Нежданно негаданно

Очутившись по ту сторону, девушка шмыгнула мимо стоявшей по обе стороны от врат, стражи, и, едва успела увернуться от движущегося прямо на неё светловолосого эльфа. Она видела, куда ведут её товарищей и, дождавшись, пока эльф, с мечом Торина в руках, догонит своих, поспешила следом. Этот дворец по размерам был куда больше Ривинделла и обладал совершенно иной атмосферой, величественной, но дикой и мрачной, нежели приветливой. Среди огромного пустого внутреннего пространства располагались каменные лестницы, сходящиеся у возвышения в центре, туда-то и направлялся задержанный в лесу отряд. Алин следовала на довольно большом расстоянии от группы, поскольку давно поняла, что эльфы обладают не только отличным зрением, но и чутким слухом, а вызывать к себе излишнее, даже мимолетное внимание, она совершенно не планировала. Они миновали великолепные, вырезанные в камне арки, переплетенные с древесными ветвями, мосты, перекинутые через реку, водопадом спадающую куда-то вниз и вглубь дворца. Девушка, засмотревшись, чуть не свалилась с моста, заглядывая вниз и чувствуя, как от высоты закружилась голова. Тут ей на помощь пришёл образ Двалина — если бы он был рядом в этот момент, то непременно поддержал бы её, не позволив упасть, следом за этими мыслями в её памяти всплыли самые недавние воспоминания, как он, опьяненный дурманным воздухом леса, жарко шептал, как его руки… Девушка мотнула головой, изгоняя будоражащие тело воспоминания и прокатившуюся внутри волну теплоты. «Сейчас не время отвлекаться», — уговаривала она себя, сосредотачивая внимание на следовавших впереди эльфах и гномах, ища взглядом среди последних лысую макушку, покрытую татуировками. Алин очень удивилась, когда увидела, что гномов разделили, точнее будет сказать, отделили — Торина от остальных. Предводителя повели дальше, к каменному возвышению в центре, а остальных — вниз, в освещенную факелами каменную темноту. Как оказалось, гномов отвели в темницы и заперли железными дверьми. Светловолосый эльф был здесь же, и наблюдал за рыжеволосой девушкой, которая задержалась у одной из дверей дольше, чем просто для того, чтобы запереть её. Взгляд его был напряжен и выражал раздражение. Когда эльфийка поравнялась с ним, он что-то спросил на незнакомом языке, девушка, едва улыбаясь, ответила, но, быстро совладав с эмоциями и сделав серьезное лицо, сказала что-то ещё и ушла по лестнице верх, а мужчина неодобрительно взглянул на дверь, возле которой задержалась его помощница, и, вскоре тоже покинул это место. Алин осмотрелась в поисках стражи, но, видимо, эльфы были так уверены надежностью замков, что стражу не выставили. Девушка, спрятавшись за одним из выступов, сняла кольцо и вышла из тени, подбираясь к первой темнице: — Кто здесь? — тихонько позвала Алин. — Мисс Бэггинс? — услышала она радостный голос Балина. — Да, да, это я, — ответила девушка, видя, как гном подходит к двери и улыбается от встречи с ней. — Где Торин? — было его первым вопросом. — Его увели куда-то вверх, я не знаю, но позже попытаюсь выяснить, — в голосе сквозила неуверенность. — А как ты сюда попала? — удивился гном. — Я… — замялась мисс Бэггинс, — я прокралась сюда за эльфами. Балин подозрительно сощурил глаза, но выведывать тайны Алин не стал. — Ты здесь один? — как бы невзначай спросила девушка. — Да, Двалин в соседней камере. — Я проверю, все ли здесь, — нашла предлог Алин и, подойдя к соседней двери, увидела стоящего рядом с решеткой, по ту сторону, Двалина, сердце в груди сделало кульбит, и воздух застрял по пути к легким, стоило только ей бросить взгляд на испещренные венами руки гнома, вспоминая… — Ты можешь вытащить нас отсюда? — припадая к двери, спросил мужчина. — Я попробую, — ответила она, чувствуя накатывающую обиду. Конечно, ожидать от плененного гнома нежностей