Планета земного типа

Спок провёл ночь в пещере рядом с неподвижным Хиртом. Здесь же калачиком свернулся донельзя счастливый Фраим. Мальчик никого не запечатлел, но вулканец получил возможность сравнить развитость пси-зоны, отвечающей за телепатический контакт, у разных людей. Осторожная проверка показала, что мечте Фраима стать Всадником, увы, не суждено сбыться. Его телепатические способности никак не проявляли себя — у детей, которым посчастливилось запечатлеть сегодня дракона, активность пси-зон полыхала. Поодаль, укрывшись плотными кожистыми крыльями, спала спасательная команда. Джим пытался разъяснить Споку, что сделало их иными существами, но коготь на сгибе крыла плохо подходил для рисования на песке. Общение не складывалось. Единственное, что Спок хотел донести до Джима — бросить Хирта он не может. В пещере было почти темно, почти тихо. Только дыхание спящих и слабое мерцание гаснущего факела на стене удерживали это почти. Спок предавался мрачным мыслям. Его обычное состояние, как он убедился. В очередной раз он сам создал себе проблемы и теперь тонул в них, привычно рассчитывая проценты вероятности выплыть и погрузиться ещё глубже. Точность успокаивала. Она заменяла то, что люди называют надеждой. Ноль целых три десятых на то, что Хирт выздоровеет. Местные лекари не давали и такого прогноза. Спок не позволял себе считать, что дракон погибнет, хотя для него это означало освобождение. Но если смерть наступит, это повлечёт за собой новый виток веры в свое бессилие и никчёмность. Света в пещере внезапно прибавилось. У входа, подняв факелы, стояли Киана и Майрон. — Спок, нам нужно кое-что обсудить с тобой. Вулканец осторожно покинул свой пост, стараясь никого не разбудить. Всадники провели его в зал Совещаний, где уже собрались прочие жители Вейра. — Драконы слишком малы, — начала Киана. — Если будет Падение Нитей, им не выжить. У Майрона в руках был свёрток ткани, который он развернул и показал собравшимся. На ткани читалась плотная старая вышивка, поблёкшая, но всё же ясная. Люди, драконы — такой мотив повторялся почти на любом гобелене, украшающем стену. — Мы знаем, что драконы умеют перемещаться в любую точку Перна. Но этот гобелен говорит, что драконы могут летать ещё и в любое время. Всадники недоверчиво зашумели, и Киана дала им время переварить новость. — Мика передал мне этот гобелен… Пока был жив, — добавила она, преодолев несколько тяжёлых молчаливых секунд. — Смотрите: дракон и Всадник над зимним холдом. Рядом они же над весенним. — Это не доказательство, — проворчал один из Всадников. — Где прыжок во времени? Киана поднесла к гобелену свечу. — Видите стихи под рисунком? «Он совершит прыжок во тьме/ Из лета к ледяной зиме. / Чем дальше время от прыжка/ Тем Промежутка дольше мрак/Живым вернётся только тот/ Кто силу сердца сбережёт». — Арфисты! — хмыкнул тот же Всадник. — Ну, допустим, драконы умеют это делать, и что же? — Мы отправим всех драконят во время до Падения и они вырастут там, пока не смогут жечь Нити. Мы вернём их уже взрослыми. Киана обвела победным взглядом своих людей. Пусть и без своей Королевы, она оставалась леди Вейра. И на ней была ответственность за выживание этих опустошённых потерей, но достойных бывших Всадников. — Ты веришь в это? — Мне больше не во что верить. Нас предали холдеры, наши Драконы мертвы. И если есть шанс сохранить Перн прыжком во времени, я сделаю это. Мы все сделаем это. — Я напишу о вашем подвиге! — восхищенно заверил Беллек, салютуя кружкой с горячим кла. — Но как быть с нынешним временем? Защиты от Нитей почти нет. — Придётся действовать, как наши предки. Прятаться в пещерах во время падений, а