Просыпаться Карантиру не хотелось, даже несмотря на усиливающееся с каждой минутой желание облегчиться. Веки по-прежнему были тяжёлыми, и поднять их оказалось не так-то просто, а потому он терпел до последнего, и только когда понял, что ещё немного — и просто уделает постель, медленно открыл глаза.
Эредина рядом не оказалось, хоть от подушки всё ещё пахло им. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, учитывая, как давно они не мылись и сколько раз успели искупаться в собственном солёном поту. Вместо Гласа на соседней подушке белел небольшой листок бумаги с неровно оборванным краем. Нахмурившись, маг поднёс записку к глазам, усмехнулся, прочитав содержимое, а потом сел, чувствуя, как тут же заныло тело, не успевшее отдохнуть и восстановиться за ночь.
Ругнувшись сквозь зубы, Карантир встал, скривился, увидев, во что превратились простыни, и поспешил к двери, собираясь как можно быстрее решить самую острую на данный момент проблему. Отходить от дома далеко маг не осмелился, чтобы случайно не разминуться с Эредином, просто немного углубился в кусты, вплотную подступающие к задней стене.
Расшнуровывая штаны, Карантир не удержался от саркастичной ухмылки: как и любой Elle, он презирал dh’oine, способных превратить в отхожее место что угодно, даже собственные дворы. Нечистоплотность людей вызывала у него брезгливую дрожь, и заставить себя даже просто прикоснуться к ним, было сложно. А сейчас он и сам уподобился dh’oine: такой же грязный и дурно пахнущий, и точно так же справляет нужду в кустах. Отвратительно.
Невольно вспомнилась собственная роскошная спальня, ванная комната и туалетная — просторная, чистая и светлая, без малейшего намёка на неприятные запахи. Всё это осталось где-то там — по ту сторону от захлопнувшегося портала, и, скорее всего, уже успело обрести нового хозяина. Карантир нисколько не сомневался в том, что Ге’эльс пустит их с Эредином имущество с молотка как можно быстрее, чтобы окончательно вытравить из памяти жителей Тир на Лиа их имена.
Усилием воли загнав эти мысли в самый дальний угол сознания, чтобы окончательно не испортить настроение, Карантир привёл себя в порядок и собирался уже вернуться в дом, но бросил взгляд на стену дома и остановился. Ему показалось или на ней действительно виднеется контур ещё одной двери?
Подойдя ближе, маг увидел, что глаза его не обманули — это действительно была дверь, а спустя ещё пару минут он отыскал на ней уже знакомый рисунок ладони. Поколебавшись секунду, надавил, услышал негромкий щелчок, а когда дверь открылась, увидел ступени, уходящие вниз, в темноту. Спускаться по ним без факела было слишком рискованно, но и уходить просто так не хотелось, оставалось только снова попытаться создать светящуюся сферу.
Сегодня она получилась с первого раза, хоть и намного тусклее тех, которые Карантир часто создавал в Тир на Лиа. Эредину нравилось предаваться страсти в свете магических огней, он говорил, что обычные свечи — это слишком банально, а вот магия — самое то. Невольно улыбнувшись воспоминаниям, эльф начал медленно и осторожно спускаться по ступеням, собираясь выяснить, куда они ведут. А ещё он надеялся, что спуск окажется не слишком долгим, потому что сфера могла погаснуть в любой момент.
Карантиру повезло, ступеней действительно было немного, и вскоре он оказался в небольшом помещении. У дальней стены эльф увидел странную металлическую конструкцию, посередине которой тускло поблёскивал большой прямоугольный кристалл. В полумраке он показался Карантиру практически чёрным, а к самому кристаллу крепились тонкие металлические трубки, поднимались вверх и уходили в стены.