не стоило, тем более от такого, как Двалин, но всё же можно было быть чуть помягче. — Где Торин? — спросил он снова. — Я пока не знаю, — отворачивая голову и пряча эмоции, сказала девушка. А о ней он так же беспокоился бы? Двалин дернул решетку, проверяя на прочность и отошел в тень, опираясь на стену. Девушка яростно вдохнула и, не замечая, что от злости аж топает, пошла проверять остальных гномов. Убедившись, что все на месте, она напоследок подошла к двери, за которой находился Кили, вспоминая, что именно здесь задержалась рыжеволосая эльфийка. — Кили, — позвала она гнома. — Алин, как здорово, что ты здесь, вытащи нас отсюда, — затараторил гном. — Вытащу, вытащу, — улыбнулась она и спросила: — О чем ты разговаривал с той эльфийкой? Она улыбалась, уходя. — Даа? — с каким-то придыханием переспросил гном, а в глазах его зажглись озорные огоньки. — Да так, предложил провести личный досмотр. — Понравилась? — улыбнулась Алин. — Э, — Кили растерялся и отступил от двери. — Я не знаю. — Ладно, — махнула рукой девушка, — пойду поищу ключи, что ли. И девушка, надевая кольцо, покинула помещение с темницами, направляясь к лестнице, по которой некоторое время назад поднялась рыжеволосая эльфийка, вызвавшая в душе Кили целый переворот. Однако уйти далеко не успела, так как навстречу ей спускался Торин в окружении охраны и, к удивлению Алин, он самодовольно улыбался. Пока девушка разглядывала приближающихся, она едва не забыла, что её не видят и нужно бы посторониться, поэтому ей пришлось спуститься вниз и отойти от лестницы. Торин, под присмотром трёх эльфов проследовал к камере; заперев его, один из конвоиров, позвякивая связкой ключей, направился куда-то по своим дальнейшим делам, а девушка, тихонько пробиралась за ним. Какого же было удивление Алин, когда она поняла, куда привёл её эльф с ключами. Это было подземелье, заполненное бочками и стеллажами с бутылками. «Ничего себе винный погребок, и правда королевский», — подумала девушка и осторожно прошмыгнула между эльфами, несущими бочку и остановилась возле одного из стеллажей, наблюдая, пока ключник разговаривает с одним из стражников. Второй настоятельно предлагал выпить и, забрав звенящую связку, повесил на ближайший крюк в каменной стене. «Вот так удача», — мелькнуло в голове. Осталось дождаться, пока мужчины отойдут подальше от стены или вообще уйдут из погреба. Пока она дожилась этого момента, от нечего делать, девушка рассматривала помещение — простые каменные стены и свод потолка, а вот пол почему-то был деревянным и под ним слышался гул, как будто там что-то плескалось. Вода, слив? И тут девушка заметила рычаг, а рядом с ним, в полу, прямоугольной формы вырез, как дверь в погреб. «Это может пригодиться». Наконец, эльфы, обсуждая хороший вкус к вину их короля, удалились из погреба, и Алин скользнула к стене, кое-как дотянувшись до металлического обруча. Счастливая, она спешила вернуться к друзьям, но, видимо, свернула не на той лестнице, поскольку место она не узнала. Помещение было похоже на грот, с небольшим водоемом и постаментом у края. На постаменте стояла бутыль с красной жидкостью, рядом — бокал. Алин стояла за витой колонной и собиралась пробраться на ту сторону помещения, где виднелась лестница, как услышала глубокий, с властными нотками, голос, заставляющий дрожать внутренности: — Зачем ты прячешься в тени? Я знаю, что ты здесь, — сказал голос, обретая форму выходящим из-за соседней колонны эльфа, смотрящего в её сторону. Алин опешила, увидев обладателя чарующего тембра. Она уже было подумала, что её секрет раскрыт, но тут из-за спины, в центр помещения, вышла та самая рыжеволосая девушка. Эльф был высок и статен, осанка его была прямой, а держался он с завораживающей грацией. Белое золото его волос покрывало спину в невероятном контрасте с его серебряной