Die weisse Schokolade

Маре нравилось наблюдать за тем, как Бекхён листает свои учебники и что-то старательно пишет в тетрадках. Ей нравилось, как он морщил лоб, и откидывал карандаш, когда что-то не сходилось, а расчёты заходили в тупик. Ей нравилось, что в такие моменты в её доме царила тишина, а недовольное пыхтение Бёна да скрип шариковой ручки по бумаге создавали какую-то уютную атмосферу. Вот у Мары не было кого-то, кто бы так же мог любоваться ею, пока она штудировала учебники, штурмовала законодательные базы, и зубрила правила. Это всё она делала сама, в одиночестве, считая себя крайне уродливой в моменты поглощения науки. А вот Бекхён нашёлся необычайно привлекательным, когда постигал азы будущей профессии. Со подперла щеку ладошкой, отчаянно борясь с желанием подорваться с дивана и накинуться на Бёна с поцелуями. У него завтра экзамен, а расчёты не сходятся, и чертёж выходит кривым. Бекхён снова отшвырнул карандаш, и безвольно растёкся по стулу. Он устало закрыл глаза, но по его недовольному сопению, Мара поняла, что парню необходимо грязно выругаться. Наконец девушка нарушила собственно придуманный запрет на касания, и вот уже нежно обвив шею парня, Мара легко целовала его щёку и шею. Когда Бён расслабился, и закинул руки на талию Со, ей показалось, что так будет всегда. И, кажется, она готова к такому. Готова часами, молча, наблюдать за тем, как он что-то пишет, как чертит свои чертежи, как без устали воодушевлённо болтает о них, или как сосредоточенно молчит. Готова вот так держать изнуряющее расстояние, а потом утонуть в его аромате и целовать, не боясь быть откровенной. — Всё получится, тебе только надо немножко передохнуть, — шепнула она в самое ухо, и на неё тут же уставились два горящих глаза. — Хочешь кофе или чай? — Не хочу, — улыбнулся парень, и Со ещё сильнее взлохматила его волосы. — Может, ты голоден? — В каком-то смысле, да, — Бён прищурился, а Мара неожиданно зарделась, не ожидая этого от себя, и тут же пряча краснеющие щёчки под холодными ладошками. — Приготовить бутерброды, — заикаясь, пискнула девушка, а парень открыто засмеялся, поднимаясь со стула и продвигаясь к Со. Впервые в жизни Маре был так приятен неприкрытый намёк, впервые в жизни он был такой смущающий. — Смешная ты, — мягкий бархатный голос, точно маятник, а сам Бекхён больше походил на удава, гипнотизирующего свою жертву. Мара, точно кролик, замерла на месте, и Бён уверенно сгрёб её в крепкие объятия, шумно вдыхая такой родной аромат. По коже девушки пробежалась толпа приятных мурашек, прокалывая тело мелкими электрическими разрядами, она инстинктивно обвила талию парня, и уткнулась носом в его плечо. Пусть они простоят так хоть всю жизнь, это так тепло и уютно. Так восхитительно… Весь день на работе Мара вела себя странно, дёргалась и витала в облаках. Чонин методично наблюдал за подругой издалека, а замдиректора не обращала ни на кого внимания. Бекхён сдавал самый сложный экзамен, а вместо того, чтобы вчера вечером готовиться, он балдел в постели, не выпуская из рук свою Мару. Если он завалит этот экзамен, о его планах можно забыть. Безответственный мальчишка. — Замдиректора, — обеспокоенно потрепав подругу за плечо, пробасил Ким, и Мара нервно дёрнулась, — у тебя всё хорошо? — Замечательно! — Из-за Бекки так переживаешь? — PR-менеджер нагло улыбался, но старался всем видом показать, что он не вдавался в подробности интимной жизни брата. — Иди отсюда! — Неужели ты не позволила вчера бедному мальчишке хорошенько подготовиться к важному экзамену? — Я пыталась, но твой брат хуже барана! — Мара уткнулась носом в стол, и закрыла руками голову. Кажется, Киму не обязательно было это знать. — Ох! Это всё семейное! Между прочим, твоя сестра такая же упрямая! Чонин хохотал, не замечая, что в нём прожигали огромное отверстие. Вообще, Мара была уже готова сорваться с места в любую секунду и покалечить старого друга. Зная, на чём вчера зациклился Бекхён, неужели Чонин позволяет себе то же, что и она с его братом? Нет, это, конечно, было бы не честно по отношению к парню, но Бекхёну двадцать лет, а Боми на днях исполнился восемнадцать! — Эй! Не думай ни о чём плохом! Она просто любит болтать и танцевать, а не учебники читать, — замахал перед носом Со руками Чонин, но девушку это абсолютно не убедило. — Когда-нибудь я всё же отведу её к гинекологу! — прорычала Мара, а Ким прыснул в кулак. — Будто сама цветочком беленьким была! — Это совсем другое, Чонин! — взвизгнула замдиректора и осеклась, ловя на себе хитрющий взгляд парня. — И почему же другое? Потому что Бом тайно встречается с парнем, который старше её на четыре года? Но, позволь узнать, до Бекхёна у тебя был хоть дин молодой человек одного с тобой года рождения? — Чонин не злился, он вообще-то не имел такой привычки по отношению к родным и самым близким, он искренне недоумевал и немножко хохотал. — Это у вас семейное, не находишь? Влюбляетесь всегда в мальчиков постарше! — Тогда бойся, Ким