Пробуждение Дракона

Владыке Вейдеру редко приходилось побарывать в себе страх: этот враг могучему ситху был незнаком. Но каждый новый вызов он встречал самоотверженно и смело, с яростью и силой, и сейчас он пытался если не одолеть, то хотя бы оседлать это позорное чувство. Обходить мельтешащий перед ним клинок было тяжело, и Владыке потребовалась вся выдержка, чтобы перестать отступать. Но завладеть инициативой боя сразу не удалось: мощнейшие удары Чиррут отражал и отводил легко и грациозно, а стремительные и коварные распознавал, казалось, ещё зарождавшимися. И ему не мешали ни очевидные ограничения, ни скромные габариты не слишком мощной фигуры, ни полученные раны, которые, хоть и не были слишком глубоки, должны были стать серьёзной помехой. С новой волной ярости Владыка должен был признать: в бою слепой чжунго мало чем уступал среднего уровня адептам Силы. Проигрывать Вейдер не умел и не собирался, и теперь Чирруту предстояло познать всю силу Владыки и всю разрушительную мощь Тёмной Стороны. Дарт Вейдер двигался на него с мощью имперского флагмана, но достать монаха, сражавшегося на волне Силы, было невозможно. Темный Лорд уже не мог позволить себе игру со слепым бойцом – было уже не до изящества расправы над никчёмным заносчивым калекой; этот затянувшийся и уже ставший настоящим бой необходимо было заканчивать. Владыка атаковал Чиррута широкими размашистыми ударами, сбивая с толку обманными движениями. Он уже понял, что незрячий монах во многом ориентировался на издаваемый клинком гул, и поэтому стремился сбить его с толку, выписывая световым мечом замысловатые фигуры. Все удары, блоки и вензеля клинка Тёмного Лорда стали настолько быстрыми, что ориентироваться на слух стало невозможно. Роба монаха дымилась в нескольких местах, где её коснулся алый клинок ситха, а вокруг росчерков на груди и спине оплавленные края робы уже напитались кровью. Держаться против Вейдера становилось всё труднее, ситх обретал преимущество, способное привести его к победе через считанные минуты. Но сам силуэт Тёмного Владыки четко вырисовывался перед внутренним взором – взором! – Чиррута, и монах принял отчаянное решение. Перестав цепляться за ту информацию, которую давали слух и чувство пространства, он перешел в отчаянное нападение. Положась на одну лишь Силу. Вокруг Вейдера словно соткался вихрь красных всполохов. Чиррут налетел на Владыку подобно гхибли, безжалостному татуинскому ветру, способному ободрать плоть до самых костей. Теперь уже Тёмный Лорд едва поспевал отражать сыпавшиеся на него градом удары. Конечно, физически ситх значительно превосходил некрупного и узко сложенного монаха, но в бою на световых мечах мощь играла одну из последних ролей. Всё решала воинская подготовка, в большей степени – закалённая воля, и в ещё большей – преданность Силе. Сила явно изменяла Вейдеру, и каждый удар Чиррута был чреват повреждением доспеха или протеза, а то и серьезной травмой. Сила течёт во мне, и я един с Силой… Краем сознания Чиррут почувствовал позади слабое движение. Кто-то из команды начал приходить в себя? Сила воистину разворачивалась к ним! Теперь и вовсе стоило приложить невозможные усилия. Внезапно осознав себя вполне успешным в противостоянии этому чудовищу, Чиррут решил: теперь нужно было не только тянуть время. Но и уводить врага как можно дальше от шаттла – у очнувшейся команды на счету была каждая секунда. И, что более важно, чтобы друзья ни в коем случае не могли броситься ему на помощь – их сердоболие погубило бы всё: и их самих – как бы они выстояли против ситха? – и его. А ещё – молиться, чтобы всё внимание Владыки было сосредоточено на нём. Татуинский ветер гхибли налетел новым шквалом. Вейдер двигался на пределе физических возможностей и подпитки Силой, но чувствовал, что этого было недостаточно. И даже если бы он смог выкроить секунду, чтобы сжать горло противника Силой, в этом было бы мало смысла: Тёмные энергии, направляемые ситхом, стекали с монаха подобно тому, как капли воды или болотной жижи стекают с лепестков лотоса. Вейдер чувствовал, как противник теснил его прочь от ворот, но вынужден сдавать позиции, собираясь с силами и всё выгадывая подходящий момент для переломной атаки. Вдруг Тёмный Лорд почувствовал за спиной препятствие – и зарычал сквозь сжатые зубы. Ему пришлось отступить в коридор, чтобы не оказаться прижатым к стене ангара. Удары сыпались шквалом, и алое кружево гудело вокруг Вейдера. Откуда в этом слепом было столько ловкости, скорости и силы? Как он мог видеть без глаз? Как его слушался световой меч – оружие Силы? Как Сила могла вести его – с рождения не имевшего Её священного дара? Даже посреди кипящего боя Владыка не мог не думать об этом. Чиррут был невозмутим, отчаян