***
1 сентября 1939 года. 8 часов 11 минут
— Эх. Мне стоило подумать о том, что придётся вставать с утра, когда я решила развлекаться почти всю ночь. — девочка небрежным движением заправила упавшую на лицо каштановую прядь за ухо. — Донки, к отъезду всё готово? — Конечно, госпожа. — испуганно пропищала домовой эльф, появляясь за спиной хозяйки дома. — Отлично. И подай ещё кленового сиропа, будь так добра. Эльфийка поспешно кивнула, и достав, как будто прямо из воздуха, запрошенное, поставила небольшую чашечку на стол рядом с девочкой взамен опустевшей. — Итак, особняк я оставляю на вас. — Гортензия подлила себе на тарелочку ещё сладкой жидкости. — А ты чего не ешь? Попробуй пудинг. Он просто превосходен, особенно с сиропом. Ведьма рассмеялась, глядя на то, что девушка напротив неё так и не решилась притронуться к пище. — Не переживай. Я уезжаю почти на год. И даже если бы я и хотела устроить что-то на прощание — у меня не так много времени. Последний кусок пудинга отправился в рот, и девочка неспешно поднялась из-за стола, по очереди облизывая пальцы, испачканные в кленовом сиропе. Но на последнем остановилась, будто задумавшись о чём-то и подошла к своей собеседнице, протянув грязный палец к её лицу. Та покорно слизала сироп, сразу же поняв, чего от неё хотят. — Видишь? Вкусно, не правда ли? — извращённая ухмылка пробежала по лицу ведьмы. — Пойдём, поможешь мне одеться. — продолжила она уже совершенно ровным голосом, отворачиваясь от стола. Спустя час, одетая в роскошную мантию с серебристо-зелёными узорами, Гортензия Селвин спустилась в большой гостиный зал, к камину, слегка постукивая по старому полу металлическими набойками на туфельках. Рядом с ней домовая эльфа поставила идеально подобранный под цвет мантии, украшенный серебром и зелёным бархатом, чемодан, больший по размеру, чем сама эльфийка. — Если что-то потребуется, я вам напишу. Донки, не забывай проверять совятню. — девочка выглядела по настоящему счастливой, как любой одиннадцатилетний ребёнок, отправляющийся в своё первое настоящее приключение. — Цибела*, ты вольна делать, что пожелаешь, но не вздумай сбегать от меня. У нас ещё много планов на будущую весну. — в её голосе совсем не было угрозы, тем не менее, девушка с украшением в виде золотистой цепочки на шее поморщилась и испуганно сжалась в ответ на эти слова. Будущая ученица Школы Чародейства и Волшебства не обратила на подобную реакцию внимания. — На зимние каникулы возвращаться не буду. Скорее всего. Но надеюсь, вы не успеете особо заскучать. — с этими словами, подхватив чемодан, Гортензия шагнула в пламя камина. — Вокзал Кинг-Кросс!***
1 сентября 1939 года. 9 часов 58 минут
Юная Джессика совсем растерялась. Её только что обругал какой-то мальчик, как будто она успела сотворить что-то плохое, а она только что зашла на поезд. Вообще, Джессика не знала куда податься. Она плохо умела заводить новые знакомства и заговаривать с людьми, а сейчас и вовсе все вокруг казались совершенно чужими — а поскольку родители вынуждены были остаться у входа на станцию, некому было посоветовать ей, что же делать. Она переминалась с ноги на ногу, не решаясь зайти ни в одно купе. Конечно, наверняка это нужно сделать — но вдруг тут есть какой-то порядок, который она нарушит, если не спросит. А если спросит, а никакого порядка нет — она будет казаться идиоткой. Все эти мысли роились в голове Джессики, заставляя её мешкаться и неловко перетаптываться в проходе, не слишком успешно делая вид, будто она кого-то или что-то ждёт. — Привет. — вдруг чья-та рука легла на плечо девочке, заставив её от неожиданности резко обернуться, в результате её глаза оказались прямо напротив, ясных, карих глаз, как будто притягивающих к себе взгляд. — П…т… п… — … хотела выдавить из себя ответное приветствие, но членораздельных звуков у неё добиться не получилось. — Идём, я думаю, дальше мы сможем найти ещё не занятое купе. — необычную девочку, к ней обратившуюся, впрочем, отсутствие ответа ни капли не смутило. Она схватила руку Джессики и решительно увлекла её за собой. — Ну вот. Располагайся. Я сяду напротив. В этот момент, почти следом за тем, как они вошли, дверь купе вновь открылась, пропуская компанию из троих ребят постарше. Их мантии были украшены в жёлтый и синий цвета. — Вы не против, если мы тоже расположимся тут? Поезд постепенно заполняется. — С этими словами парень, открывший дверь, первым шагнул в купе к девочкам. — Против. — новая знакомая Джессики взмахнула рукой, будто отгоняя мух, даже не глядя на говорившего. — У леди могут быть вещи, которые бы они хотели обсуждать наедине. Вы будете нам мешать. Хотя сами об этом вы подумать конечно же не могли, беспардонные барсуки? Мальчик застыл как вкопанный. В следующую секунду