после добивать тварей ашенотри и огнём. Можно ли обучить синих зверей охотиться на Нити? Спок без сомнений ответил: — Они очень быстро учатся. Но я думаю, что они скоро нас покинут, здесь вовсе не их место. Киана печально покачала головой. — Нам нужна любая помощь. Даже таких странных зверей. Спок не нашёл слов, чтобы приободрить её. Такие слова всегда были только у Джима Кирка, который сейчас и говорить-то толком не мог. — Дракон учится ходить в Промежутке с того времени, как может нести Всадника, — напомнил Майрон. — Значит, нам нужно дожить до этих пор только с ашентори и огнём. — И не забудьте о холдерах, — напомнил Джелаф. — Они уничтожили взрослых драконов, а малыши совсем беззащитны. Киана слышимо скрипнула зубами. — Охрана Вейра стоит круглые сутки. Я разрешила им стрелять на поражение в любого, кто идёт в Вейр. Вторая наша проблема это кормёжка драконов. К Рождению мы подготовились, но еда нужна и после. — Два отряда охотников ищут дичь, а к реке отправлены рыболовы с сетями, — сказал Майрон. — Хорошо, что драконы не очень прихотливы, съедят и пещерных змей, и налимов. — Отлично. Чуть начнут летать, сразу уйдём на Карерские острова, там полно индеек и антилоп. — Три месяца нужно продержаться, — тихо промолвил Джелаф. — Это будут тяжёлые дни. ----- У существования в теле ящера с крыльями было много особенностей. Человеческий разум старался осваивать новое вместилище, но это походило на жестокий аттракцион без срока действия и с неизвестными условиями игры. Худо-бедно команда «Энтерпрайза» свыклась с методом передвижения. Ковылять на коротких ногах по земле утомляло, а полёт стал настоящим испытанием для чувства страха. Изменившееся зрение заставляло переоценивать всё, от расстояния до цвета. Первую пару дней люди спотыкались, не вписывались в пространство, сталкивались друг с другом. Глотка синего ящера не подходила для речи. Визг, писк и щелканье удавались на ура, а вот выговорить даже собственное имя никто не мог. Каждое привычное действие превратилось в квест. Испытанием стал голод. Обычная еда превратилась в отраву, длинные зубастые челюсти просили одного: сырого кровавого мяса. Так они и попались, всей командой, будто мыши на жирный сыр. Кирк первым закогтил улепетывающую, похожую на страуса, птицу. И стонал от удовольствия, заглатывая горячее мясо. Кто же мог подумать, что еда будет сонным зельем? Пара дней в подвале, неудобства, связанные с перевоплощением были бы менее болезненны, если бы цель всего этого — коммандер Спок — согласился вернуться. Джим приоткрыл один жёлтый глаз и покосился на вулканца. Его беда, его лучший друг мрачно восседал возле спящей туши гигантского дракона. Даже став крупнее в два раза, Кирк ощущал свои ничтожные размеры по сравнению с Бронзовым. Он хотел бы поговорить с другом, но не имел возможности. Рисовать фигурки на песке — это не тот вариант беседы. Ухура заглядывала в дом лорда Мельхена в день побега вместе с детьми, пыталась найти трикодеры, но безрезультатно. Был бы Кирк человеком, он нашёл бы слова, убедил вернуться. Впервые за долгое время он ощущал растерянность. Пролететь десятки световых лет, преодолеть пятнадцать веков, превратиться в летающего динозавра… и всё зря? Что делать теперь? Вернуться к месту встречи с догверийцем и уйти ни с чем? Бросить Спока в будущем? Или ждать ещё в надежде на то, что вулканец одумается? Дракон лежал тихо, будто мертвый. Даже дыхание от его чешуйчатого носа не шевелило пыль на полу. Разглядывая инсталляцию «мрачный вулканец у тела дракона», Кирк вдруг вспомнил нечто важное. Да ведь Спок контактный телепат! Зачем слова, если можно сунуть голову под его ладони