Мир прекрасен

Машина Времени - Всё очень просто

Тихонов провёл по волосам, тем самым взъерошив их ещё больше, отхлебнул из кружки чёрного кофе. Кофе был остывший, безжизненный, с противным привкусом, и Ване бы заварить новый, но как-то не пришлось. Томно гудел компьютер, уставший от круглосуточной работы, но Тихонов, ничуточки его не жалея, продолжал стучать по клавишам. Клавиши послушно выводили на экран нужные буквы. Ещё один глоток холодного кофе невкусного – безвкусного. Белая с завидным упорством пыталась выяснить, к какому пистолету принадлежит пуля, найденная на месте преступления – склонилась над лабораторным столом. Последние кусочки мозаики никак не желали сходиться. Что же сегодня такое? Глоток кофе, может поможет найти недостающий кусочек? Но не успела Белая проглотить вожделенную жидкость, как рот её самопроизвольно открылся, выплеснув напиток, а вместе с ним негодующий вскрик. Таня ошарашено повернулась к любимейшему напарнику, не слишком много ей нужно было ему сказать: - Тихонов, ты обалдел что ли?! Ваня откинулся на кресле назад и посмотрел на Таню задорными глазами-огоньками: - Что случилось, Танюш? - Ты что мне в кофе подмешал? Шипучка какая-то, - недовольно закончила она: - В детство, что ли впал? ...А ещё, когда её сын был маленький, он очень любил забавляться, добавляя в мамин чай или папин кофе шипучку. Тогда этот забавный порошок только начали продавать. Да, он её обожал… А мама ругалась... - Это не я, - потягиваясь, промурлыкал Тихонов: - Майский может... - Ну да, - вскинула бровь девушка: - Конечно не ты. Ощущение пришло внезапно – железная рука крепко сковала горло – должно быть ошибка. Что-то не то, разве может это случится? Сейчас, сегодня... Парень не ощущал возможности глотнуть немного воздуха, всего для одного глюка, для одного вдоха. Хакер откинулся на спинку кресла. Жалостный вскрик вырвался – трудно моргать. - Вань, ты чего?! Ну ты чего? Вань! ...В детстве Тихоновых тоже была шипучка, они её любили, а мама, как и полагается каждой приличной маме, не любила. Зато мама боготворила музыку и однажды включила запись своей любимой песни. Брат и сестра замерли, смысла фраз они может и не понимали, но всё равно были очарованы, чем-то мелодия очень их привлекла. Выучив слова, они сутки напролёт пели, или по крайней мере очень старались, надоедая соседям. Это песня прошла через всю их жизнь, стала только их песней. И сейчас Лара вошла, тихо перебирая знакомые строчки, последние строчки, которые она прошептала, находясь ещё в сознании, но уже не в этой жизни: - Замков воздушных не носит земля... Руки свело судорогой. Если бы знать, что делать - что происходит, что произойдёт. ...Лара проскользнула в лабораторию и опустилась на стул рядом с братом: - Здравствуй... Ваня затих, перестал дёргаться, борясь с веществом, душившим жизнь. Белая испуганно вскрикнула и дрожащей рукой потянулась пощупать пульс. ...Сил не было, но было легко. Тихонов, как в полусне, открыл глаза – Лара сидела всё там же и улыбалась такой нежной и знакомой улыбкой. На девушке было её любимое летнее платье – белое, лёгкое, прозрачное. Она была босиком. Парень не слишком удивился, увидев сестрёнку. - Вань, привет, - будто напомнила о своём присутствии. - Ларец, зачем же ты так? – прошептал брат, еле шевеля губами: - Мне тяжело без тебя. Почему же ты так? - Кто-то ошибся, - продолжала девушка перебирать слова песни: - ты или я? Вань, зачем так много, почему столько? - она будто не обращала внимания на его слова... Белая лихорадочно шарила рукой по столу в поисках телефона, не сводя взгляд с Тихонова. Такой спокойный, будто опять уснул посреди рабочего дня, после бессонной ночи. Телефон, где этот чёртов телефон?! - Ванечка! ... - Всё очень просто, сказки обман, - протянула Лара, изучая на руках следы от шприцов, будто видела их в первый раз: - Меня уже не вернёшь, а ты? - Что я? – тихо прошелестел парень. - Зачем? – беззвучно спросила Тихонова и поднялась: - Всё очень просто. - Лара, - хватался парень за знакомое имя, фиксируя в памяти не забытые – потерянные, черты её лица. - Кто-то ошибся, - она легко проскользила в сторону стеклянной двери... - Тихонов, ты держись только! Держись. Пульс… Подожди же ещё секунду! ... - Лара, стой! Подожди меня, подожди! Лара! – сестра на мгновенье остановилась и обернулась. - Дурак ты, Ванька! Иван-дурачок, - Тихонова всегда дразнила так брата в детстве: - Держись, Тихонов, - она печально улыбнулась на прощанье: - Всё очень просто... Вдох был тяжёлый, резкий – прямо в лёгкие. Продолжало трясти, но уже меньше. Первое, что парень увидел перед собой – обеспокоенные глаза напарницы. - Ты чего, Вань? - дрожащим голосом прошептала девушка: - Вань… Ты чего? - Всё нормально, - старался прийти в себя Тихонов, сестра до сих пор шептала слова. У парня в голове мелькали родные интонации, знакомые слова. - Кружку на анализ, - вдруг выпалил он, схватив Таню за руку. ...Её сынок пробовал наркотики всего один раз, не понравилось, сам признался. Ещё говорил что-то про красочные глюки и про то, что больно. А она поняла, что знает про сына не всё. Нет, всё было намного проще. Она не знала ничего...