Бюро "добрых услуг".

Открыто окно настежь, Плывут мимо чужие слова... Закрыть сердце не можешь, Прогнать тебя нельзя. Откуда родной голос? Откуда, с какой стороны? Дороги не вспомнишь, Их тени остались одни. (с) ДЕКАБРЬ – Ушла во мрак. Когда работа в клубе «Fabric» была завершена, аккурат после того, как мистер Нокс, сопровождающий доктора Райс, исчез из виду, Уильям Т. Спирс решил разыскать в толпе праздных людей Гробовщика. Жнец был более чем уверен, что Легендарный где-то поблизости, но всё равно желал убедиться, что седовласый не наделал глупостей. Однако, вся эта затея не увенчалась успехом. Абсолютно. Адриан Крейвен словно в воду канул и прихватил с собой ту темноволосую девицу, которая, кажется, работает с ним в бюро. — Что это? Профессиональный корпоратив похоронщиков? — недовольно пробурчал себе под нос начальник отдела по надзору, крепко сжимая в руке красную рукоять косы-секатора. — Кто бы мог подумать, — оглядываясь по сторонам. — Но куда Гробовщик исчез? Только что тут был, на месте, а теперь - нету! Святая Смерть… мне опять разгребать весь этот хаос. Как всегда… Очень надеюсь, что ничего противоречащего правилам не произойдёт. — Самая отчаянная надежда Уильяма, он ведь, как и другие, подчиняется высшему начальству и Совету. А последний постановил не спускать с Легендарного глаз ни днем, ни ночью, ни на работе, ни на отдыхе. Старейшины хотят знать о каждом шаге Сына, и им всё равно, что тот вернулся в Департамент, дабы помочь. Явление Голода не может быть пустяком. А может быть и Голод тут вовсе не при чём. Но что, если по городу действительно ходит самый настоящий кошмар во плоти? Тогда, поставивший всех на уши Лоуренс знает, о чём говорит. Всадники, согласно слухам, никогда не ладили между собой, всегда борясь за первенство и сферы влияния. Каждый хотел себе отвоевать кусок пожирнее да побольше. Всё как у людей! Кстати, о людях… Осталось выяснить, каким боком тут замешаны офтальмолог и коронер, работающие при том в одной больнице. Всё это слишком странно и слишком опасно. Совпадение на совпадении. «Куклы» носили на глазах повязки не просто так. Что будет дальше? Как сложить мозаику воедино и при этом не допустить роковой ошибки? «Приезд графа и его слуги, появление Гробовщика, мутные дела отступника в центральном госпитале, странные смерти «обжор», — перечислил про себя Уильям, припоминая. — Возвращение Легендарного в диспетчерский отдел. Жнец был сильно понижен в должности. Ага. И, наконец, заявление о грозящей миру опасности. Хм… Опасность. Ну да, ну да. Но как Всадник выглядит? Кто он и что он? Это знает только одна Она. Да и то, нам – слугам своим – вряд ли скажет. Как всегда, заставит разгадывать сложную и запутанную загадку, и Департаменту придётся выполнить все условия, чтобы найти ответ», — эти мысли к мистеру Спирсу пришли уже на улице, когда он внимательно пролистывал в «Айпад» список душ тех, кому он должен оказать последнюю милость как Ангел Смерти. «Возможно, доктора Райс и Фредерика Чамбера придётся допросить с пристрастием лично. Но что поделать? Этот контакт не будет пренебрежением к уставу синигами, это будет необходимой мерой. Всё равно им никто из живых не поверит, — вполне дельная идея, на пути к умирающим-работе. Сам себя успокоил. — Приговор для Адриана Крейвена, хоть и вынесен Советом, но будет приведён в исполнение только в случае неподчинения отступника. Точнее, если тот выкинет очередную штуку с псевдовоскрешением. Вердикт не окончателен. К тому же, если всплывут смягчающие обстоятельства… но мне жаль. Ведь он снова попытается создать чудовищ. Я уверен. Легендарный Жнец был всем нам примером. Идеалом для подражания, которому даже дети были готовы вручить свои души добровольно. Пусть таковым и останется. В вечности», — Уилл уже всё для себя решил. Если будет суд присяжных, то начальник отдела по надзору проголосует за смертную казнь для дезертира. Убийство собрата в их мире синигами — не менее тяжкий грех, чем в мире людей, но любой мир подчиняется своим законам. И выхода нет. Гробовщик нарушил множество правил и табу, стремясь противостоять своему Создателю и его/её/своей природе. Хотя нужно отдать Жнецу должное, ни одной души он не похитил в отличие от Слингби. Да, Адриан монтировал плёнки и ставил опыты над мёртвыми телами, пытаясь преодолеть грань, сделать из конца новое начало, но... Успешно ли? «Конечно, нет. Должно быть, Смерть вволю повеселилась, наблюдая за тщетными потугами своего Сына, желающего отыскать оптимальное решение. За попытками Адриана сохранить близких для себя людей. Это нелепо привязываться к смертным! Все это знают. Верно?» Ночные часы проходят быстро. Одна душа, вторая, третья, четвёртая… Вот милая девочка, больная раком крови, а вот – старик, чьё время сочтено… А вот и сам мистер Спирс, безмолвно стоящий в узком проулке между приземистыми домиками, построенными ещё в прошлом веке, но всё ещё обитаемыми. Вокруг царит настоящая тьма. Даже воздух тяжел и душен в ожидании новой порции осеннего дождя. Кажется, что из-за этого труднее дышать. Ни дуновения, ни звука. Только тишина. — Почему так