— Интересно, — пробормотал маг, подходя ближе, чтобы получше всё рассмотреть, но тут же резко остановился, словно натолкнулся на невидимую ледяную стену, а потом поспешно шагнул назад. Кристалл, по всей видимости, когда-то наполнявший дом энергией, заставляя открываться двери и крышу, всё ещё действовал, но теперь он не отдавал силу, а стремился вытянуть её из оказавшегося в опасной близости Карантира. — Хрен тебе, а не моя магия, — процедил эльф сквозь зубы, попятился к лестнице, собираясь поскорее выбраться отсюда, но тут сфера погасла, оставив его в полной темноте.
Это было ожидаемо, но всё равно он вздрогнул, ощутив лёгкий приступ паники. Оставаться рядом с голодным кристаллом было чревато потерей тех крох силы, что в нём ещё оставались, допустить этого было никак нельзя, а значит — взять себя в руки, закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов, как учил его Аваллак’х. Спокойствие. Контроль. Действие. Именно в такой последовательности. Думать не о кристалле, а о лестнице, которая должна быть совсем рядом, благо помещение небольшое и потеряться в нём просто нереально, даже если запаниковать или полностью ослепнуть.
Вытянув вперёд руку, чтобы не врезаться в каменную стену или острый край ступеней, Карантир медленно пошёл в ту сторону, где, по его прикидкам, находился выход. Он не ошибся, и скорее пальцы коснулись камня ступеней, а вокруг стало немного светлее, да и глаза уже успели привыкнуть к темноте. Шумно выдохнув, маг начал быстро подниматься, желая как можно скорее оказаться подальше от кристалла, а когда поднялся наверх, толкнул дверь, закрывая её, и привалился к стене, переводя дыхание.
С подобным применением силы он сталкивался впервые: накапливать её в кристаллах и использовать, не тратя собственных резервов. Это возможно только в пропитанном магией мире, когда весь он — одна сплошная интерсекция. По всей видимости, до взрыва, кристалл наполнялся сам, никогда не разряжаясь полностью, а теперь ему неоткуда взять силу.
Странно, что сам он уцелел, но это могло быть обусловлено природой кристалла, узнать о которой что-либо сейчас невозможно. И даже если найти нужные книги, их невозможно будет прочесть, поскольку язык местных обитателей так и не удалось расшифровать. Да и сам Карантир никогда особо не интересовался Marbh ear, ему было вполне достаточно знать, что телепортироваться туда нельзя.
Эльф не читал книгу Адилета, предпочитая тратить время на изучение новых заклинаний и совершенствование в уже изученных. Это было важно, нужно и по-настоящему его увлекало, страсть к магии долгое время была главной в жизни Карантира. До тех пор, пока не появился Эредин. Но и тогда он не оставил занятий магией, поскольку Гласу был нужен самый искусный навигатор и могущественный чародей, а не просто очередной носитель мантии, предпочитающий слова делу.
И в очередной раз Карантир пожалел о том, что так и не преуспел в прорицании. Будущее всегда было закрыто от него плотной чёрной завесой, и даже немного приподнять её не получалось. Он только понапрасну тратил силы и время, пытаясь заглянуть в будущее, научиться читать его хотя бы так, как Аваллак’х.
— Я безнадёжен, — обронил Карантир как-то после долгих бесплодных стараний, — почему, Учитель? Будущее видят даже чародеи-dh’oine, а я только расшибаю о стену лоб! Проклятье!
— Ни один чародей не может быть одинаково искусен во всём, — мягко сказал Аваллак’х, касаясь его плеча рукой, — в противном случае он стал бы попросту опасен. В первую очередь — для себя самого.
— Думаешь? — недоверчиво прищурился Карантир.
— Уверен, безграничная сила или власть — это яд, сладкий и смертельно опасный. Не веришь? История знает массу примеров, когда владыки губили собственные народы и самих себя. Так было всегда, и будет продолжаться до тех пор, пока не изменится сама наша природа, в чём я лично сомневаюсь, — продолжая успокаивающе похлопывать его по плечу, продолжил Учитель. — К тому же, ты сокрушаешься совершенно зря. Предвидение — это скорее проклятие, чем благо. Очень часто видения слишком туманны, а истолковать их однозначно крайне сложно.
