Die weisse Schokolade

Мара лежала в своей кровати и с точностью до секунды вспоминала: как сбежала из уютных объятий Бёна; как влетела в кабинет и выставила перепуганного Кима за дверь, ничего не объяснив и не дав помочь себе; как тихо плакала, запершись в кабинете и никого к себе не пуская; как на автомате шла домой, спотыкаясь почти на каждом шагу. Маленький Бён Бекхён определённо положил начало разрушения привычного мира Со Мары. А это плохо. Очень плохо. Потому что ей понравилось больше, чем следовало бы. Вот и сейчас, из миндальных тёмных глаз девушки текли горькие слёзы обиды и нерешительности. Голова велела сказать твёрдое «нет», а сердце предательски противилось, оно, почему-то, вдруг стало тянуться к мальчику. И девушка не ожидала предательства самого важного органа в своём теле. Надо что-то решать, но, видимо, не сегодня, потому что в комнату тихонечко постучались, и Со пришлось наскоро размазать по щекам слёзы и сесть на кровати. Надо срочно подыскать жильё, чтобы никто не мог в будущем помешать самобичеванию. — Спишь? — в узенький проём просочилось круглое личико младшей Со. — Я хочу с тобой поговорить, можно? — Иди сюда, — шепнула старшая, чтобы не выдать своего странного состояния. — Марочка, мне нужна твоя помощь, очень нужна, — с ходу начала девочка, усаживаясь на кровать к сестре, которая неприятно цокнула языком, уже предполагая о просьбе. — Помоги мне… Мне больше не к кому обратиться… — Выкладывай скорее, я устала очень, — вполне спокойно отозвалась сестра, будто бы её не волновали проблемы младшей, а сама она не плакала только что. — Кай пригласил меня на свидание, — доверительно шепнула девочка, пряча вмиг раскрасневшиеся щёки за копной чёрных волос, хотя в ночных сумерках это вряд ли можно было увидеть. — Я очень хочу пойти, ты же знаешь… Но… Я знаю, ты против… Мне страшно, я переживаю и боюсь. Вдруг он изменился за четыре года, вдруг его чувства ко мне изменились. У него там наверняка было много девчонок, и я ему теперь буду не интересна. Я же маленькая, глупая, ждала тут его сидела… А ещё мама с папой. Что они скажут? Папа вообще может Чонина убить, если вдруг узнает о нас, а мам с ума сойдёт. Мара устало спрятала лицо в ладошках и тяжело вздохнула: если быть честным, старшие, конечно, строили свои идеалистические планы на будущее родство, но в них обычно они воображали себе пару Бекхён-Бом, но никак не Чоин-Бом, или, тем более! Бекхён-Мара. Эти две пары исключительно не допускались к рассмотрению, потому что только у Бекхёна и Бом вполне себе гармоничная разница в возрасте, да и мальчик был общим ребёнком родительских друзей. Мара вообще выпадала из этих хитросплетений семейных уз — она была слишком взрослой для обоих мальчиков, играя в их жизнях лишь роль запасной мамы на пару часов, но, ни как не на вероятно предполагаемую невесту и жену. Но это было не самым важным аргументом, почему Мара недолюбливала Кима. Родители, скорей всего примут и такое расположение вещей, всё же разница в четыре года, не в десять, но они же практические ничего не знают о жизни Чонина за пределами родительского дома и дома семьи Со, а вот Мара, как нельзя лучше осведомлена о его приключениях на любовном фронте, в делах с друзьями и чём-то незаконном. Именно поэтому старшая Со была против отношений между Бом и другом. Мара искренне боялась, что Чонин разобьёт сердечко маленькой Боми, которая по уши влюбилась в лучшего друга, а он мог, потому что, на самом деле не являясь отпетым сердцеедом, парню всегда льстило внимание девчонок, и он не упускал возможности подлить масла в огонь и оказаться в эпицентре восхваления Ким Чонина. Мара знала, что Чонин, являясь самым лучшим братом в мире и защитником для обеих девочек Со, по отношению к посторонним был крайне ужасным другом, используя и манипулируя друзьями. Но самое страшное, что знала о старом друге девушка, оставалось их общим секретом, вот уже шесть последних лет. Ни Чонин, ни Мара, не торопились рассказывать о том странном времени никому, даже друг другу, не показывая остальным одну большую прореху в своих отношениях. В то время Мара по-честному думала, что собственноручно когда-нибудь убьёт парня, а он только назло старался пробраться к ней в дом, чтобы поиграть с маленькой Бом, а заодно и подразнить своего братишку… Поэтому, о каком союзе Бом-Чонин вообще могла идти речь? В любом случае Ким мог стать серьёзной угрозой для юной и наивной Бом. И вообще… Интересно, а Бекхён тоже задаётся такими же вопросами, что и маленькая Бом? — Боми, — шепнула Мара, похлопав себя по щекам, — неужели за четыре года, ты не смогла оставить