Нежданно негаданно

Алин выглядывала из-за своего укрытия не таясь, потому как с недавних пор она выяснила, что кольцо, найденное в гоблинских пещерах, обладает свойством делать невидимым того, кто надевал его. Она наблюдала за орками, которые вели преследование с тех пор, как отряд спасли орлы. Возглавлял погоню Азог, собственной персоной. Но пока они были далеко и забрали на юго-восток, так что какое-то время отряду опасность не грозила. Она уже собиралась возвращаться к гномам, как на соседней вершине, метрах в четырехстах, она увидела странное животное, смотрящее по ту сторону обрыва, на противоположные вершины гор, где вели свою охоту орки. Зверь был огромен и отдалённо напоминал медведя. Девушка испуганно скользнула вниз по склону и, надеясь, что её не учуяли, поспешила к друзьям, снимая на ходу кольцо и пряча его в кармане. — Они близко? — заметив возвращающуюся девушку, спросил Торин. — Километра четыре, — с колотящимся от волнения сердцем, ответила она, преодолевая последнее скопление валунов. — Но у нас, кажется, появилась другая проблема. — Они тебя заметили? — забеспокоился Гэндальф. — Нет, — восстанавливая дыхание, ответила Алин. — Они взяли след? — тут же спросил Торин. — Нет. — Ну вот и отлично, — заключил волшебник, — я же говорил, что она отлично справится. Гномы довольно загомонили, заглушая следующие слова разведчицы. — Да погодите же, вы не дослушали меня, — возмутилась девушка, повышая голос и, наконец, отдышавшись. — Я видела нечто непонятное. Животное. Большое. — Похож на медведя? — вдруг спросил маг. Девушка, опешив, кивнула. — Да, — растерялась она. — Только крупнее. — Ты знаешь, что это за зверь? — подозрительно спросил Гэндальфа Бофур, но маг отвернулся и сделал несколько шагов в сторону зарослей, пытаясь так скрыть отразившееся на лице сомнение. — Есть одно место, где мы могли бы укрыться на некоторое время, — поворачиваясь, сказал волшебник. — А у места есть хозяин? — спросил подозрительно Торин. — О да, есть, — неопределенно ответил маг, отводя взгляд. — А он нам друг или враг? — Ни то и ни другое. Он либо поможет нам, либо убьет всех, — едва Гэндальф закончил фразу, как послышалось громкий звериный рык, и все обернулись на звук. Выбора у путников не было и они, что есть сил бежали вслед за волшебником, выбираясь из скальной местности, минуя холмы и ручьи. В какой-то момент они оказались у кромки огромного светлого луга, в самом дальнем конце которого виднелся редкий лесок, а справа и слева — бесконечный зеленый простор. Алин была весьма удивлена прыткостью мага, даже с учетом того, что был он весьма высокого роста, но судя по возрасту… в общем, загадок было много и много вопросов, которые она была бы не прочь задать Гэндальфу, но времени на это всегда не хватало, и возможности не предоставлялось. Он имел особенность бесследно пропадать и внезапно появляться, чем вызывал немалое удивление не только лишь у неё, но и у всех остальных спутников. Определённо, при первом же удобном случае, она завалит его вопросами, а пока… пока они бежали что есть сил — в очередной раз. А этот луг казался бесконечным, и за спиной чувствовалась погоня, хоть её и не было видно, но ощущения были слишком сильными, чтобы просто так от них отмахнуться. Вдруг страшный рык разорвал пространство, по телу у Алин пробежали мурашки, стоило только представить ей этого зверя где-то поблизости; а отряд припустил пуще прежнего, и быстрее всех бежал Бомбур. Впереди показалась зеленая изгородь с простым высоким проходом, за которым виднелся дом, с крышей, полностью покрытой травяным ковром. Проскочив в зеленую арку, гномы рванулись к дверям дома. Первым в неё врезался, отлетев обратно, Бомбур — заперто. Гномы один за другим наскакивали на двери в надежде на то, что она поддастся. Девушка, решившая не принимать участия в приступе крепких створок, обернулась и крик застыл у неё в горле, а оказавшийся рядом Кили подвергся её истерическим попыткам развернуть себя в сторону зеленого прохода. — Быстрее! — завопил гном друзьям, увидев то, к чему поворачивала его Алин и с новой силой заколотил по дверям. Там, по светло-зеленой траве, приминая её весом своей огромной туши, нёсся здоровенный медведь, а его невероятного размера челюсти клацали при каждом очередном скачке и грозный рык вырывался из глотки. Торин, на мгновение задержавшийся подле Гэндальфа и не принимавший участие в штурме дверей, так же видел несущегося зверя и, бегом поравнявшись с дверями, увидел то, что в панике не заметили его соратники — простой железный засов, располагавшийся выше роста любого из мужчин. Подняв руку, он откинул железную пластину и гномы, поняв, что путь свободен, все дружно, толкая створки, ввалились в чужое жилище, захлопывая за собой двери. Это почти удалось, не считая того, что здоровенная черная морда с огромными клыками в последний момент протиснулась между закрывающимися сворками. Гномы навалились на дерево, вытесняя морду и, после нескольких попыток, двери сомкнулись, а сверху, в пазы, упал деревянный засов, запирая незваных гостей внутри дома. Несколько ударов снаружи и всё прекратилось — настала тишина, нарушаемая лишь тяжёлыми дыханием путников. Гэндальф стоял позади всех и во взгляде его таилась тревога, облегчение и что-то ещё, но более всего его лицо выражало сочувствие. К зверю?.. Кто знает, какие секреты таит этот странный старик… — Кто это был? — немного отходя от шока, спросил Ори, поворачиваясь к магу. — Хозяин дома. Его имя Беорн, и он — оборотень, — улыбаясь ответил Гэндальф. — А пока ложитесь-ка все спать. Сегодняшней ночью нам ничто не угрожает. Гномы разместились кучно, хоть места и было много и Гэндальф сказал, что сегодняшняя ночь — безопасна, они всё же решили перестраховаться. Алин не спалось, и она была удивлена, как после таких переживаний вообще можно спать. Она села на своей постели и заметила, что в дальнем краю комнаты, где располагался обеденный стол и лавки, сидел Гэндальф. «Отличный момент», — подумала девушка и, встав, тихонько пробралась между друзей. Садясь рядом с магом, она немного помолчала, и, как ожидала, он первым завел разговор. — Тебе бы поспать, — сказал он, выпуская кольцо дыма изо рта. — Кто знает, может, это последняя спокойная ночь. — Знаешь, после того, что я испытала сегодня, да и днями ранее, мне кажется, что я больше никогда не смогу спать спокойно, — ответила Алин, вздыхая. — В зависимости от того, кто будет хранить твой сон, — двусмысленно намекнул маг, а Алин опустила голову и не смогла сдержать смущенной улыбки. — Кажется, у тебя есть вопросы? — продолжил Гэндальф. Девушка поболтала ногами, сидя на лавке, и задала первый: — Скажи, почему ты выбрал для этой… миссии именно меня? Неужели здесь мало тех, кто мог бы лучше меня справиться с этим? — Выбор сделал не я, — почти не задумываясь ответил маг. — Выбор сделал случай. Я лишь запустил механизм, своеобразный набор параметров, которыми должен был обладать претендент на место в отряде Торина и… вот ты здесь. — Эээ, неожиданно, — удивилась девушка. — Да, Судьба — самовольная госпожа, в тот момент, когда нужно было совершить выбор, она выбрала тебя. — Ох, — вздохнула Алин, — ладно, понятно. Есть ещё одно, что меня волнует. Я смогу вернуться домой, когда всё закончиться? Гэндальф молчал достаточно долго, но потом всё же ответил. — Я не хочу тебя обманывать, моя дорогая. Но в любом, даже самом продуманном