и быстр, как лучший из джедаев, и каждое его движение было совершенно. Он смело взмывал в воздух, поражая Владыку сверху, он вился вокруг чёрно-алым ураганом, осыпая его градом атак, он наносил такие стремительные, резкие и точные удары, будто Сама Сила сжимала время, а атаки – усиливала и направляла. И ран словно не было вовсе. Клинки кружились, сплетая динамический узор и размазываясь в сложные сплошные поверхности. Очередной удар сверху Вейдер принял на свой меч, но едва смог отвести оружие в сторону и устоять на ногах. Откуда столько мощи было в некрупном бойце?... Чиррут и сам не знал. Тело само пускалось в страстный и отчаянный бой. Сила вела его, и тело с радостью следовало тончайшим внутренним импульсам. Перед ним чёрной громадой высился Владыка Ситх – Чиррут видел его в Силе во всех подробностях: от красных огней, танцевавших в визорах, до складок чёрной кожи, покрывавшей протезы. Он был эпицентром Тьмы, и чёрные языки энергий Тёмной Стороны щупальцами и траурными лентами расходились вокруг. Но световой меч монаха обрубал их, словно ядовитые лианы, и сполохи Тьмы обрывались под его напором, сворачивались и гасли, не причиняя никакого вреда. Даже не получая непосредственных ран, Владыка чувствовал себя всё уязвимее и слабее – незначительно, однако и этого было достаточно, чтобы испугаться по-настоящему. Но больше мастерства неизвестно откуда взявшегося воина Вейдера тревожило и пугало то, что звенело в Силе. Алый световой меч с ситхским алхимическим кристаллом идеально служил Свету в ладони пробуждённого монаха и был совершенным проводником энергии Светлой Стороны… Сила течёт во мне, и я един с Силой… Свет застилал всё, Свет ослеплял Владыку, Свет мешал ему двигаться, думать, дышать. Свет разил его болью: снаружи, подобно лобовому столкновению с танком, и изнутри, шипами изъязвляя сердце. Свет сталкивался с его покровом Тьмы и растворял защитные энергетические оболочки, словно укорачивая руки и снимая броню, одежду, кожу... Владыка вновь и вновь пытался сконцентрироваться на Силе и ослабить противника потоками Тьмы, но отравленные энергии словно расступались перед незрячим монахом, как клубы пара из-под репульсорных двигателей. Вихрь боя вынес сражавшихся из коридора на открытую площадку, за которой обрывалась на несколько ярусов вверх и вниз просторная широкая шахта. Оба противника почувствовали свободу, и атаки стали ещё более размашистыми и грозными. Незрячий взгляд горел огнём Силы, и в бледных глазах отражался алый световой клинок, по иронии Силы служивший Свету. Сила заполняла всё, вилась и пульсировала, бушевала, струилась и взрывалась столпами огней. Вейдер не мог вспомнить, когда в последний раз встречал настолько умелого противника. Чиррут сражался так, будто был не одним человеком, а сразу четырьмя на диво умелыми воинами. Вейдер не успевал блокировать удары, как бреши в обороне Чиррута, появлявшиеся на долю секунды, закрывались вновь. Удар – взмах – удар – пируэт – блок – защита – уход – удар – удар – удар… И вот уже на дюрастиловой броне Тёмного Лорда начинали появляться – пока неглубокие – оплавленные зарубки. Шаг за шагом наступая, монах уверенно теснил его к ограждениям. Мечи скрестились, гудя и искря, Вейдер давил с высоты своего более чем двухметрового роста, и Чиррут, ловко вывернувшись в сторону, заставил его потерять равновесие. И, воспользовавшись открывшейся слабиной, точным ударом сапога выбил меч из руки Вейдера – он звонко ударился о стену в десятке метров позади. Взмах клинка, и ещё одна неглубокая алая полоса прочертила по корпусу Владыки – на этот раз достав до плоти, и только его ловкость и чутьё к Силе уберегли панель управления костюмом. Он взвыл, хотя больше от гнева, чем от боли – в последний раз ситх получал в бою ранение серьёзнее царапины, кажется, ещё тогда, на Мустафаре. Алый взмах, ещё, ещё и ещё – отвлекись Вейдер хоть на мгновение, чтобы вернуть свой меч, с ним было бы покончено. Он уворачивался и отступал, рыча и сбивчиво дыша, пока не почувствовал за спиной ограждение. …Казалось, Сила Сама подбросила Чиррута в воздух, и он в прыжке с размаху ударил Вейдера в грудь сразу обеими ногами. Владыка сбил дыхание, перила под чудовищным ударом тела проломились, и через бесконечно долгое мгновение в спину болезненно и неловко ударил пол нижнего этажа. Чиррут также перелетел сломанные перила – только контролируемо – и кувырком приземлился за спиной Вейдера долей секунды позже. Этого мига Владыке хватило, чтобы, даже ещё не поднявшись на ноги, призвать остававшийся валяться на втором этаже меч. Резко обернувшись к Чирруту для новой атаки, он сам едва не пропустил молниеносный удар. Бой закипел с новой силой. Сила течёт во мне, и я един с Силой…