Die weisse Schokolade

— Чем занимались? — приторно сладко прощебетала Бом, когда сёстры Со наигранно прилежно сидели в гостиной и смотрели вместе с родителями вечерние новости. Мара густо покраснела, что заставило её спрятаться за книгой, которая до этого небрежно валялась на коленках старшей сестры. А чего она, собственно, так раскраснелась? Ни она, ни Бекхён не перешагнули черту. Ну, подумаешь, мальчик свёл с ума её одним своим прикосновением. Отношения- то так и остались на уровне поцелуев за трибунами школьного стадиона. Не более того. Хотя, надо сказать, сегодня Мара была почти готова к следующему этапу. А вот сейчас отчётливо понимает, что это ещё слишком рано. — Ну, так что? — точно змея, вилась вокруг сестры младшая Со. — Вы с ним… Того? — Чего? — прошипела Мара, стараясь не навешать малявке тумаков. Не будет она больше покрывать их с Кимом встречи. — Ну, когда блузку тебе испачкали. А мне, между прочим, Бекхён должен был помогать с домашкой, а не Чонин. Теперь можно не надеяться на хорошую оценку, — обиженно надулась девочка, подпирая пухлую щёчку кулачком. — Не переживай, Ким тебя и бестолковой любит, — отмахнулась старшая, и, пока младшенькая глотала обиду, поспешила ретироваться с вражеской территории. Чужая душа — потёмки, и Маре хотелось, чтобы в её потёмки никто не лез. Ни Бом, ни родители, ни, тем более, Бекхён. Алекс же соблюдал дистанцию, и, не смотря на то, что они какое-то время даже жили вместе, не старался понять мир строгих правил своей будущей невесты. Ну вот опять, Со, недолго порывшись в комоде, с трудом вытащила довольно большую жестяную коробку из-под конфет и вместе с ней удобно устроилась на своей кровати. «У Бёна побольше будет», — подумала она, но сейчас не об этом. Коробка поддалась, легко пропуская хозяйку в свой внутренний мир, точнее то, что осталось после болезненного расставания с бывшим молодым человеком Мары. С десяток совместных фотографий, какая-то игрушка, которую было жалко выкидывать, а сейчас вообще кажется кощунством — если уж выбрасывать, то всё. Два письма на красивой бумаге, которые девушка читала лишь один раз, в день получения конвертов, заколка, спрятанная здесь, чтобы глаза не мозолила, и ключ от квартиры парня. Брюнетка легко подхватила кусочек железа и, удобно расположив в ладошке, принялась рассматривать, точно ища какого-то ответа. Но бесполезная вещица точно знала свой удел, и упорно молчала. Но зачем все эти печальные мгновения, когда Со уже знает, что Алекса не вернуть, да и не хочется особо, что она поступает неправильно ведясь на манипуляции Бекхёна, и что, оказывается, она слишком слабая, сколько бы не пряталась за маской всемогущества. Девушка тяжело вздохнула и, как бы мысленно прощаясь с прошлым и с собой прежней, положила ключ на место в коробку и тут же закрыла её, даже мельком не глядя на фотографии. Она медленно поднимается с кровати, прижимая жестянку к груди и, хотя завтра у неё выходной, в отличие от остальных членов семьи, Мара решительно идёт к выходу, чтобы спуститься на кухню и отправить в мусор эту старую коробку, срок годности которой уже два раза истёк. Она это делает только потому, что потом не сможет — всё же три года должны что-то значить в жизни обычных смертных. Даже таких скупых на чувства, как Со Мара. Неприятная вибрация в кармане домашней кофты, прерывает мысленное прощание Со с коробкой, прошлым и Алексом, и, пока звонивший не передумал Мара проводит пальчиком по незнакомом номеру, тут же прикладывая телефон к уху. После девяти ей могли звонить исключительно по рабочим вопросам и, скорей всего её сейчас лишат законного выходного, но опасения были слишком смешными с тем, что звонившим оказался Бекхён, не пойми откуда взявший номер старшей Со. — Нуна, — протянул он, и Мара скривилась, предпочтя просто выслушать парня и повесить трубку, ничего не говоря в ответ. — Спишь? Мара безынтересно спрыгнула с трёх последних ступенек и завернула к кухне. — Ты что