плане может оказаться дыра. Вероятность того, что ты не сможешь вернуться, несомненно, существует. Алин похолодела. — А каким способом ты собираешься или собирался меня вернуть? — Я? О нет, я всего лишь посредник. — То есть, опять Судьба? Короткий кивок. — Ладно, а какого плана посредником ты выступаешь? — не унималась девушка. — Для того, чтобы осуществить твой обратный переход, требуется артефакт необычайной редкости и силы. — И этот артефакт таится в недрах горы? — вдруг осенило Алин. — Именно, моя девочка, под охраной дракона. — То есть, помогая гномам, я помогаю себе? Снова кивок. — Ох, — выдохнула облегченно девушка. — Ладно, с этим разобрались. Есть ещё один вопрос. — Неужто последний? — заулыбался волшебник. — Почему здесь, в этом мире я ощущаю всё иначе? Ну, то есть… — девушка замялась, подыскивая слова. — Например, орки. Я таких существ никогда не встречала. В моём мире нет похожих. Почему я воспринимаю их, ну… на мой взгляд, почти спокойно. Да, мне страшно, но, если бы я увидела их в моём мире, я бы умерла от ужаса. — Я понимаю, что ты имеешь ввиду, — кивая, ответил Гэндальф. — Видишь ли, течение энергии в этом мире устроено особым образом. Твоё тело, попав сюда, постепенно настроилось на волну этой энергии, и ты воспринимаешь мир таким, какой он есть, точнее, так, как его воспринимают все живущие здесь. Девушка молчала какое-то время, переваривая информацию. — А… — начала она. — Ты, наверное, хочешь спросить, что будет, если ты захочешь здесь остаться? — перебил он её и кинул взгляд на спящих товарищей. Алин неуверенно кивнула, хмыкнув, уже даже не удивляясь его проницательности, наверно, воспринимать его таким — тоже одна из нитей энергии, пронизывающих этот мир. — Ты просто здесь останешься. — Вот так просто? — Вот так просто. — А если я потом захочу вернуться? — А вот это уже сложный вопрос, на него у меня ответа нет, — покачал головой маг. — Понятно. — А теперь иди, отдохни, пока есть время. — Погоди, а кто этот медведь и что за загадочный хозяин дома? — Нет смысла тратить время, отвечая на эти вопросы, всё это вы узнаете завтра, — подмигнул ей маг. Алин ещё какое-то время посидела рядом с волшебником, потом соскочила с лавки и отправилась на своё место. Перед тем как лечь, она бросила взгляд на Торина, лежащего от неё в паре гномов — он спал. Сложно было завоевать его доверие, но ей удалось, и она была горда этим. Она чувствовала, что отношение к ней его первого помощника почти напрямую зависело от отношения к ней предводителя гномов. Она перевела взгляд на Двалина, который лежал прямо за Торином и увидела блеск его открытых глаз. Девушка на мгновение растерялась и сделала глубокий вдох, чувствуя, как сердце убыстряет ритм. Интересно, слышал ли он её разговор с Гэндальфом. И, о боже, она чуть не наговорила гному кучу лишнего там, на дереве, когда думала, что следующие несколько минут могут оказаться последними. Какое счастье, что Двалин оказался гораздо благоразумнее неё в этом плане и остановил готовые необдуманно вырваться слова. Девушка продолжала стоять и смотреть в глаза гнома, а он, приподнявшись на локте, так же неотрывно глядел в глаза ей. Между ними пролегала лунная дорожка, и свет её казался серебряным лезвием, отделяющим две пары глаз друг от друга. Она думала над словами Гэндальфа. А вдруг она и правда захочет остаться, или её попросят… А если она останется по своей воле, но окажется, что никому нет до неё дела? Такого она не могла допустить. Она и в своём мире не была слишком-то окружена друзьями, а оказаться в незнакомом, и вовсе их лишиться… Девушка глубоко вздохнула, почувствовав, как пламень надежды внутри неё сменяется горечью и пустотой. «Нет, — сказала