Прикладная Фамилистика

      — Мы падаем… — Лала произнесла это с какими-то смешанными чувствами, в которых так сходу и не разберёшься.       Повернув голову, я посмотрел на девушку, выразительно приподняв бровь. Встретившись со мной взглядом, девилюканка немного покраснела и отвела глаза в сторону:       — Ну… Я на случай, если ты не заметил…       В принципе, мы действительно падали, отвесно вниз. Мон’кей, видимо, хронически не могут в аэродинамику, и "яхта" Лалы была из той же категории «летающих кирпичей», с отключёнными двигателями превращающихся в неуправляемый камень, хорошо если не метеор, зато украшенных всякими торчалками, шипиками, крутилками и парочкой декоративных крылышек. А поскольку двигатели я специально отключил, дабы не демаскировать положение корабля ярким факелом, то мы сейчас и были тем самым падающим кирпичом.       — Что? — не выдержала девушка и снова посмотрела мне в глаза, ещё сильнее покраснев.       — Падаем, да, — согласился я, поворачивая ручки управления.       Хлопнул маневровый двигатель в носу яхты и окружающие на со всех сторон тучи повернулись, открывая замечательный вид на пропаханные в черноте грозовых облаков искрящиеся трассы плазменных снарядов и тысячи молний, вьющихся по этим импровизированным громоотводам. Девилюканка перевела взгляд с моего лица на обзорные экраны, её глаза расширились, и девушка восхищённо выдохнула:       — Красиво!       — Если впереди тебе грозит лишь смерть от превосходящих сил противника, то скройся в листве, растворись в тумане, закопайся в песок и нырни в океан, тогда сама природа оградит тебя от врага, ибо ты нашёл силы смирить свою гордыню пред неизбежным, — процитировал я Курноуса.       Лала непонимающе захлопала глазами.       — Нас не видят, — пояснил я, — потому что мы затаились в облаках, а не убегаем, подобно перепуганным синдам.       — Но… — понимания в глазах девушки больше не стало. — Но мы ведь падаем…       Я лишь шире улыбнулся и подал вперёд рукояти управления. В соплах яхты разгорелось термоядерное пламя, выбрасываемое прочь сквозь воронку из электромагнитных полей, Лала охнула, когда перегрузка вдавила девушку в ложемент и корабль замер, вися на столбе реактивной тяги в сотне шагов над землёй. Наклонив рукояти вперёд, я уронил нос корабля и, несколькими плавными движениями ручек управления, выровнял корабль по горизонту. Стена ливня непрерывным водяным потоком билась о лоб яхты, сокращая обзор до десятка размытых пятен, но изображение, проецируемое примитивными сенсорами корабля, было не нужно, я гораздо лучше чувствовал своё положение в пространстве, дыхание тысячелетнего леса подо мною, изгибы рельефа и даже молнии в огромном грозовом фронте над нами. Аккуратным движением ручек я убавил тягу двигателей, чтобы корабль не разогнался до звукового барьера – это могло бы нас демаскировать для канониров крейсера.       Там, где яхта затормозила своё падение, должна была остаться огромная проплешина обгорелой земли, раскалённым росчерком указывающая направление, в котором я повернул машину. Чтобы не разочаровывать тех, кто пошёл бы по нашему следу, я уверенно правил в сторону одного из просветов, оставленных в облаках шальными плазменными снарядами, и пролетел прямо над ним, зная, что на крейсере заметят яхту, после чего заложил пологий вираж и направился совершенно в другую сторону, где на горизонте билось искажение психополя, созданное жителями какого-то города.       Иша расплачется над моими потугами оставить ложный след, но с таким корытом, под пафосным прозвищем «яхты», нужно было сделать хоть что-то…       — Если у твоего корыта есть радарное зрение или что-нибудь ещё, способное видеть сквозь эту воду, то оно пригодится прямо сейчас.       — Эй! — возмутилась Лала. — Не обижай малыша Кокома!       Я лишь усмехнулся, продолжая сканировать местность своими силами.       И хорошо, что продолжал сканировать, пришлось резко подняться выше, чтобы не налететь на какой-то небольшой местный атмосферный транспорт. Кто вообще летает в такую погоду ниже облачного слоя? Ну, кроме меня, имею ввиду…       — Ты же как-то ориентируешься, — пробурчала девушка, тыкая пальчиком в многочисленные выпадающие меню на сенсорном экране.       Эй, у тебя же есть рукотворный разум, пусть и глупенький, ты что, не могла настроить активацию хотя бы голосовой командой?       — Пожалуйста, вот тебе радарная стереометрика! — фыркнула девилюканка и панорамные экраны передней стены наложили на картинку что-то вроде карты рельефа, покрытой редкой зеленоватой сеткой, отображающей геометрию рельефа.       Сориентировавшись с собственными чувствами, примерно понял, как это изображение читать и начал ориентироваться уже частично по корабельным приборам.       