Бюро "добрых услуг".

Больше, чем просто любовь, Дай мне, больше чем страсть, Что проходит, словно боль. Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай, Я хочу стать пеплом, лишь познав твой рай. (с) Ария – Искушение. Гробовщик спал. Мирный постпохмельный сон, как сам бы он сказал, если бы ситуация была иной. Да, мирный. И, по крайней мере, был до тех пор, пока он не пошевелился, ощутив на своей прохладной спине чужую теплую ладонь. Такая малость - разность температур, но как бодрит осознание того, что ты спишь не один! События вчерашнего вечера лениво зашевелились в памяти, рисуя совершенно пошлую картинку. Клуб, известия о том, что Департамент играет с ним в свои игры, выставляя дураком, спиртное и странный полупьяный поцелуй с Даниэллой О’Конелл. Абсолютно противоестественный. Его точно не должно было быть, но тот темнокожий парень с татуировкой, что крутился вокруг его помощницы, Адриану не понравился. Только поэтому, пойдя на поводу у хмеля он заявил свои собственнические права на эту красотку. Действительно красотку. Ведь сменив костюм серой мышки, на изящное платье девушка как-то неуловимо изменилась. — «Косметика и правильный выбор наряда, творит с женщинами чудеса! Так они нас мужчин и обманывают!» — подумал Гробовщик, осторожно оборачиваясь через плечо. — «Но вот новый вопросец? Какого чёрта я притащил её сюда? Хотел же домой отправить на такси. Под крыло дядюшки Джонсона! Приключений захотелось?» — Даниэлла была одета, а сам он пусть и без рубашки, однако, хотя бы в джинсах. Это, пусть и косвенно, но указывало на то, что минувшей ночью между ними не произошло ничего из того, о чём бы потом пришлось пожалеть. Спала себе, свернувшись калачиком и по-детски подложив под щёку ладонь. Милая. Даже слишком. Невозможно не засмотреться, на длинные пряди её каштановых волос, рассыпавшиеся по подушке. На безмятежное выражение нежного лица. — «Должно быть, и выпила не менее моего», — позлорадствовал директор бюро, ощущая сухость в глотке. — «Хорошо хоть голова у меня никогда не болит! А вот у неё может…» — проявить заботу к ближнему вовсе не приязнь, а всего лишь хороший тон. Гробовщик отлично это знает, ещё чаще пользуется. Его бордовая рубашка отыскалась быстро. Темнела, небрежно наброшенная на спинку стула и приятно гармонирующая с фиолетовыми стенами спальни. С момента переезда здесь всё изменилось. Книги расставлены по полкам, картонные коробки исчезли, на прикроватной тумбочке появился стилизованный под лампу Эдисона ночник… Но ощущение этой разности температур никак не покидает седовласого мужчину, хотя он и поднимается с не расстеленной постели, чтобы налить себе и мисс О’ Конелл утренний сладкий чай. Она же, без сомнения, пусть ещё немного поспит. День будет долгим. Возможно с массой объяснений и извинений. Хотел ли он этого? — «Нет. Но с радостью посмотрю, как эта девица станет оправдываться. Это будет весело» — усмехнулся, притворив за собой дверь в комнату. Едва межкомнатная дверь щёлкнула замком, как Даниэлла подскочила на своём ложе, недоумевая, где находится. — «Что за чёрт?» — В тяжёлой голове всё смешалось, не хуже, чем в доме Обломских: клуб, пьяная подруга… с кем это она так страстно целовалась на танцполе? — О, нет! — святая истина пришла к растрёпанной девушке мгновенно. Она окончательно и бесповоротно осознала, какого именно человека вчера обнимала. — Я что, позволила собственному начальнику себя лапать? — Зарделась растрёпанная О’Конелл, окидывая затуманенным ото сна взором, спальню с фиолетовыми стенами. Без сомнения, это бюро Гробовщика. В этой комнате она уже бывала, когда ошиблась «адресом» в поисках кухни. Но где он сам? — Твою мать… Какая я дура… Надеюсь, мы не переспали? Одно дело тискаться с ним в такси, но это… — забормотала Даниэлла, неохотно сползая с кровати, — я морально к такому не готова. Он и так издевается надо мной, а уж лавры девицы лёгкого поведения мне точно ни к чему. Уйти далеко, на высоких каблуках и в растрёпанных чувствах, мисс О’Конелл не удалось. Сделав несколько нетвёрдых шагов в направлении двери, Даниэлла поняла, что теряет равновесие и падает, подвернув ногу. Жалобно скрипнувшая под её весом половица была просто началом её приключений, потому что именно в этот самый момент в комнату вошёл седовласый хозяин погребальной конторы, почти в неглиже – с распущенными волосами, босой, в