— И всё же, — упрямо качнул головой Карантир, — зная будущее, можно избежать стольких ошибок, а я не вижу ровным счётом ничего. Только голова начинает раскалываться…
— Зато тебе нет равных в навигации, — ободряюще улыбнулся Аваллак’х, — а о ледяной магии и упоминать не буду, ты владеешь стихией воды лучше, чем кто-либо из чародеев Тир на Лиа, а значит — и всех обитаемых миров.
— Ты был неправ, Учитель, — пробормотал Карантир, направляясь обратно к дому, — если бы я умел видеть будущее, то никогда не оказался бы здесь. А всего-то требовалось — убить ведьмака, и всё было бы иначе. Без его помощи Цирилла давно исполнила бы своё Предназначение и подохла, Эредин не потерял бы корону, а ты… Почему ты всё же предпочёл её? Неужели действительно… влюбился? В это? В обезьяну, от которой разит потом и человеческой грязью? Жаль, что у нас не было времени поговорить об этом тогда, а сейчас… — он окинул взглядом заросший кустарником двор, — сейчас это невозможно, да и… бессмысленно, потому что правду ты не скажешь. Даже мне, — эльф тяжело вздохнул, собираясь вернуться в дом и внимательно изучить содержимое стола, книжных полок и сундуков, но сделать этого не успел — из кустов появился торжествующе улыбающийся Эредин, в правой руке которого болталась тушка какого-то животного.
— Проснулся? — осведомился Глас, подходя ближе и бросая добычу на траву.
— Как видишь, — усмехнулся Карантир, коснулся носком сапога мёртвого зверька, — а ты уверен, что это можно есть?
— Нет, — покачал головой Эредин, — это
нужно есть и как можно быстрее, потому что мои кишки уже давно завязались в узел.
— Не только твои, — маг присел около тушки, внимательно её рассматривая, — а вдруг он ядовитый?
— С чего бы? — приподнял бровь Глас. — И хватит на него пялиться, сам он себя не разделает и не поджарит, так что давай — разжигай костёр, а я пока что выпотрошу нашего неизвестного пятнистого друга.
— И даже никак его не назовёшь? — не удержался от вопроса Карантир, видя, что настроение у любовника хорошее, а значит — на грубость вряд ли нарвёшься.
— А зачем? — ответил вопросом Эредин, направляясь в дом. — Много чести. Имён достойны только те, с кем мы скрестили мечи, а не обычный короткоухий пятнистый кролик. Кстати, в лисовой сумке соль есть? — осведомился эльф, останавливаясь на пороге. — Хотя сейчас я готов сожрать мясо сырым и несолёным, а ты?
— Соль есть, — сообщил маг, поднимаясь и оглядываясь в поисках сухих веток, — а вот со специями хуже. Их точно нет.
— И хрен с ними, — махнул рукой Глас, исчезая в доме, чтобы через пару минут вернуться с ножом. — Закончишь с костром, дуй за водой, — коротко бросил он собирающему ветки магу, поднял тушку с травы, отошёл в сторону от двери, и принялся быстро и ловко свежевать добычу.
— А где я её возьму? — осведомился Карантир, начиная складывать будущий костёр. — Наколдовать, увы, не могу.
— В курсе, — фыркнул Эредин, швыряя в кусты внутренности зверька, — но и не надо. Этот дом не просто так построен именно здесь, там, — он махнул рукой в сторону, с которой пришёл, — озеро. Правда я не знаю, ядовитая в нём вода или нет, вот заодно и проверишь. Ты же у нас глазастый, — он подмигнул магу, отправил следом за внутренностями шкуру и добавил: — И давай, шевелись, не стой, как статуя! Я не отказался бы помыть руки, — он бросил выразительный взгляд на залитые кровью пальцы, — и чем быстрее, тем лучше.
