Выбор

Вернувшись к дому с полной флягой, Эредин увидел, как Карантир дует на ложку, подносит её к губам, а потом пробует и жмурится от удовольствия. Глас невольно улыбнулся, посчитав это верным признаком того, что суп удался. Но тут же улыбка исчезла с лица Эредина, потому что он вспомнил: у супа могла быть существенная и очень вкусная добавка в виде запечённой на углях рыбы, если бы он сумел преодолеть страх и схватить большую ярко-зелёную рыбину. Она имела наглость подплыть к эльфу вплотную, когда он, не разуваясь, вошёл в воду, умылся и начал наполнять флягу. Рыба не только подплыла на непростительно близкое расстояние, но и уткнулась в лодыжку тупым рылом. Рука Эредина сама метнулась вперёд, чтобы схватить рыбину и вытащить из воды, но в последнюю секунду он замер, словно замороженный. А что, если и у этой рыбы есть ядовитые шипы или слизь, способная его убить? Силы у Карантира нет совершенно, а это значит, что жить Гласу останется недолго, а смерть будет мучительной и на редкость болезненной. А ещё, подыхая, он обязательно снова обделается, оставшись в памяти Карантира не сильным, волевым и страстным мужчиной, а парализованным засранцем, чьей кончины ждёшь, устав менять простыни и боясь признаться себе в том, что смерть в данном случае — освобождение. Для обоих. Хотя нет… Для Карантира его смерть не станет благом даже при таком поганом раскладе, потому что маг уйдёт следом. Эредин знал это точно так же, как и то, что и сам прожил бы недолго, погибни Карантир. Мёртвый мир связал их жизни в единой целое, переплёл так тесно, что оборвать одну, не повредив критически другую, невозможно. И до тех пор, пока они не выберутся отсюда, это не изменить. Теперь они зависели друг от друга, как никогда ранее. Случись что-то с Карантиром в родном мире, Глас, в конце концов, нашёл бы ему замену. Во всех смыслах. Или не нашёл бы? Лис не додумался вырастить ещё одно Золотое дитя про запас, и чародея-навигатора, равного Карантиру по силе, в Тир на Лиа просто не было. Пришлось бы довольствоваться тем, что есть, выбирать лучшее из худшего, а потом постоянно вспоминать, как быстро Карантир открывал порталы, как легко переносил Нагльфар по Спирали, каким был на ложе. Вспоминать, бросая взгляд на собственный локоть и прекрасно понимая, что укусить его так же реально, как и вернуть Карантира. Впрочем, оставалась возможность захватить в плен Zireael и заделать ей ребёнка, надеясь, что он унаследует от матери Силу Старшей крови. А потом, дождавшись рождения, провести ритуал, открывающий врата между мирами. Убить трёх зайцев одним выстрелом: получить нового навигатора, носителя вожделенного гена, захватить мир dh’oine, выполнив данное на коронации обещание, и навсегда избавиться от Цириллы, которую Эредин ненавидел так же сильно, как ведьмака и Ге’эльса. Правда, как именно это можно осуществить, Глас пока что понятия не имел. Слишком свежи были воспоминания о неудачной атаке на Каэр Морхен. Если бы не Карантир, его голова просто лопнула бы от визга Ласточки, и он навсегда остался бы на истёртых временем плитах, устилающих двор старого ведьмачьего замка. Правда, тогда маг получил от него капитальную взбучку за то, что не вовремя утащил в портал. От Цириллы Эредина отделяла всего лишь пара шагов. Так близко и так… далеко. Особенно если каждый шаг приближает не только к цели, но и к собственной смерти. Карантир это понимал ещё тогда, а до него дошло только сейчас, заставив пожалеть о вылитых на голову мага оскорблениях и упрёках. Отличная благодарность за спасение, ничего не скажешь. Об этом Эредин и думал, пока шагал к дому с флягой, задвинув подальше сожаления о том, как бездарно упустил рыбу. Рассказывать Карантиру о случившемся Глас не собирался. Магу незачем знать, что страх оказался сильнее голода, зачем ронять себя в его глазах ещё ниже? Хотя, куда уж ниже?.. — Ну что, готово? — спросил Эредин, останавливаясь рядом с костром и принюхиваясь. — Пахнет вроде нормально. — Вкусно, — улыбнулся Карантир, наполняя ложку и протягивая её любовнику, — и почти сварилось. Попробуй. — Пойдёт, — заявил спустя пару минут Глас, — всяко лучше, чем ничего. Жаль, что специй у нас нет, но что поделать?.. — По-моему, в сумке всё же есть немного душистого перца, — задумчиво произнёс маг и тут же пояснил: — Он нужен для некоторых зелий. Думаю, ничего страшного не случится, если отсыпать щепотку. — Уверен? — приподнял бровь Эредин. — Да, — кивнул Карантир, — я быстро, — и поспешил к дому, а Глас сел на траву рядом с костром, стащил сапоги, а потом взял ложку и стал помешивать