Прикладная Фамилистика

      — А дома вы выращиваете на деревьях?       — Нет.       — А космические корабли вы выращиваете из деревьев?       — Нет.       — А твоё любимое оружие – лук?       — Нет.       — А у вас вообще много лучников в рейнджерах?       — Ни одного.       — А дриады в вашей армии есть?       — Вообще не знаю таких.       — А погонщики единорогов?       — Нет.       — А вы вообще единорогов выращиваете?       — Нет.       — А меллорны?       — Понятия не имею, что это.       На некоторое время наступила блаженная тишина, заполняемая лишь шуршанием и сосредоточенным пыхтением разворачивающей очередной кексик младшей мон’кей.       — Я поняла, — сообщила она, тщательно прожевав откушенный кусочек. — Ты на самом деле тёмный эльф.       Сидящая слева принцесса чуть не подавилась отпиваемым чаем.       — Иша Всемилостивая, даруй мне терпения! — тихо простонал я.       Откашлявшаяся Лала бросила на меня весёлый взгляд, в котором странным образом сквозило искреннее сочувствие. И снова уткнулась лицом в чашку. Она явно хотела что-то сказать, но чего-то опасалась при этом.       — Кстати! — внимательно проследившую за принцессой Валерию настигло внезапное озарение. — Если ты космический тёмный эльф, то ты похитил принцессу космических людей и теперь…       — Я не космический тёмный эльф, — с нажимом на частицу “не” произнёс я. — Тёмных сородичей мы называем друкхари. И поверь мне, мон’кей, ты совсем не хочешь задавать вопросы о них.       — А они…       — Я не буду отвечать.       — Совсем?       Несколько мгновений я смотрел на лупающую глазами Валерию, затем, вздохнув, пояснил:       — Скажу только одно: беги сразу, как только увидишь друкхари. А если не можешь убежать – убей себя не задумываясь.       — А почему? — любопытно склонила набок голову принцесса.       Перед глазами встало воспоминание склонившейся над расчленённым мон’кей изящной элда, облачённой в белоснежное одеяние, каким-то чудом остававшееся абсолютно чистым, несмотря на разлитую повсюду кровь.       «Это лишь бледное подобие искусства Гаеменкулов», — с грустной улыбкой произнесла она не оборачиваясь. — «Впрочем, даже так, это достаточно эффективно.»       — Потому что иначе, — грустно вздохнув, произнёс я, — тебе на собственном примере объяснят, почему иногда умереть лучше, чем продолжать выживать.       — Вообще, я только сейчас заметила, — задумчиво шебурша обёрткой, пробормотала Валерия. — Как-то ты слишком фамильярен с принцессой, Алсин.       Против воли, я поморщился:       — Не сокращай моего имени, Валерия. Либо зови Алсиндзир, либо, если это тяжело, можешь звать меня демоноубийцей или Хрустальным Клинком.       — Алсин…дзир? — неуверенно повторила девочка.       — Да, почти правильно, — вздохнул я. — Если ты сокращаешь имя, то это получается совсем чужое имя. Не моё.       — Вот как… — пробормотала Валерия.       Девочка справилась с обёрткой последнего кексика, но откусывать не торопилась. Задумчиво поглядев на выпечку, она подняла на меня хитрый взгляд:       — А от темы-то ты ушёл! А ну колись, приходилось общаться с принцессами постоянно, а?       — В этом ничего необычного нет, — вздохнул я.       — А ты сам не эльфийский принц, случайно?       — Нет.       — Какой-нибудь эльфийский герцог?       — Нет.       — Ты вообще королевских кровей?       — Нет.       — У вас вообще там есть эльфийские принцессы?       — Есть, — машинально ответил я и осёкся.       Ой…       Или ничего страшного? Вообще, можно ли знать мон’кей о существовании Хрустальной Принцессы? Я не помню, чтобы на то был какой-нибудь запрет.       — А принцессы у вас красивые? — не унималась девочка.       Уткнувшаяся мордочкой в чай Лала навострила ушки, словно какой-нибудь джиринкс. Тоже любопытно, да? Но виду не показывает. Хотя в психоэмофоне так и сверкает вниманием, интересом… и чем-то ещё… похожим на зависть?       Разве не глупо завидовать другой принцессе? Она ведь принадлежит совершенно другому виду. Да что говорить, даже для обычных элда она выглядит… иначе.       Я невольно оглядел сидящую рядом Лалу, сравнивая принцесс между собой. И поймал себя на мысли, словно это было оскорбление для Правительницы. Единственная их с Лалой схожесть – рост.       Хрустальная Принцесса ниже любого из элдар, над Лалой она возвышалась бы лишь на полголовы. Строго говоря, Хрустальная Принцесса выглядит словно ребёнок. Хотя появилась она лишь спустя пару периодов после Падения. Впрочем, многие считают, что Хрустальная Принцесса была и задолго до Падения, просто ей не было нужды показываться на глаза обычным элда.       