она себе, — я должна всё вернуть обратно». И она, кивнув головой Двалину и разрывая взгляд, опустилась на свою постель. Пробуждение наступило резко, Алин почувствовала, что нечто село ей на лицо и, ещё не открыв глаза, хотела вяло отмахнуться, как поняла, что это нечто достаточно большое, пушистое и жужжит. Разлепив веки, она, тихонько вскрикнув, отпрянула в сторону — прямо над её головой летал здоровенный шмель. Посидев неподвижно какое-то время, она поняла, что насекомые — а их тут было немало — настроены весьма мирно, расслабилась и огляделась. Оказалось, что все её товарищи уже проснулись, так как поблизости никого из гномов не было, а из кухонной зоны дома доносились возмущенные голоса. Алин встала с пола и двинулась на шум. Перед её глазами предстали друзья, сгрудившиеся вокруг Гэндальфа и спорившие о том, как удачнее всего покинуть дом, который послужил им ночным приютом, и не наткнуться на вчерашнего зверя. Нори весьма недвусмысленно предлагал сбежать через черных ход, на что получил резкий ответ от Двалина, не намеревавшегося трусливо бежать от кого-бы то ни было, будь оно хоть трижды выше его самого. — О, наша красавица проснулась, — увидев девушку, сказал маг, прерывая споры. — Пойдешь со мной. — А? — растерялась девушка. — Куда? — Без помощи Беорна, мы не успеем достигнуть Лихолесья прежде, чем нас настигнут орки, — начал объяснять волшебник. — Но он очень не любит гномов, поэтому тут требуется особый подход. А так как ты девушка, притом весьма миленькая, — Алин после этих слов смутилась, а Гэндальф продолжил, — поэтому первыми знакомиться пойдём с тобой вместе. Остальные выходят строго по двое и только после того, как я подам знак. Гэндальф толкнул входную дверь и в помещение ворвалось солнце и свежий теплый ветерок. — Хотя, — обернулся напоследок маг. — Бомбур, ты выходи один. И, подталкивая на выход Алин в спину, вышел вслед за ней. Девушка видела, что Гэндальф весьма очевидно нервничает, поглаживая то бороду, то приглаживая волосы. И было от чего. Прямо перед их глазами предстал хозяин дома. Он был очень высокого роста и крепко сложен, по пояс раздетый, он стоял к ним спиной и спокойно — если мощные удары огромным топором можно было счесть за таковые — рубил дрова. Он был космат и волосы его, помимо головы, росли ещё и вдоль позвоночника, доставая до пояса, создавая подобие гривы. — Здравствуй, Беорн, — откашлявшись и попытавшись придать голосу уверенности, поздоровался волшебник. Мужчина обернулся и было в его лице что-то звериное, а глаза смотрели не очень-то и доброжелательно. — Кто ты такой? — спросил хозяин дома, облокачиваясь на свое оружие. — Я Гэндальф Серый, — начал маг. — Никогда не слышал о тебе, — грубо ответил мужчина, выжидательно глядя на волшебника. Маг, на секунду растерявшись, решил снова испытать удачу: — Возможно ты знаешь моего друга — Радагаста, он тоже волшебник. Беорн кивнул и после небольшой паузы, спросил: — Что вам нужно? — Мы с друзьями, как ты мог заметить, воспользовавшись твоим гостеприимством, переночевали в твоем доме. Нам был необходим ночлег. И, позволь тебе представить моего друга… кхм, подругу, мисс Алин Бэггинс, — закончил волшебник и положил ладонь на плечо девушке. — Гном? — подозрительно протянул мужчина. — Неет, что ты, она — хоббит, — поспешно ответил маг, на что девушка удивленно уставилась на него и уже хотела открыть рот, чтобы опротестовать заявление старика, но он сильнее сжал её плечо, этим самым прося молчать и довериться ему. — Как вы сюда попали? — снова задал вопрос Беорн. — Ну, мы сначала попали в плен к гоблинам, а потом нас преследовали орки, — Гэндальф красочно и коротко рассказывал о событиях последних дней, живописно