суп, надеясь, что совсем скоро они поедят, и кишки наконец-то прекратят завязываться в узлы. Невольно вспомнилось, как точно так же сидел у костра с Арамилем, восхищённо слушая наставника, откровенно любуясь им и предвкушая, как после еды они обязательно утолят и другой голод, столь же острый. Тогда Эредин ещё не знал, что вскоре проклянёт ночь, когда позволил Арамилю собой овладеть. Да что там позволил, предложил себя, горя желанием доказать свою любовь на деле. Каким же идиотом он тогда был! С чего взял, что их близость будет означать для Арамиля столь же много? Почему понял только сейчас, что был для учителя всего лишь очередным юнцом, с которым хорошо не только заниматься, но и трахаться? Будь это не так, Арамиль никогда не предал бы его, потому что любовь и предательство — взаимоисключающие понятия. Доказано Карантиром. — О чём задумался? — голос бесшумно подошедшего мага заставил Эредина вздрогнуть и тряхнуть головой, отгоняя неприятные воспоминания. — О том, как назвать треклятую ядовитую рыбу, — ответил он, не собираясь говорить магу правду. Его прошлое принадлежит только ему. Особенно такое. Из разряда: и хотел бы забыть, да не получается. — И что надумал? — Карантир наклонился над котелком и добавил в суп немного перца из небольшой склянки. — Она едва не убила меня, точно так же, как и ведьмак. И точно так же, как тогда, меня спас ты, а посему зваться эта тварь будет Gwynbleidd, — кривя губы, пояснил Эредин. — С одинаковым удовольствием выпотрошил бы обоих, но до первого ещё нужно добраться, а вторая хрен знает как выглядит! Придётся её двуногому тёзке выгребать за обоих, — эльф хищно улыбнулся, — а я посмотрю, на сколько частей можно нарезать ведьмака до того, как он подохнет. — Ты собирался переломать ему хребет, вырезать глаза и оставить на муравейнике, — напомнил Карантир. — Одно другому не помешает, — нисколько не стушевался Глас, — совсем не обязательно отрезать жизненно важные части, это испортит всю забаву и сделает её слишком короткой, а я собираюсь насладиться сполна. Отплатить выродку на каждую каплю моей и твоей крови, поскольку у всего есть своя цена. Ты не согласен? — он уставился на мага, требуя ответа. — Согласен, — криво усмехнулся Карантир, — я ненавижу ведьмака ничуть не меньше. Если бы не он, ничто не спасло бы Zireael от её Предназначения — стать одноразовым ключом от Ard Gaeth. — Был ещё кое-кто, — многозначительно произнёс Эредин, — и совсем недавно я не с меньшим удовольствием спустил бы с него лисью шкуру, а потом посыпал её солью и приказал напялить обратно и зашить, но… В хитрожопости Кревану не откажешь, он всегда умел вовремя переметнуться на нужную сторону. И не кривись, я уже пообещал, что не трону твоего обожаемого Учителя и даже разрешу вам видеться. Иногда. Раз в сто лет. — Ты серьёзно? — осведомился маг, пытаясь понять, что из слов Гласа правда, а что — совсем не смешная шутка. — Вполне, — невозмутимо ответил Эредин, — я не хочу, чтобы он заразил тебя своей извращённой любовью к уродливым самкам dh’oine. А это неизбежно случится, потому что теперь Лис думает не той головой, а ты по-прежнему видишь в нём Учителя. — С чего ты взял, что он… — удивлённо начал Карантир, но Глас остановил его нетерпеливым жестом: — С того, что иначе Креван не предал бы нас. К сожалению, глаз Лары оказалось достаточно, чтобы он втюхался в обезьяну и понёсся её спасать. И его даже не смутило, что золотой самородок идёт в комплекте с кучей перегноя, — Эредин покачал головой и добавил: — Я не позволю, чтобы подобное стряслось с тобой. — Не стрясётся, — негромко сказал маг, снова набирая в ложку суп и не глядя на Гласа, — ты прекрасно знаешь, что мне одинаково отвратительны dh’oine любого пола. — Когда-то Лис говорил то же самое, а потом в Тир на Лиа залетела Ласточка, — в голосе Эредина ясно слышалось презрение, — но хрен с ними обоими, жрать я хочу гораздо больше, чем копаться в вонючем прошлом. Ну что там суп, готов? — Да, — улыбнулся Карантир, радуясь смене темы и снова удивляясь тому, что Глас больше не вгоняет в него ядовитые шипы сарказма. На мгновение у мага даже возникли сомнения относительно рассудка любовника. А что, если яд всё же успел его повредить? Слишком непохож этот Эредин на прежнего себя. — Мы будем есть в доме или… — Или, — Глас обвёл взглядом окрестности, — гораздо проще принести ложку сюда, чем тащить котелок в дом. Да и зачем? — Как скажешь, — не стал спорить маг и направился к дому, невольно ускоряя шаг: чем быстрее он принесёт себе ложку, тем скорее желудок перестанет жалобно подвывать от голода.