мантией, следовавшей за каждым его шагом, будто заметая только что сделанный след. Цвет волос был смутно знаком, он был похож с тем, что носил юный эльф-воин, который отнял меч у Торина, а в лице сливались схожие черты, выдавая родственные связи между двумя мужчинами. — Я здесь, чтобы доложить вам ситуацию с пауками, — сказала рыжеволосая. — Я отдал приказ зачистить это гнездо ещё две луны назад, Тауриэль, — в голосе прозвучали нотки разочарования. Поистине, царские величие и красота. — Владыка, мы очистили лес по вашему приказу, но пауки вновь появляются, — четко отрапортовала девушка. — Есть предположение, что они плодятся в развалинах Дол Гулдура и вновь наводняют наши леса, если мы уничтожим их логово… — Эта крепость за пределами наших земель, — перебил её мужчина. — А ваша первостепенная задача заключается в охране границ от всяких тварей. — Мы можем прогнать их, но что, если они начнут уходить в другие места! — Меня это не интересует. Алин поняла, что этот разговор затянется в обсуждение что правильно и что необходимо и, обойдя со спины эльфов, тихонечко скрылась в противоположном проходе, сбежав по лестнице. Вот и знакомая развилка — девушка повернула направо и сбежала по паре лестниц вниз, где в поле зрения показались железные кованные двери. Алин уже хотела снимать кольцо, но услышала голоса и помедлила, выглядывая с верхнего яруса. Рядом с темницей Кили была Тауриэль — так называть её тот златовласый эльф — и о чём-то тихо беседовала с гномом. Когда она успела сюда прийти? Алин пыталась вслушаться, но улавливала лишь отголоски. Шло время, а они все говорили — девушка улыбалась, то отходила к краю площадки о чём-то зачарованно рассказывая, то подходила к решетке и садилась на ступеньку примыкающей к помещению лестницы. В какой-то момент Алин услышала шорох и едва не вскрикнула от неожиданности. В двух шага от неё стоял молодой светловолосый эльф, по её личной догадке — сын местного короля, — и напряженным взглядом всматривался в находящуюся ярусом ниже эльфийку и вслушивался в то, что она говорила. Алин старалась не шевелиться, не дышать, и молилась, лишь бы эльф не надумал в качестве подстраховки отойти к стене, чтобы, если Тауриэль захочет посмотреть вверх, его не было видно. А если он примет это решение, он просто наступит на сжавшуюся в комок девушку. Но ей всё же повезло, эльф вскоре развернулся и покинул свой наблюдательный пункт, оставшись, видимо, не очень довольным тем, свидетелем чего ему удалось стать. Эльфийка и Кили продолжали свой тихий разговор, а Алин, незаметно для себя, уснула. Когда она очнулась, Тауриэль уже не было возле темницы Кили и девушка скоро спустилась к друзьям, чтобы начать миссию освобождения. — Мы ни за что не успеем выбраться отсюда, — послышался голос Бофура. — Да, мы тут застряли навсегда, — следующим выразил предположении Фили. — А не тут-то было, — сказала улыбаясь, Алин, снимая кольцо и будто бы появляясь возле Фили из-за поворота и поднимая звенящую связку ключей повыше. Гномы, слышавшие и видевшие девушку, с воодушевлением припали к стальным решеткам, в ожидании, когда двери откроются и перед ними. Первым вышел из своего заточения Фили, затем Торин, следующим — Балин и так далее. Освободив последним Кили, девушка поманила всех за собой вниз, осторожно выглядывая из-за каждого поворота, чтобы вовремя предупредить появление кого-либо из эльфов. На счастье путешественников, спуск в винный погреб прошел без инцидентов и непредвиденных встреч. Уже спускаясь к самим бочкам, Алин обратила внимание на спящих и, вероятно, пьяных двух эльфов, уронивших головы на стол, а рядом стояли две пустые бутылки. Передавая за спину, по цепочке, чтобы вели себя тише, девушка медленно спускалась по лестнице, минуя спящих, и скользнула в соседнее помещение, где располагались огромные