***
Чертовски хотелось что-нибудь мелкое и преданно смотрящее под боком. Которое не будет ставить условия, ограничивать в рамки, а самое главное – напрягать с особыми обязательствами. С последним, конечно, будут проблемы, ведь этим «чем-нибудь» оказался Йегер, известный своим упорством, порой граничащим с надоедливостью. Терпи, Аккерман, сам вляпался, теперь решай и действуй, пока у пацана не пошел очередной мыслительный процесс. Как далеко можно было зайти? Если достаточно, чтобы оказаться в будущем в одной постели, то сколько нужно прождать? Признаться, в охмурении мелочи Ривай не был особо силен, обычно предпочитая чего попроще, но уж больно притягивал к себе Эрен. Вроде даже еще не мужчина, зато как глаза горят, когда защищает слабых! Вроде не особо талантами блещет, но чуть ли не с воем бросается на новое задание, если хочет его во что бы то ни стало выполнить. Вроде совсем еще мальчик, а уже вызывает желание разложить прямо на чистейшем преподавательском столе. - Йегер, к доске, - не глядя на ученика говорит Райвель, а сам украдкой следит взглядом за гибкой юношеской фигурой, заплетающимися и запинающимися за что-то ногами, обтянутыми темной тканью джинс (нельзя так ходить по учебному заведению, но сколько бы подзатыльников ни прилетало по темноволосой голове, мальчик этого не понимал), за рукой, берущей мел и взлетающей вверх в опасной близости от волос Аккермана. С недавних пор, к слову, успехи Эрена в предмете весьма возросли. Домашние задания выполнены так, будто на них у пацана уходят все силы и ярость, приправленная только одному ему свойственной решимостью, на уроках тянет руку выше и чаще обычного, все так же тупит у доски, порой вызываясь просто ради того, чтобы вызваться, оправдывая свое прозвище, дошедшее даже до учителей. Пытался ли он привлечь к себе внимание, или еще что, но пару раз пришлось бросить похвалу, представляющую из себя что-то вроде «ты не такой тупой, как раньше», правда, в чуть более приличной форме. А потом он впихнул в дневник Йегеру бумажку со своим телефоном. Не тем, который знает весь класс и родители, трезвонящие с претензиями, вопросами, жалобами и предложениями зайти на ужин (да, и такое бывало). Вторая сим-карта, известная лишь ограниченному кругу людей. Первая чаще всего была в отключке, и лишь на пару часов вечером вставлялась в телефон. Это было немым намеком на то, что нужно идти дальше. Неделю было молчание. Они виделись на уроках, они вели себя как обычно, Эрен все чаще приходил с мокрой от снега головой (ведь зима-то в самом разгаре, а деревьев в районе школы – пруд пруди), все решительнее вздергивал голову и вперивал свой невозможный взгляд, и, похоже, чего-то ждал. Чего – догадаться было несложно. Одобрения, первого шага, чего угодно, что даст понять, что действовать можно. Ривай про себя лишь смеялся, думая, на сколько еще хватит мальчишки, сколько еще таких взглядов он подарит и сколько похмурит брови, прежде чем сам что-нибудь сделает. Однако одним вечером таки пришло смс. Состоящее из одного слова – всего одного слова, - что было очень несвойственно шумному и болтливому пацану, из которого слова буквально потоком лились. «Парк?» - как сразу несколько вопросов: где, когда, можно ли. Нетрудно понять, какой именно парк имеется в виду, ведь в ближайшей доступности был лишь один, известный своей запутанностью и наличием множества отдаленных мест. Зимой туда нечасто кто-то наведывался, предпочитая ютиться у самого входа, но Эрен, похоже, собирался зайти дальше, туда, где людей не будет вообще.***
«19:00, озеро. Не заблудись, пацан», - и на лице расцветает улыбка, щеки покрываются вишневым румянцем, а в уголках глаз проступают зачем-то маленькие капельки слез. Эрен так и сидел, согнув ноги в коленях и прислонившись спиной к кровати, сжимая в руках телефон и в сотый раз перечитывая это «пацан». Это можно было считать ласковым обращением, если знать, из чьих уст оно звучит, и он считал, сидя с лицом девочки, по уши влюбленной в своего учителя информатики, который накрыл ее руку своей, водя мышкой и показывая, как правильно работать с программой. Время получения ответа – 18:00. На сборы ушло минут сорок, учитывая, что сообщение Йегер получил, будучи в домашней одежде и совершенно не зная о местонахождении на ходу сброшенной уличной. Тщательно вычистил зубы, попытался привести в порядок волосы и забежал в душ – не то, чтобы он на что-то надеялся, просто думалось лучше всего под струями теплой воды. Этот способ приведения в порядок мыслей Эрен использовал довольно давно, порой проводя в ванной по полчаса, просто бездумно намыливая и так чистую голову. Сказать маме «я в парк», услышать «вернись до десяти или сообщи, где находишься», вынестись на холодную, ужасно холодную улицу и