Где-то
Прокуренное помещение, погруженное в полумрак — нечто среднее между большой гостиной и трущобным кабаком. Тут и там небольшие группы людей и человекоподобных тварей, обсуждающих что-то между собой, едят, пьют, курят. Мужчины, женщины — вперемешку. Очень разные, но на всех печать пролитой крови, неприглядного прошлого и целой связки смертных грехов. Почти у всех отметины от старых ранений, каждый третий — явно выжил после серьезных увечий. Каждый первый вооружен. Явно знакомые между собой, периодически обмениваются кивками с заходящими, кто-то кому-то салютует через пару столов. Притон, как он есть, только атмосфера более расслабленная. Здесь только свои. — О чем задумалась, подруга? — приземлившееся на шумно отодвинутый стул тело бухнуло на столешницу две пивные кружки. — Неужто о судьбах мира? «Подруга» слегка вздрогнула, выдернутая из своих мыслей, и сфокусировала на нежданном собеседнике взгляд явно нечеловеческих глаз — фиолетовых, с узким вертикальным зрачком. — Вроде того. Подсчитываю, которая это попытка. Шестая или седьмая. Не хотела я вмешиваться непосредственно, но почему-то каждый раз все идет через задницу. А мне нужен нормальный конструктор — Рик уже плешь проел, — бледно-серая рука, пересеченая рваными рубцами потянулась к посуде. — Надеюсь, это не очередная экспериментальная бурда? — Обижаешь, — собеседница дружелюбно оскалилась, сверкнув металлическими протезами зубов, несколько более крупными, чем должно. — Это от братца. Настоящий эль, сваренный чистокровным ирландцем. Говорит, забавная глиста была. Веселая и в меру ебанутая, прям как надо. Если в туннелях работает так же, как пиздит — то к себе заберет. Короче, он вписывается. Кружка, поднесенная ко рту, зависла в дюйме от губ. — Салливан! — Чего? — рев с характерным акцентом был легко различим с другого конца помещения. — Сюда ходи, разговоры будем разговаривать! И захвати жратвы, я твое пойло в чистом виде хлебать не буду!.. — женщина ухмыльнулась, отчего многочисленные шрамы на лице причудливо изогнулись, и добавила уже тише, вызвав смешки от сидящих неподалеку. — Мне еще дорога моя печень. Тиффани задумчиво перекатывала бурбон в стакане, краем глаза поглядывая на дверь кабинета, где находился ее бывший муж. Пару дней назад он проснулся странным. Более странным, чем обычно. С пробитой чем-то острым рукой и уже наложенными швами, разбитым лицом, сломанным носом, синяками по всему телу, шальным взглядом и таким видом, словно ему открылись тайны бытия. На вопросы толком не отвечал, огрызался и требовал достать с десяток «Славных парней» в ближайшие семьдесят два часа. Как это нужно было сделать — Чаки волновало мало, благо он и сам решил объездить город в поисках, предварительно вытребовав заначку сценического грима для замазывания «красот». И вот теперь Рэй, получив нужное, попросту закрылся в кабинете и, судя по всему, колдовал, выпроводив всех подальше. Это явно было нужно для плана, но вот в чем состоял этот самый план… Неужели так много возни нужно ради чертовой колясочницы? Что в этой Нике такого, кроме связи ее семьи с самим Чаки? На этот вопрос ответа тоже не было. И теперь мисс Валентайн оставалось только мрачно хлебать чертов бурбон в гордом одиночестве, пялясь в камин. Потому что близнецы, глядя на этот дурдом, молча собрались и умотали в неизвестном направлении. Ее дети. Уже совсем взрослые, с ума сойти… Гленда, превратившаяся в настоящую принцессу, добрый и славный Глен. Ее плоть и кровь. Дважды. Унаследовавшие, к сожалению, слишком много этой жажды смерти и боли. Как злой рок над всей их семьей… Впрочем, при таких родителях, ничего удивительного. Тиффани могла бы прожить без убийств. Действительно могла бы. Она поняла это, когда поближе познакомилась с Кевином. Даже интересно, а