бочки. — Нам нужно было выбраться отсюда, а ты нас завела в самый низ! — возмутился Бофур. — Я знаю, что делаю, — сказала девушка, хотя на самом деле она не до конца верила в эту затею. — Забирайтесь в бочки. Тут не выдержал Двалин. Пока остальные гномы предпринимали попытки с бочками, он подошел к девушке вплотную: — Нас найдут! — и сощурил глаза. — Прошу поверить мне, — умоляюще посмотрела она в глаза суровому воину. — Я ведь не подводила вас. Двалин зачем-то быстро оглянулся и, увидев, что его друзья заняты делом, снова повернулся к Алин. Он поднял руку, неловко убирая с лица девушки выбившийся волосок, и, опуская, провел пальцами по щеке. — Двалин, — послышался за спиной яростный шепот Торина. — Поторопись. И гном, прежде чем последовать совету (или приказу?) друга, внимательно пробежал взглядом по лицу Алин, задерживая взгляд на приоткрытых от волнения губах дольше, чем диктовали правила приличия и отошел, выбирая себе бочку, оставив девушку самостоятельно разбираться в своем смятении. Наконец, гномы разместились в бочках и Алин, преодолевая своё состояние, пересчитала всех своих спутников. -…тринадцать, — закончила она счет. — И что теперь, — спросил Бофур. — А теперь, — она загадочно улыбнулась. — Задержите дыхание. Девушка скользнула к рычагу и что есть силы потянула на себя. Механизм пришел в движение, оглашая скрипом поднимающиеся под тяжестью гномов. Бочки, весело подпрыгивая соскочили в бурлящую бездну под полом. Когда последняя покинула помещение, Алин облегченно вздохнула, но как это уже бывало обычно — ненадолго. Пол, проводив скрипом последний круглый груз, с грохотом встал на место, вырывая из сна спящих за тонкой стеной из стеллажей с вином, эльфов. Девушка схватилась за голову, не понимая, что делать дальше и попыталась снова нажать на рычаг, но из-за отсутствия веса, который бы позволил доскам подняться, пол не шевельнулся. Вскоре с лестниц, ведущих в погреб послышались крики — это обнаружили побег пленников. Алин пятилась к стене, около которой располагался край половиц, усиленно соображая, как же теперь ей выбраться отсюда и, под её весом пол прогнулся, пропуская хрупкое тело девушки в отрывшееся пространство. Алин легко соскользнула вниз, погружаясь в бурлящий поток, а когда она вынырнула, её схватил за руки Глоин, помогая зацепиться за свою бочку. Гномы, дождавшись её, стали двигаться вперед по течению, помогая себе, гребя руками. На выходе из свода пещеры их ждал небольшой водопад и Алин, на мгновение выпуская бочку из рук, выплыла уже на нижнем ярусе реки, окруженная друзьями. Они проплыли ещё какое-то количество времени, прежде чем услышали звучание эльфийского рога — за ними была погоня. А впереди их ждала речная застава, и один из эльфийских воинов перекрыл решетчатые ворота, через арку которых должны были благополучно выплыть из владений лесного замка, путники. Гномы образовали затор перед решеткой, не понимая, что делать дальше, а эльфийские воины уже были готовы их перехватить, как вдруг в воду, почти перед самым лицом Алин упало тело воина, закованного в серебряный доспех. — Орки, — что есть сил закричал Торин. И, подтверждая его слова, через заставу перепрыгнул первый враг, вонзая свой кинжал в спину не успевшего развернуться эльфа, за ним полезли остальные. Кили, который находился ближе всех к берегу, увидел наверху заставы, прямо рядом с лестницей, рычаг, открывающий ворота и, неловко выползая из своей бочки, поспешил вверх. Он, уворачиваясь от удара клинком одного из орков, сталкивая с лестницы второго, почти добрался до рычага, как почувствовал, что его ногу пронзает острая боль. Опустив взгляд вниз, он увидел, что из его правого бедра торчит черная орочья стрела. Послышался хриплый смех ликования и громкий голос, принадлежавший высокому орку со шрамом, наискось пересекавшим