прибежать в назначенное место, опоздав на две минуты. Его уже ждали. Закутанный в теплое зимнее пальто и шарф, на руках – перчатки, весь в черном, Райвель стоял у ограды, отделяющей замерзшее маленькое озерцо от покатого берега. Слабый свет далеко стоящего фонаря, добирающийся лишь слабым желтоватым туманом, золотит ледяную поверхность воды, бросает искры на черные волосы мужчины, ничем не прикрытые. Сейчас Аккермана только и фотографируй для какого-нибудь мрачного фотосета, но отсутствие шапки или чего-то такого… Ему не холодно? Он не боится заболеть?.. Эрен, забудь, это ты у нас провалялся несколько дней с температурой просто из-за упавшего на голову снега. А Ривай сильнее, пусть по нему этого и не скажешь с первого взгляда. Юноша так и застыл, не в силах оторвать взгляда от стоящего в полумраке учителя, не зная, что сказать и как начать разговор. Отчаянно боролся с желанием подойти сзади и обнять, уткнувшись носом в затылок, так, будто они уже давно в отношениях и решили устроить свиданку в отдаленной части парка. От необходимости думать Эрена избавил повернувшийся Райвель, сначала бегло, проверяя, не пришел ли незадачливый кавалер, а потом, заметив вкопанного в снег ученика, и полностью, за пару шагов подходя и смотря в упор своим этим стальным взглядом. - Все-таки заблудился, пацан? – он пытался напустить побольше грозности, но на деле фраза совсем не вышла пугающей. Мальчику показалось, что Аккерман волновался, придет он или испугается своих же намерений, и теперь просто выпускал накопившуюся злость. - А… нет, я… почему у вас голова не покрыта? – выдал первое, что пришло на ум, Эрен, и тут же перед глазами возникла кромешная темнота, переносицей он почувствовал вязаную ткань шапки и понял, что учитель решил подшутить. - Потому что я, в отличие от сопляков, от ветерка не болею. А если бы ты был внимательнее, заметил у входа припаркованную машину, - он скорее почувствовал эти слова, чем услышал, потому что губы обожгло чужим дыханием, а сразу после почувствовалось легкое прикосновение.***
В полумраке и золотистом фонарном свете парень был еще краше. Волосы стали темнее, лицо украсили мазки теней и бликов, будто Эрен сейчас нарисованный, а глаза – эти огромные глаза, - и вовсе горят потусторонним светом. Знал бы Йегер, как Риваю сейчас хочется перегнуть его прямо через этот несчастный бортик и сделать что-нибудь до ужаса неприличное… Вместо этого они завязали совершенно бессмысленный диалог, во время которого мальчишку лишили обзора, натянув на глаза шапку, притянули к себе и бегло поцеловали, пока еще не пришел в себя. Видимо, еще скоро не придет, раз опять застыл и не пытается что-нибудь сделать, видимо, моргая под шапкой и не совсем понимая, что происходит. Пришлось потянуть за небрежно замотанный шарф, уводя в еще большую темноту, притиснуть к ограде, за верх потянув мешающую мальчишке смотреть ткань, вцепиться рукой в затылок и целовать долго-долго, не давая отстраниться и взять инициативу на себя, заставить подчиняться и доверяться, а ладонью второй руки ощутить ледяную кожу фарфоровой щеки. Неужели он так быстро мерзнет? - Ты хотел о чем-то поговорить? – шепотом напоминает Ривай, давая пацану отдышаться, но все еще не отстраняясь слишком далеко, ловя затуманенный страстью зеленущий взгляд, смотря на поблескивающие после поцелуя губы. Проводит по ним большим пальцем, стирая следы недавнего действа, чтобы не давать себе повода это все повторить. Не только же за этим Йегер его сюда позвал, не в его это правилах. С таким настроем идут принцесс завоевывать, а не целоваться в парке. Ответ на вопрос ученик заменил отведенным взглядом и уткнувшимся в шею классрука носом. Вцепился, как тогда, в классе, в ткань пальто, щекотал волосами подбородок и часто-часто дышал, посапывая, как обиженный ребенок, которого не понимают. - Вы так и не сказали, что ко мне чувствуете, - серьезно, в тон Райвелю, прошептал он, и Аккерман кожей почувствовал, как мальчик хмурит брови. – Я не хочу быть кем-то на два раза, поэтому, если вам только это от меня нужно, то… Снова заполошный, сбивчивый шепот, снова судорожно сжатые пальцы. У него привычка что ли такая, изъясняться в подобной позе? - Успокойся, - резко осадил его Ривай, жестко, наверняка больно сжимая пальцы на чужой челюсти и заставляя посмотреть на себя. – Чем больше ты сейчас мне все это болтаешь, тем меньше желания вызываешь говорить. А теперь в тему вопроса. Под венец я тебя не поведу, счастливой семьи и детей тоже не обещаю, и не морочь себе голову всей этой бурдой. Я здесь, ты здесь, выкидывать тебя я не собираюсь, если ты об этом, и отталкивать тоже не буду. Понял меня? – и парень кивнул, не на шутку испугавшись. Его такого сейчас хоть в подворотню толкай, сопротивляться не будет…***
