Viva denove

2017г.

      …Сорок семь, сорок восемь, сорок девять, пятьдесят. Теперь можно было подняться из упора лежа и продолжить разминку.       Из-за приоткрытой двери послышался присвист.       — Не надоело, Доу? Ты ж каждый день так упарываешься, — Дерек, так звали санитара психиатрической клиники где-то в жопе штата Иллинойс. Или не в жопе. Кто его знает? Врачи ничего не говорили, отец (угол рта дернулся, но скорее в презрительной гримасе) — тем более. Только название — «Харрогейт».       — Завидуешь? — девушка смачно потянулась, хрустя позвоночником. — Это, как его… О, точно. Грешно сие, сын мой.       На некогда каменном лице расползалась широкая ухмылка. В конце концов, два года назад она приняла правила этой сраной игры, а вскоре, после одного… неприятного инцидента ее перевели сюда из предыдущего учреждения.       Врачи не любят оккультистов. Еще меньше они любят тех, кто убивает их коллег.       Лечебница для преступников. Для тех, кого признали душевнобольными и вставшими на путь искупления. Сюда она попала через заведение для подростков. И через конкретного врача, который заинтересовался ее случаем.       — Папа, забери меня отсюда, — худощавый короткостриженный подросток хватает родителя за руки. — Эти сукины дети применяют гребаный электрошок! Па?..       — Детка, врачи знают, что делают. Это часто бывает неприятным, но поверь, тебе станет лучше. Все эти порезы, это все после смерти твоей мамы, я понимаю, Кэсси. Прости, время посещений заканчивается…       — Папа?.. Пап! Ты меня даже не слышал? Черт возьми, ты СЕБЯ хоть слышишь?.. — лицо превращается в нечитаемую маску.       Подавить растущее бешенство, продолжить упражнения. Просто представить, что у тебя в руке кастет. Представить, что перед тобой стоит тот, кого так хочется разорвать на куски. И сохранять при этом абсолютно спокойное лицо. Никто не должен знать истинных намерений. Настоящих эмоций. Просто потому, что в карцере очень неудобно заниматься и скучно.       — Знаешь, я сначала не поверил, что эта тощая девчонка в состоянии вообще причинить кому-то ощутимый вред, тем более двум санитарам. Сама в курсе, мы обычно совсем не задохлики. Но сейчас смотрю я на тебя… Черт, ты ведь здесь уже больше года, да?       — Угу, — поворот, подшаг, удар снизу вверх, уворот, удар назад, уворот, шаг… — Как только стало легально сплавить меня сюда.       Худощавая, жилистая, одетая в свободные штаны и майку вроде армейской, она двигалась с той отточенностью движений, которую не даст ни одна спортивная секция. Если бы не слишком юный возраст, то Дерек вполне мог бы предположить военное прошлое.       — Откуда ты вообще так умеешь?       — У меня были… Хорошие учителя.       О да, они, черт возьми, были, что бы там ни говорили врачи, отец и прочие. Потому что книги не поставят тебе правильную стойку. Книги не обрабатывают ссадину на лопатке антисептиком после не слишком удачного приземления. Книги не засовывают тебя под ледяной душ, чтобы прекратить истерику. Не ухмыляются так паскудно. И не бросают на произвол судьбы. В отличие от людей.       Привычное самоуспокоение не помогло.       — Дерек… Я еще укладываюсь в суточную дозу? Хотя нет, похоже эта дрянь уже не поможет.       — Всем бы твою сознательность, Доу. Сейчас оповещу дока и принесу.       — Дверь запри. Мало ли…       — Всем бы твою сознательность, детка, всем бы, — щелчок замка частично заглушил фразу санитара.       — Думаю, время пришло, Тифф. Пора начинать, — на удивление спокойный Чарльз откинулся на спинку кресла, щелкая зажигалкой. Он наконец-то довел до ума старые наработки, найденные в доме Доу, которые как сквозь землю провалились во время их отлучки… Почти четыре года назад. Уже четыре года. Оставив дома почти все вещи, включая телефоны. Все, по чему можно было бы отследить. Даже машину.       Тогда пришлось как следует пометаться, даже удалось взять одного общего знакомого за яйца, но этот мудила ничего не знал. По существу, по крайней мере. Только лопотал что-то про обострение у малявки. Какое нахрен обострение? Нервы у малой были ни к черту, это да. На колесах сидела и отмечалась — тоже да. Но, дьявол их всех побери, это было настолько похоже на спешный и неуклюжий побег, что можно прям записывать в справочник.       Ну ничего, ничего. Это время удалось потратить с пользой, поправить дела, поднять часть старых контактов, узнать кое-что новое и полезное. Кое-что, что может помочь делу.       — Па! Мы тут такое видели! — близнецы вломились в кабинет как два молодых слонопотама, едва не снеся дверь с петель и вызвав тихий вздох матери: примерно через год после исчезновения Доу они получили тела, соответствующие настоящему возрасту, а Тиффани скинула лишний десяток лет. Для этого, правда, пришлось инсценировать смерть всей семейки Тилли, но «Дженнифер» уже давно не снималась в чем-то серьезном, так что газетчики особо не бушевали. Теперь этим балбесам было по девятнадцать, чем они с явным удовольствием пользовались, старательно пропуская мимо ушей вялое нытье на тему «были такие хорошие деточки».       — Я само внимание, — Чаки прикидывал варианты действий и возможные осложнения.       — Мы сейчас были в кафешке. Которая на Четвертой, ну ты знаешь где, там еще какой-то придурок решил на тебя бычить, ты еще тогда над копами пошутить решил, назвать настоящее имя… — Глен активно жестикулировал, пытаясь себе помочь описать место.       — Мы видели Кевина, — Рэй-младшая была лаконичной и мрачно-серьезной. — Он там сидел с неким Фоули. Доктором. Этот тип говорил про Нику Пирс, помнишь такую? И Кэсс. У которой «видны определенные улучшения», вроде так он говорил.       Наступившую тишину нарушил звон разбившегося бокала, выпавшего из рук.