Планета земного типа

Вокруг площадки Рождений метался Джелаф, тряся кулаками и взволнованно бормоча. Он едва не натыкался на остальных Всадников, несущих вахту с огнемётами и ашенотри. На уступах скалы, возвышающихся над площадкой, тоже дежурили люди с оружием. — Они уже покачиваются! — в отчаянии выкрикнул он. — У нас совсем нет времени! — Если детей не будет, мы сами выйдем на песок, — мрачно сказал Хойкас. — Мы все слышали истории о том, как Всадникам удавалось дважды Запечатлеть дракона. — Детские сказки! — зло отмахнулся Джелаф. — На моей памяти такого не случалось… Большое крапчатое яйцо рядом с ним дрогнуло, и бывший Всадник едва не упал. — Видите? Они готовы, я слышу, как они стучатся изнутри скорлупы! Всё не так! Птенцов всегда встречали взрослые. Они пели песню, которая помогала Рождению, они защищали площадку. Сейчас от Нитей не будет спасения, огнемёты слишком неповоротливы. Мы не можем позволить потерять новорождённых! — Выпадения Нитей здесь может и не быть, — вмешался другой Всадник. — Мы готовы к нему, но заранее не нужно отчаиваться. Барабанщики предупредят нас, если заметят угрозу. — Если верховой ветер будет в нашу сторону, нас накроет сегодня-завтра. Будь живы драконы, мы знали бы наверняка. Спок тоже держал в руках огнемёт. Он помнил, что могут сделать Нити с живыми существами, и заранее смирился с возможной гибелью: на 14,8 процента вероятности падения. Это не мешало ему сохранять твердость духа и даже обязательная, закрывающая кончики нечеловечески острых ушей бандана была на месте. Связь с драконом едва тлела, но Спок не ощущал пустоты, которая была при разрыве с наречённой женой. В то же время Хирт не отзывался на внутренний зов и сам мертво молчал. Вулканец только мог представить меру одиночества Всадников, чьи звери ушли насовсем. Их лица словно окаменели, прорезались жёсткие угрюмые морщины даже у молодых, глаза потускнели, а в голосе не было силы. Люди цеплялись за оружие, будто за брошенную тонущему палку, единственной их целью было защитить последних, ещё не рождённых драконов. Все двадцать кандидатов, одетые в белые рубашки, выстроились у Площадки Рождений. Огромные яйца на раскалённом песке слегка покачивались, изнутри отчётливо слышалось кваканье и писк торопящихся родиться драконов. Издалека одиноко грохнул барабан. Отозвался другой, ближе. И ещё ближе. Люди стиснули оружие, но они знали, что означает этот рокот. Барабанные сигналы были привычны с детства и читались так же просто, как и простые надписи. К Вейру кто-то приближался, но это не были Нити. Грохот отвлёк всех от событий на самой площадке. Крупное пёстрое яйцо, которое нетерпеливо дрожало уже двое суток, лопнуло кривой трещиной. Джелаф был рядом, и его паникующий вопль взвился в небо. — Не сейчас!!! Слишком рано! Но кроха-дракон всерьёз засобирался на свет, и Спок впервые в жизни увидел, как рождается чудо. Не было драконов, чтобы петь этому птенцу, и люди, подражая разноцветным гигантам, сперва негромко, но набирая силу, приветственно загудели. Над площадкой плеснуло неясное разноцветье и щебет, и тут же скрылось. Удивлённый гомон доказал, что вулканцу это не привиделось. Пока птенец ломал яйцо изнутри, сверху снова мелькнули блестящие фигурки и снова скрылись, исчезнув прямо в воздухе. — Это файры! — крикнул Хойкас, указывая рукой. — Настоящие файры! Сверкающие крохи снова возникли и теперь зависли над треснувшим яйцом. В прореху скорлупы виднелась мокрая когтистая лапа и сложенный завитком хвост. Файры кувыркались в воздухе, издавая нежное