тёмных джинсах и в расстёгнутой рубашке, с чайным подносом в руках. Демонстрируя попавшей в неловкое положение помощнице поджарый торс, на котором, как и на его руках, лице и шее, тоже красовались жуткие шрамы. Будто что-то очень горячее и острое рассекло грудь мистера Андерсона, на всю жизнь, оставив это сомнительное украшение от левого плеча, наискосок, почти до талии. — Ну, надо же! — Улыбнулся Гробовщик, ловко пряча собственное удивление и растягивая губы в ехидной улыбочке, — вы у моих ног. Хотя после того, что между нами было, — директор конторы выдержал многозначительную паузу, — я просто обязан на вас жениться. — Что? — Даниэлла, казалось, покраснела до самых кончиков ушей, не столько из-за колкого замечания мужчины, столько из-за своего глупого положения. — Я… Простите… — Да, ничего — мистер Андерсон неспешно обогнул племянницу председателя Джонсона по периметру её «приземления», плюхнув поднос с чаем на близстоящую тумбочку. — Разумнее перейти на «ты», — снова хихикнул. — К чему нам теперь субординация, а? Головушка то не бо-бо? — Нет, но, кажется, я потянула связки — попыталась уйти от щекотливой темы девушка, подтягивая травмированную ногу под себя. Соврала, на счёт мигрени, чтобы не показаться совсем уж беспомощной. — Помогите мне встать… пожалуйста. — Когда, кажется, креститься надо, дорогая — снова хохотнул Гробовщик. Но к мольбам, сидящей на полу помощницы, глух не остался. Напротив. Склонился к Даниэлле, легко подхватив ту на руки и переместив пострадавшую обратно на кровать. — Зелёный змий – мисс О’ Конелл, счёт один – ноль. — Как не прокомментировать забавную ситуацию, попутно, снова ощущая живое тепло человеческого тела под своими ладонями. — «Как же это поразительно! Ни оттого ли жизнь настолько притягательна для смерти?» — Да уж — тяжело вздохнула Даниэлла. В какой-то момент серые глаза девушки и зелёные глаза Жнеца встретились, прогоняя всяческую весёлость и неловкость из обоих, напоминая о минувшей отвязной ночи и о том, что пусть и хмельные, но засыпали они вместе, в объятиях, проваливаясь в небытие. Остановить бы мгновение. Остановить бы это всё, неясное, разрушительное, дабы не испытывать в груди тянущего чувства. Что это? Соблазн? Проснувшееся за многие лета желание кем-то обладать? Или? Жнецы алчны, чувства их, вышедшие из-под жесткого самоконтроля, острее человеческих. Конкурентов они не терпят, будь то демон или другой человек. Да будь это хоть сам Создатель. Плевать. Гробовщик всё это, однажды, испытал на себе, полюбив смертную женщину. И кривая ухмылка тут не поможет. Это всего лишь нелепая отмазка для того, чтобы разорвать зрительный контакт, уделив, наконец, внимание подвёрнутой конечности, о которой, казалось, даже сама её обладательница позабыла. — Ай! — сорвалось с коралловых губ помощницы, когда туфелька была стянута с её ножки. — Перелома у тебя нет — после краткого осмотра пострадавшей, заключил мужчина. — Я наложу тугую повязку и официально презентую тебе наименование «падшей» женщины. Через дня два-три пройдёт. — Ещё одна усмешка. Немного нервная. Пусть движения его и профессионально-отточены , но этот дисбаланс не скрылся от глаз мисс О’ Конелл. Не смотря на свои былые ранения, которые он так усердно прятал за «гримом», или невесть чем вообще, по разумению девушки, он был красив. — Спасибо… тебе — улыбнулась она в ответ. Парень ведь просто подтрунивает над ней. Может быть, не стоит заведомо воспринимать странноватый юмор в штыки? — «Если бы ночью было что-то серьёзное, хоть фрагментик, но я бы запомнила. Не могла бы не запомнить!» — Всегда, пожалуйста — Это её «тебе» он, разумеется, не пропустил мимо ушей. Что же... Почему бы и нет, верно? Оба они взрослые люди, не связанные ни перед кем обязательствами. Незачем паясничать, хотя иногда и хочется. Раскрасневшиеся щёки помощницы, в момент её самоидентификации в пространстве и воспоминаний о минувшей ночи дорогого стоят. Вполне подходящая оплата, за его услуги и терпение. Вышел бы смешной анекдот, если бы не это их столкновение взглядов и упрямо рвущиеся на волю эмоции. Слишком долго Адриан прятался за маской сумасшедшего Гробовщика. Маска почти приросла к лицу. Впрочем, она хорошо служила ему. Служила и служить будет. — Обращайтесь, — оброненное уже тише, ироничнее. Обманчивые молодые черты его лица, не воспринимаются живыми трезво. Что бы сказала