Выбор

До вожделенных деревьев эльфы добрались на рассвете, когда солнце стремительно поднималось над горизонтом, превращая капли росы в сверкающие самоцветы, но пока ещё не жгло. На недолгий путь у них ушло намного больше времени, чем предполагал Эредин. Причин этому было несколько: постоянно попадающие под ноги камни, возникающие из темноты внезапно и заставляющие то и дело спотыкаться, ругаясь сквозь зубы; усталость, усиливающаяся с каждым шагом; чудовищно-острое желание хоть немного поспать, достигшее апогея незадолго до рассвета, и… Карантир. Каждая миля давалась магу всё тяжелее, а под конец он и вовсе едва передвигал ноги, несмотря на то, что ещё дважды прикладывался к пузырьку со стимулятором, пока не опустошил полностью и не выбросил за ненадобностью. Дыхание со свистом вырывалось из груди эльфа, по бледному лицу струился пот, волосы взмокли, словно он не шёл, а бежал всё это время. Бросая на любовника внимательные взгляды, Эредин всё сильнее хмурился: чужая слабость всегда его раздражала, а особенно, если воин начинал жаловаться на усталость или недомогание. Вместо сочувствия слабаку доставалось столько сарказма и насмешек, на сколько у Гласа хватало фантазии, а потом следовала неизбежная отставка. И убедить Эредина в том, что это был один-единственный раз и подобное больше никогда не повторится, было невозможно. — Нет ничего отвратительнее ноющего мужчины, — кривя губы, говорил Глас, глядя в глаза неудачника, — даже истерящая баба не бесит меня так сильно. Мои воины не знают, что такое «устал», «не могу» и «не умею», и если ты до сих пор помнишь, что значат эти слова — тебе не место среди Красных Всадников. И даже если ты чувствуешь, что вот-вот сдохнешь — не смей скулить, как побитая собака. Падай и подыхай, освобождай Тир на Лиа от ничтожества, которому член достался по ошибке. Если бы Карантир обронил хоть слово о том, что устал, Эредин, скорее всего, сорвался бы, выдав магу полную дозу положенных по такому случаю колкостей. Да, он прекрасно помнил, как приказывал любовнику не скрывать ухудшения самочувствия, но собственная усталость и не прошедшая головная боль заслонили собой всё остальное. С каждым шагом Гласа всё сильнее раздражали песок, камни, колючие кусты, цепляющиеся за одежду, и весь проклятый мир, не пожелавший хотя бы изобразить радушие. Жалоба мага стала бы последней каплей, переполнившей чашу терпения, но… Карантир молчал. Шёл всё медленнее, всё чаще спотыкался и бормотал себе под нос проклятия, но не жаловался. В конце концов, Глас не выдержал и спросил во время одной из коротких остановок, когда они по очереди жадно припадали к полупустой фляге с водой: — До деревьев рукой подать, дотянешь? — А у меня есть выбор? — криво усмехнулся маг, в очередной раз стирая пот, градом катящийся по лицу. — Нет. — Тогда зачем спрашивать? — Карантир пристально посмотрел в глаз Эредина. — Что ты хочешь от меня услышать? Не стало ли мне хуже? Нет. Как видишь, живой и даже иду, — бросив это сквозь зубы, он вернул любовнику флягу и медленно пошёл вперёд, пошатываясь, словно вместо воды хлебнул чистого махакамского спирта. Эредин догнал мага спустя несколько минут и, не говоря ни слова, положил его руку себе на плечо, пояснив в ответ на вопросительный взгляд: — Так ты хотя бы мордой в песок не рюхнешься, а мне не придётся тебя поднимать и тащить на себе. Учитывая то, что в последний раз мы нормально ели ещё в Тир на Лиа, толком не спали почти сутки и успели схлестнуться с ге’эльсом и аилмэ, далеко при таком раскладе не уйдём. А потом вылезет солнце и прикончит нас — или я неправ? — Прав, — коротко обронил маг, ощутил, как рука Эредина обнимает его за пояс, и с трудом сдержал облегчённый вздох. Теперь у него действительно появился шанс дойти до деревьев, и, когда в глазах в очередной раз потемнеет, а песок и небо начнут кружиться, быстро меняясь