Прикладная Фамилистика

      После ритуала всполохи психополя плавно успокаивались, обтекая активировавшуюся рунную защиту моего доспеха, словно волны, обтекающие речную гальку, и неслись дальше, растворяясь в течениях Варпа. По крайней мере, здесь был Варп. Я даже не был уверен, радоваться тому или начинать снова бояться.       Отбросив ненужные сейчас мысли, огляделся вокруг, понимая, что явно что-то пошло не так: я висел в межзвёздной пустоте, окружённый кромешным мраком, и искорки далёких миров, пробиваясь сквозь десятки и сотни лиг темноты, мерцали нестерпимо ярко, и в то же время слишком тускло. Звёзды были далеко. Слишком далеко.       Запечатлённый в руническую защиту доспеха, обратный ритуал можно было напитать Варпом хоть прямо сейчас, и он выдернет меня обратно, словно сюрикен, привязанный к мономолекулярной нити, но сначала следовало хотя бы попробовать сориентироваться.       Чем я и занялся.       Сначала возвести вокруг своего разума кокон из замороженных мыслей, сквозь который не сможет пробиться шёпот демонов, и, что важней, через неё демоны не смогут учуять мой разум.       Сосредоточившись на Варпе, потянулся разумом к одной из близких звёзд, надеясь обнаружить там портал Путеводной Паутины. Как ни странно, это далось на удивление легко, словно я был не в десятке лиг от звезды, а висел на орбите одной из её планет.       К сожалению, была у этой звезды планетная система или нет, но активного портала Паутины поблизости не было.       Тогда я потянулся к следующей звезде.       И к следующей.       И ещё дальше.       Пока, наконец, не услышал тихое пение психического маяка активных врат.       На мгновение меня захлестнула радость от возвращения домой, к Великому Колесу, во мраке которого живут осколки моего народа, благо возведённая вокруг разума защита не позволила яркой эмоции стать маяком для демонов Варпа.       Вернув своему разуму спокойствие, сосредоточился на портале, устанавливая с ним псионический контакт. Врата отозвались с непривычной лёгкостью, практически сразу же прислав психоимпульс готовности к работе. Сосредоточившись, формирую псионический зов такой мощности, какую только способен выдать уставший разум:       «Я в открытом космосе. Рядом нет корабля или паутинного портала. Прошу помощи.»       К моему удивлению, простой психический зов всколыхнул Варп так, словно кто-нибудь провёл ритуал с жертвоприношением элда. Я крепче вцепился в ножны клинка, прекрасно понимая, к чему может привести подобное.       Долгое время проведя в постоянной готовности отразить атаку, я постоянно сканировал видимый мне ближайший Варп, но демоны просто не явились. Это… обескураживало.       Ощущать время, вися в пустоте, не имея ни одного ориентира было очень сложно, разум привыкший к знакомому окружению и скоротечным боям, помнил, что всегда есть планета или корабль, что служат точкой отсчёта. Сейчас, в десятках лиг от ближайшей звезды, разум перестраивался. Прошло немного времени и я, неожиданно даже для себя, осознал, что вишу в пустоте не так уж и долго, даже цикла не прошло.       Бронекостюм из психопластика не был невероятно прочным, но он был герметичен и в него была встроена система поддержания жизни, так что в нём можно в безопасности провести несколько циклов даже в открытом космосе. Я слышал, что некоторые экзархи в своих аспектных доспехах проводили в открытом космосе несколько периодов, погрузившись в глубокую медитацию. Мне же, скорее всего, ждать придётся не больше десятка циклов, но всё же предпочту так же погрузиться в медитацию, хоть она и не будет такой эффективной. Главное – не уходить в состояние медитативной заморозки слишком глубоко, сюда всё ещё могут явиться демоны, услышавшие тот неаккуратный зов. Впрочем, с такой медитацией я был знаком.       Прижав меч к поясу, я убедился, что психопластик бронекостюма надёжно обхватил и зафиксировал моего драгоценного партнёра, и только после этого начал погружать своё тело и разум в состояние медитативного стазиса: скользнув вглубь своего разума, на уровень базовых инстинктов, дотягиваясь до горящих золотом Нитей Иши, я сформировал Волевое Усилие и через удар сердца почувствовал, как по моим жилам растёкся холод. Несколько ударов сердца спустя, холод отступил, оставив тело и разум в таком же холоде и неподвижности, как и окружающий меня космос. Только психомаяк доспеха был готов откликнуться на первый же вызов, да полусонное расслабленное внимание не до конца погасшего разума тлело в готовности сбросить оковы медитативного сна.       