он и его друзья поспешили оставить девочек. — Змея. — донеслось из-за закрывающейся двери. — Почему ты?.. — Разве ты не начала бы ещё сильнее смущаться в таком случае? А я хочу с тобой поговорить. — девочка с улыбкой заглянула в глаза Джессике, в её собственном взгляде плясали озорные искорки — Кстати, как тебя зовут? — Меня… Джессика Уэйн. — А меня — Гортензия Селвин. Рада познакомиться! — Гортензия… Какое странное имя… — Джессика сильно удивилась. Ей и до этого не давали покоя имена в книгах, которые купили к школе, но тогда она списала это на старину. Теперь же перед ней сидела девочка с таким же странным именем. Впрочем, удивление сменилось испугом, когда она поняла, что могла нечаянно обидеть свою новую дружелюбную знакомую. — Что поделать. Я родилась на три века позже. И полтора миллиона ярдов дальше, чем было уготовано судьбой**. — Гортензия усмехнулась шутке, которую её собеседница совершенно не поняла — Les bêtises***. Твои родители — не маги, я правильно поняла? — Да, мои отец и мать — магглы. Если честно, я боюсь, что сделаю что-то не так, потому что ничего толком не знаю. Я даже не знала, как распределяются места в поезде. — Никак. Просто большинство здесь уже знакомы — либо учатся не первый год, либо познакомились ещё до школы, поэтому и стараются устроится рядом. Не переживай, никто не станет обижаться на тебя, если ты просто будешь вести себя как обычно. — Честно говоря… — Джессика хотела сказать, что и в мире магглов она всегда выделялась, будучи по сути одиночкой, с которой никто не хотел общаться, но не могла подобрать слов, чтобы это прозвучало не слишком жалко. — Если хочешь — я буду рассказывать о нашем мире, чтобы тебе было проще. Но тогда тебе придётся поступить на Слизерин. У учеников с разных факультетов мало возможностей общаться между собой. — На Слизерин? Но я думала, ученики не знают, на какой факультет они будут зачислены. — Это ведь зависит от характера. — Гортензия беззаботно улыбнулась Джессике — Свой я знаю точно. Тут в дверь купе постучали и почти сразу же она распахнулась, пропуская внутрь компанию из трёх мальчиков. — Здесь есть свободные места? Оставшиеся купе заняты. Мы слишком припозднились — отец выбирал для меня лучшую сову из нашей совятни. — один из зашедших детей внимательно осмотрел девочек, остановив взгляд на руке Гортензии и слегка поклонился ей. — Моё почтение наследнице Рода Селвин. Я Абраксас Малфой, мои спутники — Ричард Гойл и Уильям Крэбб. — Гортензия Селвин. Глава рода Селвин, к вашим услугам. — девочка подчеркнула голосов слово «глава» — И моя подруга — Джессика Уэйн. — Грязнокровка. — Абраксас скривился, к счастью, Джессика не обратила на это особого внимания — будучи всецело поглощена сладкой истомой, что разлилась в её груди, после того, как Гортензия назвала девочку своей подругой. — Будущая ученица нашего факультета, так что прошу достопочтенных проявить соответствующую учтивость.***
1 сентября 1939 года. 12 часов 15 минут
Абраксас Малфой со злостью посмотрел на предательницу, оказавшуюся с ним и парой других достойных наследников своих Родов в одной лодке, когда, подчиняясь незаметному жесту, Крэбб с Гойлом оттеснили грязнокровку в соседнюю. — Не потрудиться ли глава уважаемого Рода Сельвин объяснить, почему она считает допустимым позорить своё имя, якшаясь с падалью? — выплюнул он вопрос, наконец посчитав, что они оказались довольно далеко от берега, так чтобы никто не мог подслушать и узнать о противоречиях в рядах будущих слизеринцев. — Якшаюсь? О чём это ты? — карие глаза Леди Селвин блеснули ледяным сиянием, как будто не имеющим ничего общего с неровным светом установленных на лодках факелов — Или ты правда думаешь, что я была честна с ней? — Тогда объяснись — для чего тебе этот цирк? — Есть причина. Но тебя мои дела касаться не должны. — девочка не выказала и капли раскаяния, беззаботно крутя в руках магическую палочку. — Это не только твои дела, если они касаются отношения к грязнокровкам и всего наше факультета. — Тогда пусть факультет знает. — Гортензия обвела глазами троих мальчиков, убеждаясь, что и Малфой, и двое невольных свидетелей прекрасно слышат её, и продолжила, склонившись вперёд и отчётливо проговаривая каждое слово зловещим шёпотом. — Мои дела не имеют отношения ни к благополучию грязнокровок вообще, ни к благополучию этой девчонки, Джессики — в частности. Ей уготована весьма незавидная роль в мох планах. Клянусь честью Рода Селвин! — Хорошо. — Малфой склонил голову, показывая извинение за свою неправоту, удовлетворённый более чем суровой клятвой Леди Селвин. — По плодам их узнаете их****. Так что, Абраксас Малфой, следи, и поступай по делам моим, а не по словам*****. — Гортензия рассмеялась чистым, кристально звонким смехом.