местами, рука Гласа не позволит упасть. — Спасибо, — тихо обронил он и обрадовался тому, что голос не дрожит. — За что? — приподнял бровь Эредин. — Только что я избавил себя от необходимости тащить тебя на закорках, причём тут «спасибо»? — Неважно, — отмахнулся Карантир, и эльфы медленно пошли дальше, стараясь не думать о том, что будет, если они не успеют добраться до деревьев к рассвету. Они успели. А потом просто сползли по стволу ближайшего дерева, привалились к нему — толстому и гладкому, уходящему ввысь гигантской коричнево-зелёной свечой. — Всё, — шумно выдохнул Эредин, облизнул пересохшие губы, — теперь можно и отдохнуть. Здесь нас точно не поджарит, под такой кроной и от ливня укроешься, а не только от какого-то солнца… — Он помолчал и добавил хрипло и зло: — А Ге’эльс всё-таки сука, мог бы и коней нам дать. — Зачем? — так же хрипло спросил Карантир. — Он нас не отдыхать отправил, а… — Подохнуть, — закончил за него Глас, — и к тому же, моя конюшня была лучшей в Тир на Лиа, Ге’эльс давно на неё облизывался, как-то даже предлагал продать ему, но был ожидаемо и закономерно послан aep arse. «Зачем тебе столько лошадей, Эредин? — передразнил эльф наместника. — Ты почти не бываешь в Тир на Лиа, а когда появляешься, сутками не покидаешь ложе. Времена, когда ты ежедневно объезжал Барьер, давно в прошлом, так почему бы и не продать своих прекрасных коней тому, кто будет заботиться о них, как подобает? Неужели ты не знаешь, что лошади любят внимание и ласку ничуть не меньше красивых женщин?» Лживый ублюдок! Он тогда мне в жопу без мыла лез, чтобы их заполучить, а теперь загрёб всех даром и, наверно, обделался на радостях. — Я сомневаюсь, что лошади прошли бы через портал, — задумчиво сказал маг, — он слишком быстро закрылся, но даже если и прошли бы — их уже сожрал бы ге’эльс или пауки. Да и чем бы мы их поили в пустыне? — И то верно, — нехотя согласился Эредин, — но всё равно меня выворачивает от мысли, что ими теперь владеет Ге’эльс. Ну, ничего, недолго ему радоваться, совсем скоро я верну себе всё, с процентами, а из его художеств устрою костёр на центральной площади. Большего уродства я в жизни не видел, даже Лисовы картинки по сравнению с этим — шедевры! Чего молчишь, или тебе творчество нашего наместника нравилось? — Нет, — покачал головой Карантир, — чему там нравиться? Такое даже лошадь нарисует, если ей к хвосту привязать кисточку. — А зачем привязывать? Хвост в краску обмакнул, повернул задом к холсту и всего делов, — Эредин коротко хохотнул, — а потом сиди и наслаждайся высоким искусством, достойным только избранных. Но хрен с ним, с Ге’эльсом, нам нужно найти место, где можно нормально поспать, иначе скоро свалимся оба. — А чем плохо здесь? — спросил маг, с трудом поднимая отяжелевшие веки. — Всем, — резко бросил Глас, — в любой момент на нас может выскочить очередная голодная тварь, а потому варианта два: или снова спать по очереди, или искать более надёжное укрытие. Первый проще, но хреновый. — А для второго нужно встать, — тяжело вздохнул Карантир, — и, как назло, стимулятор кончился, а приготовить новый не из чего. — Лис забыл положить в сумку травы? — ехидно осведомился Эредин. — Нет, травы есть, — спокойно ответил маг, — но воду мы с тобой пока ещё не нашли. — Воду? — уточнил Глас, надеясь, что разговор не позволит ему заснуть. — Разве их делают не на спирту? — Зелья — да, но это скорее отвар, — пояснил Карантир, — и для него нужны три вещи: травы, вода и огонь. У нас есть только травы. — Паршиво, — скривился Эредин, — хотя огонь не проблема — используешь знак, да и всё, а сухих веток тут полно, — он указал взглядом на траву. — Да и вода должна быть где-то поблизости, в лесах всегда есть родники, разве не так? — Так, — снова согласился маг, решив пока что не сообщать Гласу о том, что сейчас не сможет сделать даже простой ведьмачий