В таком состоянии циклы пролетали за удары сердца.       Из медитации я вышел, когда в поле зрения показался корабль. Ну, как корабль… небольшой шлюп, скорее. Эмоционального отклика от корабля не было, да и дизайн был незнакомый.       Я начал глубоко дышать, разгоняя кровообращение и избавляя тело от усталости. Когда шлюп замер поблизости, я уже был готов к бою.       На борту шлюпа с выбросом воздуха открылся шлюз. Никаких сдерживающих атмосферу полей? Что за мон’кей решили меня спасти?       Поправка: одна мон’кей, которая как раз вылетела из шлюза, привязанная к шлюпке ярко-оранжевым фалом. В странном, обтягивающем белоснежном скафандре с огромным прозрачным шлемом. Взгляд прошёлся по двум выделяющимся на скафандре выпуклостям и не такому уж и уродливому лицу, видимому сквозь прозрачный пузырь шлема. В воротнике мягким оранжевым светом горели какие-то примитивные технические светильники, словно говоря: «вот так тебе удобнее будет целиться в мозг»       Я, было, сжал Амату, готовясь к бою, но вспомнил, в какой ситуации нахожусь. Гораздо проще было бы позволить мон’кей забрать висящую в пустоте тушку на свой шлюп, и уже там, по обстоятельствам, возможно и зачистить всех, после чего – самостоятельно отправиться к ближайшему порталу Паутины.       Мон’кей не стала нападать, она просто протянула руку, и, ухватившись за моё предплечье, принялась возвращаться на свой шлюп, сматывая фал миниатюрной лебёдкой, закреплённой на поясе. Благо хоть в лебёдке был какой-никакой привод, а не ручка, которую пришлось бы крутить. Мон’кей же. Я бы не удивился. Возможно, её вид не так уж и примитивен.       Темнота открытого космоса сменилась ярким светом потолочных ламп шлюза. В смысле, такого примитивного шлюза, когда сзади бронированная дверь, спереди бронированная дверь, а между ними откачивается воздух. Так вот, этот шлюз герметизировался, а я был настолько удивлён увиденным, что даже не сообразил, что сейчас нахожусь в идеальной ловушке, если мон’кей решат пожертвовать висящей рядом со мной девушкой.       Легким движением, сместив центр тяжести, я поплыл в невесомости и удар сердца спустя коснулся ногами палубы. Психопластик костюма тут же изменил свойства, каким-то образом закрепившись на поверхности. Я отцепил от пояса Амату, приготовившись к возможному бою. В крайнем случае, просто вырежу переборку.       Гудение приводов и щелчок запирающейся внешней двери шлюза я услышал благодаря чувствительности костюма и тому, что он был способен интерпретировать ощущаемые подошвами вибрации и транслировать их в привычные мне звуки.       Несколько ударов спустя, в шлюз начал поступать воздух. Сенсорные кристаллы перед глазами подсветили потоки воздуха золотистого цвета контурами, а слуха коснулось смоделированное разумом костюма шипение, в какой-то момент сменившееся шипением настоящим.       Закачав в шлюз достаточно воздуха, автоматика, точнее – я надеюсь, что автоматика – открыла внутреннюю дверь шлюза. Мон’кей, подрыгавшись немного, ухватилась за какой-то поручень и оттолкнулась от него, вплывая внутрь. Я пошёл за девушкой крадущимся шагом, благо психопластик подошв обеспечивал надёжное сцепление с поверхностью. Тщательно сканировал корабль всеми доступными мне чувствами, вовсю используя установленные на шлеме психорезонансные кристаллы, я прошёл несколько десятков шагов по единственному коридору, проходящему через весь шлюп, заглядывая в те отсеки, двери в которые открывались. В одном из отсеков оказался забитый доверху склад. Мне даже показалось, что там стоит характерный привкус свёрнутого в Варпе вложенного пространства, но я отмахнулся от этой идеи – вряд ли мон’кей владеют подобными технологиями.       Впрочем, вся моя осторожность оказалась бесполезной, на борту шлюпа не было никого агрессивного, точнее, вообще никого, кроме той мон’кей, что встретила меня в космосе. Она к слову, таскалась за мной всё это время, а её слабенькая эмоциональная сфера излучала любопытство и ничего кроме.       