размахивая руками, а между тем, сзади раздался скрип половиц. Маг замолчал и обернулся, Алин и Беорн так же взглянули на дверь дома — из глубины жилища на свет вышли Двалин и Балин. — Я Двалин, — начал гном и, указав на брата, — а это Балин. На лице Гэндальфа отразилось негодование пополам с раздражением и, быстро развернувшись к схватившемуся за топор Беорну, попытался загладить неловкую ситуацию: — В нашей компании есть несколько гномов, уж извини, что не сказал сразу. — С каких это пор, двое — это несколько? — подозрительно спросил высокий мужчина. — Эм, — замялся Гэндальф. — Я ещё раз прошу прощения, но, ты прав, возможно, их больше, чем двое… Сразу же после этих слов из дома выскочили ещё двое братьев — Оин и Глоин — и поклонились. — Да, — вздохнул Гэндальф, опуская взгляд, — вот и наш отряд. — То есть, шестеро — это отряд? — не унимался Беорн. Гэндальф попытался рассмеяться, но из дома вышла следующая пара гномов — Дори и Ори, а Гэндальф, закусив губу, уже предчувствовал нечто нехорошее. — В вашим услугам, — решив разрядить обстановку, поклонился Ори. — Я не нуждаюсь в услугах гномов, — вознегодовал Беорн, как перед его взором показались очередные гости. — О, — воскликнул маг, — Фили и Кили, а я и позабыл про них. Тут уж из дома вывалились сразу четверо, а Гэндальф совсем поникшим голосом ответствовал: — А также Нори, Бофур, Бифур и Бомбур. — Это все? — голосом не предвещающим ничего приятного, спросил Беорн, покачивая топором. Последним вышел Торин, с вызовом глядя на мужчину. Знакомство с хозяином дома всё же прошло, хоть и не гладко, но вполне мирно. Как оказалось впоследствии, Беорн показал себя весьма гостеприимным, хоть в этот раз и поневоле, хозяином. Он накормил гномов завтраком — свежим молоком и горячим хлебом с сыром и маслом. Расспросил, не по их ли души в окрестностях шныряют орки во главе с Азогом, Беорн согласился оказать помощь отряду. Гномов он, конечно, не любил за их алчность и другие, далеко не самые приятные качества, но орков он не любил больше. С ними у него были собственные счёты. Мужчина-оборотень выделил для отряда своих великолепнейших лошадок, чтобы те смогли добраться до леса живыми, и снабдил гостей провиантом. Медлить с отправлением в дорогу не стали. Как только завтрак окончился, путники оседлали пони и пустили их рысью вперед, к заветному Темному лесу, через который лежал их дальнейший путь. Алин, увидев ездовых животных, была безмерно огорчена, поскольку первый опыт верховой езды для неё окончился кровавыми мозолями на внутренней стороне бедер, которые ей едва удалось залечить эльфийскими мазями, любезно позаимствованными ею у целителей Ривенделла. И сейчас радость от поездки ей явно не светила. Но, то ли лошадки попались особенные, а это было без сомнения, то ли одежда была на ней иной — что тоже верно, — но в этот раз поездка ей даже понравилась. Если бы это было обычной верховой прогулкой, когда не нужно от кого-то куда-то бежать, она бы, вероятно, получила наивысшее удовольствие, но, время и орки нещадно гнали их вперед. Путешественники до темна добрались до леса, который встретил их угрюмой тишиной, почерневшими стволами, и ветвями, частично скинувшими уже свой осенний разноцветный наряд. Хотя, честно говоря, сомнительно, что эти великаны вообще были живы последние несколько лет… десятилетий?! Гномы расседлали лошадок и отпустили восвояси, как и обещали Беорну, и Гэндальф ступил на мощеную серым, растрескавшимся и обвитым темными корнями камнем, тропу, ведущую в лесное царство. — Здесь начинается наш путь через Лихолесье, — сказал Гэндальф, не спешивший отпускать своего скакуна. — Какой-то… — замялась Алин, подбирая слова, — больной лес. — В