этого ребёнка позади? Бом грустно покачала головой. — Маленькая моя глупышка! Ты должна была начать заново жить, а не продолжать страдать по Чонину. Он же даже на каникулы ни разу не приезжал… — Потому что работал и присылал мне подарки, на заработанные деньги, — шепнула младшенькая, вызывая бурное удивление у старшей Со. — Думала, мы не общались с ним? Созванивались почти каждый день, писали письма и посылали их по почте, у меня целая коробка этих писем и знаешь что? Он всё это время скучал по мне… — Тогда… Какие могут быть сомнения? Зачем ты спрашиваешь меня о том, что и так решила? Если из тебя не вывести Ким Чонина, а из него нельзя вынуть тебя, то что же вам мешает? — Твоё несогласие, — Боми робко подняла слезливые глаза на сестру и закусила верхнюю губу. — Я хочу, чтобы ты приняла наши чувства… — Это прерогатива родителей, а не моя. — Нет, они смирятся в любом случае. А вот ты, кажется, никогда. — Какой умный ребёнок! Если ты знаешь и это, зачем пришла? — Он докажет тебе, что стал лучше. Ты на него сильно повлияла, ты показала ему что такое «плохо», ты воспитала его пригодным для жизни больше, чем его родители. Это касается всех нас, Марочка! — Мне все хотят что-то доказать. Даже не убедившись, хочу ли я этих доказательств! — Сестричка, ты о чём? — Да так, не важно, — шепнула старшая, погладив сестру по волосам. — Не думаю, что смогу принять Кима в качестве зятя так скоро, на это в любом случае уйдёт много времени. Поэтому, малышка, наберись терпения. Бом радостно закивала головой, обнимая сестру и мечтая, что Мара всё же сможет когда-нибудь полюбить Чонина и принять его в семью. — А теперь иди спать, тебе надо отдыхать перед школой! Мара сидела на диване и делала вид, что не замечает милашничающих Чонина и Бом, и издевающегося над ними Бекхёна. В прочем, как иначе она могла себе представить это свидание? Ничего за четыре года не изменилось, игровая комната с караоке и кучей игр на приставке, приглушённый свет, куча еды, принесённая братьями Ким и Со Мара отправленная следить за порядком. Только сейчас всё это сильнее действует на нервы и раздражает, особенно то, как на неё периодически пялится Бекхён, и старается держаться ближе. Так и хочется встать, влепить по куску пиццы в лица братьев, настучать микрофоном по их головам, а Бекхёну ещё и сок в штаны вылить, да уйти, чтоб не повадно было в жизнь к Со лезь. Издеваются над её миром как могут. Но Мара держится, сильнее надуваясь и отсаживаясь всё дальше. Она потом ещё это им припомнит. За все двадцать два года мучений в компании маленьких журчащих гномиков! — У тебя сегодня очень красивая блузка, — приятный голос Бекхёна мурашками прошёлся по телу, дрожью сходясь в низу живота. — И бельё отпадное, будь осторожней, могу подумать, что для меня старалась! Со порядочно выругалась про себя, прикладывая со всей силы к голове кувалду, — знала же, что сегодня ей предстоит коротать вечер в компании детишек, так нет же, всё равно повелась на крючок у своего максимализма, в надежде, что Коим и Бом захотят провести пару часов наедине! Старшая сложила руки на груди, надеясь, что хоть немного сможет прикрыться от пытливых глаз младшего Бёна. Да, у неё полупрозрачная блузка, но не настолько же, чтобы можно было оценить бельё. ОЦЕНИТЬ! Но ведь это оказалось… Смущающим и приятным… — Вот ещё! — зашипела Мара змеёй, стараясь не показывать вида, что двадцатилетний мальчик смог смутить старушку. — Иди куда шёл! — Хочешь пойти со мной? — Отвали, пузырь, а то лопнешь от переизбытка счастья! — Посмотрите на них! — хохотнула Бом, оторвавшаяся от беззаботной болтовни с Кимом. — Они походят на парочку, которая только начала встречаться! Мара перевела убивающий взгляд на сестру и пожалела, что у той сейчас есть защитник, хотя зная своё влияние на этого парня, и его превеликое чувство уважения исключительно к старшей Со, старшая могла не сомневаться, что Чонин не полезет в праведное поколачивание возлюбленной. — У нас точно двойное свидание, — сложила на груди ладошки Боми и счастливо расплылась в улыбке. — Дорогая, я бы на твоём месте помолчала, — холодно заявила Мара, но на сестру это не произвело должного впечатления. — Было бы мило, если бы вы с Бекхёном начали встречаться! Бёкхён подавился воздухом и повертел пальцем у виска, в очередной раз убеждаясь, что все мозги семейства Со принадлежат исключительно Маре. Старшая Со, не видя, что за спиной творил стоящий Бён, большим пальцем провела по горлу, как бы намекая сестре на скорую кончину. И от всей этой картины Ким и младшая Со лишь сильнее рассмеялись. — Ты думай, прежде чем говорить, а то уровень