядов. Но лёгкий разряд из ошейника проходится по телу, напоминая что нужно стоять прямо. Мерзкие пальцы в перчатках касаются смуглого живота, ребенок испуганно дёргается, зная что за касанием всегда следует боль и снова разряд електричества ударяет по нервам. Синие глаза мальчика предательски слезятся, но тот упрямо сжимает зубы, зная что за нытье тоже наказывают. Он тут сколько себя помнит: его как и других детей привозили сюда, их обучали, тренировали и растили. Но с недавних пор старшие вписали в расписание Аомине какие-то обследования. По началу его только осматривали, сканировали под странными аппаратами, но около двух недель назад его первый раз заставили участвовать в неком эксперименте. Старшие говорил: «Так надо», «Это для твоей же пользы»… Тогда его усадили в одном белье на холодный стул. С помощью ремней закрепили его корпус, запястья и лодыжки. После чего в вены повставляли острые длинные иголки, что с лёгкостью вошли под кожу. Было неприятно, но терпимо, ведь ему сказали:"нужно терпеть», вот он и терпел. Затем к вискам и груди прикрепили холодные липучки, которые проводами тянулись к странным установкам. Но то что произошло после команды главного и старших, не шло ни в какое сравнение с предыдущим неудобством: по тонким трубкам, что с помощью игл тянулись к его телу, поползла странная черная субстанция. Когда она достигла иголок и начала вливаться под кожу, Дайки ощутил сильный зуд в тех местах, но когда субстанция по крови начала распространяться по всему телу, на смену пришла адская боль. Аомине плакал и дергался, пытаясь отцепить руки, и вырвать иголки из вен. Он умолял остановиться, говорил что это больно. Но его потуги остались безучастны. Время шло, но боль не уходила. Ао даже терял сознание несколько раз, не способный вынести того ощущения как будто его раздирают изнутри. Будто что-то скребется с обратной стороны кожи, пожирая на своем пути его плоть. Мальчик не помнил сколько это продлилось, но когда он очнулся то уже был у себя в комнате, хотя скорее камере, так как закрывалась она только снаружи. Оная встретила его холодом и равнодушием. Аомине не сразу обратил внимание на тихие всхлипы что раздавались с верхней полки. С трудом приподнявшись на негнущихся ногах и держась за стену, он смог увидеть своего соседа, Рана, который забился в угол и обняв подушку тихо плакал. Дайки не имел понятия как вообще утешать людей, да и был ли смысл? Если бы он сказал: «все будет хорошо» — он бы соврал. Он почти уверен что что-то подобное обязательно повторится снова. Да и ему самому было не лучше сейчас, но почему-то он ещё держится как-то. Молча ещё поглазев на соседа, Ао просто упал обратно на свою койку и свернувшись полукалачиком попытался уснуть. Истощенный организм быстро погрузился в беспокойный сон… Самые страшные опасения Аомине подтвердились. Жестокость старших и желание достичь цели в своих исследованиях не знала предела. Опыты проводили каждый день, словно проверяя организм на прочность или пытаясь отыскать болевой предел. Дайки честно не понимал, он просто терпел, а когда его отводили в свою камеру все время спал. И так каждый день: еда, душ, боль, боль, боль, снова душ и сон. Иногда их ещё водили на занятия, но смекнув что половина детей просто не способна воспринимать информацию — учёные смиловались и вычеркнули данный пункт. Ран не выдержал на восьмой день. Откуда Ао это знал? Очень просто. Когда их в очередной раз забирали на опыты сосед просто не выдержал, и у него остановилось сердце, и его холодное тело забрали старшие. С тех пор Дайки его не видел. За две недели нещадного издевательства над детским организмом Аомине смог почти привыкнуть к боли. Почти. По крайней мере она не казалось столь острой, а чем-то обыденным. У него даже появился самый любимый опыт. Если можно было так выразиться. Просто по сравнению с другими он был не столь болезненным. Хотя подготовка к нему была ужасной. Его раздевали, осматривали, говорили повернуться спиной и вставляли тонкие иголки по обе стороны от позвоночника, на эти штыки крепился металлический полуовал. И это проделывали почти с каждым позвонком. В итоге это было похоже на что-то вроде второго, только наружного, позвоночника. Двигаться было почти не реально, а каждое шевеление отдавалось новым ударом по нервам. Потом его погружали в специальный раствор, видимо, он был насыщенный кислородом, так как Аомине мог дышать в нем без кислородной маски. Хоть из-за этой субстанции немного щипало кожу, но если не двигаться неудобства почти не было. Наоборот, тело ощущалось будто чужим и все чувства отходили на второй план. Единственным минусом было что после этого контакт с воздухом был особенно неприятен. Но в целом можно было терпеть. На самом деле, человеческая психика