как бы сложились их жизни, познакомься они раньше? Они еще молоды, за окном гуляют шумные восьмидесятые, война уже давно закончилась, комми скоро испустят дух, мир смотрит вперед… Утопическая картина, которой не суждено сбыться. Потому что на дворе десятые, ей, будем честны, почти шестьдесят, несмотря на сорокалетнее тело, и в жизни уже не видно ни малейшего просвета. Дом, муж, дети — обычные мечты обычной женщины. Но вместо этого у нее руки по локоть в крови, бывший — маньяк, дети, явно спящие друг с другом (если судить по найденным презервативам в комнате и отсутствию у них внешнего круга общения) и мужчина, сваливший в закат вместе с девочкой, которую она на тот момент уже считала то ли младшей сестрой, то ли третьим ребенком. К черту! Валентайн в два глотка выпила содержимое стакана, поморщившись, когда алкоголь болезненно обжег горло, и швырнула неповинный кусок стекла в огонь. — Чаки! Я не знаю, что ты собрался творить, но я буду участвовать в этой херне. Меня все достало.Глава 11
9 ноября 2018 г. в 15:54
— Слушай, может мы зря ему все рассказали? — Гленда смотрела поверх чашки с чаем, рассеяно наблюдая за тающими снежинками, каплями ползущими по окну небольшого кафе. — У меня почему-то очень странное предчувствие.
Глен только пожал плечами. Может, и зря. Может, стоило попытаться сначала разобраться во всем этом, а потом говорить. Сейчас уже поздно было что-то менять, в любом случае. Их дом в последние дни напоминал скорее осиное гнездо, стоило упомянуть такую короткую и простую фамилию. Родители стали слишком часто закрываться в кабинете, и оттуда только иногда доносились ругательства. Они явно что-то затевали, но младших решили в это не посвящать. Младшие, в ответ на это, решили действовать сами, выбрав в качестве места для обсуждений небольшую забегаловку на одной из многочисленных узких улочек.
— Я нашла расположение больницы. Это такая задница… Туда ехать не меньше пары часов, — девушка нервно постукивала пальцами по столу, но больше ничего не выдавало ее настоящих эмоций. Безмятежно-задумчивый взгляд больших серых глаз, с мелькающими зеленоватыми отсветами от фар проезжающих мимо машин, слегка приподнятые уголки четко очерченных губ.
— Тебе ее тоже не хватает, да? — пальцы сестры были холодными. Как всегда, впрочем. Тонкокостная, какая-то полупрозрачная, болезненная на вид. Но за внешностью героини слезливого романчика скрывались холодный разум, железная воля, граничащая с абсолютно бараньим упрямством и неистребимая жажда крови. На фоне долговязого лохматого Глена с веснушчатым лицом и в дурацких очках она казалась абсолютно неземным существом. Как будто старая уродливая кукла разделилась на человека и монстра, воплотив каждую из половин в отдельном теле: слишком мягкий, человечный и эмоциональный брат и сестра-стихия, неумолимая, фактически бездушная. Может, именно поэтому они предпочитали общество друг друга, не обращая внимания на других. И только один человек смог органично вклиниться в их дуэт. Человек, которого уже давно не было рядом.
— Угу. Мне с самого начала эта история не нравилась, ты об этом прекрасно знаешь.
Верно. В тот день, когда Кевин и Кэсс бесследно исчезли, а отец закатил абсолютно безобразную сцену с швырянием чего попало куда попало, его Гленни методично проверяла комнату младшей Доу, периодически кивая самой себе. А потом заявила, что старшее поколение слишком часто ведет себя как скопище идиотов, особенно мужики. После чего ткнула последовательно на куклу, подаренный близнецами нож, любимые носки омерзительно-вырвиглазной расцветки и початую упаковку таблеток. Чаки это не убедило. Тиффани превратилась во второй вулкан. А близнецы твердо убедились, что ситуация пованивает, причем конкретно. И теперь, когда у них появилась зацепка…