тихо? — Ангел Смерти нарушает затянувшееся молчание, проворно оглядываясь через плечо. Никого. В соседнем строении его ждёт не дождётся бренная душа консьержа, который, запивая пирожное чашкой чая, должен подавиться большим куском сладкого и умереть от удушья. Сценарий уже написан. Гулкий шаг в сторону… Но почему так неспокойно? Чутьё говорит Уильяму, что за ним пристально следят. — Гробовщик, это ты? — вопрошает синигами у черноты, но та не отвечает, нагоняя тревоги. Кто сказал, что жнецы не испытывают страха или иных эмоций? Испытывают, ещё как, просто они обязаны всем этим пренебречь ради высшей цели и двигаться вперёд несмотря на. Они были людьми, а значит, ничто человеческое им не чуждо. — Выходи! Или это ты, демон? — последнее мистер Спирс выдаёт презрительно кривясь. — Если это ты, Себастьян Михаэлис, то знай, нападение будет для тебя огромной ошибкой. Лучше проваливай с дороги, чёртов паразит! — словно в подтверждение сказанного, в руках синигами грозно поблескивают лезвия его косы смерти. Неотраженный свет в ночи. Уильям готов бороться, если это потребуется. Даже готов размазать беса тонким слоем по асфальту, чтобы неповадно было, но… чувствительный слух жнеца улавливает на самом краешке восприятия движение. Плавное, будто большой хищник вышел на охоту. Размеренное. Всё ближе и ближе. Звук нарастает по мере приближения. «Это не демон!» — запоздало соображает глава надзора, решивший в эту ночь выполнить не только свою работу, но и работу Рональда Нокса. Консьерж должен был быть в списке дел светловолосого повесы. — «Значит, это – ловушка для моего напарника. Тогда всех ждёт сюрприз! Что за тварь тут крутится?» — размышления становятся лихорадочными, но всё равно точными. Их учили действовать в самых патовых ситуациях, не теряя хладнокровия. Поэтому Уилл резко поворачивается в сторону шума, принимая боевую стойку и готовясь отразить любое нападение. — Эй! Выходи немедленно! Я не шучу! — хмурится. Как глупо оказаться одному, в темноте, застигнутому врасплох. Но синигами повторяет свой приказ неизвестной пугающей силе, сверкая зеленью глаз. «Ты меня смеешь предостерегать, раб?» — голос и не голос вовсе. Реальный и звучащий только в сознании. Он рокочет, плывёт… пронимает до мурашек. Жнец даже ощущает, как они бегут по его спине и по рукам. Самое страшное, о чём мистер Спирс успел подумать, вдруг становится реальностью, выплывая из мрака очертаниями высокого темнокожего мужчины в белой рубашке и потёртых на коленях, до дыр, по последней моде, джинсах. Кипельная белизна без единого пятнышка и взор, не горящий изумрудом, а светящийся синевой. — «Ты здесь умрёшь сам», — обещает. — Только не так, — пересохшими губами шепчет в ответ Уильям, пятясь. — «Значит, Гробовщик не врал! Почему эта ловушка приготовлена для Нокса? Ловушка ли? Для Нокса ли? Вдруг враг знал, что именно я буду здесь?» — коса теперь — единственное оружие Ангела Смерти, что может он противопоставить Голоду. Он – не рядовой сотрудник Департамента, но и не такой сильный, как, скажем, Легендарный. Не такой сильный, как ухмыляющийся ему Всадник… Но он не отдаст свою силу так дёшево, даже, если живым ему отсюда не уйти. Это – явно покушение! «Нет ничего, что коса смерти не могла бы разрезать», — шальное воспоминание ещё стажёрских лет. Наивное. Мистер Спирс не был лучшим учеником. Даже Грелль Сатклифф был сильнее Уильяма в схватках, конечно, если Уилл не начинал злиться. Тогда он вполне мог отделать надоедливого Алого… но это было так давно. — «Пропасть как давно!» — сейчас бы глава отдела по надзору за синигами не отказался от помощи красноволосого. Даже от помощи Гробовщика, чёрт возьми! Или чего доброго… демона. Лучшая защита – это нападение. Уильям Т. Спирс не стал дожидаться, пока Всадник разделается с ним, как с букашкой, раздавив одним махом. Только отважный крик прозвучал, словно колокол, звеня и утопая во тьме. Удар, вспышка сине-зелёного –наверняка со стороны безлюдной улицы то ещё шоу виделось – хорошо, что свидетелей не было. Ещё удар. Атака за атакой. Подохнуть между мусорных баков в проулке чести мало, но слабеющие пальцы выпускают оружие. Он старался. Даже пару ран нанёс противнику, опьянившись удачей. Это всё. С лязгом красный секатор падает вниз, а за ним и сам его хозяин утыкается коленями в земную твердь. Уилл и забыл, как забавно вспоминается прошедшая жизнь в последние секунды. Детство, юность в милой деревушке в Баварии, идеалы Австро-Венгрии и империя Габсбургов. Тогда он думал, что австрийцы не станут вести себя как завоеватели, но жестоко разуверился, пустив себе пулю в висок. Не выдержал натиска. Жизнь молодого аристократа, тем более военного в годы турецкой войны*, была полна иллюзий и политических интриг. Полна обмана и крушения надежд. Но военная выдержка и собранность не покинули юношу и после смерти, когда он стал жнецом. Он всегда мыслил дальновидно, стратегически, но на этот раз стратегия его подвела. Уходить не страшно, страшно долго ждать, когда глумливый противник сделает последний и точный выпад. ____________________________ * - речь идёт о войне 1716—1718 годов.