знак. Сил не было совсем, просто встать на ноги казалось чем-то запредельно сложным. Единственное, чего сейчас хотелось эльфу — закрыть глаза и уснуть, хотя бы на пару коротких часов, но… — Ты что, уже дрыхнешь? — несильный толчок в плечо заставил Карантира резко открыть глаза и недоумевающе уставиться на любовника. — На ходу вырубаешься, — с усмешкой добавил Эредин, — прямо как после того, как я с тебя слезал… — Я не спал, — попытался возразить Карантир, — просто глаза закрыл. — Ага, и тут же захрапел. И не изображай возмущение, всё равно не поверю, врать ты не умел никогда, во всяком случае — мне. И это хорошо, потому что лжи я бы тебе не простил, равно как и предательства, — теперь эльф уже не усмехался, голос был холодным и жёстким, — и точно так же не простил бы измены. Моё должно быть только моим, а твоё тело принадлежит мне с самой первой ночи. — Только тело? — вопрос сорвался сам, прикусить язык маг просто не успел, самоконтроль ему, смертельно уставшему и измученному, изменил окончательно. — Нет, — Эредин взял его за подбородок, не позволяя отвести взгляд, — ты весь мой, с потрохами, и так будет до тех пор, пока ты не умрёшь или не надоешь мне до изжоги. А принимая во внимание, в какой заднице мы оказались, первое гораздо вероятнее второго. Но умереть я тебе не позволю, так что… делай выводы. — Обязательно, — пробормотал маг, — а хотя бы поспать позволишь? — Нет, потому что это слишком опасно, — отрезал Глас, — нужно найти укрытие, отключиться прямо здесь — самоубийство. С тем же успехом мы могли остаться до вечера в пещере аилмэ и стать кормом для её уцелевших выродков. И кстати, в сумке есть спирт? — Карантир кивнул. — Отлично! Вот нам и стимулятор. — Пить на голодный желудок? А ты не боишься, что нас просто вырубит? — Чтобы свалить меня с ног нужно гораздо больше, чем пара глотков крепкого пойла, а я сомневаюсь, что там, — он кивнул на сумку, — поместился бочонок или хотя бы большая бутылка. А в желудок мы сейчас кое-что закинем, к счастью, мешок я не потерял, пока аилмэ меня тащила. Возражать и спорить дальше Карантир не стал, в виду полной бессмысленности данного занятия, да и при упоминании еды желудок эльфа громко заурчал, а рот наполнился слюной. Он вспомнил, как давно они ели, и даже дремота на время отступила, настолько сильно захотелось утолить голод хоть немного. Он едва дождался, пока Эредин достанет из мешка еду, и проглотил свою порцию мгновенно, уже не растягивая удовольствие и не смакуя каждый кусочек. А потом решительно вынул из сумки бутылку со спиртом, откупорил и протянул Гласу. Тот довольно улыбнулся, сделал пару больших глотков и закашлялся, поскольку спирт оказался очень крепким. — Чёртов Лис, — возвращая бутылку магу, сказал Эредин, — он сюда что, жидкого огня налил? — Нет, — Карантир решительно глотнул из горлышка, ощутил, как обожгло рот, а по горлу прокатился горячий комок и упал в желудок, согревая и придавая сил, — просто это очень хороший спирт, высшей очистки. Он идеален для зелий. — И не только для них, — Глас вытер губы тыльной стороной ладони и принялся убирать в мешок оставшуюся провизию, — похоже, мой бывший друг умеет не только читать нудные книжки и терзать дудку. Жаль, что я не знал этого раньше, а то заходил бы к нему в лабораторию почаще, заодно и от страданий по Ларе избавил бы. — Выпивкой? — Не только, — по губам Эредина скользнула уже знакомая похотливая усмешка, — но с неё я бы начал, а потом разложил бы Кревана на столе и показал, как надо заниматься сексом. Глядишь, вся дурь из Лисьей башки и вылетела бы, и он не променял бы нас на обезьяну, отдалённо напоминающую Лару. Мда, хорошая мысль всегда приходит слишком поздно, жаль, правда? — Наверно, — сухо ответил Карантир, стараясь не смотреть на любовника. — Не наверно, а точно, — упрямо повторил Эредин, — ты сам недавно сказал, что не мог ни о чём