гудение. Они поразительно напоминали драконов, только лилипутски маленьких. Золотой файр, маленькая Королева, села на край скорлупы и вцепилась в него, отгибая на себя, будто стараясь помочь рождающемуся дракону. По сравнению с ним она была как мышь рядом с лошадью. Спок увидел, как лица Всадников смягчаются по мере того, как их отпускало невыносимое напряжение последних дней. Скорлупа подалась спустя несколько минут и освободила из плена крупного бронзового птенца. Как и любой малыш, он выглядел более милой версией взрослого дракона. Он сел на хвост и несколько раз громко фыркнул, тряся головой. Файры оглушительно чирикали, кружа над его головой. Дракончик поднялся на кривые худые лапы и вгляделся в подростков, которые дрожали от волнения. Его взгляд ни на ком не задержался, и птенец отвернулся. — Беда, — сказал Всадник рядом с вулканцем. — Нет мальчика для Запечатления. Птенец ищуще повёл носом. Очевидно, он не нашёл того, кого требуется, и заковылял на трясущихся ногах к людям. — Беда, беда, — повторил Всадник. Толпа расступалась, и бронзовый малыш тоскливо запищал, пробираясь всё дальше. — Если к Вейру идут дети, нужно поторопить их! — крикнул Джелаф. — Барабанщик, передай! Мальчик-арфист, стоящий на уступе скалы над Площадкой, поспешно выбил дробь. Сигнал ушёл и его подхватил другой барабанщик за стеной Вейра. — Ещё, ещё, они должны явиться немедленно! — рявкнул Джелаф. — Стучи что есть сил!!! Теперь барабан и впрямь взорвался тревогой. Он звал, будто на пожар, на тонущий корабль. Бронзовый побрёл вокруг площадки, печально поскуливая. Спок неистово надеялся не быть выбранным, потому что тогда вернуться на Энтерпрайз он точно не сможет. Однако, если зверёк может погибнуть, Запечатление будет лучшей альтернативой. Птенец продолжал искать. В то же время раскололось ещё одно яйцо, выпустив на песок малыша цвета весенней травы. Паника среди людей нарастала. Если драконы не выберут себе Всадников, их ждёт гибель. Вдруг крупная тень выскользнула над краем Вейра, хлопнули большие крылья. Запрокинув голову, Спок разглядел ещё не виданного зверя, ярко-синего, крылатого. На спине у него сидел человеческий подросток в куртке и лётной шапке. Новорождённая зелёная тоже задрала головёнку, и её золотые глаза буквально засияли. Она не отводила взгляда от мальчика. Зверь опустился на песок, и мальчик спрыгнул — прямо возле новорождённой зелёной. Она удивлённо вытаращила глаза, и мальчик замер, а потом шагнул к ней и нежно коснулся острой мордочки. — Она говорит со мной! — радостно сообщил юный Всадник, переводя взгляд на собравшихся людей. — Она говорит, что ждала меня целую вечность! Привёзший его синий зверь тут же улетел, а над площадкой появилось сразу четверо, каждый привёз по ребенку. Мальчишки с воздуха разглядели бронзового и кинулись к нему, едва их синие летуны приземлились. Дракончик испуганно взвизгнул от такого натиска и прижался к ногам Джелафа, который наседкой шёл за ним. Джелаф ободряюще погладил покрытую яркой чешуей спинку с острыми гребнями, и дракончик оглянулся на него. Всадник замер. Спок явственно ощутил то же самое, когда мальчик запечатлевал зелёную — между драконом и человеком соткалась прочная и добрая связь. — Софер? — удивлённо спросил Джелаф. — Ты выбрал меня? Хойкас довольно засмеялся и хлопнул новоиспечённого Всадника по плечу. — Снова пелёнки и бессонные ночи, а? А ты думал, что раз твои дети уже выросли, ты можешь спокойно доживать свой век? Джелаф вытер враз повлажневшие глаза и поспешно кивнул. — Софер, — нежно