и передать всё напрямую?! Кирк развернул крылья и максимально тихо поковылял к вулканцу. С шлепаньем лап по каменному полу, шуршанием кожистых крыльев и цокотом когтей. В общем, с тишиной плохо получилось. Спок оглянулся. Джим остановился, возвышаясь на высоту человеческого роста над головой вулканца. — Джим? — вопросительно сказал Спок. Кирк кивнул огромной голубой башкой и наклонился, подставляя лоб. От вулканца незнакомо пахло огнём и железом. Вместо формы звёздного флота или вулканской хламиды на нём был местный вариант лётной одежды. Кожаная жилетка поверх домотканой чёрной рубахи, брюки из серого льна и сапоги. Его стрижка волосок к волоску ушла в небытие: шевелюра коммандера Спока топорщилась, длинные прядки льнули к шее и лбу. И, как воспоминание о Первой директиве — бандана, закрывающая верхнюю часть ушей. Спок помедлил, но всё же положил ладони на голову Джима. Он догадался, что хочет от него капитан. Джим напрягся в ожидании, хотя это никогда не было неприятным процессом. Просто, как обычно, он попал в чужие мысли, чужой поток сознания. Спок тревожился так сильно, что Джима подхватило, будто сухой листок, волной вины и отчаяния. «Коммандер Спок! Вы слышите меня?» «Так же хорошо, как вижу, — отозвался вулканец. — Вы сумели найти меня так далеко. А я не могу покинуть Перн, оставить своего дракона. Я снова доставляю вам неприятности». Джим смог рассмеяться. Спок был в своем репертуаре: его больше волновало то, что он для остальных, чем его собственные проблемы. «Я рад, что нашёл вас, — проникновенно сообщил Джим. — Вы говорите, что не можете оставить Перн. Но это не ваша жизнь, это далекое будущее. Оно ещё не свершилось, Спок. Дайте ему развиваться должным образом без нашего вмешательства. Обычно вы напоминаете мне о важности Первой директивы. Сейчас я вынужден напомнить её вам». «Джим… Сейчас скорее тот случай, когда под защиту директивы попадаем мы. Будущее прямо сейчас меняет нашу историю. И я не могу вернуться, мой дорогой друг. Простите меня и улетайте». «Спок, вы удивительно ловко улизнули со скучной службы на корабле, — пожурил вулканца Джим. — Я могу понять ваше желание остаться. Кто ещё в Звёздном флоте может похвастаться личным драконом?» Его остроухий друг не выглядел счастливым, Джим понимал, что ему тяжко дается решение застрять в будущем, на чужой планете. «Это всё та самая связь, Спок? Без которой вы можете погибнуть?» Вулканец впервые поднял на него опущенные глаза, и Джима кольнула боль-сочувствие. Всё верно, не только долг держит коммандера в ловушке. «Мой дракон отравлен холдерами, Джим, и я давно не ощущаю той связи. Сейчас её не больше, чем с любым неживым объектом. Если он умрёт… Я освобожусь. Но я не хочу его смерти, мой друг. Я хочу, чтобы он жил и спасал эту планету. Однако мое желание нерационально, нет признаков улучшения уже несколько дней. Оставим безнадежные мечты, Джим. Лучше расскажите мне, как с вами произошла эта странная метаморфоза?» Кирк рассказал. История заставляла его неэмоционального друга постоянно держать бровь удивлённо приподнятой. Они разговаривали несколько часов, пока утомление от использования пси-связи не прервало беседу. Джим понял, насколько соскучился по другу. Спок был его гаванью умиротворения и здравого смысла, потерять его в будущем он не хотел. Но что он мог сделать? Ждать, когда дракон наконец умрёт? Был бы здесь их доктор-бубнилка, он бы моментально определил, что спасёт зверя. А у них при себе даже нет трикодеров, это бесполезные для когтей штуки. Джим поставил себе срок в неделю. Если за неделю ничего не случится, что переломит нежелание Спока возвращаться, команда уйдёт без него.