обход — слишком долго, — не слушая девушку, сказал волшебник. — Это — единственный путь успеть к горе вовремя. — Почему ты не отпускаешь своего коня? — спросил Торин. — Мне необходимо проверить одно предположение, — серьёзно ответил ему волшебник. — Этот лес таит в себя много скрытой и явной опасности. Во что бы то ни стало, не сворачивайте с тропы и не пейте из его источников. Ручьи этого леса отравлены, даже сам воздух источает яд. Он может проникнуть в ваше сознание и… вы пропадете в нем бесследно. — Очень обнадёживающее напутствие, — возмутилась Алин, а гномы поддержали её своим хмурым видом. — Встретимся с вами на отроге Эребора, — продолжал Гэндальф. — Не заходите без меня внутрь горы. Уже несколько часов они брели сквозь чащу, отыскивая остатки тропы под палыми листьями. Лес вокруг становился всё более мрачным, со всех сторон доносились скрипы и стоны деревьев. Чем глубже забирались путники, тем тяжелее и гуще становился воздух. Лес окутывала темнота, и светлячки зажигали свой свет, опускаясь с крон на тропу, словно маленькие звёздочки. И вот, наконец, отряд подошёл к обрушенному по центру мосту через широкий ручей — дорога обрывалась и нужно было что-то придумать, чтобы перебраться на другую сторону. — Кажется, эти ветки крепкие, — сказал Кили, отходя чуть в сторону и проверяя на крепость свисавшие сверху, словно веревки, ветви. — Пропустим вперед тех, кто полегче, — сказал Торин и взоры всех обратились к девушке. — Да вы, видно, издеваетесь надо мной, — возмутилась она, но препятствовать не стала и со вздохом, держась за висящие плети, медленно и осторожно, словно по бревнам, ступала по качающимся веткам. Алин обернулась, на самом краю моста стоял Двалин, готовый в любой момент броситься на помощь, она улыбнулась ему и, получив в ответ ободряющий кивок головы, продолжила движение. Она чувствовала легкое головокружение и зевоту, ей хотелось лечь прямо на этой ветке и уснуть, но она понимала, что это всё морок, и она усилием воли заставляла себя продвигаться вперед. В какой-то момент ей очень сильно захотелось наклониться к воде, зачерпнуть этой манящей влаги, и она присела на ветке, протягивая руку к ручью. — Алин! — услышала она за своей спиной крик и одернула руку. — Всё нормально, — крикнула она, поднимаясь и махнув друзьям, в несколько прыжков преодолела оставшееся расстояние до подножия моста с другой стороны ручья. Она обернулась и увидела, что уже половина отряда двинулась за ней вслед. Девушка, с замиранием сердца следила за каждым движением друзей, время от времени прося их быть осторожными и отвлекая звуками своего голоса от различных желаний, которые могли быть навеяны им чародейством леса. Первым миновал препятствие и очутился рядом с Алин предводитель кампании и девушка вздохнула более спокойно, почувствовав, что теперь она по эту сторону не одна, но недолго длилось её облегчение. Спустя всего несколько мгновений она и гном услышали плеск воды и резко повернули головы на шум — это Бомбур, храпя на всю округу, свалился в ручей и так и остался лежать на спине. Пробудить гнома оказалось нелегкой задачей, но ещё более трудное препятствие выпало на долю тех из путников, кому пришлось нести на себе необъятное тело друга. Они прошли ещё немного и остановились, нестерпимая сонливость овладевала сознанием гномов, густой приторный воздух заполнял легкие. Алин облокотилась на ближайший корень и покачивалась словно в трансе. Ощущение было такое, будто она весьма сильно перебрала с алкоголем и теперь едва могла связать пару слов между собой. Бомбур уже давно лежал посреди тропы, а гномы, еле держась на ногах, пытались понять, что вокруг происходит. Они что-то говорили, но уловить смысл