довольно забавная вещь, особенно в юном возрасте: даже в настоящем Аду она гнулась и приспосабливалась под ситуацию. Вот и для Дайки пролетали дни совершенно обыденно: иногда в центре появлялись новые лица, которые так и не отложились в памяти. Не более чем «уходящими» и «приходящие». Мало кто остался еще с его набора, если вообще кто-то выжил. Но это и не особо беспокоило. Аомине просто существовал, пока и он не станет для кого-то «уходящим». Но в один день весь привычный мир рухнул. Начались странности с того, что утром за ним никто не пришёл. Такого еще никогда не было на памяти мальчика. По этому когда за дверьми его комнаты развились активные действия — он прислушался. Из разговоров проходящих мимо людей он понял что все данные и важные проэкты в спешки собирали. Все остальное должно быть стёрто и уничтожено. Все: учёные, медсестры, охрана, — эвакуировались. Вся эта метушня закончилась где-то через часов пять. И наступила тишина. По началу это даже обрадовало Аомине, но мнимая радость не продлилась долго, наступило осознание: их тут оставили одних, запертых. Неутешительные выводы не хотели укладываться в голове. Но на третий день без еды, начал подступать страх. Мальчик слышал как кричали в соседних комнатах такие же «забытые» подопытные как и он. Как они бились об тяжёлые двери ведущие в коридор. Дайки и не пытался, ведь по предведущиму опыту знал — бесполезно. На пятый день Ао уже даже толком встать не мог, живот нещадно скрутило от голода и он лишь краем сознания отмечал что сосед с права кажется умер. Тот кричал и бился о стены, пока не затих и больше мальчик не слышал от туда ни звука. Седьмой? Или восьмой день, Аомине уже плохо ориентировался сколько времени прошло, начался со странного шума в углу. С трудом приподнявшись, Дайки присмотрелся, около дырки туалета в полу была небольшая решётка, чтобы уходила лишняя влага или вода. Из-за тонких прутьев показалась крысиная голова. Грызун принюхавшись, вскарабкался на верх, видимо надеясь найти тут какую-то хлебную крошку. Раньше Ао всегда недолюбливал этих серых тварей, но сейчас он чувствовал лишь одно: дикий, поглощающий сознание, голод. Мальчик не знал от куда у него вообще появились силы, но следующие что он помнил это был вкус метала на губах и тёплая крови стекающая по горлу. Осознание ситуации пришло позже когда он уже весь в крови сидел на полу ощущая приятную тяжесть в животе. Первое что хотелось это избавиться от недо «ужина», но желудок явно отказывался расставаться от первой пищи за эту неделю. Было мерзко, но жить хотелось больше. Мысли в голове судорожно закрутились. Надеяться на случайно забредший к нему «ужин» в ближайшее время — глупо. Немного еще посидев на полу, Аомине поднялся и подошёл к раковине. Набрав в сложённые лодочкой ладони воды, вылил ее в слив на полу. Розовая вода растекалась по трубам, повторив так еще несколько раз и для верности закинув туда еще немного ошмётков, чтобы приманить еще крыс, а оставшееся он разложил около решётки в полу. Следущая жертва забрала к нему буквально через пол дня. Психика человека страшная штука — она может приспособиться ко всему. Через какое-то время, по характерным звукам с лева Дайки осознал что он не один такой умный. Тогда постучав по стене и услышав ответ он впервые обрадовался — он не один. Проснувшись и привычно постукав по стене слева, получив ответ, Ао поднялся. С соседом они общались скудно изученной азбукой морза. Драть горло чтобы докричаться было по меньшей мере более энергозатратно. Ступая по бетону босыми ногами мальчик подошёл к стене, достав из кармана недавно откалупаный от кровати болтик, принялся выцарапывать на стене очередную чёрточку. Их было уже шестнадцать. Уже пол месяца он с Тоби, так звали его соседа, питались крысами и водой из-под крана. Не хотелось думать что будет когда грызуны закончатся. Но надежда на то что за ними вернуться наивно теплела в душе, и жестко осыпалась углями на девятнадцатый день. В начале отрубился свет, потом отопление. С каждым часом становилось все холоднее. Тонкое хлопковое покрывало откровенно не помогало. К следующему дню температура опустилась к нулю, если судить по лёгкому пару из рта при выдохе. Аомине, закутанный в одеяло, выпутал дрожащую руку из тряпки и постучал в стену. Тишина. Еще раз. И снова тишина. Опомнился Дайки лишь когда сбил костяшки на правой руке в кровь. Ему так никто и не ответил. Наступила мертвая тишина, прерываемая лишь его тихим дыханием. Он остался совсем один. Было дико холодно. Все тело уже давно онемело и лишь на инстинктах отработанными жестами ловило все реже забредающих к нему крыс. Видно и те уже почти все передохли. Аомине мучал только один вопрос: почему же он то все еще жив? Тридцать первый день, а может и