— А костёр? — на всякий случай уточнил маг.
— Потом, или ты собрался есть мясо немытым?
— Ты хотел употребить его сырым и без соли, — буркнул Карантир, шагая к дому за флягой.
— Если ты продолжишь болтать, так и будет! — Эредин нахмурился, кое-как вытер руки и нож о листья. — Ты всё ещё здесь?
— Почти, — бросил через плечо маг, вошёл в дом, отыскал в вещевом мешке флягу и, предложил, возвращаясь во двор: — Тут ещё осталась вода, так что руки можешь помыть прямо сейчас.
— Дай сюда, — Глас почти вырвал флягу из рук любовника, открутил крышку и жадно припал к горлышку, — на случай, если озеро окажется ядовитым, — пояснил Карантиру, возвращая воду.
***
Озеро Карантир нашёл быстро, оно действительно было совсем недалеко от дома, да и плеск воды слышался очень чётко. Гораздо больше времени маг потратил на внимательный осмотр берегов, боясь случайно пропустить красную траву в зарослях обычной — зелёной, густой и мягкой. И только окончательно убедившись, что сигнальной растительности на берегу нет, он подошёл к воде, зачерпнул пригоршней и пригубил.
Она была почти такой же вкусной, как в Тир на Лиа, и удивительно прозрачной. Карантир без труда разглядел поросшее водорослями дно, камни, отполированные водой, и даже небольших рыбёшек, деловито снующих между стреловидными листьями неизвестных магу растений. Над поверхностью озера то и дело пролетали какие-то насекомые, присаживались на мгновение на воду или широкие круглые листья, и снова уносились ввысь.
Картина была настолько идиллически-мирной и обыденной, что на мгновение эльфу показалось: он в Тир на Лиа, на берегу Easnadh*, ждёт Эредина, чтобы сначала объехать Барьер, а потом галопом унестись в лес. А там, едва скрывшись за густой зелёной стеной, упасть на траву, нетерпеливо срывая друг с друга одежды и совершенно не думая о том, что их могут увидеть. И пусть видят. Пусть смотрят, задыхаясь от зависти и вожделения, мечтая оказаться на его месте.
С громким плеском из воды выпрыгнула большая ярко-зелёная рыбина, схватила зазевавшееся насекомое и плюхнулась обратно, заставив Карантира вздрогнуть и мгновенно вернув из воспоминаний в реальность. Таких рыб в Тир на Лиа не было. Никогда. Иллюзия развеялась безо всякой магии. Marbh ear бесцеремонно напомнил эльфу о себе и о том, что он слишком долго сидит на берегу, зачарованно глядя на воду, в то время, как его ждёт голодный Эредин. Пока ещё просто голодный и не злой, и лучше поспешить, иначе ему будет обеспечен слишком уж тёплый приём.
Наполняя флягу, Карантир невольно бросил взгляд на своё отражение и поморщился: ободранная щека, слипшиеся от крови и сока плотоядной лианы волосы, грязные разводы на лбу и щеках, тёмные круги вокруг глаз и ввалившиеся щёки. Пожалуй, он ещё никогда так паскудно не выглядел. Магия исцеляла раны практически мгновенно, да и до встречи с ведьмаками и Цириллой у него не было равных по силе противников. Его первую кровь пролил Эредин в том самом тренировочном бою, вторую — Белый Волк, едва не отправив эльфа в небытие навсегда. Но даже тогда магия пришла на помощь, а сейчас малейшая ссадина не спешит заживать и превращается в проблему, грозя заражением крови. Проклятый Мёртвый мир.