сказанного было выше её сил; она все ниже склоняла голову к стволу дерева, пока не коснулась его виском, почувствовав что-то прохладное, липкое и мягкое. — Все за мной, нам нужно туда! — пробился в её сознание голос обезумевшего Торина и он, расталкивая своих друзей, ринулся в чащу, призывая следовать за ним. Двалин, стоявший почти рядом с девушкой, от яростного толчка Торина полетел прямо на неё, придавливая собой к стволу. Алин будто выдернуло из окутывающего её сна, и она ясно увидела происходящее. Часть гномов последовали за Торином, часть медленно разбредалась в стороны от тропы, оставшиеся укладывались спать прямо там, где стояли. Двалин оказался тяжёлым, для неё — почти неподъемным. Одной рукой он обнимал её за талию, второй рукой поглаживал спину, а сам, носом зарывшись в её растрёпанные и выбившиеся из прически волосы, что-то горячо и пьяно нашептывал. В другой ситуации, Алин бы наверно ответила ему на его объятия, но она вдруг ясно поняла, что, если что-то не предпринять, они все сгинут в этом лесу. — Двалин, слезь с меня, — говорила она, пытаясь выпутаться из его крепких рук, но он, будто почувствовав, что от него ускользает что-то нужное, крепче прижал её к себе. — Куда же ты? — шептал он ей куда-то в шею, отчего кожа девушки покрылась мурашками и полыхнул жаркий огонь в груди. — Ну же, Двалин, отпусти, — отчаянно молила она гнома, пытаясь оттолкнуть тяжелое тело, но вдруг почувствовала, как его рука, та, что обнимала за талию, подлезла под куртку и, нащупав край рубашки, залезла под тонкую ткань, поглаживая живот. — Ты такая… — шептал Двалин, вызывая в теле девушки откровенное желание. — О нет, нет, нет, — причитала Алин, сдерживая отчаянный вскрик. Она почти забыла как дышать, пытаясь воспользоваться остатками воздуха в лёгких. Её тело теперь яростно сопротивлялось её рассудку, желая ответить гному на его ласки. Тактика активного сопротивления явно не спасала, и девушка приняла, наверное, самое безумное решение в своей жизни. Она замерла, прекратила сопротивление и стала тихонько, чуть ли не истерично, напевать какую-то первую пришедшую в голову мелодию. Напор рук, всё еще поглаживающих её живот и спину, стал постепенно замедляться, оставляя за своими прикосновениями жар на коже под одеждой Алин, а Двалин, уткнувшись ей в шею колючей бородой вскоре затих — уснул. Девушка, посидев ещё какое-то время и приходя в себя, осторожно убрала руку гнома из-под рубашки и положила ему на колено. Выползти из-под Двалина, когда он не давил на неё, оказалось проще и, наконец, встав на ноги, она поспешно поправила одежду и огляделась — все деревья, земля и пространство между стволами были окутаны паутиной, огромной, сияющей белой паутиной. — Черт, — выразилась девушка и, прислушавшись, уловила такое-то шуршание, исходящее от нитей. — Этого ещё не хватало. Оставшиеся в сознании гномы не успели уйти далеко и невменяемо пытались лезть куда-то вверх, по камням, по деревьям, но срывались, падая на землю и снова продолжали свои бесполезные попытки. Девушка в растерянности закинула голову, глядя в небо, будто ища у него помощи… «Стоп, небо!», — Алин порывисто осмотрелась, ища самое подходящее дерево, чтобы можно было взобраться на него и, увидев поблизости такое, быстро и уверенно начала подъем. «Главное, не смотреть вниз», — это было единственное, о чем она думала. Пока она забиралась, взгляд её упал на соседние ветви деревьев и всё, насколько хватало взгляда, было опутано бело-серебристыми волокнами. Она запретила себе думать о тех существах, которые сплели всё это. Достигнув кроны, она сделала последний рывок, вытаскивая голову над желтоватой листвой. Это был самый приятный воздух каким она только