Кукла в подвале

По горизонту тянулась яркая алая полоса, она как будто слетела с языка дракона и растянулась, словно свистулька ко дню рождения. Барнабас улыбнулся, он и не помнил сколько ему лет, с такими жизненными событиями как у него, несложно сбиться со счету. Солнце почти село, и от дневного света почти ничего не осталось. Уже можно сложить зонт и снять надоевшие темные очки. За спиной послышался едва различимый шорох, и Барнабас резко развернулся и замер, выжидающе глядя в серый сумрак балкона. Из-за массивной портьеры показался лохматый белый шар на продолговатой палке, а затем появилась Руби. — Я не помешаю вам? — девушка ловко управлялась с пылью на окружающих ее вещах, ей наверняка и не нужен был ответ на вопрос, она задала его машинально. — Нет. — Барнабас все же откликнулся, — Вы делаете это каждый день, мисс… Как ваше полное имя? — Да, — девушка кивнула, — Меня зовут Руби. Руби 2484. Несколько секунд Барнабас ничего не отвечал, разглядывая ее, как же он сразу всего не понял… — Я не знал, что вы робот. — Мои создатели делали большой упор на внешний вид. — Руби почему-то прекратила смахивать пыль, наверное, она не могла делать одновременно два дела. Вампир медленно подошел к краю балкона и, оперевшись о ограждение, посмотрел вниз на ночную дорогу и протыкающие сумрак ветки деревьев. — У вас есть история, Руби? Девушка не сразу нашлась, что ответить, а затем выдала банальное: «Нет». — Но как же? Вы помните, как впервые открыли глаза? — Меня включили в этом доме, я работаю здесь гувернанткой. До этого момента помню только вспышки, создатели проверяли мои механизмы. Барнабасу это показалось грустным, знать о себе так мало, хотя что, например, знал о себе он? Раньше любил тех, кто был ему дорог, ненавидел своих врагов. Теперь все иначе. Вампир нахмурился, оценивающе глядя на девушку, чье лицо было почти не разобрать на фоне подступающей темноты. — А сердце… У вас есть сердце? Руби коснулась своей груди, точно прислушиваясь. — Не знаю, там ничего не бьется.