***

В последний раз Карантир чувствовал себя так же, когда был ещё совсем ребёнком и, едва научившись складывать буквы в слова, открыл одну из книг Аваллак’ха. Маг до сих пор помнил, каким толстым и старым был тот фолиант, и как резко пахло чем-то странным от пожелтевших страниц. Тогда он так и не смог прочитать ни слова. Карантир помнил, как долго и упорно водил пальцами по строчкам, высунув от усердия язык, в надежде, что ещё чуть-чуть — и всё станет понятно. Таким его и застал вернувшийся Аваллак’х, улыбнулся, увидев, что именно пытается осилить ученик, и пояснил, что эта книга написана на языке, на котором уже давно не говорят. И писали её в те времена, когда эльфы были единым народом Aen Undod, ещё не разделившись на Aen Elle и Aen Seidhe. А ещё он пообещал обязательно научить Карантира этому языку, поскольку иначе невозможно будет изучить древние и очень мощные заклинания. Интересно, знай Аваллак’х тогда, во что превратит его одно из этих заклятий спустя несколько десятков лет, дал бы в руки Карантира столь мощное оружие? Впрочем, рассуждать об этом — пустая трата времени, поскольку невозможно изменить прошлое. Да и вспомнилось это только потому, что сейчас Карантир снова ощущал себя малышом, тщетно пытающимся понять, что же написано в книге, которую он взял с одной из полок. Правда, в этот раз дела обстояли ещё хуже, поскольку буквы, начертанные на белоснежных страницах, были совершенно незнакомыми, и как эльф ни старался, не мог уловить хоть какой-то закономерности в их расположении. Впрочем, ничего удивительного или постыдного в этом не было — язык обитателей Мёртвого мира не смогли расшифровать даже Ведуны, которым Адилет отдал принесённые книги. Но всё равно Карантиру было чертовски обидно — перед ним столько книг, содержащих знания, которыми не владеет никто из чародеев Elle, и толку? Он не может разобрать ни слова, а времени на изучение местного языка просто нет. Да и не ясно, с какой стороны к нему подобраться, а спросить не у кого — все, кто могли бы приподнять завесу этой тайны, исчезли в небытие несколько сотен лет назад. И даже если представить, что ему удалось бы вызвать дух хозяина этого дома, это не дало бы ровным счётом ничего. В лучшем случае они попросту не поняли бы друг друга, в худшем — дух попытался бы убить его или, что ещё хуже, вселиться в его тело. Карантир понятия не имел, насколько могущественными были местные колдуны, но, судя по тому, что они сотворили сами с собой — гораздо сильнее всех известных ему чародеев. А это означало, что у него вряд ли получилось бы справиться с духом и не отдать ему собственное тело. Перспектива поганая донельзя, особенно если вспомнить, что не так давно говорил Эредин. Сеанс спиритизма обошёлся бы слишком дорого для них обоих, а подвергнуть риску Гласа Карантир не смог бы никогда. Сокрушённо вздохнув, он закрыл книгу и поставил на место, а потом обвёл взглядом полки, решая, в каком из многочисленных томов может оказаться что-то полезное и, главное, понятное. Перелопачивать все времени у него нет, поскольку максимум послезавтра они отправятся дальше. Об этом Эредин сообщил сразу после обеда, когда Карантир ополаскивал посуду, а сам Глас растянулся на траве у костра. — Нам не стоит задерживаться здесь надолго, — сказал он, глядя на багрово вспыхивающие угли, — чем скорее доберёмся до Башни, тем лучше. Это место паршиво на тебя влияет. — С чего взял? — осведомился Карантир, вытирая котелок и ложки принесённым из дома полотенцем. — Ты выглядишь так, словно не ел и не спал как минимум пару недель, — пристально глядя на мага, пояснил Эредин, — или как будто спутался с вампирихой и она высасывает тебя досуха. Во всех смыслах. А потому нам нужно поскорее отсюда убраться, не хочу, чтобы треклятый мир вытянул из тебя не только силу, но и жизнь. Ты успеешь разобраться с книгами и хламом в