думать, когда мы трахались. Я уверен, что в этом плане Лис ничем не отличается, да и задница у него ничего, хоть и худовата, как по мне. К тому же эти его татуировки придают дополнительный шарм, не находишь? — Не знаю, — по-прежнему не глядя на Гласа, бросил маг, — я никогда не смотрел на учителя так. — Ясное дело, — теперь улыбка Эредина стала самодовольной донельзя, — так ты смотришь только на меня. Во всяком случае, до тех пор, пока не закрываешь глаза, кончая. Проклятье, и зачем я об этом вспомнил? От этих разговоров начинают жать штаны, а здесь явно не место для того, чтобы засадить тебе как следует. — Какая жалость, — не скрывая сарказма, сказал Карантир. — Вот и я о чём, — Глас медленно поднялся на ноги, — если хочется сношаться, подрочи и всё пройдёт. Но даже этого я делать не стану, времени нет, — он поднял голову и посмотрел на солнце, лучи которого стали значительно теплее, — хватит молоть языками, пошли, пока не стало слишком жарко. Впрочем, если все деревья в этом лесу такие, как это, — эльф окинул оценивающим взглядом их временный приют, — голову нам точно не напечёт. — Пошли, так пошли, — маг тяжело вздохнул и встал, опираясь об удивительно гладкий ствол рукой, — надеюсь, нам повезёт, и мы найдём заброшенное логово какого-то крупного зверя или пещеру с узким входом… — Мечты, мечты, — иронично улыбнулся Эредин, — но, скажу тебе по секрету, они иногда сбываются, — он подмигнул Карантиру и продолжил: — Вот только в какую сторону идти, чтобы в итоге снова не оказаться в пустыне? Звёзд на небе уже нет, и даже если бы они были — за листвой нихрена не видно… — Зато есть мох, — маг ткнул пальцем в часть ствола, покрытую тёмно-зелёным покрывалом, кажущимся бархатным, — с той стороны, откуда мы пришли, он не растёт, а значит — нам нужно туда, — он указал рукой в чащу леса. — Ну да, — криво усмехнулся Глас, невольно вспомнив уроки Арамиля, — у кого-то путеводные звёзды, а у нас — мох. Двинули, пока «стимулятор» действует? — Да, — Карантир устроил поудобнее сумку и пошагал за Эредином, надеясь, что им не придётся слишком долго искать относительно безопасное пристанище.

***

С покинутым логовом эльфам не повезло. То ли крупные хищники в этом лесу не водились, то ли никаких логов они не устраивали, предпочитая спать под кронами или на самих деревьях. Причин ни Эредин, ни Карантир не знали, а вот следствие было налицо — ничего, даже отдалённо напоминающее логово или большую нору, отыскать им не удалось. И точно так же не попалось ни одной пещеры, кроме крохотного овражка между двумя исполинскими деревьями. Но нечего было и думать отдохнуть здесь — слишком маленьким он был, чтобы вместить рослых и плечистых эльфов. Правда, совершенно бесполезным овражек тоже нельзя было назвать, поскольку в нем они обнаружили родник с ледяной, но изумительно вкусной водой. Перед тем, как сделать первый глоток, Карантир тщательно осмотрел окрестности родника, но красной травы, к счастью, на камнях не было. Только самые обычные водоросли привычного зелёного цвета. И, чтобы окончательно развеять сомнения и убедиться, что эту воду можно пить, он первым опустился на колени у родника, набрал в ладонь воды и поднёс к губам. И тут же зачерпнул снова, бросив Эредину, напряжённо наблюдающему за ним: — Пей, она не отравлена. Ждать повторного приглашения Глас не стал, пить ему хотелось жутко, а тихое журчание воды усиливало жажду до предела, делая и вовсе невыносимой. Он упал на колени рядом с магом и принялся пить из пригоршни, совершенно забыв о том, что в вещевом мешке есть котелок, из которого утолять жажду было бы намного удобнее. Оторваться от воды эльфы смогли только, когда зубы заломило от холода, а потом, не сговариваясь, привалились к поросшим травой склонам овражка, решив подарить себе хоть немного столь желаемого и драгоценного отдыха. — Жаль, что её так мало, — обронил