Пока я поверхностно разведывал шлюпку, пару раз слышался голос, сообщавший о чём-то на незнакомом языке. Учитывая, что в ощущениях никого кроме единственной мон’кей не было, то это, скорее всего, был какой-то примитивный технический интеллект, обладающий настолько слабыми зачатками разума, что был едва ощутим. Либо надо было признаваться себе, что мон’кей владели неплохой системой экранирования.       Что ж, единственным способом сориентироваться оставалось напрямую задать вопросы единственному источнику информации.       Я с недоверием посмотрел на стоящую рядом мон’кей. Она изображала из себя пай-девочку, убрав руки за спину, от чего её и так немаленькая грудь ещё сильнее выпирала. Мало того, что дойки огромные, ещё и скафандр всё обтягивает. Слаанешизм какой-то, прости Иша! Путеводный Камень на моей груди потеплел, словно богиня действительно услышала меня и простила.       Стоящая рядом мон’кей потешно склонила голову набок. Наверняка, навоображала себе там что-то, ведь я довольно долго смотрю на неё, замерев без движения. Хотя на что там смотреть-то? Лицо круглое, глаза тоже слишком круглые, радужка – наоборот, крошечная, показывает примитивность зрительного аппарата… Да и сама она какая-то совсем маленькая, едва достаёт мне до груди. Мон’кей уже успела снять свой шлем и её неожиданно длинные и прямые розовые волосы рассыпались по плечам и спине, спадая ниже ягодиц.       Коротким психоимпульсом я приказал доспеху просканировать атмосферу. Мгновенье спустя пришёл ответ о полной пригодности для дыхания. Нормальный, разве что чуть избыточный уровень кислорода, никаких бактерий или вирусов. Атмосфера была абсолютно стерильна, что нормально для спасательного шлюпа. Судя по всему, мон’кей и не собиралась меня убивать или пленить каким-то обычным способом.       Я неспешно потянулся к шлему и коротким ментальным приказом отсоединил личину, убрав её на пояс, где она тут же приросла к психопластику доспеха, и прокашлялся, подготавливая горло к грубому лающему языку имперцев. Мон’кей с любопытством оглядела моё лицо и порозовела. Я ещё раз откашлялся и произнёс на готике:       — Ты понимаешь имперский готик, мон’кей?       Опять склонив голову набок, девочка приложила палец к губам и пару раз недоумённо моргнула, после чего пролаяла что-то отрицательное на своём грубом языке.       — Это становится слишком привычным, — тяжело вздохнул я.       Эмосфера мон’кей вспыхнула неожиданно ярким, для такой примитивной ментальной структуры, восхищением, а сама девушка сделала судорожный громкий вздох и отступила от меня на шаг назад, прижимая ладошки к лицу.       Ну да, я сказал это на своём родном языке. Похоже, эта мон’кей не лишена чувства прекрасного.        Девчонка, словно опомнившись, замотала головой из стороны в сторону. Говорить на своём примитивном языке она, видимо, постеснялась. И то – благо…       Примитивный, вербальный способ общения, тусклая психосфера, чтобы разобрать что-то в которой надо ментально напрягаться, и, очевидно, полная неспособность к мыслеречи. Похоже, единственный способ заговорить с этой мон’кей – вытащить язык из её примитивного разума. Благо, не так уж и давно этому учился и у меня даже была небольшая практика.       Не делая резких движений, я положил свои пальцы на висок и лоб доверчиво смотрящей на меня самки, как меня учила Ранниссит. А затем, вдохнув словно перед погружением в нечистоты, скользнул в разум мон’кей.       Наткнулся на неожиданную для низших видов защиту разума, которая, впрочем, не стала проблемой. Мон’кей даже не пыталась защититься сама, это было что-то вроде природной сопротивляемости. Что неожиданно. Неожиданно, но абсолютно неважно. Преодолев препятствие, я легко скользнул глубже, потроша разум… не человека, судя по всему. Строение сознания было иное, более упорядоченное, и вместе с тем более пластичное. Мон’кей словно сама выставляла свой разум на показ, с лёгкостью тасуя образы и обрывки мыслей, будто стараясь дать мне именно то, что я хочу увидеть. Хотя на самом деле, она больше мешала, чем помогала. Будь разум более статичный, или напрягшийся в попытке защиты, было бы куда проще.       