интеллекта всей улицы падает, когда ты рот открываешь! — заявила Мара. — Как ты себе представляешь пару, когда девушке двадцать семь, а юноше двадцать? Так только истинные идиоты могут думать, начитавшись всякой ереси в интернете и насмотревшись новомодных передач! Бекхён налился краской, всеми силами стараясь не закричать от злости и не справедливости, раздирающих его изнутри. — Ладно, не горячись, — решил исправить ситуацию Ким. — Никто и не отрицает, что наша Боми только этим и занималась последние четыре года, что читала свои рассказики в интернете, да передачи смотрела разные. Пусть рисует себе замки и летает в облаках, ей ещё целый год дозволительно этим заниматься. Добрая улыбка Чонина не спасала, и раззадоренная сложившейся ситуацией девушка, не могла уже так просто успокоиться, к тому же не только Боми была виновата в этой канители, разносившей всё вокруг Мары. — Дело не только в Бом! — в сердцах заявила Мара и пулей взлетев с дивана покинула помещение. Жаркий летний ветерок не остужал пыл, зато путался в волосах и нежно ласкал плечи через тонкую блузку, как это делают родители, стараясь успокоить дитя. Почему вдруг все решили стать такими искренними и честными, да ещё и не против, чтобы за Марой, такой умной и самостоятельной, тянулся такой мальчишка как Бён Бекхён? Хуже придумать нельзя. А нет, можно… Горячие руки легли на предплечья, разворачивая Со Мару лицом к себе, и перед девушкой предстал точно такой же взъерошенный парень, о котором вот уже больше суток только и делает, что думает Мара. Бекхён уже не был настолько зол, но неприятный осадок от горьких слов старшей подруги всё ещё просматривался на дне мутных чёрных глаз. — Идиот? — А кто ещё? Как ты себе вообще представляешь, чтобы женщина вроде меня встречалась с мальчиком, который только что поступил в колледж? Что за жизнь будет у нас с тобой? По-честному, Мара чуть ли не плакала, потому что всё это было неправильным и неприятным. — Значит, ты думала о нас? — довольно улыбнулся Бён. — Может, ты согласна дать мне шанс? — О чём ты, Бекхён? Подумай сам: у нас разные интересы и увлечения; тебе ещё учить и учиться, а я уже работаю; ты любишь слушать музыку, а я читать книги; боже! да сколько у тебя было девушек? Ни одной? Одна? Мне стыдно будет даже просто сидеть рядом с тобой, потому что обычно так не принято… — Ты говоришь глупости, Мара, — Бекхён аккуратно, стараясь не делать лишних движений, обнял девушку, доверительно заглядывая в её глаза. — Всё это мелочи, поэтому я прошу тебя, дай мне шанс, и ты увидишь, я, намного лучше тех, кто был раньше с тобой! — Боже! — простонала Со, вырываясь из, надо сказать, приятных объятий. — Вот видишь, ты всё обо мне знаешь! Сколько у меня было любовников, сколько мужчин ходило за мной по пятам! Кого я любила, а кто мною пользовался! Бекки, такое не приемлемо в отношениях! Это даже важнее, чем-то, что скажут люди, а ты вообще задумывался, что будет с твоими родителями, когда они узнают, что связывает их младшего сына со мной? Их любимого сына! Не боишься, что твоя мать меня сживёт со свету? Плевать на меня, тётушку Бён посадят в тюрьму, тебе не жалко свою мать? Как можно быть таким легкомысленным? Ты хоть представляешь, сколько всего ужасного нам предстоит пережить? Мара замолчала, стирая неприятные слёзы и заглядывая в скромное улыбающееся лицо Бекхёна. Счастье ликовало в глазах, отражаясь светом на щеках и блеском в волосах. Он услышал то, что хотел — Мара думала над его словами и, с присущей ей ответственностью, подошла к вопросу со всех сторон. — Так что ты решила? — Маленький гад! — вскрикнула девушка, обхватывая голову руками. — Я не знаю почему, но я не могу сказать тебе «нет»… Я не могу даже на секунду перестать думать о тебе, твоих руках и губах! Хочешь, чтобы у меня случился сердечный приступ? Я ещё никогда в жизни ни о ком так не думала: ежесекундно, не переставая, даже во сне! Чёртов Бён Бекхён! Хочешь смерти моей? — Моя Мара, — шепнул парень, прежде чем сграбастал девушку в крепкие объятия и жадно целовал до тех пор, пока не надоест, или пока Чонин не покашляет за спиной, оповещая, что пора бы уже и домой двигаться. И Чонин рассудительно покашлял, когда вышел из небольшого помещения, в котором обычно проводила время молодёжь, играя в приставку или распевая новомодные песни в караоке. Вообще-то, ни для кого уже давно не секрет, что маленький Бён втрескался по самые уши в Мару, как только научился разговаривать, вот только смелости ему всё не хватало, чтобы признаться девушке, да и вокруг неё всегда вилась толпа поклонников, до которых Бекхёну расти — не вырасти.