Viva denove

      — Ника, расслабься, — Доу неторопливо выпустила дым через ноздри и чуть скривилась. — Фоули просто некомпетентный идиот, по которому комиссия рыдает. Надеюсь, ему пришлось хорошо потратиться на этот кусок пластмассы.       — Тебе легко говорить… — руки Ники заметно подрагивали от холода на наружной площадке курилки, а лицо было все еще бледным. Она ну очень хотела громко высказать все, что думает о самонадеянных неверящих кретинах, но резко склонившаяся над ней девчонка прижала палец к ее губам и вдруг улыбнулась. Улыбка эта, правда, больше напоминала оскал, а тихий серьезный голос откровенно диссонировал с выражением лица       — Дорогая, кричи потише. Здесь у каждого угла есть уши, а упоминание нашего общего знакомого нас здесь задержит. Я хорошо знаю этого засранца, поверь мне. И отличу его в любом виде. Хоть в кукольном, хоть в человеческом. Ты чего? — на удивление крепкие пальцы вцепились в бледное худое запястье.       — Ты сказала «в человеческом»?       — Сказала.       — Но он умер раньше, чем ты родилась! Как это… — серо-голубые глаза очень характерно сощурились и сверкнули, вдруг, таким знакомым льдом. — Он вернулся, верно? Уже после того, как заявился в мой дом. И ты, знаешь, не слишком тянешь на жертву.       — А я и не жертва, — Пирс уже видела это выражение лица у ненавистной куклы. У ублюдка была точно такая же глумливая ухмылка. — И я не Чаки, успокойся. Он нашел… Другое вместилище. Но Ника, смотрю я на тебя и прямо-таки терзаюсь смутными сомнениями касательно причин его визита в твой дом. Везде успел, сукин сын, надо же, — Кассандра резким движением затушила окурок о снег и коротким щелчком отправила его точно в урну. В слегка просевшем голосе послышалась какая-то глубоко упрятанная мучительная тоска. Словно человек впервые показал настоящие эмоции из-за треснувшей маски. — Он действительно придет, Ника. Придет исправлять старые ошибки и возвращать долги. И мы должны быть к этому готовы. И ты, и я.       Женщина хотела было возмутиться, но столкнулась со спокойно-обреченным взглядом рыже-карих глаз. "Глаза смертника", — мелькнуло в мыслях. Эта девочка день за днем выматывала себя физическими нагрузками ради… А ради чего? Она ведь явно не ждала избавителя, подобно принцессе из башни.       — Кэсси, кого именно ты ждешь? — Ника чуть сильнее сжала ее руку, не желая отпускать собеседницу. Она же явно была на одной стороне с Чаки. Но почему тогда не вызывала к себе той ненависти, которая должна была быть? Ответом была только короткая грустная усмешка.       — Судью, полагаю. С правом миловать или карать, — Доу замолкла на секунду, давая переварить информацию. — Потому что чудес не бывает. Магия — да, а чудеса… Впрочем, — на юное лицо вернулась уже привычная маска вежливого равнодушия. — Ты можешь не переживать. И загляни ко мне вечерком. Пожалуй, нам есть, о чем поговорить Девушка мягко высвободила руку плавным движением и направилась ко входу в корпус, оставив Нику обдумывать сказанное.