сидящая на его постели женщина, в чёрном вечернем платье, которое должно быть в шкафу у каждой модницы, желающей иметь претензию на элегантность, если бы узнала, сколько ему на самом деле лет? Если бы догадалась что он такое? Наверняка, так же испугалась бы, как и Клодия когда-то. А может быть и нет. Современных людей трудно чем-либо удивить по-настоящему. Но неизменно, людей трудно терять. Отпускать из своей жизни к естественному завершению их бытия. Ещё хуже – обрывать жизнь любимого человека собственноручно. Это правильно для Вестника Смерти. Так положено. Вот только каким образом найти в себе силы, чтобы до конца принять ситуацию самому? Когда чай был выпит, а тугая повязка наложена на щиколотку, стараниями мистера Андерсона, с которым, достигнув какого-то подозрительного взаимопонимания, Даниэлла перешла на новый уровень общения, за окном уже стоял полдень. Работать не хотелось. После злоупотребленного накануне организм мученически переносил тяготы работы флориста и колкие комментарии хозяина ритуальной конторы, который, не смотря на то, что помощница умоляла его устроить, хотя бы сегодня, выходной, ответил отказом. — Наши клиенты расстроются, если мы, не сделаем всё должным образом — развёл руками Гробовщик. Он переоделся в тёмно-серый костюм-тройку без галстука, напустив на себя деловой вид. Ну-ну. Очень деловой. Вот только переодевался он, тридцатью минутами ранее, непосредственно в присутствии О’Конелл, которая в очередной раз едва не сгорела со стыда на месте, не зная куда деть свои глаза, чтобы не смотреть на широкую спину мужчины, прыгающего около шкафа на одной ноге и стягивающего с себя джинсы. Чего, мол, стесняться? — Время свершений! У тебя был шанс смотаться домой, после того, как ты привела себя в порядок. — Напомнил о своей доброте. Так просто, без обидняков. Он ведь действительно хотел вызывать «обезножившей» Даниэлле такси. — Но ты мужественно отказалась. Тебе же бонус. — Угу — вздохнула девушка, не отрываясь от венка из белых лилий, которые разносили свой дурманящий аромат на весь первый этаж бюро. Из-за этого запаха к горлу снова подкатывала сухость и тошнота. Одной таблетки аспирина будет маловато. — Хотелось избежать ненужных расспросов. — Хорошо хоть, на рабочем месте у неё была сменная обувь. Более удобные балетки, так необходимые её болящей ноге. — Странно, что тётушка ещё не хватилась меня и не начала названивать. — Хих — ухмыльнулся Гробовщик. — Она не будет. — Почему? — удивилась О’Конелл, вскинув вверх тонкие брови. — Потому что я сообщил твоему дяде-надсмотрщику о твоём местонахождении по телефону. Так, — зевнул, опустившись на крышку витринного гроба, стоящего неподалёку от торговой стойки, — для галочки. Чтобы было, ну и хотя бы потому, что я честный человек и не воспользовался твоим бессознательным положением. — Не думаю — на свой страх и риск, попробовала парировать Даниэлла, — что ты был на это способен. — Решил перейти на неформальный стиль общения, так получи. Ведь этот инцидент с поцелуями и пьяным засыпанием в одной постели вполне можно было замять, притворившись, что ничего не было. — Неужели? — язвительно оскалился мужчина. Такой поворот, похоже, ему понравился. Нет нужды в забитой сотруднице, гораздо интереснее девушка, которая действительно хочет работать в конторе. Быть может, со своими выводами по поводу племянницы Джонсона, Адриан поторопился. — Крошка-Дэнни решила показать мне свой характер? Ты, между прочим, храпишь во сне. — Ты обещал на мне жениться — пошутила, припоминая Гробовщику его же собственную фразочку. — Мы должны лучше узнать друг друга. — Обязательно — искренне рассмеялся седовласый, хлопнув себя по коленям. — Это просто восхитительно! — Ага — согласилась флористка. — Адриан? — Чего? — хозяин бюро, наконец, перестал хихикать, сделавшись более или менее серьёзным. — Тебе не кажется, эти лилии как то странно пахнут? — нахмурилась О’Конелл, массируя пальцами виски. Головная боль никак не желала уходить. — Хм… — принюхался Гробовщик. — Кажется. — Лицо его стало непроницаемым. Отчётливый запах газа, мешался с резким ароматом цветов, оттого и казался менее заметным. — Немедленно поднимайся из-за стола и хромай на улицу. — Распорядился. Ему эта вонь была не страшна, а вот Даниэлле… — Вряд ли я не закрыл вентиль на плите, когда разогревал чайник — фыркнул, — она у меня электрическая.