Наконец прорвавшись через мешанину образов, я добрался до спрятанной в глубине ассоциативной цепочки, завязанной на языковые знания. Скользнув по ней, я добрался до вороха знаний языка и принялся неспешно их разбирать и упорядочивать для себя. Отделив четыре языка, которые мон’кей знала явно гораздо хуже, которые к тому же были наслоены на пятый язык, я наконец выделил структуру языка, который был для неё родным. После чего, как меня и учила Ранниссит, принялся тревожить нити логических связей одну за другой, впитывая своим разумом порождаемые при этом образы.       Не знаю сколько прошло времени, но я всё же создал в своём сознании ментальный слепок этого примитивного звукового языка и, наконец, отстранился от мон’кей. Было желание вытереть обо что-нибудь руки, а заодно и разум, но я сдержался, привычно окутывая сознание ледяным спокойствием.       Глубоко вдохнул, выдохнул, прокашлялся, подготавливая горло к грубым звукам примитивного языка, и всё-таки произнёс:       — Теперь-то ты меня понимаешь, мон’кей?       — Здорово! — пропищала та в ответ. — Вот просто так – раз! И знаешь девилюканский язык! Как ты это сделал?       Очевидно, понимает. Так, какой там звуковой набор у неё был корневым?       — Ты – Лала, верно?       — Точно! — радостно кивнула девушка. — Ты выудил это из моей головы? Ты телепат? Или это какое-то устройство в твоём скафандре? Нейросканер? Я почувствовала нечто подо…       — Перерасчёт прыжка завершён, госпожа, — раздался с потолка уже знакомый голос.       Вот заодно и узнаю, что или кто это такой.       — Пилот?       Надеюсь, такого лаконичного вопроса будет достаточно, не хочется лишний раз драть горло этим примитивным языком. Девушка встрепенулась, широко распахнула глаза и заговорила практически вдвое быстрее, чем прежде:       — Нет, это автономная система управления с элементами искусственного интеллекта, она управляет всеми функциями корабля и способна выполнять сложные навигационные вычисления, я сама его создала и назвала малыш Коком, что означает Корабельный Компьютер, но он пока совсем маленький, и его функции здорово ограничены, поэтому я временно объединила его интеллект с интеллектом Пеке, это другое моё… — внезапно девушка осеклась и отвела взгляд, немного покраснев. — Ну, если отбросить все лишние слова, то вся яхта превращена в одного большого робота и сейчас не требует наличия пилота в кабине…       Странная у неё реакция… Что ж, я понял, что на корабле нет никого, кроме одной-единственной мон’кей и управляющего шлюпом, который она гордо поименовала яхтой, искусственного разума. Если искусственный разум создан исключительно на электронных или квантовых деталях, то мне не хватит опыта, чтобы прочистить ему мозги, какими бы примитивными те не были, и тогда останется действовать только через девушку. И чем гадать, лучше узнать ответ от создателя, благо та крайне словоохотлива.       Как бы это поаккуратней уточнить, чтобы не спрашивать напрямую? Хм, забавно. Похоже, я довольно мало знаю об искусственных разумах, живущих в психокости или психоактивных кристаллах, и о более примитивных мои знания куда как более полны. Надо будет исправить этот перекос в моём образовании, когда вернусь на Рукотворный Мир.       — Ты объединила два искусственных интеллекта? — изобразил я заинтересованность. — Это объединение мыслительных процессов и аппаратной части, или просто возможность одного пользоваться базами данных другого? Или ты используешь органическую основу и речь идёт о прямом объединении нервной массы?       Мон’кей удивлённо приоткрыла рот, глядя на меня полными ужаса глазами.       — Использовать девилюканский мозг для создания искусственного интеллекта? — шокированно проговорила она. — Неужели, подобный ужас мог кому-то в голову прийти? Где-то проводятся подобные эксперименты? Мне обязательно нужно узнать!       Вот как, очень жаль. Впрочем, возможно я не смог бы справиться и с биологическим искусственным разумом, всё же у меня очень мало практики в телепатии, так что буду пока действовать по прежнему плану.       — Я говорил о синтетической нервной массе, — с мягкой улыбкой пояснил я. — Её выращивают на специальных матрицах, по заданному шаблону, после чего подключают к системам ввода-вывода и обучают, по сути, с нуля. Ничего удивительного, что тебя это пугает, рабочие системы выглядят жутко, если вскрыть все защитные оболочки и взглянуть на саму аппаратную часть.       Впрочем, те что я видел, и внешне выглядели премерзко.       — Ты… видел подобное? — неверующе спросила Лала.       Видел ли я сервиторов? Уж лучше бы я эту мерзость не видел.       — Приходилось, — уклончиво ответил я.       — Госпожа Лала, расчёт прыжка завершён! — перебил на голос искусственного разума. — Начать процедуру гиперпрыжка?       — Да, малыш Коком, прыгай! — мгновенно сменила настроение девушка. — Нас ждёт Земля!       — Гениальное название! — фыркнул я.       Лала хихикнула в кулачок над моей реакцией.       — Готовность прыжка минус пять минут, — ответил лишённый юмора потолок.       — Просто уточняю, — продолжил я, становясь серьёзнее. — Что именно подразумевается под гиперпрыжком? Корабль входит в пространство иной мерности, предварительно окружив себя особым полем, утягивающим пузырь нормального пространства для обеспечения целостности внутренней мерности?       — Да, именно так, — ответила Лала, с нечитаемым взглядом склонив голову набок.       Чуть сосредоточившись, я коснулся психосферы девушки и понял, что она заинтересована и… предвкушает? Ждёт, что я спрошу про демонов, что ли?       — А прыжком его назвали потому, что маневрировать во время перехода вы не можете, и заранее рассчитываете что-то вроде баллистической траектории, чтобы корабль под весом собственного пространства притянулся обратно в реальность именно в точке назначения?       — А ты разбираешься! — захлопала в ладоши девушка.       Ну да, разбираюсь. Когда всем кораблём оказываешься в неизвестном месте с другими законами физики, то ради возвращения на Великое Колесо вся команда, хочешь – не хочешь, становится экспертами в различных способах пустотоплавания.       — О, тебе не нравится эта тема? — девушка стёрла с лица улыбку и заглянула мне в глаза. — Извини, пожалуйста. Я просто не подумала, что ты не просто так оказался на таком расстоянии даже от ближайших звёздных систем. Прости!       Девушка хлопнула ладонями перед собой и чуть склонила голову. Это у них поза извинения? Куда важнее – я что, потерял контроль над эмоциями? Или даже показал эмоции на лице?       — Не стоит, — ответил я, машинально поднимая руку в отрицании наличия проблем.       Лала проследила за моим движением, за переплетением второго и среднего пальцев и недоумённо моргнула. Запоздало пробежавшись по утянутым из головы девилюканки ассоциативным нитям, я не заметил никаких фиксированных смысловых поз, подобных используемым у нас, хлопок руками и прочие действия девушки были просто популярным жестом, который она подсмотрела где-то… Не знаю, где именно, так далеко я ассоциации не тянул.       — Минутная готовность, госпожа!       — О! — встрепенулась девушка, обрадованная возможностью сменить тему. — Сейчас ты увидишь малыша Кокома в действии! Он управляет усиленным гиперпространственным контуром с тройным объёмом рециркуляции тёмной материи, который я сама переделала и назвала малышом Далепрыгом!       Она… что?.. Сама модифицировала прыжковый двигатель?       — Просто уточняю, — осторожно начал я. — Ты изменила структуру системы искажения метрики пространства-времени?       — Именно! — гордо вздёрнула подбородок Лала.       — Твоими собственными руками собранный прототип?       — Всё так! — важно покивала девушка.       — И у нас сейчас вот прямо первое испытание?       — Нет конечно! — возмутилась девилюканка.       Я облегчённо выдохнул.       — Это второе испытание. Первое было, когда я прыгнула к Земле в прошлый раз, но случайно оказалась рядом с тобой…       Я уставился на захлопавшую глазами девушку. Сообразила, видимо, что что-то не так в этой замечательной логике.       — Ну иногда он работает неправильно…       — Пока что в ста процентах случаев, — ехидно прокомментировал я.       — Но сейчас всё будет правильно! — замахала девилюканка руками. — Коком ввёл необходимые поправки… Ведь ввёл же?       — Ты даже не проверила, — обречённо выдохнул я.       — Гиперпрыжок инициирован, — прервал нашу перепалку искусственный разум.       — Отмени сейчас же! — взвился было я, но осёкся, почувствовав, как по моему телу прокатывается волна искажений и я теряю ощущение окружающего пространства, а сфера псионического восприятия рывком сужается до границ корабля.       — Прелестно, — оставалось лишь устало выдохнуть. — Мы в Варпе, с непроверенным двигателем, с экспериментальными расчётами, и у нас нет возможности изменить траекторию, потому что Варп-двигателей вы ещё не придумали. Что может пойти не так?