Бюро "добрых услуг".

Тайное место тихо как склеп В это время тайн у меня нет. Твоим танцем лучей лишь я ведом Во тьму, где теряются реки времён. К ледяному камню примкнувши спиной Я ждал, когда будешь ты со мной Ты моя мечта и в исходе дня Ты не исчезнешь, не покинешь меня. (с) Axxis – Lady Moon.       Вывеска была водружена над центральным входом в бюро в тот же день. Совместными усилиями страха и ужаса в алом пеньюаре, который, о слава всем богам, изволил-таки натянуть бордовый костюм, и Гробовщика, который, больше из желания попугать, нежели на самом деле, покачивался на стремянке, демонстрируя её неустойчивость. Наглядно, так сказать. Даниэлла, находившаяся в центре всего этого сюра, тоже помогала этой странной парочке. Словно прораб на стройке командовала – криво или нет. Правее или левее. Выше или ниже. Ей беззаботно и беззлобно позволили это. Вернее об этом попросили. Он попросил. Молодой мужчина с абсолютно седыми волосами, поджарый, высокий. С пирсингом в ухе. Три прокола – две целомудренные серебряные серьги и такая же серебряная штанга. Он интриговал и настораживал девушку, которая не привыкла быстро сходиться с людьми. Первое было очевидным – им предстояло работать вместе, а второе… О’Конелл безотчётно он чем-то пугал. И неформальный вид, так чуждый её сфере деятельности, не при чём. А может быть, сама она слишком консервативна? — Не прошло и года, — констатировал красноволосый, когда вывеска заняла своё привычное место. — Ему не в первый раз её вешать, — выдал многозначительно, с ехидцей, легонько толкнув девушку локтем в бок. Зелёные глаза синигами блеснули, а цепочка для очков украшенная черепами качнулась из стороны в сторону. — Только раньше тут другая висела. — Кто? — Вывеска, моя прелесть, — Грелль наблюдал, как дезертир, чертыхаясь, спускается со стремянки. — Так что он уже почти профессионал в этом деле. — Надеюсь, миссис О’Конелл, — возле Даниэллы возник отряхивающий руки «Андерсон», — председатель будет доволен. — Мисс, — поправила, стараясь заглянуть в карие глаза мужчины и улавливая короткий смешок типа с красными волосами. Как просто, оказывается, социальный статус узнать, всего лишь одной намеренной ошибкой. Мисс, миссис, жена, мать, одиночка… — Да, я передам ему, что всё сделано как подобает, — впрочем, заглянуть в глаза ей не удалось. Директор бюро отвернулся от Даниэллы, дабы созерцать труды свои. Около секунды тишины, нарушаемой только гулом проезжающих по улице автомобилей. Все трое стояли на тротуаре, задрав головы и рассматривая тёмно-фиолетовую вывеску с названием ритуального кооператива и номером телефона. Так просто, что даже забавно. Очарование мига разрушил Гробовщик, выдав с усмешкой: — Театр начинается с вешалки, а похоронное бюро с вывески! — А я думала, с людей, — неуверенно проронила девушка, имея ввиду персонал. — С мёртвых! — хихикнул Грелль, перевернув всё сказанное О’Конелл с ног на голову. Это же надо так опошлить? Она даже в сторону от него отодвинулась, чтобы близко не стоять с этим извращенцем. Директор на это лишь искоса взгляд бросил. Бросил, но она заметила, что мужчина странно улыбается. То ли смущённо, словно извиняясь, то ли насмешливо, мол, то ли ещё будет. Или он хотел, чтобы она видела? После Даниэлла уехала, пообещав явиться к девяти утра. Должна же была как-то доложить Джонсону о надзорном компаньоне. Правда, о Грелле в пеньюаре умолчала. Кто бы ей поверил? Сразу бы за ненормальную приняли. Дядя даже похвалил племянницу за оперативность, взяв обещание о том, чтобы ухо востро держала. — Не нравится он мне, — так и заявил, оправляя атласный жилет на своей полной фигуре и усаживаясь в кресло у камина. — Но, я готов рискнуть. Вдруг и в самом деле такой молодец, как расписывал. — Не знаю, — пожала плечами, — действительно молодой, как вы и говорили. Гм… может у него подход не стандартный? Но вроде бы ничего особенного. Много он расписывал? — Много. Вот и посмотрим, как работать начнёт, — сухо. По-деловому. А шатенка почему-то вспомнила рукопожатие, которым она обменивалась с Гробовщиком перед своим уходом. Вроде как само собой разумеющийся жест, информирующий о партнёрстве, а с другой стороны… Поежилась. Так мурашки и побежали вдоль позвоночника. — «Чудно» — заключила, даже не зная, что и он ощутил тоже, не понимая той связи, что между ним и девушкой незримо возникла. И что откуда берётся в этом мире? Он всерьёз настроился выжить Даниэллу из своей конторы, из своего личного пространства, которая та нарушала одним своим присутствием. Зачем ему эта смертная? Чтобы мешать его планам и работе? Об этом