повторил он, лаская тонкие сложенные крылышки. Мальчишек на площадке всё прибывало, появились и девушки. Высокие и низкорослые, простоватые и надменные, в бедной одежде и с дорогой вышивкой. Теперь у драконят был выбор. Файры не улетали, крутились над площадкой, приветственно гудя огромным малышам. Повсюду разлеталась скорлупа, барахтались неуклюже новорождённые — цвета молочного шоколада, цвета начищенной бронзы, свежего умытого неба и пронзительной зелени. Детские радостные и разочарованные крики мешались с щебетом кувыркающихся в воздухе файров и урчанием птенцов. Когда тридцать один дракон появился на свет, настала очередь золотого яйца. Как положено настоящей королеве, она не торопилась выскакивать. Но произвести впечатление ей удалось. Скорлупа пошла сетью трещин, лопнула и неожиданно для любого из присутствующих на песке среди золотых обломков оказался клубок из лап и крыльев. Из клубка поднялась длинная голова на изящной шее, а за ней вторая! — Близнецы! — ахнул Хойкас. Последний дар Палиты был бесценным. Две золотые из одного яйца, неистово брыкаясь, разделились и тут же направились к девушкам, ворча и огрызаясь друг на друга. Наверное, они порядком устали быть вместе в тесном яйце. Среди девушек две затеяли ссору прямо на площадке, одна вцепилась другой в косы и дергала на себя, пытаясь достать коленом. Обе были рыжими, в цветах одного холда. — Ты дурочка, Энн! — донеслось до Спока. — Даже если ты трусиха, я выволоку тебя к драконам и… Золотая, не прекращая ворчать и толкать носом свою сестру, врезалась ей под пятую точку, и девушка ойкнула. Выпустив свою жертву, она попятилась, чтобы не упасть на дракончика, и потеряла равновесие. Энн подхватила её и обе шлёпнулись. Близнецы-золотые выбрали сестёр-близнецов из холда Речной. Такого Запечатления этот Вейр ещё не видывал! Хохот прокатился по толпе и ещё долго не умолкал. Всё вокруг кипело чувствами и эмоциями, выбивая Спока из равновесия. Он увидел счастливое завершение и намеревался уйти к Хирту, когда к нему подбежал Фраим. Мальчику не удалось никого запечатлеть, но он был рад хотя бы побывать на Рождении. — Я останусь в Вейре! — вместо приветствия выпалил он. — А тебя искали! Уф. Он шумно дышал, щёки у него разрумянились от восхищения. — Отличный выбор, — согласился Спок. — И меня уже не нужно искать, я здесь. — Ага. Ты посмотри, кто тебя искал! Он махнул рукой в сторону площадки, с которой к ним ковыляли те самые синие звери. Спок ощутил растерянность, ведь кроме этих зверей он никого не видел. Или те кто-то, кто его искал, идут следом? Звери двигались неловко, упираясь сгибами крыльев в каменные плиты, переставляя несоразмерно короткие ноги. Всадники уступали им дорогу, и, насколько Спок понимал эмоции, для людей Вейра звери тоже были незнакомыми. — Сссс! — издал один из зверей, уже нависнув над вулканцем. Это было не шипение, Спок уловил попытку выговорить что-то. Зверь человеческим жестом досады тряхнул головой и сосредоточился на второй попытке. — Жииим Иррр! — выговорил он, показывая на себя. — Уррраа. Кккктиии! Спок приподнял одну бровь. Он всё же не понимал. Зверь вдруг развернулся и поспешил к площадке Рождений. Другой зверь осторожно подтолкнул вулканца за ним. Подойдя к краю площадки, Спок увидел, что синий ящер пишет что-то на песке когтем на сгибе крыла. А когда прочёл, что написано, поднял уже обе брови и недоверчиво посмотрел на зверя. Тот никак не был похож на капитана «Энтерпрайза», но сомневаться не приходилось. «Мы пришли за тобой», — дописал Джим на песке.