упала? — обеспокоился на том конце Бён. Девушка скучающе толкнула кухонную дверь и прошлёпала босыми ногами по кафелю к урне. — Если ты не будешь со мной разговаривать, я могу позвонить на ваш домашний и позвать мою ну-у-у-ночку к телефону. Думаю, мне ответит дядюшка? — откровенно издевался вредный мальчишка. — Говори чего хотел, — огрызнулась Мара, с характерным звоном кидая коробку в железное ведро. — Что ты делаешь? Такое чувство, что убиваешь кого-то, — вновь хохотнул парень. — Мусор выкидываю, а будешь названивать по пустякам, тебя ждёт та же участь! — Думаешь, сможешь избавиться от меня так просто? — А то! Жила же двадцать семь лет без тебя, и дальше смогу. — Вообще-то, всё это время я был рядом. И не говори, что не замечала! — Того вечно хнычущего малыша? Как же? У меня от него до сих пор голова болит периодически. — А вечером ты по-другому думала. — Женщины существа не постоянные, сейчас одно, через пять минут другое. Тебя ещё стоит учить? — С кем разговариваешь? — включив яркий свет, на кухню влетела Боми, желающая чуть-чуть подкрепиться перед крепким сном. — Не важно, — прямо в динамик проорала Мара. — Кто там? Бом? — встрепенулся Бекхён. — Жених звонит? — ехидничала девочка, пробираясь к холодильнику. — Какой жених? — отозвался Бён. — Да, — с присущей надменностью заявила Мара. — Вчера познакомились. Красивый, высокий, мастер боевых искусств, и старше меня, аж, на десять лет! На свидание зовёт завтра! — Ох-ох-ох, — уминая бутерброд, ворчала младшенькая, догадываясь, с кем именно болтала её сестра. — Не забудь только, что ты обещала завтра прийти на моё выступление в школе! А оно в четыре часа! Так что назначай своё свидание утром! Дома как раз никого не будет! — почти в трубку прокричала Боми и по-быстрому свалила в безопасное место. — Мусор, Бекхён, мусор! — напомнила Мара. — У меня там много места, и один непослушный ребёнок удачно там поместится! — Хорошо, Со Мара. Спокойной ночи, — протянул парень, и у девушки чуть мозг из ушей не потёк. — И тебе не хворать! — огрызнулась она. — У тебя очень тонкая кожа на шее, и такая бархатная спина, — почти пропел мальчишка и отключился, оставляя Мару сопеть и хрипеть, а через секунду сдавленно стенать от несправедливости. Наговорил всякого, и как ей теперь спать прикажите? Но, что странно, Мара спала хорошо. Её не мучили ненужные воспоминания, Бекхён тоже околачивался в лесу по дальше от спокойного сна девушки, а значит Со выспалась и с новыми силами, да пританцовывая под музыкальный канал, исполняющий несусветные творения человеческих недорук во всех комнатах дома семейства Со, прибирала родительский дом. Между теми моментами, когда она своим тоненьким, но мелодичным голосом подпевала лицам с экрана, Мара мечтала о том, как должна была выглядеть её собственная квартира. Надо бы сказать, что Со Мара любила прибираться, особенно, когда была дома одна и хорошего настроения было предостаточно. В такие моменты она могла вылизать весь дом к приходу сестры из школы, и даже, если настроение, конечно, очень хорошее, могла испечь какую-нибудь несложную вкуснятину. Мара вообще любила прибираться и иногда готовить больше, чем мыть посуду или шить, вязать и прочее рукоделие, в отличие от младшенькой, которая носила одежду исключительно собственного пошива, вязала себе и подружкам варежки, шапки и шарфы, и ненавидела мыть полы и протирать пыль. В прочем это было не единственным колоссальным отличием сестёр: Мара танцевала просто отвратительно, не умела и не старалась научиться, потому что в любом случае выходило только хуже, зато малышка Со на ходу сочиняла танцы и отплясывала лучше всех в школе и кружке, куда ходила вот уже полтора года, и петь Бом умела и с успехом закончила в прошлом году музыкальную школу по классу вокал, а у Мары ничего больше и не было, кроме мелодичного голоска, который частенько не попадал в ноты. Вот и сейчас девушка отплясывала в стиле старого полена, на весь дом мурлыча