Королевский детектив

Дневник Херлиха. Последняя запись За всем стоит Санс. Почему, что он задумал? Не могу вообразить более опасного оппонента. Он достаточно быстр, чтобы поймать пулю. Он может один убить нас обоих и утопить в лаве. Вот куда мы теперь отправляемся — в Лавоземье. Останусь я в живых или погибну — надеюсь, мир просуществует достаточно долго и моя история попадёт к вам. Я прожил жизнь полную жестокости и боли, но вступаю в смертную тень без сожалений. «Значит мы идём прямо к нему, хотя точно знаем, что это ловушка?». — Именно. И если у тебя наготове хитрый план, магия крови, козырь в рукаве или любая другая уловка, самое время поделиться. «Я думала, ты собираешься просто побить всех, кто стоит на пути». — Если работает простая тактика, не вижу смысла её менять. Но если тебя не затруднит, можешь незаметно разведать обстановку? «Будет сделано!» — не удивлюсь, если Чара при этих словах отдала честь. Оружие на плече несмотря на сомнительный вид придавало уверенности. В конце-концов до этого момента мне удавалось избегать смертельных сражений. Санс теперь знает, что тоже уязвим, а его армия при виде принадлежавшего королю могущественного артефакта, надеюсь они опознают его в изменённой форме, решит не вмешиваться. Я прошагал примерно половину расстояния до цели, когда Чара вернулась. «Там толпа скелетов и костяной дракон!» — взволнованно выпалила подружка. — Чара, во второй раз это уже не смешно… «Это не шутка! Скоро сам увидишь». * * * И я увидел. Примерно пять десятков скелетоподобных существ с костяными копьями, вытянувшись в струнку кольцом окружали лабораторию. Но пугали не они. В конце-концов у меня была пушка и масса свободного времени. На вершине здания восседал во всём своём величии дракон. Чёрт побери, почему всегда именно дракон? Сделанный из гигантских костей, что я видел в Водосточье. Голова до боли похожи на огромный гастер-бластер, а кости крыльев на манер перепонок покрывает синеватое поле. Санс парил рядом с драконьей башкой, но, поймав мой взгляд, исчез. Над входом загорелся огромный экран, по которому расползалась свирепая ухмылка черепа. — Вижу, варвар нашёл себе подходящую дубинку? — А вот я вижу, что ты спрятался в самом защищённом месте Подземелья. Если уйдёшь прямо сейчас и укроешься в другой дыре, мы скорее всего никогда не встретимся. — немного блефа никогда не повредит. Увы, скелет не собирался отступать. — Нет, человек. Не сомневаюсь, что ты представляешь угрозу, но это лишний повод тебя остановить. Признаюсь, твоя прозорливость меня удивила, но не слишком сильно. Я прекрасно осведомлён, что некоторые люди обладают особыми способностями. В бою вы можете предвидеть действия монстра, словно уже не раз проходили через этот поединок, только поэтому мы проиграли войну. Как убить того, кто знает все твои приёмы, угадывает все твои шаги, способен уклониться от любой атаки? Решение довольно простое — завалить его пушечными костями. Уклоняйся от ударов и круши черепа один за другим, пока не выбьешься из сил. Мне совершенно не жаль скелетов, я всегда могу наделать новых. — Можешь начать делать их прямо сейчас, так как эти кончатся быстрее, чем ты рассчитываешь. А дракон что, для красоты? — Нет, хотя создание и правда величественное. Это план «В». — Санс засмеялся. — Представь себе, он был последним. Всё Подземелье его логово, превратившиеся в могилу, с кучей костей и сокровищ. Уже после возведения барьера мы выменяли у вас за его золото много интересных штук у одного ушлого торговца. Достаточно, чтобы мы смогли обстроиться и создать ядро, а торговец привёл на трон своего короля, кажется вы зовёте его фюрером, и развязал войну, в которой погибло больше людишек, чем монстры представляли в самых смелых мечтах. Как можно не знать, что драконье золото всегда проклято? — Ты подозрительно много знаешь о драконах. Санс насмешливо склонил голову: — А ты до сих пор не понял? Маг Соляриус был последним драконорожденным. Я лично возглавлял отряд, уничтоживший этого Зверя, и единственный из экспедиции, кто сумел выжить. Признайся, между нами много общего. — Признаюсь, а теперь, когда мы раскрыли друг другу душу обсудили проблемы