Скривившись от боли в ушибленных рёбрах, Карантир поднялся на ноги, закрыл полную флягу и поспешил обратно к дому, надеясь, что совсем скоро они с Эредином снова вернутся к озеру. Искупаться хотелось отчаянно. Кожа горела и чесалась, словно он успел где-то нахвататься блох, да и запах… Глас был прав, когда говорил, что сейчас они могут приманить только более чем неразборчивых в еде трупоедов.
Окажись здесь кто-то из Красных Всадников, ни за что не узнал бы в них — грязных, голодных и смердящих — Короля Дикой Охоты и его Навигатора. Как, оказывается, просто превратить благородного Elle в жалкое подобие эльфа, отличающееся от шарахающихся по лесам мира Aen Sеidhe, неделями не снимающих мокрых и вонючих тряпок, только ростом и острыми скулами…
***
— Тебя только за смертью посылать, — недовольно пробурчал Эредин, когда Карантир появился из зарослей, — тогда я точно никогда не сдохну.
— Я должен был убедиться, что вода не ядовитая, — совершенно спокойно и серьёзно сказал маг, — ошибка может стоить нам жизни.
— И что, убедился? — Глас смерил любовника пристальным взглядом.
— Да, красной травы на берегу нет, а воду из озера я уже пил, и, как видишь, живой.
— Вторая хорошая новость за сегодня, — ухмыльнулся Эредин, — пока ты изображал ботаника, я нашёл вертел для нашего кролика, — он указал рукой на пока ещё не разожжённый костёр, над которым успел укрепить металлический прут на двух толстых раздвоенных сверху ветках. — Эта срань валялась в комнате на столе, — пояснил Карантиру, — хрен его знает, что оно такое на самом деле, как по мне — самый настоящий вертел. Осталось помыть и посолить кролика, разжечь огонь, не сдохнуть от голода, пока мясо будет жариться, а потом можно и на озеро. Нам не помешало бы смыть всё это дерьмо.
— Согласен, — улыбнулся Карантир, радуясь тому, настроение у Эредина пока что не испортилось, — надеюсь, кролик приготовится быстро.
— У него выбор небогат, — заявил Глас, — да и съедим мы его в любом случае, даже полусырым.
Подвешивая тушку над огнём, который у Карантира получилось разжечь с помощью «Игни», Эредин ворчал, что это ни разу не королевское дело — собственноручно готовить еду, и бросал красноречивые взгляды в сторону Карантира. Маг молчал, сосредоточенно следя за огнём и вовремя подбрасывая сухие ветки. Да и что толку спорить? Слуг у них больше нет, вообще ничего и никого нет, кроме собственных рук, а значит — или страдать от голода, или пачкаться в крови и кишках, обдирать руки о ветки и обжигать о пламя, обращаться с которым уже успели разучиться.
Дикая Охота гораздо чаще имела дело с холодом, чем с огнём, да и на кухне оба эльфа появлялись, только если желание утолить голод возникало ночью, после нескольких жарких часов на ложе. Но и тогда Эредин предпочитал вызывать слуг и ел, не покидая постели. Казалось, ему доставляет удовольствие наблюдать, как dh’oine отводят глаза, стараясь не смотреть на обнажённого хозяина. Как заливает щёки женщин краска смущения, и начинают дрожать руки, держащие поднос.
Карантир этого не понимал, сводил общение с собственными слугами к необходимому минимуму, поскольку само присутствие dh’oine его раздражало. За исключением моментов, когда те становились невольными свидетелями их с Гласом страсти. Тогда магу было совершенно всё равно, сколько глаз смотрят на их сплетённые тела, мир вокруг исчезал в кольце рук Эредина, тонул в зелени потемневших глаз, утрачивал реальность, дрожал, грозя вот-вот растаять, словно иллюзия, созданная неумелым чародеем. Так было всегда, вопреки опасениям, страсть не угасла, не притупилась острота чувств, годы оказались бессильны там, где прежде никогда не терпели фиаско.
— О чём задумался? — Эредин сел на траву рядом с Карантиром, привычно запустил руку в волосы.