что-то отдалённо напоминающее брачный рёв морской коровы. Вся пыль испарилась под чудодейственной тряпочкой и метёлочкой, вещи заняли свои места, а, исполняющая роль стойки для микрофона, швабра в руках Со знаменовала скорое окончание домашних работ. Девушка домывала пол на первом этаже, а по музыкальном каналу неожиданно включили песню её молодости, ну, и как тут устоять? Легко и просто! Особенно когда сзади раздаются неторопливые аплодисменты, и тихое сдавленное хихиканье. — Я не думал, что у нас настолько огромная разница в возрасте! — скалился Бён, стоя в дверях. — Кажется, я опоздал на представление… — Чего забыл тут? — ошарашено хлопала глазами девушка, до белых костяшек сжимая швабру в руке — только бы не прибить парнишку. — Пришёл посмотреть на твоего жениха. Бекхён снял обувь и прошёл в гостиную, по-свойски разваливаясь на диване и бездумно осматриваясь. — Тебе тут не рады, проваливай! Мара наклонилась, чтобы отжать тряпку и ещё почти две минуты что-то бубнила себе под нос, тщательно натирая пол. Она была не рада Бёну, о котором не вспоминала с прошлого вечера, он пришёл не вовремя, и вообще был здесь сейчас лишним. Жаль, что нет никакого жениха. — Ты разве не должен быть на занятиях? — наконец спросила она, перестав болтать с собой. — Они закончились час назад, — отмахнулся мальчик, внимательно следя, как старательно моет пол Мара. — Ты долго ещё? — Кухня осталась, и коридор. Потому что кто-то припёрся без приглашения! Бекхён игриво состроил моську ворчащей подруги, но ничего не ответил, продолжив с интересом наблюдать за девушкой. — Будь полезен, раз не растворяешься, то выключи телевизоры, — кинула Со и скрылась со шваброй и ведром на кухне. Бекхён послушно прошастал по дому в белых носочках, выключая телевизоры в комнатах Бом и Мары, и в гостиной. Хорошо, что в родительской спальне не было телевизора. И, когда его работа была выполнена, девушка уже домывала пол у входной двери, предусмотрительно выставив кроссовки Бёна на крыльцо. Он хотел что-то возразить, но такое серьёзное бледное лицо подруги, оповещающее всех о грядущем вселенском взрыве, не предвещало понимания, поэтому мальчик, подхватив свою сумку и пакет, тихонько скрылся на кухне. Осматривая свою до ужаса безобразную причёску, покрывшееся испариной лицо и растянутую старую тунику, натянутую поверх домашних шорт, Мара в очередной раз убедилась, что Бекхён пришёл не в лучшее время. Наскоро расчесавшись и умывшись, девушка посильнее натянула вниз кофту и вышла из ванной. Бекхёна не было в гостиной, зато с кухни доносились звуки жизни и Со даже успела на секунду взмолиться высшим силам, чтобы это были не родители или Бом. Ведь в первом случае столько лжи на свете не сыщется, чтобы оправдать присутствие Бёна у них в гостях, а во втором случае до конца жизни не отвязаться от сестры с её глупыми намёками и болтовнёй. Кажется, Бом серьёзно задалась идеей играть свадьбу с Чонином в один день со свадьбой Мары и Бекхёна… Но на кухне хозяйничал Бён, доставая из микроволновки обед, купленный в ближайшем супермаркете, на столе дымились две чашки крепкого кофе, а в вазочке рядом красовались любимые Марой бананы и зелёные яблоки. Неужели он решил так поухаживать за своей старушкой? Со хихикнула в кулак, усаживаясь на свободный стул, и упираясь взглядом в крепкую спину парня. А это, чёрт возьми, приятно. Пусть это обычный готовый обед для микроволновки, пусть крепкий кофе слишком горячий, а яблоки вряд ли мытые, пусть это кухня её родителей, но это до безумия, до дрожи в коленках и тупой улыбки во всё лицо приятно, когда мужчина, ни разу не говорящий о своей любви, показывает это такой простой заботой. — Простите, господин Бён, — бархатный голос Мары приятно разлился по кухне, заставляя парня напрячься, — я не одета к званому обеду. Мой наряд не уместен… — Ваше платье очень даже уместно, и так сочетается со стилем этого ресторана, — идентично ответил Бекхён, счастливая улыбка которого