Под нами расстилался лес стали и бетона, с мелкими искрами душ диких животных и следами запустения в психофоне. Трубы, длинные ангары, котлы, странные, неуклюжие конструкции непонятного технического назначения – развитие планеты было слишком примитивным, чтобы я ориентировался здесь хотя бы примерно.       Чуть толкнув и развернув ручки от себя, я наклонил нос корабля к земле и заставил работающий на малой тяге двигатель выбрасывать струю плазмы попеременно то впрямую, то на реверс, ловя динамический баланс корабля и не давая ему упасть – довольно сложный манёвр на таком примитивном корыте, настолько сложный и непривычный, что на лбу непроизвольно выступил пот. Плавного скольжения как на нашем ночекрыле, разумеется, не получилось, тряска была изрядной, но яхта летела довольно ровно, позволяя мне вглядываться в переплетение индустриальной инфраструктуры.       — Что ты ищешь? — не выдержала молчания Лала.       — Уже нашёл, — отозвался я, действительно обнаружив подходящие по размерам развалины ангара, и принялся аккуратно опускать яхту прямо сквозь немаленький пролом в крыше.       В последний момент корабль повело, и я чуть не снёс несущую конструкцию, но потом, уже когда выровнял, подумал: «А какого, собственно, демона?» и уже намеренно хлопнул бортом яхты о стену.       — Эй, ему же больно! — встрепенулась Лала под аккомпанемент грохочущих по обшивке кирпичей.       Странно, я думал стена бетонная и она просто навалится на борт… ну и ладно.       — Ты знаешь лучший способ быстро замаскировать яхту, нежели похоронить её под завалами? — вопросительно изогнул я бровь.       — Голограмма? — неуверенно предложила девилюканка.       — Вы умеете делать голограммы, непрозрачные для радиоволн? — уже по-настоящему удивился я.       В ответ девушка молча отрицательно помотала головой.       Ну конечно. Чтобы мон’кей доросли до голополей? Смешная шутка.       — Забирай с корабля всё самое необходимое, но не больше, чем можешь унести в руках три часа подряд, — распорядился я, наконец распрямляясь от ручек управления. — И подготовь это корыто к консервации, если оно такое умеет.       — Не обижай малыша Кокома! — взвилась Лала.       — Поторопись! — отмахнулся я.       Послушные моему приказу подошвы отлипли от пола, я развернулся на каблуках и закрутившийся вокруг моего тела плащ вскинулся, расправился подобно крыльям, отвечая на моё подсознательное желание как можно эффектнее покинуть рубку.       Пара десятков шагов по коридору, прекрасно отложившемуся в памяти, и слева появляется шлюзовая дверь с горящим красным огнём надписью «Блокированно», на девилюканском, разумеется. Приходится кричать через весь коридор:       — Разблокируй шлюзы!       — Там справа, — доносится ослабленный переборками голос, — возле двери матовая такая панель управления!       Панель управлния? Тут что…       — У тебя здесь нет центральной блокировки!? — возмущённо вырывалось у меня.       — А зачем? — недоумевающая Лала появляется в коридоре.       То есть, как зачем? А боевая ситуация? А абордаж? А, в конце концов, техника безопасности во время полёта? Плевать на это всё?       Мон’кей!       Ошарашенно провожаю девушку взглядом, пока та доходит до панели управления, слежу как она движением руки активирует терминал, как начинает перебирать многочисленные меню… Опять меню? Во имя Ваула, глупая девилюканка, у тебя на борту искуственный разум!       — Идём, — с умилительно-серьёзным видом кивает Лала на открывающийся шлюз. — Шлем тебе не понадобится, атмосфера немного грязная, но можно годами дышать и не отравиться, а уровень бактериологической угрозы вообще низкий, хоть и бывают пандемии…       Я не стал просвещать девшку, что в отличие от мон’кей, я не могу заболеть обычными патогенными организмами, а просто молча шагнул в шлюз. Желание эффектно взметать плащ за спиной куда-то пропало…       По крайней мере, шлюз заработал автоматически, герметизируясь и перекачивая атмосферу. Вокруг головы Лалы довольно шустро разложился знакомый прозрачный шлем с дурацкой подсветкой. Интересно, изнутри эта подсветка не бликует?       Любопытный факт: рефлексы её скафандра настроены немного параноидально, никакой необходимости раскладывать шлем не было. О, скафандр понял это и сложил шлем обратно.       Кстати говоря… Окинув ладную фигурку мон’кей взглядом, я понял, что за странное чувство меня посетило.       — Идёшь налегке?       — Всё нужное со мной! — гордо произнесла девушка.       Подняв повыше, она продемонстрировала мне что-то похожее на… ауспекс? Да ладно?       — Это…       — Средство связи, знаю.       — Хо-хо! — самодовольно улыбнулась Лала. — Не только, не только! С его помощью я могу призвать любое своё изобретение, они все находятся у меня…       Так вот, что это за чувство, дело вовсе не в отсутствии вещей.       — Карманном измерении по четырём дополнительным метрикам, — закончил я фразу девилюканки.       Несколько ударов сердца девушка просто открывала и закрывала рот, широко выпучив глаза.       — Как ты узнал? — тихо спросила она. — Я имею ввиду, ладно, ты мог догадаться, но количество метрик?       — Почувствовал, — просто пожал я плечами, выходя в открытую шлюзовую дверь.       Спрыгнув на землю, я отошёл от яхты на десяток шагов и критически оглядел присыпанную кирпичами обшивку. Так себе маскировочка, если признаться. Впрочем, можно обрушить ещё и ту стену, и крышу, отсюда хорошо видно все несущие балки, они выполнены из… железа, кажется?       Сосредоточившись, я представил рукоять, гарду, лезвие привычного мне меча и резким волевым усилием напитал образ психической силой. С тихим хрустальным звоном в моей руке появился едва светящийся голубоватым светом призрачный клинок.       Развернувшись, метаю призрака в стену и тот с лёгкостью проходит и несущую балку, и стену.       Да, скорее всего, простое железо.       Создаю и метаю ещё один призрачный клинок, затем ещё и ещё, пока, наконец, меня не прерывает Лала:       — И что ты делаешь?       — Маскирую корабль, — пожимаю плечами.       — Странный способ… — склонила девушка голову набок.       — Пойдёт на скорую руку, — бросил я в ответ, разворачиваясь в сторону покосившихся ворот ангара. — Пошли уже.       — И всё же, — Лала не без труда догнала мой размашистый шаг, — каким образом ты собрался замаскировать корабль, метая в стену эти иллюзии?       — Не понимаешь, да? — усмехнулся я, перешагивая металлический порог.       — Просто это выглядело странно, — протянула девушка, аккуратно подбирая слова.       — Наверное, — задумчиво произнёс я, — лучше один раз увидеть…       И, не оборачиваясь, с силой саданул ребром ладони по покосившейся створке ворот. Метал смялся, петли жалобно скрипнули, и створка с грохотом провалилась внутрь здания. Грохот эхом отражался от обшарпанных стен, улетая в проливной дождь, но ему вторили похоронным звоном разнообразные металлические конструкции здания, дребезжа всё сильнее и сильнее, пока, наконец не сместились. Самую чуточку, возможно даже незаметно для глаза, но стальные балки не были целыми, они все были подрезаны там и тут, и в какой момент они дружно скрипнули. Посыпалась штукатурка, с потолка вниз сорвались несколько металлических конструкций, несущие конструкции задрожали и принялись заваливаться внутрь здания, увлекая за собой кирпичные стены и лишившуюся поддержки крышу.       Девилюканка наблюдала за этим, удивлённо открыв рот.       — Но… — потеряно протянула она. — Но как? Это какое-то устройство?       — Нет, — весело хмыкнул я. — Всего лишь пространственное мышление, геометрия и немного понимания законов архитектурного проектирования.       Девушка перевела взгляд от свежеобразованных руин на моё лицо, несколько минут молча вглядывалась в глаза и, почему-то, покраснела, опустив взгляд.       Постояв некоторое время, она уже было открыла рот, чтобы сказать то, что она обдумывала всё это время, когда через шум нескончаемой пелены дождя прорвался гул.       Сквозь стену воды ударили два мощных прожекторных луча и зашарили вокруг порушенного ангара, пока не наткнулись на нас.       Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть, поскольку над нами висел очередной шедевр авиастроения мон’кей, напоминающий небольшой бронированный утюг, вытянутый поперёк себя шире и с навешенными на него аэродинамическими рулями. Рули они, очевидно, навешали, чтобы утюг смог гордо называться летающим.       — Ой… — выдала Лала.       — Это за тобой? — на всякий случай уточнил я.       Девочка кивнула и перевела на меня обиженный взгляд:       — Как они нас нашли?       — Высокоточные радары, способные отследить турбулентный след, — пожал я плечами. — Или трёхмерные термографы, способные обнаружить остаточное тепло выхлопа в атмосфере. Выбирай любой вариант из четырёх.       — А… — непонимающе посмотрела на меня Лала. — А ещё два?       — Выключи подсветку в шлеме, — проигнорировал я вопрос. — Иначе слишком легко попасть тебе в голову.       