— Ни о чём, — поспешно ответил маг, пошевелил горящие ветки приспособленной для этой цели суковатой палкой.
— Врёшь, — усмехнулся Глас, — ты думаешь о том, как бы поскорее набить брюхо и пойти к озеру.
— Ты научился читать мысли? — осведомился Карантир, бросив на любовника вопросительный взгляд.
— Нет, просто это слишком очевидно. Какая ирония: не так давно нам нужна была власть над мирами, а сейчас мы мечтаем о еде и воде, как о даре свыше, — горькая ухмылка скользнула по тонким губам Эредина, — а всё из-за ублюдочного мутанта, уродливой dh'oine и твоего обожаемого Учителя! И почему я просто не свернул Лису шею вместо того, чтобы баловаться древними проклятиями, а?
— А мне откуда знать? — ответил, отворачиваясь, Карантир. — Ты не спрашивал и не слушал моих советов тогда, а теперь — поздно. Прошлое изменить нельзя.
— Сам додумался или Креван подсказал?
— Сам, — спокойно ответил маг, — к сожалению, у меня нет власти над временем.
— Да уж, — криво усмехнулся Глас, — кое в чём ты всё же уступаешь Ласточке, будь она трижды проклята. Да и гена Старшей крови в тебе нет, и это хреново. Имей ты его, как… — Эредин осёкся, не желая называть имени Арамиля, — короче, это сильно упростило бы нашу задачу.
— Ну, извини, — развёл руками Карантир.
— Не стоит, это не твой косяк, а Лиса. Ему нужно было получше подбирать производителей… Селекционер хренов, — Эредин сплюнул в огонь, — неудивительно, что Лара предпочла этому неудачнику dh’оine. Единственное, что у Кревана получалось хорошо, это играть на дудке, да и то… — он поморщился, — а самое поганое, что это ничтожество в итоге нас обставило. Правда, если бы не ведьмак, Креван до сих пор потешал бы dh’oine своей новой сногсшибательной внешностью и поражал глубокомысленным «Ума-ума-ума», — Глас хохотнул, вспомнив, во что проклятие превратило Аваллак’ха, и тут же добавил холодно и зло: — Я не повторю своих ошибок и больше не стану полагаться на проклятия. Ведьмак подохнет от моего меча так же, как Ге’эльс!
— Какой из них? — осведомился Карантир, радуясь тому, что внимание Эредина переключилось с Аваллак’ха на других врагов.
— Псевдокороль Тир на Лиа, — процедил сквозь зубы Глас, — скользкая гадина, которую я раздавлю вот этими руками, — он сжал кулак, — и посмотрю, сколько дерьма и яда из него натечёт. Надеюсь, его ты не собираешься прощать, как Лиса?
— Нет, — покачал головой маг, — но сначала нам нужно вернуться в Тир на Лиа.
— Вернёмся, — безапелляционно заявил Эредин, — я уверен в этом точно так же, как и в том, что завтра снова взойдёт солнце.
— Но я не Адилет, — напомнил очевидное Карантир.
— Ты — лучше, — Глас опустил руку на плечо любовника, сжал его, а потом развернул мага к себе, заглянул в глаза и добавил: — Во всех отношениях, а особенно — в постели.
— Ты спал и с ним? — осведомился маг.
— Было дело, — усмехнулся Эредин, — и скажу тебе, что Ведуны — страшные зануды. Особенно в койке, — он подмигнул Карантиру и перевёл взгляд на жарящегося кролика: — Надеюсь, он местным Знающим не был, иначе готовиться будет слишком долго и нудно.
Карантир невольно улыбнулся и обронил:
— Будь он Aen Saevherne, не позволил бы себя подстрелить, так что насчёт этого можешь не беспокоиться.
— Вот и отлично, — сверкнул ответной улыбкой Глас, — потому что жрать я хочу, как стая волков. Очень голодных волков.