выдавала его с потрохами. — М! Пахнет вкусно! Давненько я не ела шедевров шефа Микроволнова! — Мара схватила нож и вилку и, чуть ли не давясь слюной, отрезала кусочек мяса. — Вкусно! Браво, мастер! Бекхён смутился, садясь на своё место, и даже передумал пока кушать, потому что от такой искренней похвалы он не скоро сможет проглотить и маленького кусочка. — Чего ты не ешь? Отравить меня решил? — хохотнула Со, отправляя в рот очередную порцию еды. — Что же ты будешь делать, если я умру от твоих рук? Тебе не будет жалко меня ли моих родителей? Бекхён скривился в грустно-милой улыбке, пряча взгляд в своей тарелке. Домашняя Мара была совсем не такой, какой бывает на работе или в гостях у Бёнов. Она болтала с набитым ртом, забирала короткие волосы в пучок и носила свою старую любимую одежду. Хотя сейчас один пункт выпадал — волосы девушки красиво струились, не много не доставая до плеч. — Я серьёзно! Раз пришёл в обед — кушай! Ты ведь с утра ничего не ел! Даже твоему мозгу необходим допинг! Питайся, и раз пришёл без приглашения, довольствуйся тем, что принёс! Бён послушно взял вилку и принялся поедать то, что только что разогрел в микроволновке Со, но так и не решился заговорить. Потому что не мог выбрать подходящую тему, он хотел спросить о многом, ещё больше рассказать, например, когда понял, что влюблён в Мару, но ум упрямо откладывал эту пустую болтовню на потом. Сейчас ему хотелось молчать и наслаждаться молчанием рядом с Со Марой. Мара тоже молчала, изредка посматривая на смущённого парня, который ковырялся в тарелке, но упрямо ел. Она хотела спросить, как прошёл день, но этот разговор для тех, кто состоит в отношениях и их потихоньку начинает поглощать быт. Потом хотела спросить о родителях, но они все виделись вчера, хотела спросить об учёбе, но об этом спрашивают родители и близкие родственники. Как бы ни старалась Со, найти подходящую лёгкую тему для разговора с парнем она никак не могла. Как же с ним сложно. — Я наелась, — выдохнула девушка, отодвигая почти пустую тарелку от себя и притягивая любимый кофе, тут же отпивая его. — М! Мой любимый! Знаешь, как именно я люблю его пить? — хитро глядя на чуть смутившегося Бёна, блаженно шепнула она. — Одна ложка растворимого кофе, одна ложка без горки сахара и кипяток. Это растворимый, а варить я так и не научился, — ещё сильнее смутился парень. — Не переживай, научу потом, — отмахнулась Со, находясь во власти любимого кофе, и даже не задумываясь о том, что сейчас сделала. — Я выкину, — улыбнулся парень, запоминая обещание, и хватая со стола купленные тарелки для обеда. Мара пила кофе, находясь в счастливой прострации, а Бён мило суетился рядом, на что девушка решительно не обращала внимания. Пока он заинтересованно не потянул подругу за руку, являя её затуманенному взгляду содержимое коробки, которую она вчера выкинула, но сегодня с утра вытащила из мусора и поставила рядом, решив ещё раз хорошенько подумать. — Что это? — серьёзно спросил Бекхён, тыча пальцем в старые снимки. — Мусор, — отмахнулась Мара, возвращаясь к кофе. — Тогда почему это всё ещё тут? — Надо будет выкинуть. — Я думал, ты выкинула уже давно! — вдруг вспылил мальчик, подскакивая на месте. — Зачем ты это хранишь? — он демонстративно несильно стукнул коробкой о стол, и из неё с характерным бряком выпал ключ. — Даже ключ оставила себе, на всякий случай! — Если бы я его оставила себе на всякий случай, то спрятала, чтобы такие любопытные личности, вроде нашего Бекки не нашли! А вообще, чего это ты по мусоркам чужим ползаешь? — так же всполошилась девушка. — Не ползал бы, если бы кое-кто не хранил воспоминания о бывшем! Зачем вот тебе это всё? Любишь его всё ещё? — Ты чего тут устроил? — ахнула девушка, собирая коробку, и прижимая к груди, намереваясь сейчас же уйти к себе. — Ты мне не муж, чтобы рыскать по моим вещам, и потом, фиговый из тебя сыщик, раз выводы неправильные делаешь, иди прогуляйся! — Не указывай, что мне делать! — А