сундуках за пару дней? — Надеюсь, — после минутной задумчивости ответил маг, — а ты сам сможешь так быстро прийти в себя? — Да, — решительно заявил Глас, — главное, чтобы было что пожрать и где поспать. Со вторым проблем у нас нет, а чтобы подстрелить первое нужно всего лишь прогуляться к озеру, — эльф зевнул, провёл ладонью по лицу и продолжил: — Именно этим я и займусь, сразу после того, как проснусь, — он встал, тряхнул головой, пытаясь отогнать навалившуюся дремоту, и спросил: — Ты со мной или?.. — Я к сундукам и книгам, чем скорее начну, тем лучше. — Особо не надрывайся, — строго приказал Эредин, направляясь к дому, — не хватало ещё, чтобы тебя опять вырубило. Всё понял? — Да, — улыбнулся Карантир, снова удивляясь про себя странному поведению Гласа. Этот Эредин нравился ему гораздо больше прежнего, но невольно возникали опасения, что это — временное явление, и как только любовник окончательно поправится — всё вернётся на круги своя. При одной мысли о таком повороте настроение начинало портиться, а потому маг загнал все сомнения подальше, и пошёл к дому, надеясь, что не зря потратит время и всё же отыщет что-то полезное. С первой книгой ему ожидаемо не повезло, вторая оказалась столь же «понятной», равно как и третья. Ругнувшись про себя, Карантир решил пока что разобраться с лежащими на столе свитками, а потом снова вернуться к полкам. Возможно, ему удастся отыскать какую-то закономерность в их расположении и понять, какие стоит просмотреть, а какие — обойти десятой дорогой, поскольку ничего мало–мальски ценного в них нет и быть не может. Сев в кресло, эльф подтащил свитки поближе, взял один из них и развернул. Внимательно всмотрелся в содержимое, хмыкнул, недоверчиво покачал головой и, прикусив губу, принялся его изучать. За первым свитком последовал второй, третий, четвёртый, потом пришла очередь книг, лежащих на столе, а после Карантир потерял счёт времени, погрузившись с головой в то, что медленно и неохотно ему открывалось. Шагов проснувшегося Эредина он просто не услышал и вздрогнул, когда на плечо легла тёплая тяжёлая рука, а уха коснулись губы, произнёсшие: — Ну, и что у нас хренового? — Пока что — ничего, — ответил Карантир и указал на один из свитков, — скорее — наоборот. Смотри, — он провёл по свитку рукой, — с этим мы доберёмся до Tor steall гораздо быстрее и вряд ли заблудимся. — Это же… — Эредин наклонился ниже и всмотрелся в свиток. — Карта, — не скрывая радости, сказал маг, — мы находимся здесь, — он указал на зелёное пятно, граничащее с жёлто-коричневым, означающим пустыню, — до ближайшего телепорта в город приблизительно день пути, — теперь палец Карантира указывал на звезду со множеством лучей, такую они уже видели в разрушенном телепорте в пустыне. — И толку? — скривился Глас. — Он всё равно нихрена не работает. — Я знаю, — воодушевлённо продолжил Карантир, — но именно он станет нашим ориентиром, нам больше не нужно будет ждать ночи и появления Меча, понимаешь? — Да, — кивнул Эредин, — насколько далеко мы сейчас от Башни? — По моим расчётам — не больше недели пути, при условии, что нам сказочно повезёт и голодное зверьё предпочтёт жрать друг друга, а не охотиться на нас. Видишь, у них тут действительно была целая сеть телепортов, — он указал на уже знакомые звёзды, рассеянные по карте, — и все они сходились здесь, в городе. Странно, что он на карте только один… возможно, остальные были разрушены во время взрыва или их не было вовсе, а местные предпочитали селиться как можно дальше друг от друга. — С чего взял? — спросил Глас, присаживаясь на край стола. — Предположил, на карте обозначены отдельные дома, но я не вижу поселений, смотри сам, — он подвинул свиток к любовнику, — возможно, они не нуждались в обществе себе подобных и предпочитали уединение, тем более, — он открыл одну из множества книг, громоздившихся теперь на