с родителями, можно нам уже пройти? По ту сторону портала волнуются, знаешь ли. — К сожалению, нет. Мне нужны твои кровь и кости. Ничего личного. Экран погас, и костяная армия приняла это как сигнал к атаке. Скелеты послушно ложились от выстрелов, но, невзирая на потери, стремительно приближались. Скоро стреляя с левой руки я уже отмахивался дубиной от особо настырных с правой. Надо сказать, «меч хаоса» показал себя выше всяких похвал, легко сокрушая такие хрупкие тела. Приятно с головой погрузиться в суматоху драки, забыв о всех проблемах, но к сожалению, нужно было приглядывать за планом «В». Дракон уже воспарил на полем брани, его глаза сверкали, а пасть широко раскрылась. Повинуясь чутью и здравому смыслу, я резко побежал в строну. Как раз вовремя, широкий столб энергии ударил в землю, испепелив большую часть скелетов. В ответ я несколько раз пальнул по крылатой твари. Однако дракон отказывался хоть как-то реагировать на выстрелы. «Держись. Я подрежу пташке крылья». Только сейчас я заметил, что неловкая повязка давно слетела, а кровь снова открылась. Безумная красноглазая тень мощным прыжком залетела на драконью спину и, яростно метаясь из стороны в сторону, кромсала то, что заменяло ему крылья. Дракон крутился в воздухе, пытаясь избавиться от мучительницы, но был обречен. Пока я добивал немногих уцелевших скелетов, крылья окончательно пришли в негодность и летучий исполин стремительно приземлился. Не дожидаясь пока он откроет пасть, я запрыгнул прямо на челюсть, сжал дубину в обеих руках и обрушил град ударов промеж глаз твари. После третьего удара череп раскололся надвое, и гигантский скелет замер, надеюсь что навсегда. Всё ещё дрожа от возбуждения я перевёл дыхание, опершись на гигантские кости. Тень Чары бесшумно прильнула ко мне и растворилась. «Вот теперь ты настоящий рыцарь, победитель драконов!». — Тогда ты тоже рыцарь. — я вымученно улыбнулся. «Нет, я принцесса!». — Никогда не слышал, чтобы принцесса запрыгивала на дракона и сбивала его на землю. «Может гордые рыцари просто не рассказывают подробности?» — хихикнула Чара. — Всегда это подозревал. Пойдём, разберёмся с последним скелетом. Ворота лаборатории послушно распахнулись от нажатия кнопки и ожидаемо захлопнулись. «План «С». — донесся знакомый голос из динамика, а из всех укрытий полезли белесые бесформенные существа. Амальгаметы, бессмертные и неуязвимые существа окружали нас. «Не смейте! Он мой друг». Ожившие химеры нерешительно замерли в двух шагах от цели, осторожно прикасаясь ко мне бесформенными конечностями. «Их сделали из моего тела. Они тебя не тронут. Дайте пройти!». — амальгаметы расступились. Дорога в главный зал была открыта. * * * — Ну надо же, ты ещё жив. — Санс парил у лестницы к терминалу Гастера. Ниже, рядом с извлекателем душ стояла растерянная Альфа. — Да, я жив, а твоя армия нет. Теперь, когда все успокоились, может наконец объяснишь, что тебе от меня нужно? — От тебя? Ты всего лишь досадная помеха между мной и Чарой. Тебе этого не понять. — Почему же? В моём мире немало престарелых, хм, «волшебников», которые интересуются маленькими девочками… Вот теперь Санс разозлился: — Не стоит сводить серьёзные вещи к глупым шуткам. Да уж, кто бы говорил. «Пусть он рассказывает дальше», — вмешалась Чара. — В таком случае девочка хочет узнать, что ты на самом деле хочешь. Санс несколько смешался: — Неважно чего я хочу. Я был последним из настоящих магов, тех, что могут обманывать смерть и создавать подобие жизни. С убийством драконов эта сила ушла в небытие, только жалкие остатки в моих костяных руках напоминали о былом величии. И я почти смирился… А потом появилась Чара. Ни капли драконьей крови, -тут Альфа в подтверждение слов сдержанно кивнула, — и в то же время вся сила драконорожденной. Предвидение будущего, контроль разума, создание смертоносной тени и способность к поглощению душ монстров. Безграничный потенциал. Что это, магия древних нашла новый сосуд, или же венец развития человека? Это не важно. Важно, что она способна впитать абсолютную силу, подчинить не только монстров, но и людей. — Рад за неё. А где здесь твоя роль? — сдержанно поинтересовался