он думал, когда выставил нахального Сатклиффа за дверь. Хотя тот сказал бы, что сам ушёл, не желая больше испытывать терпение Легендарного. Знал, что это небезопасно. И теперь мистер «Андерсон» остался в упоительном безмолвии и одиночестве. Как и хотел. Как и всегда. Посреди своего бюро, в ожидании, когда привезут мебель и его нехитрый скарб. Когда можно будет собрать стеллажи и торговую стойку в центральном зале, вооружившись шуроповёртом как святыней. Книги расставить, разложить необходимые инструменты в лаборатории, в подвале, оттёртой им с таким тщанием. Сейчас там, на молочном кафеле пола, танцевали блики от ламп дневного света на потолке, а в воздухе витал слабый запах однопроцентного хлорамина. Пока они валяли с Сатклиффом дурака, откровенного такого дурака, Гробовщик успел даже концепцию нового заведения придумать, напрочь отринув свои давние традиции – тёмные и мрачные. Зачем повторяться? Повторение – это всегда скучно. Как знать, вдруг тем, кто воспользуется услугами его бюро, по душе больше окажется светлый тон? — «Пусть стены останутся белыми. Как есть…» — рассудил исключительно из лени, нежели оттого, что цвет ему по душе. Былой – оливковый – радовал его больше, а теперь остался только на клочке старых обоек в кладовой. Таких же старых, как его бюро. Таких же загадочных, хранивших на себе отпечаток чьей-то окровавленной ладони. — «Сейчас такие уже не делают… Но не припомню, чтобы я кого-то убил в кладовой… Чья ручка?» — посмеялся про себя Гробовщик, коснувшись пятерни, которая оказалась меньше его ладони. — «Значит женская. Хм… и чем это тут букинисты занимались?» — пробормотал под нос и на всякий случай сфотографировал, выудив из кармана джинс телефон – бессменный атрибут всякого современного человека. Полезное новшество не должно быть отринуто тем, в ком горит жажда исследователя. Всё было бы тягуче-прекрасно, начиная от достигнутых целей и заканчивая невоплощёнными пока планами, если бы не звякнул колокольчик на входной двери, извещая о прибытии гостя. — Кто бы это мог быть? Неужто барахлишко моё привезли? — насторожился Жнец. — Быстро они. Спуск по крутой винтовой лестнице был стремительным, пару минут, и вот директор бюро стоит нос к носу с полисменом из близлежащего отделения. — Чем могу помочь? Если чем-то могу, — лицо Легендарного приняло знакомое ухмыляющееся выражение, словно комическая маска, на барельефе театра. Насмешливое. — Решили устроить пышные похороны? — Моя обязанность, — откашлялся констебль, заговорив официальным тоном, — как блюстителя закона, посетить ваше заведение и его хозяина в целях проверки. — Да-а? — протянул, всё так же скалясь, Жнец. — И что же вы решили тут проверять? Официальное открытие только через несколько дней. Я пришлю вам приглашеньице, — ещё и рукой махнул для пущей убедительности, ссутулив плечи. — Я пришёл познакомиться с вами и узнать, всё ли в порядке. Это мой район. — Вас интересует только порядок? — ответил вопросом на вопрос — Хи-хи-хи. Значит, беспорядок вас не интересует, сэр? — Прекратите ёрничать, — молодой офицер постарался выглядеть как можно строже. Брови свои светлые нахмурил, форму одёрнул, сверля голубыми глазами седовласого мужчину. — Если возникнут проблемы, дайте мне знать, — сунул визитку управления, которую чудной Гробовщик завертел в руках и в итоге, перевернув вверх ногами, прочитал: — Младший лейтенант Патрик Стюарт. — Так точно. — О, как мило, — снова улыбка, принятая Патриком за явное издевательство, но он сумел сдержать себя. Офицер Скотланд-Ярда должен быть вежливым в любой ситуации. — А меня можете звать Мистером Андерсоном или просто, хе-хе-хе, Гробовщиком. Специальность, знаете ли, точно определяет прозвище. Всё просто и понятно, как божий день. — Я думаю, мистера Андерсона будет достаточно, — кивнул полисмен. — Как будет угодно, — на этот раз фраза прозвучала миролюбиво. — Вы поразительно похожи на одного давнего моего знакомого. Его звали Фредерик Абберлайн. Милый был юноша. Знаете, весьма, весьма. — Почему был? — этот Андерсон никак не вписывался в привычные для Патрика рамки. Этакий разрыв шаблона. К тому же, этот тон его старчески-поучительный, вместе с модуляциями голоса, подчёркивающими возраст, но никоим образом не вяжущимися с молодым лицом. Похоже, директор бюро хорошо владел собой, либо был действительно не в себе. — Потому что давно помер, — улыбнулся Гробовщик, подняв, для акцентирования внимания, указательный палец вверх. — Но вы однозначно похожи. — «У него явно с головой проблемы,» — дельная мысль пришла к Стюарту уже утвердительно, а не как догадка.