безобразное приплюснутое лицо: — Дубощита и девчонку взять живьём, остальных — уничтожить. Кили упал на спину, держась за ногу, прямо у самого рычага, боль сковала ногу, а через стену лез очередной уродливый враг, он занес меч над беззащитным гномом, как внезапно, стрела прошила его голову, входя в глазницу и орк повалился с лестницы. Кили повернул голову и увидел, как с тропинки, метрах в пятидесяти, сбегает Тауриэль, опуская лук и с тревогой на лице глядит на темноволосого молодого гнома. Орк со шрамом увидел её и указал рукой, приказывая сначала избавиться от эльфийки, но та, словно гибкий тростник, орудуя кинжалами и отбиваясь рукоятью лука, подныривала под мечи врага, оставляя смертельные глубокие раны на их ногах, боках и груди, приближаясь к Кили. Вдруг из зарослей появились остальные эльфы, во главе с молодым светловолосым принцем, всаживающим стрелы во врага направо и налево, временами, даже вплотную, и так же, как и Тауриэль, виртуозно владея кинжалами, совершая причудливые пируэты, отражая и уворачиваясь от мечей орков. Кили, приподнявшись из последних сил, навалился на рычаг и решетки распахнулись, пропуская бочки вперед по течению. Кили, превозмогая боль, свесился с края каменного помоста и увидел, что брат и ещё несколько друзей ждут его. Гном, свешивая ноги, приземлился прямо в приготовленную бочку, и они все дружно поплыли за остальными. Орки и эльфы оставлять погоню за гномами не намеревались и последовали за беглецами вдоль бурлящего водоема, перестреливаясь и сражаясь преимущественно между собой за право обладания беглыми гномами. Водный поток изобиловал частыми небольшими водосбросами и был очень сильным, с постоянными порогами, переворачивавшими и крутившими бочки. Алин то и дело уходила под воду и уже еле держалась, выхватывая иногда в круговерти Кили, едва державшегося в сознании — стрела сильно выбила его из колеи. А ещё девушка видела бегущую вдоль берега Тауриэль, она неслась почти что наравне с бочкой Кили, кидая на него тревожные взгляды и одновременно с этим успевала отстреливаться от орков и уворачиваться от мечей, всаживая свои кинжалы в шеи и головы врагов. Алин очень позавидовала в этот момент умениям эльфийки и между делом дала себе слово хотя бы начать пытаться тренироваться, чтобы сражаться как она. В какой-то момент берега реки начали расширяться, расходясь в разные стороны, дальше по течению впадая в обширное озеро с какими-то строениями посередине, течение стало более спокойным и погоня оборвалась. Бочки прибило к широкому каменистому берегу и гномы, помогая друг другу, стали выбираться на берег. Кили выглядел хуже всех. Поддерживаемый братом, темноволосый гном, сильно хромая и хватаясь за ногу, проковылял несколько шагов и рухнул на камень. Он тяжело дышал. Алин, сама едва живая от перенесенных водных купаний, всё же собрала в себе последние силы, покачиваясь, растолкала гномов и присела рядом с Кили, пытаясь убрать его руки от раны. — Что ты делаешь? — скрипя зубами от боли, спросил он, не давая отнять своих рук. — Кили, — серьезно и очень устало сказала девушка. — Дай мне сделать то, чем я занималась последние пять лет своей жизни. — Вытаскивала отравленные стрелы? — спросил Фили, присаживаясь рядом с братом. — Отравленная? — закусив губу, переспросила Алин. — Орочьи стрелы иными не бывают. Их яд убивает медленно, — опуская взгляд, ответил гном, будто он был виновником страданий брата. Алин горестно вздохнула и в глазах начали собираться капли слёз. Одно дело оказывать помощь незнакомым людям, другое — родным и близким, когда не можешь оставаться объективным и чувства начинают перебивать навыки. — Кили, прошу тебя, дай мне сделать свое дело, — строго глядя на гнома, сказала Алин и Кили, нехотя отнял руки от раны. Девушка, достав из-за голени сапога один из оставшихся двух