дышала, самый долгожданный ветерок, который дул ей в лицо и самое замечательное солнце, освещавшее последними предзакатными лучами кроны деревьев и лицо девушки. Она окончательно пришла в себя, после душного воздуха, там, у самых корней и теперь она знала направление, в котором им нужно было двигаться, осталось решить проблему с гномами — как привести в чувство их. Алин спешила спуститься на землю, чтобы порадовать друзей хорошими новостями, но, только она вынула голову из лиственной кроны, как почти лицом к «лицу» столкнулась с восьмиглазым огромным пауком. Девушка в ужасе забыла, что находится на вершине дерева и разжала ладони, срываясь вниз, на пути приземляясь в паутину, как в растянутый гамак и многоногое существо не замедлило этим воспользоваться, прыгая на нее и ловко заматывая в кокон. Алин впервые потеряла сознание от страха. Очнулась она от того, что стукнулась обо что-то головой — паук тащил её по ветке, наверно, в свое логово, а ударилась она, вероятно, об какой-то сучок. Глаза застилала паутина, но руками вполне можно было шевелить, так как нить оказалась хоть и прочной, но очень эластичной. И Алин не преминула воспользоваться этим фактом, с натугой вытаскивая из ножен свой меч, и, дождавшись, пока паук нависнет над ней, воткнула клинок прямо под голову чудовища. Восьмиглазый яростно заверещал и его туша свалилась с ветки куда-то вниз. Алин рывком сорвала кусок паутины со своего лица и осмотрелась, готовясь защищаться от очередного врага, но на неё пока никто не нападал. Зато чуть дальше она заметила коконы и верно предположила, что это гномы. Девушка вспомнила про кольцо и поспешно засунула руку в карман, доставая блестящий обруч. Прохладный металл в мгновение ока оказался на её пальце, и снова этот серебристо-серый свет, окружающий её, и стрекот, шепот, манящий и дразнящий, ворвался в её сознание, и она с ужасом поняла, что это говорят пауки, а она их понимает. Они говорили о том, как повезло им в сегодняшней охоте, что добыча их богата, питательна и хватит её надолго. Алин чуть не вывернуло наизнанку, стоило только представить всё это. Девушка пошла на рискованный шаг, и оторвав от ближайшего ствола здоровенный кусок коры, бросила его в сторону. Пауки напряглись и гурьбой бросились проверять, что же там ещё попало в их сети, и, пока насекомые уползали, невидимка отчаянным броском, достигла первого кокона и перерезала нитку, на которой он крепился. Затем она освободила оставшихся гномов, а они падали вниз и падение их замедлялось развешанными повсюду гамаками паутины, так что до земли они добрались почти мягко и, уже там, пробуждаясь, распутывались сами и помогали выпутаться товарищам. А Алин ещё предстояло найти способ слезть с дерева, чем она без промедления и занялась. Она очень торопилась, поэтому, не заметив очередного сучка, споткнулась и полетела вниз, впервые радуясь тому, что здесь повсюду эта паутина. Теперь ей нужно было найти друзей, что оказалось вполне просто. Выбегая из-за очередного дерева, она наткнулась на гномов, окруженных людьми, направляющими на них луки. «Эльфы!», — мелькнуло в её голове. Но эти эльфы были не похожи на эльфов Ривинделла. Они были, преимущественно, светловолосыми и одеты в одежду оттенков леса. Она обратила внимание на одного из них, волосы которого были почти белыми, с золотым переливом и, судя по всему, он был среди них главным. Он приказал что-то своим воинам, на незнакомом языке и гномы, под конвоем, двинулись вглубь леса. Путь был недолог и оканчивался каменным мостом через реку, с каменными же воротами по другую его сторону. Алин торопилась, отчаянно пытаясь не шуметь, и едва успела шмыгнуть между створками закрывающихся ворот…