***
— Нет, Реджина… Даже не думай об этом. Ты не можешь поехать со мной, — Эмма приблизилась сзади, обнимая за талию и удерживая руки женщины. Но Миллс ещё несколько мгновений продолжала бороться с ней в попытке сложить вещи в чемодан. — Реджина, остановись. Ну, пожалуйста, послушай меня, — Эмма развернула ее лицом к себе и усадила на диван. Сама присела рядом на корточки, взяв за руки. — Посмотри на меня. Миллс отрицательно покачала головой и взгляда не подняла. Эмме оставалось лишь наблюдать, как по её щекам стекают горькие слёзы. — Эй… Послушай… Я всю свою чёртову жизнь провела на льду. Я хотела только одного — кататься и побеждать, понимая, что не смею просить большего, иначе могу потерять даже то, что есть. Что бы ни случалось, я всегда знала, что могу вернуться на лед. На катке я сама отвечала за свою жизнь, но на самом деле это было иллюзией. Потому что и там меня постоянно бросали и предавали. — Эмма, я никогда тебя не брошу, — выпалила Реджина, резко поднимая голову. — Знаю, я знаю, — быстро ответила Свон. — Поэтому и дорожу тем, что, наконец, обрела. Я уже несколько раз лишалась абсолютно всего. Когда от меня ничего не зависело. Оставалось только смириться и начинать сначала. Или сдаться. Реджина, милая, — Эмма набрала полные лёгкие воздуха, понимая важность следующих слов. — Ты самое ценное, самое дорогое, что у меня есть. Что мог подарить мне лед. Это невозможно сравнить ни с единой минутой триумфа или завоёванной медалью. С того момента, как ты протянула мне руку и позволила сделать с тобой круг, многие вещи потеряли значение. Я не могу, не хочу терять тебя. Поэтому ты должна остаться здесь. Миллс смотрела на Эмму широко раскрытыми глазами, почти не дыша, и боялась моргнуть, чтобы не потерять реальность прозвучавших признаний. — Для меня нет ничего лучше, чем держать тебя за руки, — и Реджина пытается крепко сжать пальцы Эммы, хотя все ещё продолжает чувствовать болезненную слабость в кистях. — Я прошу тебя в целях твоей же безопасности. Возвращение домой слишком опасно, и может обернуться для нас новыми проблемами, — Эмма говорила всё тише, и последние слова Реджина, не способная соображать после всего услышанного, прочитала по губам. — Я могу приносить только боль и страдания. Никто не будет счастлив рядом со мной. Я не должна была… поддаваться на уговоры Голда, — она все понимала, просто боялась отпускать, терять, снова оставаться в одиночестве. — Реджина, пожалуйста, прошу тебя, отпусти эти мысли, отпусти себя. Ты постоянно думаешь только о том, что делаешь людей несчастными, и всё из-за того, что боишься стать счастливой. А ты представь, что борьба за тебя может стать смыслом чьей-то жизни. — Я не стою того, чтобы кто-то растрачивал себя в этой войне. — С чего ты решила, что недостойна? Почему думаешь, что эта борьба приносит опустошение? Если хочешь обрести мир и покой, надо прекратить воевать с собой. Подобную схватку не выиграть никому из нас. Победителя не будет. Хватит доказывать себе и окружающим, что ты хорошая, лучшая… На самом деле людям нет до этого никакого дела. А себе ты уже давно все доказала. Твоя мать заставила тебя жить в тюрьме. И ты так привыкла, что до сих пор продолжаешь возводить вокруг себя стены, через которые не может пробиться никто. Даже ты сама… Реджина молчала, лишь громко всхлипывала и прерывисто дышала. — Рано или поздно в жизни каждого человека наступает момент, когда ему предстоит делать выбор. Но на самом деле в ту минуту, когда он задумывается над этим, выбор уже сделан. И решение принято. Просто человек ещё не осознал до конца. Он продолжает раздумывать в попытке убедить себя в том, что в общем-то давно предопределено. Нам свойственно подвергать сомнению абсолютно все, а ведь на самом деле, когда знаешь, чего хочешь или кого, выбора нет. Есть только путь, по которому идёшь, чтобы получить желаемое. Результат будет зависеть только от нашей настойчивости. От того как сильно мы этого хотим, каким бы нереальным ни казалось при этом наше желание. Реджина, я свой выбор сделала, я уже в пути. Теперь осталось совсем немного — понять хочешь ли ты того же, готова ли ты, или для тебя все это слишком? Самое главное, чувствуешь ли ты тоже, что и я? Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? Реджина чувствовала, но боялась признаться, что Эмме Свон удалось достучаться, и никаких стен между ними не осталось. Её тело представляло собой один сплошной оголённый нерв на жутком морозе. И каждая клеточка была пронизана ощущением холода, который в любой момент мог смениться обжигающим пламенем. Не покидала мысль, что она вдруг обрела так много, но в одну секунду могла опять всё потерять. — Когда я вернусь, с нами все может быть совсем по-другому… Между нами все может быть по-другому. Я знаю, что тебе пришлось вынести, через что ты прошла, и, возможно, я… это… не совсем та жизнь, которую ты себе представляла. Как ты там говоришь — «Я приму любое твоё решение». Когда Эмма закончила свой небольшой монолог и поднялась, произошло то, к чему она совсем не была готова. Реджина бросилась навстречу и, обвив руками шею, крепко прижалась к ней. — Пожалуйста… Пожалуйста, Эмма, — всхлипывала она. — Не оставляй меня здесь, не бросай меня. Я не могу сейчас быть одна. Не хочу оставаться… без тебя. — Не останешься. Обещаю, — Эмма обняла её в ответ. Она не отпускала и не отстранялась, она была готова удерживать так долго и так крепко, сколько потребуется, чтобы Реджина почувствовала себя в безопасности. — Никакие тёмные силы, никакие проклятия не заставят меня отступить. Мы справимся, мы должны положить этому конец. И ты обретёшь, наконец, долгожданную свободу, мир и покой. Я вернусь, как только все прояснится и немного уляжется. Что бы ни случилось, я всегда буду возвращаться. Мой дом — там, где ты. С тобой я чувствую себя собой, живу с верой и надеждой на лучшее. Я хочу быть рядом… Вместе. Мне больше не надо никого ждать и что-то искать. Я дома. Но прямо сейчас нужно покончить со всем, что мешает жить — раз и навсегда. Иначе мир никогда не настанет. Не провожай меня, я не уезжаю. Просто буду отсутствовать какое-то время, — Эмма чувствовала, как плечи Миллс слегка подрагивали. — Вот твой телефон, — она вложила сотовый в ладонь Реджины. — Я буду звонить каждый час, чтобы ты знала, что я рядом. Отвечай на каждый мой звонок — я должна знать, что ты в порядке. Какое бы дерьмо с нами ни приключилось, мы всегда будем вместе. Все так не закончится — я говорила тебе — мы только в начале пути. Вместе. А значит, все преодолеем. Реджина даже не успела ничего сообразить, как вдруг Эмма оставила невесомый поцелуй на ее губах и растворилась, словно мираж в облаке света, оставляя потрясённую женщину наедине с собственными мыслями. Она даже не сразу поняла, что это происходит на самом деле. Она одна?! Снова. В пустоте. И почти в темноте. Холод подкрался изнутри, окутывая тело ненавистной слабостью, с которой не было сил бороться. И Реджина упала на диван, понимая, что больше никто не удерживает ее в объятиях.***
— …Погода сегодня чудесная, — она встрепенулась, услышав совсем рядом голос Умника. — Предлагаю прогуляться, а потом перекусить. — Ты не улетел с Эммой? — она только сейчас поняла, что Свон уехала одна, оставив ее под присмотром. — А ты думала, мы позволим тебе остаться одной? Реджина почувствовала облегчение. — Пожалуй, можно и прогуляться, — она решила немного отвлечься и собраться с мыслями.***
Миллс с трудом продержалась до следующего вечера. — Послушай Умник, у меня созрел план, — начала она издалека. — А я все думал, сколько времени пройдёт, пока я услышу эти слова. — И каков был твой прогноз? — улыбнулась она. — Один день. — Значит, я не разочаровала тебя. — Никак нет, Ваше Величество, я в восхищении. Итак, чем могу быть полезен? — галантно поинтересовался мужчина. — Я все взвесила. Возвращаться в Штаты нельзя, чтобы не доставлять Эмме проблем. Но и сидеть здесь я не смогу. Не выдержу находиться в неведении и так далеко. Поэтому предлагаю такой вариант. Я полечу в Канаду, в Монреаль. От него до Нью-Йорка чуть больше часа. Там