столе, — даже для продолжения рода им не требовался второй участник. — Что за… — начал Эредин и осёкся, увидев иллюстрацию в открытой магом книге, — это что за хрень? — выдавил он спустя пару минут. — Так выглядела принцесса, в дом которой мы вломились, — пояснил Карантир, — или принц, — он усмехнулся, указав взглядом на картинку. На ней было изображено двуногое существо, кожу которого покрывала мелкая золотистая, с разводами, чешуя, голова по форме немногим отличалась от голов эльфов или dh’oine, но вот лицо не имело ничего общего с когда-либо виденными. Глаза существа были огромными и круглыми с тонким вертикальным зрачком, напоминающим змеиный, вместо носа имелась пара отверстий, как у рептилий. Под ними находился безгубый рот, полный острых зубов, которые эльфы уже видели у черепа в пещере Аилмэ. Волос у существа не было вообще, равно как и ушей. Их заменяли продолговатые, прикрытые чуть оттопыренными чешуями щели. Само тело было по-змеиному изящным, покрытым всё той же мелкой чешуёй, на руках и ногах Глас насчитал по пять пальцев, а потом изумлённо приподнял бровь, не увидев в паху существа ничего, намекающего на его пол. — Ты хочешь сказать, что здесь жило… такое? — спросил, кривя губы, увидел утвердительный кивок мага и продолжил: — А где его хер? Или это баба? — И то и другое, — ответил Карантир, перелистывая страницу и указывая на картинку, на которой это же существо было изображено в разрезе. Эредин увидел только непонятную мешанину из разноцветных органов и вопросительно уставился на мага, ожидая пояснений. И они последовали незамедлительно: — Они были двуполыми, понимаешь? Каждый являлся и мужчиной и женщиной и мог давать жизнь потомству в определённое время. — Ты хочешь сказать, что они не трахались? — скривился Эредин. — Именно так. — Охренеть, — Глас недоверчиво прищурился, — а ты ничего не перепутал? Разве такое возможно? — Вполне, даже в нашем мире есть подобные существа, правда, они неразумны и не обладают магией, — продолжил пояснять Карантир, — похоже, местные произошли от рептилий, как dh’oine от обезьян. — И вот это ты предлагал мне трахнуть, чтобы разбудить? — Эредин брезгливо сплюнул на пол. — Твою мать, вот же мерзость! — Ну, во-первых, всего лишь поцеловать, — не удержался от улыбки маг, — а во-вторых, это тебе захотелось присунуть спящей принцессе. — Иди ты аер arse, идиот, — беззлобно фыркнул Эредин, — сам это целуй. Змеи никогда мне не нравились, равно как и всякие там ге’эльсы. Но зато теперь мне ясно, почему они сами себя угрохали: на кой хрен жить, если не трахаться? Всю жизнь копаться в книгах и рожать самому от себя? Скука смертная и никакого удовольствия. Вот они и начали друг с другом сраться от нехрен делать, и допрыгались в конце концов. И знаешь, я чертовски рад, что это, — он ткнул пальцем в картинку, — осталось только здесь и не успело научиться путешествовать по Спирали, не хотел бы я увидеть такое вживую. По сравнению с ними dh’oine — эталон красоты, их даже оттрахать можно, если надоело дрочить, а поиметь некого. — Ты серьёзно? — Вполне, можно подумать, ты не слышал, что некоторые из наших весьма не прочь задрать юбку или спустить штаны своим рабам. Говорят, они очень узкие и трахаться любят до усрачки, — ответил Эредин. — Правда, их самки залетают на раз-два, так что кончать в них — последнее дело… — он осёкся, увидев на лице Карантира непередаваемое отвращение. — Чего морщишься? Противно? Ну а что делать, если рано или поздно надоедают даже самые красивые Elle, а Золотое дитя есть только у меня? — он подмигнул магу. — Вот и развлекаются, как могут, как говорится, кому и единорожиха — невеста. — Только не рассказывай мне, что некоторые из наших… — Карантир не смог даже закончить фразу и быстро сменил тему, — и вообще, мы говорили не об извращенцах из Тир на Лиа, а о местных жителях. И знаешь, ты не так