я. — Рядом с ней, как советник и учитель магии. Возможно как друг… — Чара возмущённо фыркнула. — Почему же «учитель и друг» допустил её смерть? — Это было необходимо… Люди не могут поглощать души себе подобных, как бы ни пытались этого добиться. Твои предки, Херлих, ставили такую цель до того, как превратились в кровожадных чудовищ. Для божественной силы нужно семь человеческих душ, сосудом для которых станет тело, сочетающее черты человека и монстра. В первый раз я ошибся, и амальгаметы яркий тому пример. А ведь решение всегда было у меня под носом… «Ну наконец-то, хоть один каламбур». — Чара, ты ведь слышишь меня! Кровь этого человека вернёт тебе силы, а его скелет станет твоим новым телом. Ты станешь одной из нас, ведь об этом ты мечтала когда пришла в Подземелье? Ты сможешь отомстить тем, кто погубил твоих родителей, а впитав их души станешь богиней нового мира. Дай мне знак, и приступим к возрождению. — Жаль прерывать мечты о светлом будущем, но Чара не согласна с предложением. Уж не знаю, где она нахваталась таких слов, но он если вкратце, то можешь засунуть божественную власть в то место, где у тебя кости таза. Мы уходим. — я решительно достал из кармана ключ и пошёл к лестнице. — Ты и правда не слишком умён, человек? Ключ лишь уловка, чтобы успокоить нашего мнительного короля. Только я могу использовать Ядро. А вот это было совсем неприятно. Санс продолжал вещать. — Чара, ты и правда привязалась к этому человеку. Вот только ему плевать и на нас, и на тебя. Он просто хочет вернуться домой. Ведь в другом мире, у него уже есть и жена, и любимая дочка. Ты нужна ему здесь, но не там. «Это ведь неправда?» — голос Чары дрожал. — Конечно неправда. — я попытался успокоить спутницу, но увы, это услышал и торжествующий Санс. — О, конечно, сейчас он пообещает что угодно. Вот только перемещаться между мирами могут только существа, обладающие одним телом и одной душой. Поэтому Гастер заперт в своём карманном измерении, а ни одна Чара, принявшая предложение Санса, не захватила другие миры. Когда человек собирался рассказать тебе об этом? — Чара, я в первый раз слышу! — а ведь мог и должен был догадаться. Может Санс просто блефует? Увы, слишком похоже на правду, и ледяное молчание Чары лучшее тому подтверждение. Можно было бы подобрать нужные слова, найти компромисс, но не было времени. Самое простое решение часто оказывается верным. — Чара, тебе не нужен мой скелет. Забирай всё тело. Оно немного побитое, но прослужит достаточно долго. Получишь новую жизнь, пусть и не идеальную, но явно лучше, чем у этого мешка с костями. «Что ты несёшь? Не хочу! Только не так!». Бедная девочка… А ведь ей самой придётся сразить Санса… Ничего, справится. Время вскрыть карты. Лезвие старого ножа, с натугой преодолев упругое сопротивление кожи, прошло по запястью. Всегда знал, что закончу именно так. Красноглазая тень возникла без промедления. Немного крови для усиления и полное отсутствие сопротивления со стороны жертвы контроля — должно сработать. Санс с ужасом таращил на меня глазницы, понимая что проигрывает, и пошёл ва-банк. — Я не враг тебе Чара. И приму твоё решение, даже если оно погубит нас всех. Тебе даже не придётся возиться этим запутанным терминалом. — лёгкий пасс руками, и перед волшебником возникла сияющая голограмма кнопки. — Просто нажми, и отправишься к Гастеру. Правда, я связал портал с машиной разрушения. Этот мир погибнет с твоим уходом. Но моё первое предложение остаётся в силе. Выбирай, быть богиней нашего мира или его погибелью. Тень медленно развернулась к Сансу, и вот сейчас она выглядела страшно. Щель рта раскрылась, и чарующий голос вырвался наружу. — Хватит! Вы оба давно всё решили за меня. Один объявляет богиней, а другой приносит себя в жертву. Вы хоть раз спросили, чего хочу я! — Чего ты хочешь? — выпалили мы с Сансом одновременно. Уголки рта тени поползли кверху в демонической ухмылке: — Стереть этот проклятый мир! В следующий миг меня окутал барьер, а тело, всё ещё моё тело неведомая сила швырнула к извлекателю. Чара молниеносно нажала кнопку, земля задрожала, всё здание пошло крупными трещинами, а я утонул в ослепительно белом свете.