прекрасные катки и базы для зимних видов спорта. Есть где готовиться. Пока Эмма будет заниматься делами, я проведу необходимую подготовку, чтобы к моменту ее возвращения мы смогли быстро возобновить тренировки. В противном случае нам будет очень сложно войти в график. — Прекрасный план, моя Королева. Вот только забыли учесть одну деталь. Вы не совсем здоровы и нуждаетесь в продолжительном лечении. Реджина действительно совершенно забыла о том, что едва начала второй курс. — Я поговорю с врачами, возьму выписки, рекомендации и обращусь по месту в специализированную клинику. Умник, милый, пойми, я не смогу сидеть здесь, пить таблетки и делать процедуры, зная, что не могу помочь Эмме. Я чувствую себя совершенно бесполезной, чёртовой обузой, которая создаёт одни проблемы и мешает двигаться вперёд. — А мне вот кажется, все совсем наоборот. Я давно знаю Свон, и она никогда не была такой. Она сейчас живёт, почти летает. Даже кататься стала по-другому. Я конечно ни хрена не смыслю в технике, но ее скольжение сейчас совсем не такое как раньше. С огоньком. Мне иногда кажется, если бы под лезвием был не лед, из-под коньков вылетали бы искры, — улыбался мужчина. — И это все благодаря тебе, Реджина. Ты дала ей новый старт. Это делает ее по-настоящему счастливой. Реджина была на седьмом небе от счастья. Слышать такие слова от постороннего человека было очень приятно. — Тогда ты понимаешь, почему мне надо быть рядом. Мы взяли хороший старт и нельзя резко тормозить. Позволь мне улететь. И не говори ничего Эмме, пока не прибудем на место, иначе она попытается меня остановить.***
Она, как и обещала, звонила почти каждый час. Конечно же, Умник не удержался и сообщил о перелёте в Канаду. Свон сначала забеспокоилась, но потом поймала себя на мысли, что это неплохой вариант, и в случае необходимости она сможет очень быстро добраться до Реджины.***
— Эмма, хочу тебе представить Фиону Мален… — навстречу девушке поднялась неожиданно красивая женщина с большими зелёными глазами и копной густых, каштановых волос. — Ты же хотела познакомиться с Генеральным прокурором. — Эмма Свон, — она слегка улыбнулась, пытаясь скрыть удивление. — Мисс Свон, — ладонь женщины была мягкой и тёплой. — Для меня большая честь познакомиться с вами. Жаль, что наша встреча происходит при таких обстоятельствах. Голд все это время стоял спиной к ним, рассматривая пейзаж за окном. — Эмма, пожалуйста, расскажите все, что смогли получить на Кору Миллс, — женщина присела за стол напротив. Свон медлила, пристально разглядывая новую знакомую. — Я знаю, о чем Вы сейчас думаете. Законность получения материалов на данный момент не важна. За это можете не переживать, я давно знаю мистера Голда, ещё с тех пор, как приторговывала травкой в кампусе университета. У нас вполне доверительные отношения, особенно когда речь идёт не о совсем легальных вещах. И если у Вас есть, чем поделиться, я с благодарностью приму материал. Ну, а как его использовать с наибольшей для нас выгодой — я решу. Со своей стороны обещаю поделиться всем, что смогу обнаружить. Просто мне надо с чего-то начать, скажем, отправная точка, за что можно зацепиться в поисках, используя неограниченные ресурсы, — намекнула женщина. — Эмма, прошу… — Голд так и не отвернулся от окна. Свон достала из кармана флешку, на которую Умник собрал все имеющиеся данные, и передала Прокурору. Как только информация оказалась в руках женщины, она быстро отодвинула стул. — Не будем тратить время, приступим немедленно к обработке и добавим к тому, что уже имеем. Роберт, — Фиона повернулась к Голду. — Я навещу Лейси, как только позволят врачи и, пожалуйста, прошу тебя, не стесняйся — привози ко мне малышей в любое время. Я всегда на связи. — Спасибо, — только теперь мужчина повернулся и подошёл к Прокурору. — Буду держать в курсе.***