Пока девилюканка непонимающе хлопала глазами, я опустил на голову собственный шлем, который тут же поплыл, подстраиваясь: психокость потянулась к затылку, мягко, но плотно обхватывая голову, воротник психопластикового комбинезона зашевелился и сросся со стыками шлема. В темноте шлема раздалось шипение – доспех герметизировался. Где-то на голове, на черепе, под черепом, прямо в мозгу, зашевелились усики систем доспеха, подцепляясь напрямую к нейронам, соединяя разум, тело и психосиловой доспех в единый триумвират. Вспышка окружающей реальности резанула по глазам, не моим глазам-органам, но моим глазам-кристаллам, что были на шлеме. Встроенная в оптические кристаллы матрица восприятия расцветила окружающий мир более яркими красками, убирая пелену дождя, превращая сумрак в яркий полдень, лишённый теней, подсвечивая контуры строений, возможных укрытий, сообщая прямо в мозг характеристики окружающего пространства. Отдельным, голубым – цвета нейтральных сил – контуром подсветилась фигура Лалы, её имя доспех взял из моей памяти адаптировал в руническое письмо и высветил над головой девушки. Алым контуром подсветился приближающийся корабль, руны над ним означали «Средний десантно-штурмовой абордажный бот Девилюка. Приоритет угроз – низкий.»       Лишь два удара сердца, чтобы надеть шлем и быть полностью готовым к бою. Быстро даже для меня.       Я чуть пошевелил плечами и переступил с ноги на ногу, чувствуя, как доспех перестаёт быть одеждой и бронёй, а становится единым целым с моим организмом – психоксть брони я чувствовал, как собственные кости и мышцы, психопластик – как собственную кожу, глубокий вдох я делал уже собственной системой рециркуляции воздуха.       Абордажный бот подлетает поближе, зависает, и с него, как горох, ссыпается восемь фигур в шипастой, стилизованной под инкубскую, броне. Поверх брони рельефно выступают, крашенные белым, имитации костей, голова прикрыта остроугольным шлемом без плюмажа, но зато с шишковидным навершием, а в руках – стрелковое оружие с узким прямоугольным плоским дулом.       «Тяжёлая десантная броня Девилюка. Приоритет угроз – опасный.»       Любопытно… Костюм считает самих девилюканцев опаснее их корабля? Впрочем, если посмотреть на эти роторные пулемёты и подвешенные под прямоугольными крыльями ракеты, то становится понятно, что бот может только вперёд стрелять, значит ему надо поворачиваться всем корпусом для наведения, а я помню, какие у местных ущербных корыт манёвровые качества. В отличие от пехоты, которая может быстро развернуться и быстро навести оружие.       Когда я пригляделся к вооружению девилюканцев, кристаллическая матрица наведения подсветила его отдельной зелёной рамочкой и выдала комментарий: «Девилюканский пехотный линейный ускоритель плазмы. Скорострельность 20. Полёт снаряда 450. Поражение локальное, плазмодинамическое.» Довольно опасное оружие. Снаряды, конечно, довольно медленные, но при такой скорострельности восьмёрка девилюканцев сможет создать зону сосредоточенного огня, в которой будет уже так просто не увернуться.       Психоимпульс-команда и многомерные рунические заклинания перестраиваются и накачиваются психической энергией, переориентируясь в первую очередь на защиту от плазмы. Конечно, в бою руническая защита, покрывающая доспех равномерной золотой вязью колдовских фигур, будет адаптироваться под любую атаку, черпая информацию об атаках из ближайшего будущего, но иногда такие вот команды спасают жизнь воина, так что не следует их забывать, и использовать как можно чаще.       Восьмёрка девилюканцев приближались неспешным, вальяжным шагом, не разворачивались цепью, не контролировали окружение, но оружие держали повёрнутым в нашу сторону.       Я отдал ещё одну команду и ножны отделились от доспеха, падая прямо в левую руку.       — Не надо, —Лала положила свою ладошку поверх моей держащей ножны руки. — Я разберусь.       В ответ я просто кивнул и отступил чуть назад, давая девушке возможность вести переговоры.       — Принцесса, — начал один из десантников, подойдя на десяток шагов. — Вернитесь с нами на планету Девилюк!       И кто так с принцессами разговаривает, остолоп!? Вежливо надо, как минимум – уважительно.       — Пэээ! — выдала Лала, повторив жест с оттягиванием века и высунутым языком. — Никуда я не вернусь!       Хотя конкретно с этой принцессой только так и надо общаться, да.       — Как это не вернётесь? — опешил переговорщик.       — У меня на то есть важная причина! — провозгласила принцесса, указывая пальцем на меня.       Эй! Я-то тут при чём?       — И что же это за причина? — спросил девилюканец и все десантники дружно повернули шлемы в мою сторону.       Мне, кстати, тоже интересно, чего это она игнорирует дворянский долг и свалила от отца? А главное – при чём тут я вообще?       — Я влюбилась в Алсиндзира, так что я выйду за него замуж и на этой планете пройдёт наш медовый месяц!       Ага, так вот причём тут я…       Стоп…       Что!?