нет. Глупо пытаться отслеживать дату при этом не имея никакого ориентира. Но делать хоть что-то надо же? Грызунов он не видел больше трёх дней. Но благодаря низкой температуре смог растянуть ранее пойманных. По привычке выцарапав на стене еще одну чёрточку на бетоне, мальчик уселся прямо на полу, отрешённо смотря на серую стену. Страха не было, только апатия и лёгкое непонимание: он перестал чувствовать холод. Но температура точно не изменилась — стены в некоторых углах покрывал тонкий иней. «Почему я? — думал Дайки, рассматривая свои худые руки с синими венами. — Почему именно я должен быть последним? Я так устал… — взгляд упал на острый болтик в руках. — Может?» Какая разница от чего умирать? От голода или кровопотери? Второй вариант явно быстрее. Ао не знал сколько он так просидел, может пять минут, может час или больше. Такое с ним бывает все чаще — он как будто отключался, чтобы экономить силы, но при этом был в сознание. Громкий грохот где-то в конце коридора вывел из оцепенения. Дальше были слышны множественные шаги, они становились все громче. А затем металический грохот. Шаги и снова грохот. До мозга не сразу дошло что они вскрывали камеры. Звук становился все ближе. И вот уже его дверь со звоном падает вовнутрь камеры, а на Аомине устремляется с десяток фонариков, они слепят отвыкшие от света глаза, но, на удивление, зрение быстро перестраиваешься под освещение. Мальчик заторможенно наблюдает как люди в военной экипировке удивлённо переглядываются. Никто из отряда не ожидал найти в, уже как два месяца заброшенной на севере, лаборатории мальчика лет девяти. Ужасно худого и всего в разводах засохшей крови, сидящего на полу в камере среди старых и не очень остатков крыс. Он смотрел на них чистыми синими глазами и вертел головой, видимо еще не осознавая полностью ситуацию. Капитан, спохватившись, вышел вперёд, осторожно подошёл к ребёнку, непонятно каким чудом оставшимся в живых. — Ты меня понимаешь? — четко выговорил мужчина, все еще держа приличное расстояние. Мальчонка посмотрел на него, с опозданием, но кивнул. Капитан выдохнул: «Понимает, уже хорошо…» — Тут есть еще кто-то помимо тебя? — делая шаг на встречу спросил мужчина. Ребёнок не определённо пожал плечами, задумавшись, все же помотал головой. — Ты тут был заперт все это время, после ухода учёных? — снова утвердительный кивок. Капитан дал отмашку подчинённым чтобы те проверили остальные камеры и можно будет уходить от сюда — все что возможно было забрать, они забрали. — Пойдёшь с нами? — судя по тому что ребёнок выжил в таких условиях, мальчонка точно не был простым человеком, что и не удивительно, учитывая чем тут раньше занимались, но ясные и осознанный детский взгляд просто не позволял воспринимать его как угрозу, да и не оставлять же тут. — Мы заберём тебя отсюда, у нас есть еда и тёплая одежда, не бойся, мы не навредим. Мальчонка сомневался не больше секунды. Попытался подняться, но ноги его не держали. Мужчина ухватил ребёнка за плечи, быстро скинул куртку и укутал до мурашек холодное тело, подняв на руки, по весу как пушинка, мальчика, быстро направился на выход из этого чертового места. Где-то через час вся команда уже была в разбитом недалеко лагере. До сих пор не проронившего не слова парнишку укутали в большую, но тёплую одежду. Накормив чрезмерно худенького ребёнка тёплой тушёнкой с кашей, которую тот опрокинул в себя за доли секунды. Пришлось дать еще добавки, но не слишком много, для желудка отвыкшего от пищи нужно кушать часто и по немного. И вот кое-как отмыв того от грязи и крови, за неимением в данных условиях душа, всучили кружку горячего чая и усадили у костра. Очи у Аомине сияли, он уже успел забыть что такое тепло, горячая и вкусная пища. От железной кружки в руках шло приятное тепло, которое хоть немного грело его промёрзшие тело и душу. Уйдя в себя Аомине не сразу заметил что к нему обратились: — …звать то как? — капитан с вопросом смотрел на мальчонку, растерянно поднявшего на него глаза. — Имя своё скажи, надо ж к тебе как-то обращаться… Горло отвыкшее вообще воспроизводить такие звуки, как человеческая речь, предательски запершило. Глотнув чая, прогоняя неприятное чувство, мальчик ответил: — Дайки… Меня зовут Аомине Дайки…***
— Аомине! — раздался ор почти над ухо, вызвал острое желание вмазать кому-то в нос. — Ты чего завис? Дайки сглотнул вязкую слюну: — Ничего, — подтолкнув информатор, зашипел не хуже змеи. — Иди давай! Я тебя догоню, надо проверить… — Ладно, — Тайга ушёл вперёд, подсвечивая себе фонариком. — Если что, зови. Взгляд непроизвольно вернулся к тяжёлой железной двери. Ощущение что его детские страхи дышат холодом в затылок. Постоял так с минуты, вглядываясь в темноту камеры, продёрнул плечами и пошел догонять напарника.