кинжалов, быстрым движением разрезала ткань вокруг торчащей стрелы, чтобы иметь более удобный доступ к ране. — Так, — начала Алин осмотр. — Все проявления, что в ране яд. — Какие, — тяжело дыша, спросил Кили. — Покраснение и выраженный отек окружающих рану тканей, кровянистые выделения, синюшные и темные пятна, волдыри на коже возле раны, — заученно протараторила девушка, даже не думая. Гномы молча переглянулись. Алин совершала какие-то манипуляции руками возле раны, надавливая то в одно место, то в другом. — Что можно сделать, чтобы помочь ему? — спросил Фили. — Молиться, — сказала девушка без тени шутки. — В этом мире не все мои методы действенны. Ему нужны лекарства, которых у меня нет. Или… волшебство. — Друзья мои, у меня хорошие новости, — приближаясь, сказал Балин. Оказалось, пока Алин возилась с раной Кили, седой гном случайно наткнулся на человека — его звали Бардом, он — рыбак и как раз собирался на своей лодки переправиться к середине озера, где располагался небольшой городок на сваях. Он согласился перевезти гномов за небольшую плату, но предупредил, что войти в город будет непросто, поскольку бочки, в которых путешествовали гномы, как заметил Бард, были эльфийскими, а правитель озерного города был с ними в хороших отношениях. А узнав, что гномы перешли эльфам дорогу, просто закуёт их в кандалы и отправит лесному королю, для улучшения и без того добрых отношений. Риск был велик, но желание добраться до горы вовремя — ещё больше, поэтому принято было решение плыть. Бочки были погружены в лодку человека и гномы, взойдя на борт, расселись вдоль бортов, давая уставшим телам долгожданный отдых. Чем ближе путники были к Эсгароту — так назывался Озерный город, — тем становилось холоднее, а на поверхности воды плавали плоские белые льдины. Воздух был влажным и туман скрывал лодку от посторонних глаз. Одежда после купания в реке мало того, что не просохла, а сейчас и вовсе норовила покрыться ледяной коркой. Бард уверенно руководил лодкой, поправляя курс веслом, прикрепленным к корме. Он ловко маневрировал между каменными руинами давно разрушенных зданий и лодку кидало из стороны в сторону. — Ты задумал нас утопить? — недовольно спросил Торин. — Я вырос на этом озере, господин гном, и если бы я хотел вас утопить, то сделал бы это в другом месте, — почтительно ответил человек. — Мне надоел этот дерзкий болтун, — сурово произнес Двалин, облокачиваясь на одну из бочек. — Выбросить его за борт и дело с концом. Алин, стоявшая неподалеку, подошла и облокотилась о бочку рядом с гномом, который как-то злобно посмотрел на неё. Девушка нахмурилась. — Что я тебе сделала? — шепотом спросила она гнома. — Ничего, — огрызнулся он и опустил глаза, рассматривая внутренние кольца бочки. Алин вздохнула и уже развернулась, чтобы уйти от гнома в самый дальний конец лодки, к Бофуру и Бомбуру, но была поймана за локоть и водворена на место. Двалин при этом в лице не поменялся. — Что? — раздраженно спросила Алин. По сменявшим одна другую эмоциям, было видно, что гном силится что-то сказать, но никак не мог решить, что именно. В конце концов он, не поднимая глаз, начал тихо говорить, обращаясь к девушке: — Я не мастер говорить красивые слова. Меня учили драться и защищать моего короля до последнего вздоха, — после этих слов он замолчал и непонятно было, собирается ли продолжить. — Это всё? — нетерпеливо прервала молчание Алин. Гном отрицательно покачал головой, перестав ковырять бочку и, сложив руки в замок, оперся ими о деревянный край, поднял голову и взглянул девушке в глаза. — Ты мне мешаешь, — сказал он, силясь смягчить интонацию. — Да что ты?! — с негодованием прошипела Алин. — Ну спасибо тебе. Знаешь, больше даже не подойду к тебе. И снова попытка уйти была предотвращена сильными пальцами вокруг её запястья. Девушка не стала