Эредин, глядя на родник, — хватит только морду умыть, да и то… — Уже хорошо, — закончил за него Карантир, — совсем недавно у нас не было и этого, а сейчас мы можем не только умыться, но и наполнить флягу. Этот лес нравится мне гораздо больше пустыни. — Сравнил хер с пальцем, — фыркнул Глас, — но всё же я предпочёл бы, чтобы на месте этой лужицы было озеро… От нас несёт, как от dh’oine, неужели не чувствуешь? — эльф брезгливо сморщился, принюхиваясь. — Чувствую, — согласился маг, — но не вижу смысла забивать голову ещё и этим, особенно когда воды так мало. Найдём реку или озеро и искупаемся, если, конечно, там будет безопасно. — Угу, — кивнул Эредин, снова набрал в ладони воды и принялся умываться, с наслаждением отфыркиваясь. Карантир последовал его примеру, чувствуя, как после умывания отступают усталость и сон, и жалея о том, что нельзя сбросить сапоги и опустить в воду ноги. Это казалось магу кощунственным, чуть ли не святотатством по отношению к маленькому роднику, без которого они совсем скоро остались бы без воды. — Ну вот, теперь мы снова похожи на Aen Elle, — довольно улыбнулся Глас, — если, конечно, не принюхиваться. Но и в этом есть свой плюс — наша вонь будет отпугивать хищников, а про трупоедов в Лисьих записках вроде не было ничего. — Не было, — подтвердил маг, — но это не значит, что они тут не водятся. Но они обычно слишком трусливы и нападают на неподвижную цель, если, конечно, не очень голодны. — Тогда я желаю им быть сытыми, во всяком случае, до тех пор, пока мы здесь, — Эредин убрал полную флягу в мешок и встал, — а если всё же сунутся — сами станут жратвой для себе подобных. О нас сломали зубы аилмэ и ге’эльс, так что каким-то падальщикам точно ловить нечего. Согласен? Карантир кивнул, неохотно вставая, и они продолжили путь между деревьев, стараясь не отклоняться в сторону от выбранного направления. Между тем солнце поднималось всё выше, и почему-то кроны уже не спасали от жгучих лучей. Эльфы заметили это не сразу, сначала просто всё чаще вытирали пот и прикладывались к фляге, а потом Эредин остановился около одного из деревьев и озадаченно спросил у мага: — Какого хрена здесь так жарко? Утром лучи едва пробивались сквозь листву, а сейчас… — А сейчас деревья перестали отбрасывать тень, — указывая на траву, пояснил Карантир. — Но… так не бывает, — пробормотал Глас, глядя под дерево, — или вода всё же была отравлена и нас обоих начало глючить, как когда-то Адилета? — Нет, — покачал головой Карантир, подошёл к молоденькому деревцу, высотой чуть выше самого эльфа, присмотрелся к его листьям и поражённо произнёс, — они повернулись к солнцу ребром… потому-то тени и нет. — Что ты несёшь? — недоверчиво спросил Эредин. — Смотри сам, — маг взял любовника за руку и почти подтащил поближе к ветке, усаженной тёмно-зелёными, глянцевыми листьями, — видишь? — Твою мать, — сплюнул в сердцах Глас, — здесь даже деревья против нас! — Дело не в нас, — пояснил Карантир, — они просто спасаются от жары, удивительно, но разумно. — Мне сейчас должно полегчать? — язвительно поинтересовался Эредин. — Плевал я на разумность, нормальное дерево должно отбрасывать тень! И я найду такое в этом скопище мутантов, — он решительно сжал губы и быстро пошагал вперёд, а Карантиру не оставалось ничего, как поспешить следом, чтобы не потерять любовника из виду. Маг очень сильно сомневался, что Эредину удастся задуманное, поскольку их обступали точно такие же деревья, как и то, под которым они отдыхали утром, но до поры до времени молчал, не собираясь тратить силы на очередную перепалку. А потом нужда в этом и вовсе отпала, потому что перед эльфами открылась почти идеально круглая поляна посредине которой росло огромное дерево, отбрасывающее на траву густую и плотную тень. — Ну, — указывая на находку, хвастливо заявил Эредин, — я говорил, что найду нормальное дерево, и вот