***

      Чаки отступил назад, зажимая скользящими пальцами искромсанную руку. Кровь неумолимо покидала тело мягкими толчками, перед глазами начало слегка плыть. А серая тварь изучала его с каким-то гастрономическим интересом, кривя бледные губы в ироничной снисходительной усмешке.       — У тебя не так много времени на принятие решения и вопросы, — она кивнула на расползающуюся лужу крови под ногами. — Или ты решил помереть смертью храбрых, но тупых? Не думаю, что твои домашние будут счастливы обнаружить хладное тело с утра, — ехидный смешок эхом отразился от стен пещеры так, будто они были гораздо ближе, чем казалось. — А уж малышка Доу…       Серая еле успела увернуться от рванувшего вперед Рэя. И обернулась уже с совсем иным взглядом: теперь она выглядела как человек, обнаруживший в груде хлама на чердаке нечто потенциально ценное.       — Даже так. Как любопытно… Ладушки, — она обнажила клыки в широком радостном оскале, бросив сигарету под ноги, и чуть повела плечами. — Покажи, на что ты еще способен, туннельная крыса.       Аше (кажется так ее назвали) была чуть ниже Чаки и куда уже в плечах. Но оказалась едва ли не более серьезным противником, чем та шестифутовая гром-баба: куда более увертливая, она не стеснялась использовать «подлые» удары коленом и с локтя, короткие гарпуны на ее руке несколько раз вспарывали ткань форменной куртки, едва задевая кожу под ней. Намеренно. Его не собирались убивать. Просто выматывали, дожидаясь, когда кровопотеря сделает свое дело.       В какой-то момент Чаки просто не справился с головокружением и упал на жесткий камень, еле успев подставить руки. И тут же чужие пальцы вцепились ему в воротник и резко дернули назад, не давая впечататься лицом в пол.       — Созрел или еще попрыгаем? — тварь даже не запыхалась. — Сдохнешь ведь, идиота кусок. Я серьезно. Это не особо и сон, знаешь ли. Аааа, к черту! Медблок, готовьте второй отсек, готовность минута! А ты не дергайся, сейчас будет немного неприятно.       Мир заволокла тьма. Живая, пульсирующая, она изучала человека внутри себя сотнями горящих фиолетовым глаз, выворачивала душу наизнанку, считывая секундные намерения, ворошила прошлое, просачивалась в вены, поглощая…       А потом все резко прекратилось. И глаза резанул яркий свет, отраженный белыми стенами и холодным металлом хирургического стола. Чьи-то руки срезали форменную куртку там, где было невозможно просто снять. Голоса вокруг сливались в невнятный гул, иногда складываясь во что-то понятное.       — Группа крови? Рэй? Какая у тебя группа крови, засранец? Где его жетон?       — Тут хрен разберешь. Готовь универсалку, может и не подохнет.       — Вто…рая. Минус, — пересохшие посеревшие губы с усилием выплюнули два коротких слова. Спину обожгло холодом стола, сознание изо всех сил пыталось свалить из этого дурдома. Плечо спешно перетягивали жгутом.       — Не отключаемся! Сука, шок ща пойдет, переборщили мы чутка… Давай вторую. Давление?       — Полтос, вытянем. Он еще и дышать умудряется сам, но баллон в готовность. Просвечивайте внутрянку пока и штопайте его потихоньку. Сюрпризы нам тут нахер не нужны.       Мельтешащие силуэты потихоньку обретали четкость. Обычные медики оказывались вдруг такими же сомнительными тварями: у одного уши вытянуты вверх едва ли не до макушки, у другой откровенно кибернетические глаза горели мертвенно-синим кольцом радужки между черными глазницей и зрачком, и такие же черные жесткие пальцы выверенными движениями загоняли иглу в вену. Третья выводила слишком когтистыми руками над корпусом сложное плетение чар, показывающих нечто, понятное ей одной, и удовлетворенно кивала получавшейся картинке.       — Нутрянка чистая, штопайте наружку и латайте сотряс. Я к своим. Аше, — диагност коротко поклонилась куда-то в сторону и удалилась из поля зрения.       Чаки скосил взгляд. Неподалеку действительно ошивалась серая тварь, успевшая где-то переодеться в закрытую черную форму с неброскими бронепластинами. В длинных пальцах, затянутых в перчатку, поблескивал видавший виды армейский жетон. Его жетон. Давным давно потерянный. Из горла само собой вырвалось возмущенное бульканье. Медики тут же придавили его к столу, недвусмысленно поводив скальпелем у лица. Серая перевела задумчивый взгляд с жетона на его владельца и подошла ближе. Несколько тягучих секунд тишины, и ладонь ощутила холод погнутого кусочка металла на цепочке.       — Состояние?       — Стабилизируется. Вовремя успели, уже семьдесят-сорок. Докапает — можно упороть стимуляторами и выкинуть отсюда нахрен.       — Сосуды запаял, остались мышцы, — остроухий отстранился от перетянутой жгутом руки. — Хочешь сама?       — Здесь не слишком много работы осталось. Так что, если хотите, можете быть свободны. Лейк?       Глаза-протезы придвинула поближе стул и плюхнулась на него с нескрываемым удовольствием. Серая неторопливо стягивала перчатки и обрабатывала руки.       — Я тут потусуюсь. В конце концов, мне интересно, что это за хрен такой, по которому наша малявка полтора года рыдала… Не дергайся, сука патлатая, иначе я тебе систему в жопу затолкаю вместе со стойкой! На кой хрен нам этот дятел, Аше?       — Этот дятел, дорогая, ветеран Вьетнама, — изогнутая игла прошла сквозь плоть, стягивая края раны. Чаки только скрипнул зубами: анестетика при кровопотере не полагалось, шили прямо так. — А я всегда в поисках новых кадров. Не гвардией единой, разумеется, но только дурак будет отказываться от хороших бойцов.       — Хороших? Ты приволокла полумертвое мясо, — Лейк стянула маску и шапочку, обнажив застарелые ожоги почти на всю правую сторону, множество мелких рытвин, черные кляксы протезированной ткани вокруг глаз и глубокий рубец, пересекающий все лицо по диагонали. Рэй от такого зрелища даже забыл на несколько секунд, что ему прямо в свежую рваную рану тыкают острой железкой. — Авария. Еще при жизни. Это ты Лекс не видел — та с драконом неудачно смахнулась — ей доспех прям к телу приварило. Три месяца мясо наращивали, потом еще почти год на зельях. Не будь она в магическом мире, да еще и демонической тварью с иммунитетом к огню — хана. Ну и один из лучших магов измерения в союзниках, да. Половины лица почти нет, глаз неведомым чудом уцелел, полтела — стейк с корочкой. Ничего, вытянули. Ходит, пугает новичков стрельбой пятидесятым калибром с одной руки. Или Джо — этого свои же облили смолой, подожгли и сбросили со скалы прямо в радиоактивные отходы. Выжил, навел шороху, подмял под себя целый регион. Теперь у нас отсиживается. А ты скуксился от порезанной руки, — медик ухмыльнулась.       — Полумертвое мясо выжило после Хаммер, а потом кинулось на меня. Так что есть все шансы прижиться в нашем гадюшнике, — разрозненной плоти оставалось все меньше, предплечье обретало прежнюю форму. А на сером лице расползалась предвкушающая усмешка — Если сделает все правильно.