дергаться, поскольку это вызвало бы ненужную реакцию среди гномов, некоторые из которых дремали, другие смотрели на водную гладь и, на счастье, пока не обращали внимания на разыгравшийся за их спинами спектакль. — Что ещё? — спросила девушка, пытаясь успокоить бурю эмоций внутри. — Ты меня неправильно поняла, — процедил гном. Девушка поняла, что истерика — не самая хорошая реакция и, глубоко вздохнув несколько раз, уже более спокойным тоном, попросила: — Тогда, объясни пожалуйста, специально для трудносоображающих. — Я не могу думать одновременно о долге перед королем и о… ком-то ещё, — опуская взгляд, наконец, ответил Двалин, убирая пальцы с запястья девушки. У Алин задрожали губы от едва сдерживаемой улыбки, так и просящейся украсить её губы. Она, наконец, поняла поведение гнома, все его поступки, жесты и действия. — Я тебя поняла, — мягко ответила она. — Да? — Я не хочу, чтобы ты метался между тем, что ты должен и тем, чего ты хочешь, — продолжила она. — Что же делать? — спросил он, глядя в её озаренную улыбкой лицо. Алин, подумав немного, печально вздохнула, понимая, что обязана, так же, как и он, выбрать то, что правильно. — Поступай как должен, — тихо сказала она. Двалин благодарно кивнул, а девушка, скрывая душевную тоску, отвернулась, вглядываясь в речной туман. Вскоре Бард соскочил со своего места и спешно попросил гномов забираться в бочки, а путешественники, ворча, последовали просьбе человека. Как оказалось, они должны были миновать сначала рыбный пост, потом пост досмотра. Предварительно засыпав бочки воняющей холодной рыбой на первом, Бард направил лодку вперед и, благополучно миновав досмотр, лодка вошла в пределы города. У мужчины среди жителей, были как друзья, так и недоброжелатели, но в этот раз везение сопутствовало Барду и, разгрузив рыбу, гномы выбрались из бочек и последовали за ним. Как выяснилось позже, путникам, чтобы не вызывать лишних подозрений к себе и на голову Барда, пришлось пробираться в дом к спасителю через подвальное помещение, заполненное всяким хламом, чем немало напугали одну маленькую девочку, как оказалось впоследствии - Тильда - младшая дочь Барда. Как только последний гном, наконец, оказался внутри жилого помещения, рыбак любезно предложил промокшим путникам одеяла и теплые накидки, предложив сесть рядом с очагом, чтобы быстрее согреться. - Завтра последний день осени, - тихонько сказал Балин, когда хозяева дома оставили гномов одних. - Послезавтра День Дурина, нам нужно успеть к горе. Посоветовавшись между собой, гномы решили под покровом ночи выбраться из города и продолжить путь, а пока, располагая временем до вечера - подкрепиться и отдохнуть. Алин периодически бросала взгляды на раненого Кили, который всеми силами показывал, что с ним всё в порядке, но серая бледность кожи, то и дело проступающие на лбу капли влаги, устало смахиваемые им рукавом, говорили о том, что гному всё хуже. Грудь его тяжело вздымалась, он хромал всё и сильнее, если приходилось передвигаться. - Кили, - подходя к нему, сказала девушка, - нужно что-то делать с твоей раной. - Со мной всё в порядке, - вымученно улыбнулся гном и похлопал девушку по плечу. - Не говори Торину. Сердце Алин сжималось с тревогой, глядя на него ещё и от того, что бессильна перед его недугом. Сумерки начали опускаться на город, а хозяин дома куда-то пропал. Гномы решили не дожидаться Барда и просто собрали всё, чем удалось разжиться, направились по деревянным помостам в поисках лодки, которую они могли бы позаимствовать и использовать в качестве транспорта для переправы от города до противоположного берега, где возвышалась Одинокая гора. Но этим планам было не суждено сбыться, поскольку, путники имели неосторожность наткнуться на вечерний патруль, который, выставив вперед клинки, огласили окрестности громкими криками, призывая