ты не строй из себя не пойми кого! Ревнует он! Что ты себе возомнил? Проснись и вернись в реальный мир, мальчик мой! Ты не вправе уличать меня в чём-то, а я указывать, так что просто уходи! Мара шагнула к двери, но Бекхён, схвативший её за руку, быстро вернул девушку назад и даже ближе, да так быстро, что коробка со звоном упала на пол и рассыпала всё содержимое. Со хотела громко возразить сей наглости, но усталый и опустошённые взгляд Бёна остановил её. — Мара, я не хочу уходить, не хочу ругаться, и хочу, чтобы ты наконец поняла, что именно я к тебе чувствую, и что я так просто не сдамся… Я думал, что потерял тебя, когда вы были вместе… Пожалуйста, выкинь это… Девушка усмехнулась. Ссора на пустом месте, а ведь они даже не встречаются. Она лишь пробует привыкнуть к Бён Бекхёну как к мужчине, а не тому мальчику с детских фотографий, который сам собой куда-то потерялся. Старается принять выросший и влюблённый в неё по уши вариант маленького Бекки, и, к сожалению, это даётся ей с трудом, потому что эта ссора была ей до коликов неприятна. — Хорошо, — шепнула она. — Но не только потому, что ты попросил. А потому, что это и так лежало в мусоре… — Мара, — рыкнул Бён, пресекая назревавшие недовольства обоих жадным поцелуем. Сегодня Со отвечала на поцелуи искренне, потому что с тех пор, как спина Бёна напряглась от её низкого голоса на кухне до обеда, она только и дело, что думала о его аккуратных губах, жадно высасывающих здравый смысл, его горячих руках, одним своим прикосновением дарящих букет небывалых ощущений. Под ногами всё ещё мешалась эта старая коробка, что несказанно бесило парня, поэтому, не решаясь высказаться полностью, он лишь усадил Мару на стол, чтобы продолжить зацеловывать её до дрожи, изредка нашёптывая что-то приятное. И девушка окончательно сдалась, поддаваясь на все манипуляции парня: его руки, казалось, не оставили места, не знавшего их ласк, они помогали Со сильнее выгибаться, и почти опускаться на стол, они переплетали пальцы и сводили с ума своей властью над разумом некогда неприступной женщины. — Пошли отсюда, — шепнула Со, когда случайно столкнула пустую чашку на пол, и та разбилась в дребезги. Бекхён аккуратно подхватил Мару на руки и понёс туда, куда вели его остатки памяти, а память помнила только спальню девушки. Высоко, далеко, зато там так уютно и спокойно, и никого не будет дома ещё пару часов! А пока они медленно идут, время можно приятно скрасить созерцанием любимого смущенного лица непробивной Мары, или целовать её, куда придётся, и слушать как она хихикает тихо, когда его густые волосы щекочут её нос. Бекхён тоже оценил размеры не царской кровати Со Мары, но ведь не это главное. Важно, что его Мара сейчас рядом с ним, покорно отвечает на все его прикосновения и даже медленно залезла под футболку, проходясь ноготками по разгорячённой коже. Бекхён садится на кровать, боясь выпустить из рук девушку, и та самостоятельно устраивается удобнее, не забывая несильно прикусить губу парня — пусть знает, как соблазнять девушек старшего возраста! Мара медленно проходится ноготками по оголённой груди парня, и, видя несправедливость засевшую в его глазах, не торопясь снимает свою тунику, разрешая Бекхёну не только смотреть на себя, но и касаться, и даже целовать — животик, ключицы, грудь и руки. Почему перед ней больше не тот мальчик? Ведь ещё двадцатью минутами ранее, это был тот самый Бён Бекхён! Где он сейчас? Почему вместо него тот, кому хочется подчиняться, тот, кого хочется любить всем сердцем, тот, чья любовь нужна как воздух? Она окончательно сдалась, отказываясь от права реабилитации. Быть может, после сегодняшнего Бён перестанет смотреть ей в глаза, растреплет всем о том, что между ними было, и станет новым героем колледжа — человеком сумевшим затащить стареющую диву в постель. Но Мара сделает именно то, чего сейчас желает, и сделает это так, чтобы он не посмел и рта открыть, а лишь просил добавки. Смотри и учись!