оно. Я даже отсюда чувствую, как под ним прохладно, — эльф ускорил шаг, желая как можно скорее оказаться в тени, а подойдя к дереву поближе, обрадовано воскликнул: — Да тут не только тень, а ещё и дупло есть, большое, как дырка старой шлюхи. — Вижу, — Карантир окинул внимательным взглядом дерево, траву вокруг него и добавил: — И кости… много костей, — он указал на разбросанные вокруг толстого, обвитого ярко-зелёной лианой ствола мелкие и более крупные кости, перья и куски чьей-то шерсти. — Странно всё это… — Не вижу ничего странного, — возразил Глас, — просто на верхушке или в дупле живёт какой-то местный филин или орёл, а это — остатки его трапезы. — Главное, чтобы не грифон, — буркнул себе под нос маг, обходя дерево вокруг и внимательно вглядываясь в ствол. Остановившись, он снял перчатку и коснулся коры пальцами — она была прохладной, и гладить её оказалось на удивление приятно. — На ощупь — обычное дерево. И лиана, как лиана, — добавил неохотно, пощупав и её, — хоть и похожа на огромную змею. — А это и есть обычное дерево, нормальное, в отличие от тех, — Эредин махнул в сторону леса, — или ты уже успел забыть, как выглядят деревья? Интересно, в этом дупле мы оба поместимся? — он прищурился, пристально глядя в тёмный полукруглый овал. — И свободно ли оно вообще? Впрочем, хозяину всегда можно свернуть шею, правда? — Конечно, — не стал спорить маг, ощущая, как шум густой листвы неизвестного дерева утяжеляет веки, — но сначала можно просто посидеть на траве, и если ничего не случится, попробовать забраться в дупло. — А что может случиться? — поинтересовался Глас, широко зевнув и плюхаясь на мягкий травяной ковёр. — Орёл решит пообедать нами? Так я не против, говорят, их мясо ничем не хуже куриного. Но насчёт «посидеть» ты прав, а как только перестанут гудеть ноги — залезем в дупло и выспимся, как следует, а может даже и… — он красноречиво подмигнул магу. — На дереве? — удивлённо переспросил Карантир, усаживаясь рядом с любовником. — В дупле? — А почему бы и нет? — приподнял бровь Эредин. — Разнообразие — наше всё. Или ты боишься ободрать задницу о кору? Если всё дело в этом, то совсем не обязательно трахаться лёжа, лично мне всё равно, как именно тебя отыметь, да и тебе станет пофиг, как только я начну, — он снова зевнул, провёл ладонью по лицу: — Но это потом, сначала — чуток отдышимся, — эльф прикрыл глаза, глубоко вдохнул прохладный, пахнущий чем-то непонятным, но удивительно приятным воздух. — Хорошо здесь, — прошептал, невольно улыбаясь, — правда? Ответом была тишина. Повернув голову, Глас увидел, что Карантир спит, привалившись к стволу, и усмехнулся: — Ладно, хрен с тобой, спи. А я пока побуду твоим стражем… но недолго, максимум — пару часов. Слышишь? Не слышишь. Но я всё равно скоро тебя разбужу, потому что и сам хочу спать больше, чем трахаться, — эльф тряхнул головой, пытаясь разогнать стремительно наваливающуюся дремоту, но уже через несколько секунд ощутил, что глаза закрываются сами. Нахмурившись, он вытащил из мешка флягу, выпил пару глотков, плеснул себе на ладонь и провёл по лицу, надеясь, что это не даст уснуть. Как командир, он не может позволить себе такую роскошь, как сон, пока они оба не будут хотя бы в относительной безопасности. Не может, потому что цена у этого сна рискует оказаться слишком высокой, а сам он — последним в их жизни. Допустить этого ни в коем случае нельзя, особенно сейчас, когда пустыня осталась далеко позади, у них есть вода и такое замечательное дерево, отбрасывающее поистине королевскую тень… Рука, в которой эльф держал закрытую флягу, медленно опустилась на траву, но Глас этого уже не чувствовал. Веки эльфа были плотно закрыты, а дыхание стало глубоким и ровным. Эредин спал крепким сном безумно уставшего путника. Он не проснулся, даже когда сверху послышалось тихое шуршание и лиана начала медленно сползать вниз.