Лишь когда все до единого Провидцы нашего рукотворного мира погибли, запирая Врата Паутины, Хрустальная Принцесса покинула Покои Прорицаний и взвалила на себя будущее нашего Рукотворного Мира. Предав изначальное его имя забвению. Спасая немногих оставшихся выживших.       Те немногие, кто видел это своими глазами, говорят, что Хрустальная Принцесса с тех пор ничуть не изменилась. Не могу говорить с той же уверенностью. Я намного моложе тех событий. Однако, я видел Хрустальную Принцессу с расстояния вытянутой руки, когда был ребёнком. Я вырос, стал демоноубийцей. Встречался с Хрустальной Принцессой снова и снова. И за всё это время – она действительно не изменилась. Когда я был ребёнком, для меня она казалась девочкой чуть старше меня. Одно время даже ассоциировалась у меня со старшей сестрой. Теперь я сам выгляжу словно отец для неё.       Однако же, Хрустальная Принцесса на самом деле стара. Старше любого из элдар, что я когда-либо видел. Спустя тысячи циклов жизни, тела элдар начинают неумолимо меняться. Нет, элда всё ещё выглядит словно на пике своей молодости, но под действием растущей психосилы тело перестраивается. Кристаллизируется. Начинается всё с ногтей. Они перестают быть органическими, постепенно превращаются в живой психоактивный кристалл, сравнимый по структуре с психокостью. Затем начинают кристаллизироваться участки кожи. К этому времени меняется и структура костей скелета, всё больше и больше обычной кости превращается в полноценную психокость. Начинают просвечивать кровеносные сосуды, стенки которых покрываются мельчайшей светящейся кристаллической пылью. Последними в кристалл обращаются глаза. К тому времени и кожа, и мышцы становятся почти неотличимы от психокости и элда превращается в неподвижную статую. Скульптуру из психокости, в которой заперт разум. Впрочем, этот разум к тому времени может спокойно покидать тело и бродить не только по Бесконечному Круговороту, но, при желании, даже внутри Путеводной Паутины. Ведь чем сильнее псайкер, тем легче ему покинуть тело. Возможно поэтому, чем сильнее псайкер, тем быстрее его тело обращается в кристалл.       Тело нашей принцессы состоит из психокости целиком, включая глаза и мозг. Потому мы и зовём её Хрустальной Принцессой. Но в отличие от остальных, она способна передвигаться. Даже быстрее и грациознее, чем элда из плоти и крови. Впрочем, грация сквозит в каждом её движении. Даже просто спускаясь по лестнице Покоев Прорицания, она завораживает окружающих своим изяществом.       Да, она кажется ребёнком. Скорее даже скульптурой ребёнка. Подвижной, живой скульптурой самой прекрасной элдарской девочки, что я когда-либо видел. Её тело исполнено в совершенных пропорциях, а в лице нет ни единого изъяна. Её улыбка – словно улыбка всепрощающей старшей сестры, а горящие психической силой глаза всегда смотрят в твою душу с добротой и пониманием.       Красивые ли принцессы элдар?       — Безупречные, — невольно вырвалось у меня.       Наступила тишина. Наверное, я непроизвольно расслабился, и окружающие уловили моё состояние. По крайней мере, Лала – точно. Разум девилюканки замер в глубокой задумчивости, скрывая эмоции в своей глубине.       — Валерия, — прервала молчание старшая мон’кей. — Будь добра, перестели свою постель, пожалуйста.       — Хорошо, — как-то пришибленно ответила девочка, вставая из-за стола.       И только начав подниматься по крутой лестнице на второй этаж, она вышла из состояния задумчивости и спросила:       — А зачем?       — Положим принцессу в твоей комнате. Ты будешь спать со мной. Нет, в зале постелим Алсиндзиру, — предвосхитила сразу все вопросы мать девочки.       — Ясно, — кивнула та и буквально взлетела по лестнице.       Удивительно, но никаких возражений не последовало.       — Ты настолько ей восхищаешься? — внезапно спросила девилюканка. — Своей принцессой?       — Она самое совершенное существо из всех, что я когда-либо видел, — не мудрствуя ответил я.       — Ясно, — задумчиво кивнула Лала и вновь замолчала.       Комната снова погрузилась в тишину.       — Хорошо, тогда я займусь диваном, — с каким-то чувством вины произнесла старшая мон’кей, поднимаясь из-за стола.       — Не нужно, — остановил я её жестом. — Эту ночь я проведу в медитации.       — Разве ты не устал? — удивилась Лала, отбрасывая все размышления. — Ты не спал с тех пор, как я тебя встретила.       — Немного устал, — не счёл нужным я скрывать. — Но мне нужна медитация, чтобы сообщить о своём местоположении. Меня должны забрать, помнишь?       — Помню, — помрачнела девилюканка.       — Что-то не так? — удивился я такой её реакции.       Лала в ответ помотала головой:       — Да нет, просто… Когда тебя заберут, всё закончится и…       — Что закончится? — не понял я.       