уж и неправ, радуясь тому, что мы с ними никогда не встречались. Появись они в Тир на Лиа, мы вряд ли смогли бы победить их, в магии им не было равных, и я дорого дал бы за то, чтобы расшифровать заклинания из этой книги, — он коснулся книги, лежащей рядом с уже открытой. — А с чего ты взял, что там заклинания? Прочитал, что ли? — осведомился Глас. — Если бы, — тяжело вздохнул маг, — там символы, похожие на те, что были в телепортах, но из написанного я не понял ни слова. Я хочу взять эти книги с собой, — добавил он, — возможно, когда-нибудь я разберусь, как это читается. — Разберёшься, — уверенно заявил Эредин, — додумался же, как среди этого всего, — он указал взглядом на книжные полки, на которых теперь не хватало многих томов, громоздящихся сейчас на столе, — найти самое интересное. И кстати, как? — Всё просто, — Карантир улыбнулся, коснулся пальцами корешка книги, — я подумал, что в их расположении должна быть какая-то система, иначе невозможно быстро отыскать нужную книгу. Я всегда расставлял их тематически, вот и предположил, что здесь может быть так же, и не ошибся. Книги с зелёными корешками — о растениях, золотистые — о местных жителях, красные — магия, зелёные — география, синие — история, фиолетовые, скорее всего, местные романы или что-то подобное. — И ты перелистал каждую? — в глазу Эредина ясно читалось недоверие, смешанное с изумлением. — Нет, — покачал головой маг, — это заняло бы слишком много времени, я брал книги наугад, иногда мне везло. А в свитках я нашёл не только карту, но и это, — он подтащил к себе нужный и развернул: — Это план нашего временного убежища. Как я и думал, тот кристалл в подвале питал энергией весь дом, видишь, — он указал на линии на схеме, — двери, крыша, свет — всё управлялось именно им. — Свет? — приподнял бровь Глас, вглядываясь в чертёж и пытаясь разобраться в мешанине из разной толщины линий. — Да, раньше дом освещался, если крыша была закрыта, — объяснил Карантир и указал на соответствующие пометки, — но эта система отключилась первой. Нам повезло, что остаточной энергии кристалла хватило, чтобы открыть дверь и опустить купол. — Да мы с тобой просто счастливчики, — улыбнулся Глас, — нас не сожрал ге’эльс, о нас обломала хелицеры аилмэ, нами подавилось сраное безымянное дерево, и даже кристалл окончательно подох только после того, как впустил нас в дом, — он перестал улыбаться и закончил совсем другим тоном: — Жаль, что нашего везения оказалось недостаточно, чтобы вообще сюда не попасть. — Его хватило на то, чтобы мы выжили, — серьёзно сказал Карантир. — Вот как раз в этом его заслуги нет, — Эредин нахмурился, вспомнив, что случилось на палубе Нагльфара, — мы живы до сих пор только благодаря твоей силе, не будь её — мир dh’oine стал бы нашей могилой. — А теперь её нет… — маг помрачнел и опустил голову, и тут же ощутил, как Глас берёт его за подбородок, заставляя посмотреть на себя, и услышал: — Это ненадолго, как только мы выберемся отсюда, сила к тебе вернётся, и ты это знаешь. — А если… — начал Карантир, но Эредин не дал ему договорить: — Никаких если, слышишь? Адилет восстановился меньше чем за месяц, а ты намного сильнее его. И не вздумай спорить, — Глас приложил палец к губам мага, не позволяя возразить. — Не пройдёт и недели после того, как мы вернёмся домой, и ты снова сможешь одним щелчком пальцев заморозить половину Тир на Лиа. Я знаю это. А теперь — марш спать, — он встал и схватил Карантира за руку, заставляя подняться из кресла, — красные глаза идут тебе ещё меньше, чем чёрные круги вокруг них, а потому — немедленно в койку. — Это приказ? — слабо улыбнулся маг, только сейчас понимая, насколько устал за эти несколько часов, и чувствуя, как в голове начинает пульсировать боль, а перед глазами всё расплывается. — Он самый, — сурово сдвинул брови Глас, — а они, как известно, не обсуждаются.