***

Барнабас ворочался на кровати, пытаясь выбросить из головы все мысли и наконец уснуть, не разбудив при этом Викторию. Было почти четыре часа утра, когда он сел на кровати и вымученно поморщился. «Ладно, мое бледное вампирское лицо вряд ли испортят мешки под глазами». Он встал и тихо пробрался в гостиную, недовольно покосившись на люстру, пробежал на цыпочках маленький узкий коридор и оказался в еще одной комнате, попытался найти выключатель, но его, видимо, там не было, глаза быстро привыкли к темноте, и по середине комнаты стал отчетливо виден гроб. Да, это был именно гроб и нечто иное. Барнабас подошел ближе, провел по нем рукой, прислушался… Еле слышное сопение. Он аккуратно приподнял крышку, а затем открыл полностью. Джулия вздрогнула и прищурилась, любой другой уже закричал бы, а доктор Хоффман только подтянула руками свое тело и удобней расположила небольшую подушку у спины. — Барни, я, кажется, говорила тебе, что не люблю, когда меня будят. Доктор склонила голову на бок, ожидая объяснения, она бы убила любого другого, вздумавшего ее разбудить, что ей стоит? Вот только не его. — Подай мне очки, они должны быть рядом. Барнабас ощупал пол и наткнулся на них у самых своих колен, одно неверное движение и ему бы не поздоровилось. — Отлично. — доктор нацепила находку на нос и с деланным равнодушием спросила: «Зачем пришел?» Барнабас легко пожал плечами и облокотился о спинку гроба: «Джулия, видишь ли… есть много вещей, что меня тревожат…» — Только не говори, что тебе нужен психиатр, я помню, как все закончилось в первый раз, если бы не тот рыбак, так бы и осталась частью аквариума. — Нет, — Барнабас отмахнулся, — Я не… Этого не повторится. — Уже хорошо. — Джулия опустила босые ноги на пол, и затем полностью вылезла из своей удобной постели, захлопнув крышку и чуть не прищемив вампиру пальцы. Доктор быстрыми движениями пригладила рыжие волосы и сладко потянулась. — Рассказывай. Барнабас торопливо встал, тревожно заламывая руки. — Барни, да ты волнуешься… Коллинз уже не тот? — Джулия улыбнулась, и в ее глазах показались хитрые искры. — Возможно. Это касается Анжелики Бушар. — Оо… — протянула доктор Хоффман, глядя на него из-под спадающих на лицо непослушных рыжих прядей, — Это серьезно. — она подняла указательный палец вверх и направилась к двери, — Нам нужно выпить. Устроившись за тесным квадратным столом в кухне Барнабас сидел согнувшись и напряженно сцепив руки в замок, пока Джулия мастерски разливала по стаканам то, без чего не представляла задушевных разговоров. — Мне показалось, или Энджи умерла в 72-ом? — доктор поставила перед вампиром граненный стакан, заполненный наполовину чем-то ярким и желто-красным. — Не смотри так, это, между прочим, прелестный ром. — пояснила Джулия, быстро трактуя недоверчивые взгляды собеседника. — Она, действительно, умерла тогда. — согласился Барнабас, делая глоток и в правду неплохого рома. — В чем же проблема? — Джулия села напротив, уже явно заинтересованная этим странным разговором. — Как раз в этом. Ты знаешь, как это было? Нет, ты не можешь знать. Никто не видел этого, кроме меня. Она достала из груди свое сердце, ее пальцы сжимали его, как отчаянный капитан сжимает штурвал, заранее зная, что флотилия разобьется в щепки! — Барнабас уже ходил по комнате, не находя себе места, — Но я мог ей не позволить этого, но я не остановил ее. Меня хватило лишь на то, чтобы сочувственно смотреть. Вот, доктор, вот почему я — чудовище. Вампир замолк и остановился, он никогда и ни кому не говорил этого, почему он вдруг решил выдать все это сейчас просто так? — Хм, даже после стольких лет тебе не удалось это принять? Хотя что я спрашиваю, видно же, что нет. — Джулия задумчиво наблюдала эту картину, пытаясь придумать, чем можно помочь. — Ее тело в моем подвале, и я смотрю на него слишком часто, чтобы забыть все произошедшее. — Что? — глаза Джулии расширились, — Коллинз, ты серьезно? Барнабас кивнул, и доктор Хоффман залпом опустошила свой стакан, вдруг обнаружив, что в горле пересохло. — То есть ты хочешь сказать, что эта ведьма лежит в твоем подвале добрые пятьдесят с лишним лет? Вновь получив утвердительный кивок, Джулия бросила в свой стакан пару льдинок и залила их новой порцией рома. Всю эту ситуацию предстояло хорошо обдумать, а для начала хотя бы просто принять. Солнце начало подниматься и Барнабас тут же задернул штору, вновь погрузив комнату в полумрак. Вампир сидел в гостиной и очень старался не думать о том, что несколько минут назад, открыл свою главную тайну женщине, которой так и не научился до конца доверять. Виктория уже проснулась и вызвалась сама приготовить завтрак, теперь на кухне иногда позвякивала посуда, и кружился недурной запах, Вики не часто готовила, потому что знала, что Барнабас равнодушно относится к любой еде, кроме крови в чистом виде. Джулия сидела на своем гробу и с пьяным блеском в глазах рассматривала потолок, пытаясь сложить воедино плывущие мысли и все-таки решить, что делать с вампиром и как ему помочь. Все это оборвал звонок в дверь. Виктория, обогнав Руби, быстро открыла дверь, позволяя Еноху войти. Парень бросил на все быстрый взгляд и прошел в гостиную, он опустился ровно на то же место, что и вчера вечером, только сегодня выглядел более живым, видимо, сеансы доктора Хоффман все же работают. — Вы — Барнабас, правильно? — парень с любопытством посмотрел на сидящего в кресле и пододвинулся ближе. — Верно, а ты Енох. — Барнабас посмотрел на него сквозь пальцы, которыми прежде устало закрывал лицо. — Вы тоже вампир? — Что значит тоже? — Как и доктор Хоффман, и ваша жена, кажется… — Значит, ты веришь в вампиров? — Барнабас нахмурился и устроился поудобнее, О`Коннор выглядел весьма убедительно, и главное его совсем не пугало то, что он говорил. — Поверьте, в моей жизни есть много вещей, которые позволяют мне в это верить, я уверен в существовании более опасных существ, чем вампиры. — загадочно изъяснился парень, улыбнувшись правым уголком губ. — Что же это за существа такие? — Барнабас настороженно разглядывал парня. Худой. Опрятный. Даже красивый. Чего же такого он мог насмотреться за свои двадцать с хвостиком лет? Енох шире улыбнулся. — Есть прошлое, от которого волосы становятся дыбом. О нем не любят вспоминать. «А парень ведь прав. И у него вряд ли получится что-то выведать, да и надо ли?» Барнабас поймал себя на мысли, что ему и правда интересно, почему этот кудрявый ходит сюда как к себе домой, и какие такие у него проблемы, что понадобилась помощь Джулии? Не мог что ли, кого-то более нормального найти? Действительно, нормального, а не женщину с алкоголизмом и кровью вампира. — Я могу увидеть доктора? — кстати спросил Енох. — Полагаю, что нет, она не в лучшем состоянии сейчас. — не найдя ничего более подходящего сказал Барнабас, да и к тому же это было правдой. «Но по виду нельзя сказать, что он расстроился». — Вы консультируетесь у Джулии по какому-то поводу? — начал Барнабас, пытаясь аккуратно подступиться к интересующей его теме. — Да, — О`Коннор охотно ответил, — Я наблюдаюсь уже несколько месяцев. Нужна была перезарядка. Сейчас мне значительно лучше. — Что вас беспокоило? — Барнабас точно примерил на себя роль доктора, и тут же превратился в слух. — Моя специфическая работа. Если долго ей заниматься, то можно и психом стать, да и любой нормальный тронется умом, если увидит то, чем я занимаюсь. — Значит, вы — ненормальный? — Я — странный.