Лала как-то странно на меня посмотрела. Её эмоции закрутились непонятным сумбурным клубком. В итоге девилюканка ещё раз помотала головой и замолчала.       Старшая мон’кей, наблюдавшая за нами, решительно встала из-за стола. На контрасте, её эмоции были просты и понятны – она чувствовала себя лишней.       — Я всё же постелю на диване, — сказала она неуверенно. — Вдруг Вы закончите медитировать раньше.       Лала растерянно кивнула ей в ответ.       Хотя, по идее, мон’кей у меня спрашивала.       И откуда эта атмосфера неловкости? Девилюканке даже потребовалось дополнительное моральное усилие, чтобы преодолеть эту атмосферу, когда она собралась с мыслями:       — Мой отец просто зациклился на этом, устроил мне настоящий марафон смотрин. Поэтому я и решила сбежать, пожить в своё удовольствие, и… вот так вот получилось… что…       Голос принцессы становился всё тише и тише, паузы между словами растягивались, а мысли словно съёживались, теряя уверенность и стройность.       — Если ты переживаешь насчёт объявленной помолвки, — решил было я помочь Лале, но осёкся, когда её плечи вздрогнули, а эмоции наполнились смятением.       Девушка отвела взгляд в сторону и зачем-то пригладила волосы с левой стороны головы.       Пауза затягивалась, и я решил просто продолжить мысль:       — В любом случае, я всё понимаю, Лала. Ты можешь использовать эту фиктивную помолвку сколько тебе удобно. Как только перестанешь в ней нуждаться – просто скажи, а до тех пор я поддержу твою ложь.       — Ложь? — заторможено переспросила принцесса.       — Неподходящее слово? — нахмурился я. — Я имел ввиду весь этот спектакль с помолвкой в целом. Я не против играть эту роль.       — Роль? — всё так же, не глядя на меня, повторила Лала.       — Я имею ввиду, что эта помолвка не настоящая. Я думаю, что все это понимают, на самом деле. Нельзя просто взять и полюбить представителя другого вида, с настолько сильными отличиями. Ты просто прикрываешься мною, словно маской, за которой можешь спрятать истинные чувства.       — Истинные чувства? — девилюканка посмотрела на меня каким-то странным взглядом. В её мыслях всё ещё царил сумбур.       — Возможно, ты любишь кого-то, — хмыкнул я. И тут же исправился: — Возможно тебе ещё только предстоит полюбить. До того момента ты не хочешь, чтобы тебе навязывали женихов со стороны. Поэтому просто используешь того, кто оказался рядом.       Лала открыла рот, чтобы возразить, но я не дал сказать, подняв ладонь на уровень её рта:       — Говорю же, я не против. Ты спасла меня, так что я защищу твои чувства, если это требуется от меня. Даже от твоего отца, королём чего бы там он ни был. Пока я рядом, ты сможешь просто жить своей жизнью и найти того, кого сможешь полюбить.       — Спасибо, — шёпотом произнесла Лала, отворачиваясь и скрывая лицо за волосами. — Ты… ты понимаешь мои чувства, Алсиндзир.       Без запинки, практически идеально выговорив моё имя, девилюканка подняла на меня исполненные благодарностью глаза:       — Это удивительно. Бесчисленное множество женихов, придворные, мои друзья, даже мои родители… среди всех них лишь ты один смог понять мои чувства.       Ну, учитывая мою природу псайкера, учитывая, что я был внутри твоего разума, это было не так уж и сложно.       — Я действительно хотела укрыться за тобой, как за маской, — продолжала девилюканка. — Ты подобрал невероятно точное определение. Скрывшись за маской, я могла бы быть самой собой, жить своими чувствами, самой решать, с кем быть вместе. Но теперь я думаю… я думаю, что одной лишь маски недостаточно.       А, нет. Стоп. Ничего я не понимаю, о чём ты там думаешь. Не нравится мне ход твоих мыслей, мон’кей!       — Нам не нужна эта маска, Алсиндзир. Я… я думаю, что на самом деле хочу быть вместе с тобой.       Ну да, мне все говорят, что Арлекина из меня не выйдет.       Стоп!       — Подожди, Лала. Мне кажется, ты как-то неправильно сформулировала мысль. Попробуй другими словами. Что ты имела в виду сейчас?       — Я имела ввиду: давай поженимся, Алсиндзир!       Пользуясь моим замешательством, девушка ухватилась за мой доспех и плотно прижалась ко мне грудью, провиснув со своего стула в опасной, неравновесной позе. Удивлённый джиринкс на всякий случай спрыгнул с плеча, скрываясь в соседней комнате. Стоящая возле дивана хозяйка дома замерла, выронив ворох белья, что держала в руках до этого.       Я перевёл взгляд вниз.       Лала держалась за мой нагрудник и прижималась щекой к наплечнику с какой-то радостно-счастливой улыбкой. В эмоциях девушки царил покой и умиротворение.       Как-то даже не хочется её трогать.       Объясню ей всё завтра…       А сейчас принцесса…       Кажется, уснула…