Эмма никогда не видела такого его лица. Осунувшаяся серая маска, добавляющая лет двадцать. И абсолютно пустые глаза. Если бы Свон плохо знала Голда, она бы подумала, что он их выплакал. — Я ввёл Фиону немного в курс дела, рассказал, какие документы могла иметь при себе Лейси и на сегодняшний момент никаких других предположений по поводу возможных столкновений интересов нет. Контора Лейси не вела крупных дел, не участвовала в уголовных процессах. Так по мелочам — хозяйственные споры и семейные тяжбы, пара разводов. Ничего криминального. — Не надо было нам вмешивать ее во все это, — Эмма боялась поднять на него глаза. — Это не ваша вина. Такое могло произойти, возьми она любого крупного клиента. Адвокат не самая безопасная профессия. И никогда не знаешь, во что выльется самое безобидное дело. — Но именно наше привело к такому… — Поверь, Лейси была счастлива, когда ей выпал такой шанс. Она говорила, что это — бесценный опыт. И была благодарна за предоставленную возможность. Ты оказалась права, когда говорила, что ситуация вокруг не кажется безопасной. — Как она? — очень тихо и осторожно поинтересовалась Эмма. — Удар пришёлся в затылочную область. Били сзади, нападавшего она не видела. Есть небольшой отёк, но врачи надеются обойтись без операции. Она приходила в себя несколько раз. Я отлучился лишь на встречу с Фионой и сейчас возвращаюсь в больницу. Там и узнаем подробности. Нападение замаскировали под ограбление. Забрали все, включая кредитки и кошелёк. Ну и документы, которые она привезла после встречи с вами. — А кто знал, что она ездила на встречу именно с нами и какие материалы везла? — поинтересовалась Эмма. — Это был первый вопрос, который задала мне Фиона. Ответа мы пока не знаем.***
До «Skate America» оставались считанные дни. И у Эммы было время только для контрольных прокатов. — Не будем рисковать, убираем все четверные прыжки. Четверной флип в короткой заменяем каскадом из двух тройных. В произвольной тулуп в четыре оборота меняем на тройной аксель. Ты не в кондиции прыгать четверные, — Реджина нервничала от того, что не могла находиться рядом. — Твои программы итак достаточно сложны для получения необходимых баллов. — Хорошо, я поняла, — заверила Свон тренера.***
Эмма проверила ещё раз плотность шнуровки и поднялась на ноги, чтобы почувствовать ступни внутри ботинка. — Ну и где твоя… как ее, — услышала она раздражённый голос за спиной. — Или ты решила воспользоваться моим советом и не связываться с неудачницей? Свон меньше всего хотела видеть сейчас бывшего тренера и тем более вступать в диалог, пытаясь собраться перед первым прокатом. Поэтому поправила костюм, взяла защитные накладки на лезвия и направилась на выход из раздевалки. — Если некому затянуть шнурки, попроси, может, я и помогу, — услышала она ехидный смех в спину.***
Разминка уже подходила к концу, но Эмма никак не могла избавиться от ощущения скованности в застывших мышцах. На льду находилась лишь шестёрка лидеров рейтинга, включая главную соперницу Эммы — японскую звезду Мики Андо, которая каталась у Фишер. По жребию Свон предстояло выйти на лед второй. С первых секунд проката Реджина поняла, что со Свон что-то не так. Слишком тяжёлые ноги. Эмма едва поспевала за музыкой, потому что, не будучи хорошо подготовленной, выбрала в итоге для проката усложнённый вариант программы с четверным и двумя каскадами… То, что флип в четыре оборота будет сорван, Миллс поняла ещё в момент захода на прыжок — слишком короткий въезд, не хватило скорости. Эмма прыгала практически из стоячего положения и как результат — приземление на обе ноги. Следующим был сорван каскад тройной аксель-двойной тулуп. Эмма едва устояла на ногах, удержавшись лишь за счёт касания льда руками во время выезда. Только благодаря опыту Свон смогла «вытащить» программу и получить высокие баллы за дорожки и вращения. Но из-за потери технических оценок на исполнении прыжков Эмма в итоге оказалась отброшенной на четвёртое место. Лидерство после короткой программы захватила Мики Андо, и Фишер раздавала бойкие интервью на итоговой пресс конференции. Свон сидела в раздевалке, кусала потрескавшиеся, сухие губы, в попытке осознать произошедшее, и набраться смелости ответить, наконец, на вызов постоянно звонящего телефона…