Эрен даже не понял, как оказался в машине. От того места, где они стояли, до выхода из парка, идти минут пять, но все это время не отложилось в памяти. Он помнил только ветер в лицо, до боли сжимающую плечо руку и хрустящий снег под ногами, рассыпающийся сахарной пудрой. - Куда… - Ко мне, - просто ответил Ривай, прогревая машину. – В таком состоянии я тебя домой не пущу. Пожалей мать, она и так в последнее время привидение перед собой видела. Спорить Йегер не стал, лишь укутал нос в шарфе, сполз пониже на сидении да поглядывал на учителя, через некоторое время нажавшего на газ и вырулившего с парковки. Рядом проносятся огни зданий, вывески, аллеи, деревья, украшенные к Рождеству, ярмарочные домики и спешащие куда-то в такой поздний час люди. Они бегут муравьиными дорожками по домам, к семьям и любимым, готовятся к празднику и несут огромные сумки с покупками и подарками, а на лицах - ни тени радости. Будто у них трубу прорвало, и они несут инструменты для починки, но никак не сладости и красивые вещи. До Рождества – неделя, контрольные позади, и учителя ослабили учебный режим, понимая предпраздничное настроение. Все, кроме Райвеля, задающего, кажется, еще больше обычного. На всякий случай, вдруг дети расслабятся. Завтра – выходной, и Эрену некуда спешить, поэтому он согласен хоть до ночи сидеть у учителя, даже если тот достанет учебники и устроит дополнительные уроки. Толчок в плечо почувствовался совершенно неожиданно. Неужели Ривай живет так близко от Эрена? Если задуматься, никто никогда не был даже рядом с его квартирой, и место жительства классрука было самой страшной тайной. И это огромное здание – дом, где живет учитель? Серьезно? Да там одна квартира стоит больше, чем весь их класс, если детей распродать на органы. - Вываливайся, - послышалась над ухом команда, и через пару секунд воздух из раскрытой двери неприятно дунул на успевшего согреться парня.***
Дорога до лифта – пара десятков метров, а в тесной кабине стоять – полминуты. Часто случалось так, что Ривая прижимали к стенке прямо здесь, норовя начать весь процесс, не дойдя до квартиры, но подобное пресекалось на корню. Еще чего, вытирать собой оплеванные стены, на которых скопилась невесть какая грязь. Эрен же вел себя на удивление спокойно, если не сказать, отупленно, смотря невидящим взглядом в пол и спрятав в карманах руки. Черт знает, что там в этой шатенистой башке творится, но уж Райвель всю дурь из нее выбьет, об этом можно было не волноваться. Мягкое шуршание прекращается, кабина чуть трясется, вставая, и двое выходят в ярко освещенный чистый коридор с рыже-персиковыми стенами, в котором на приличном расстоянии друг от друга расположены крепкие двери. Пришлось снова схватить пацана за руку, чтобы не потерялся и не врезался в стену, и протащить ко входу в свое обиталище, запустив первым и проталкивая в прихожую. - Обувь, одежда, руки, - скомандовал хозяин квартиры, уже стягивая с себя пальто. Парень дернулся, освобождаясь от одежды со странной скоростью, разделся раньше Ривая и теперь неуверенно мялся, не зная, куда дальше идти. Только смотрел своими этими невозможными глазами, перебирая пальцы, и елозил по полу пальцами ног. При мытье рук Аккерман встал позади Йегера под видом того, что так не придется толкаться, но на деле приобнимая и слегка прижимая к крепкой раковине, накрывая смуглые ладони своими. Протеста не последовало, и они провели так еще несколько долгих минут, пока мальчик наконец не согрел превратившиеся в ледышки ладони. Ругал учителя за отсутствие шапки, а сам ничего не надел на руки, и теперь через темноту кожи проступала краснота. - Опять заболеешь, - пожурил парня мужчина, беря его руки в мягкое белое полотенце, вытирая лишнюю влагу и вспоминая дни отсутствия Эрена в школе. Жуть, как хотелось увидеть его глаза, хоть фото в рамке на стол ставь. Конечно, теперь подобное вряд ли случится, но даже возможности того, что парень опять сляжет, допускать не следовало. И тут на плечо легла чужая голова, и взгляд встретился со взглядом. Ривай сильнее сжал чужие руки, окончательно забирая их в плен полотенца, и прижался губами к смуглому виску, проводя дорожку поцелуев до скулы, чувствуя тот особый, присущий только определенному человеку запах, от которого колени подгибаются, в груди что-то бухает, а руки так и норовят ухватить и прижать к ближайшей стене, показывая, что парень отсюда не уйдет. Вместо этого он уронил полотенце, оставив его цепляться за ладони Эрена, и обхватил правой рукой поперек ребер, чуть ниже солнечного сплетения, а второй зарываясь в торчащие в беспорядке густые волосы, на ощупь оказавшиеся чуть жестковатыми. - Я люблю вас, - прошептал мальчик, закрывая глаза и глубоко и ровно дыша, понимая, что теперь все окончательно хорошо.