на помощь остальных стражников. Подмога подоспела скоро и гномов доставили к главному дому в городе, дожидаясь местного правителя на большой площади перед ратушей. Вскоре двери открылись и перед гномами предстал рыжеволосый мужчина с усами и весьма необъятным животом. - Что здесь происходит? - огласил он площадь громким возмущенным голосом. - Кто посмел поднять с постели бургомистра? - Мы поймали гномов, незаконно проникших в город, - сказал один из стражников. - Вероятно, это воры, - показываясь из-за спины толстяка, сказал маленький щуплый человечек противным голосом. - Придержи язык, - выступая вперед, грозным голосом сказал Двалин. - Вы даже не представляете с кем говорите. - И с кем же? - язвительно осведомился рыжеволосый. - Это вам не какой-то преступник, - продолжил гном. - Это Торин, сын Траина, сына Трора! Предводитель отряда выступил вперед, кладя ладонь на плечо и успокаивая разгневанного друга. - Мы - не воры, - сказал Торин. - Мы гномы Эребора и мы здесь, чтобы вернуть свой дом. Оглядевшись, гном заметил, что помимо стражников, их теперь окружают жители города, внимательно прислушиваясь к каждому слову. - Я помню, каким великим городом был Эсгарот, - продолжил гном. - Что в бухтах его стояли корабли, наполненые богатыми товарами. Этот город был центром всей северной торговли. И я желаю вернуть былое величие этим землям! Народ одобрительно зашумел, а бургомистр, будучи человеком алчным и жадным до денег, смекнул свою выгоду и: - Добро пожаловать в Озерный город, друзья мои, - разводя руки в сторону в приветственном жесте, сказал рыжеволосый. На ближайшую ночь путешественников разместили в ратуше, накормили, предоставили новую одежду и доспехи, а также снабдили провиантом в дорогу и приличным оружием. Отправлялись же ранним утром, и проводить отряд собрался едва ли не весь город, высыпав на улицы города и сгрудившись на пристани, у которой была пришвартована вместительная лодка для путешествия по каналу, ведущему в открытые воды озера и дальше, к дальнему берегу. Гномы подходили к лодке, по очереди размещаясь в ней, а когда подошла очередь Кили, Торин рукой перегородил ему дорогу: - Ты останешься здесь, - властно сказал он. - Что ты такое говоришь? - удивленно спросил Кили. - Я иду с вами. - Отдохни пока здесь, - смягчился гном, глядя на племянника. - Когда тебе станет лучше, ты нас догонишь. Тон наследника Дурина не терпел возражений и Кили, отходя от лодки выглядел весьма раздосадованным и обиженным. - Я останусь с ним, - вдруг подал голос Оин и выскочил из лодки, направляюсь к молодому гному. Тут не выдержал и Фили: - Дядя, как ты можешь так поступить с ним? Мы выросли на твоих сказках, ты подарил нам цель и мечту, а теперь хочешь лишить его всего этого! Если нужно, я понесу Кили! - Послушай меня, мы не можем рисковать нашим походом из-за одного гнома, - спокойно сказал Торин. - Когда-нибудь ты станешь королем и поймешь меня. Фили разозлено рванулся на причал, но сильная рука Торина схватила его за локоть: - Не дури. Твое место в отряде. - Моё место - рядом с братом, - зло сказал Фили и, вырывая руку, проследовал к раненому родственнику. Торин недовольно взглянул на оставшуюся на берегу компанию и приказал отчаливать. Они уже отплыли на достаточное расстояние, когда Алин вдруг увидела выбравшегося из толпы Бофура, махающего им руками, а потом гном увидел друзей недалеко от себя и приблизился к ним, вероятно выясняя обстоятельства того, почему их оставили. Алин оглядела тех, кто присутствовал на лодке, убеждаясь, что это и правда был Бофур. Неужели он проспал и его отсутствия даже не заметили? И девушка с тоской и замиранием сердца поняла, что все самые близкие её друзья из отряда, сейчас отдалялись от неё, а она всё ближе подбиралась к логическому завершению своего пути, как она тогда считала...