Чонин, когда нашей малышке стукнет тридцатник, она найдёт себе мальчишку намного младше! — так же смеялась Со, видя как выражение лица парня быстро меняется. — Нет, вот это мне не грозит! — Самоуверенный индюк! — хохотнула замдиректора, а парень вальяжно закинул ногу на ногу, и пафосно отпил кофе из кружки. — Или это ты из-за её желания жить в вашей собственной квартире? Чонин подавился, и сильно закашлялся, а Мара победоносно улыбалась. — Она тебе рассказала? — А ты уже квартиру нашёл? — теперь очередь закашляться и впасть ужас пришла к Маре. — Ну, присмотрел одну… Так это Боми тебе рассказала? — Нет, подслушала ваш разговор на новоселье. — Она подслушивает, а я больше месяца их с братом прикрываю… Оба задумались, а потом в голос выдали: — Когда собираешься рассказать родителям? Пару минут она сидели в шоке, не говоря ни слова, лишь хлопая глазами. Видно было, что оба думали об этом слишком много, и решение казалось крайне трудным для обеих сторон и заводило в тупик. — Пусть ты и старше Боми, всё же четыре года, это не семь лет. Ты можешь повременить с созданием семьи, подождать пока Бом выучится. А я слишком стара для Бекхёна… — Что за бред? Ты слышала его наполеоновские планы? А знаешь, где его ждут с распростёртыми объятиями? — Он рассказывал, но без подробностей, — пожала плечами Мара, которая после того разговора ночью после новоселья, даже не удосужилась подумать о сказанном, не то что расспросить Бёна. — Я недавно виделся с директором той фирмы, мы задушевно поговорили, и он без умолка трещал о том, какое же сокровище у меня, а не брат! Это строительная фирма, и им нужен свой инженер-проектировщик, под мелкого подобрали почти целый отдел, а знаешь, почему ему так подфартило? Потому что он выиграл на каком-то конкурсе, послав туда дом своей мечты! Ты понимаешь это? Дом мечты… Как бы ни старался Чонин говорить это, будто насмехается над братом, от Мары невозможно было скрыть, что Ким гордился братом, и пытался донести какую-то само собой разумеющуюся истину до замдиректора. Мара поднялась из-за стола и встала возле окна, безынтересно пялясь на дорогу, по которой редко проезжали машины, а народ неторопливо прогуливался по магазинчикам. Замдиректора до крови закусила губу и подпёрла подборок рукой. Ничего себе — дом его мечты. — Он красивый получился, вот доучится и построит для вас его. У него даже где-то на чердаке картонная модель валяется. Приходи как-нибудь в гости и я тебе её покажу. Знаешь, мне кажется, что это даже дом не его, а твоей мечты. Весь светлый, воздушный и уютный. — Хватит, Чонин! — резко одёрнула друга Со, и не ожидавший такого Ким дёрнулся. — Ты что там придумала? — прохрипел парень, поднимаясь с места и направляясь к подруге. — Только не говори, что придумала бросить его, у вас ведь всё так хорошо… — Слушай, это заразно да? Видеть всё исключительно в розовом цвете? Если так, то немедленно прекращай общение с моей сестрой, иначе опустишься до уровня бесконечно влюблённых школьниц! — Нет, просто я не понимаю, я же самый преданный фанат вашей пары, — Мара нахмурилась, стреляя раздражением в парня. — Ну, после Боми, конечно! — Хватит шутить! Чонин, мне двадцать семь! Я хочу стабильности и ребёнка! Я хочу стать матерью, никогда бы об этом не подумала, но эта грёбаная мысль не даёт мне покоя вот уже целый месяц! Я ложусь спать с этой мыслью, и просыпаюсь, жалея, что огромное пузо не давит на мои органы! Никто внутри меня не пинается, а сердце не бьётся в три раза быстрее! Иногда мне кажется, что живот немножко округлился, и меня тут же начинает мутить, а кусок в горло не лезет, и тогда я как сумасшедшая несусь за тестом, хотя прекрасно знаю, что результат будет отрицательным. И знаешь, что творится внутри пока ждёшь? Трясёт от страха, трясёт от радости, трясёт просто потому, что сейчас решается не только моя судьба, но и его! Чонин виновато опустил голову. — Да, я никогда не хотела быть матерью, меня вполне устраивала моя свобода, моя работа и мои тихие спокойные вечера в компании книги или хорошего фильма. А ещё мне нравилось проводить время с друзьями, пить красное вино, когда захочется, и не спать полночи перед выходным. А теперь я хочу всё это обменять на одного маленького человечка, и было бы очень не плохо, если бы у него были глаза твоего брата! Но ты уже достаточно взрослый, и скажи мне, что станет с твоим братом, когда я сообщу ему эту распрекрасную новость? Или я одна из нашей четвёрки хорошо представляю, что такое иметь ребёнка? Ким закусил губу, внимательно смотря на разошедшуюся подругу, которую чуть ли не трясло от негодования и желания наконец-то высказаться. — Ночи без сна, куча улетающих в никуда денег, постоянный плачь и сопли! Чонин, мне было пять, когда ты родился, мне было девять, когда родилась Бом. Чонин, я ухаживала за каждым из вас, я знаю, что значит быть и матерью и отцом. Думаешь это так просто: родила, а теперь смотри, чтобы не помер случайно? Кормить, купать, пеленать. Забота двадцать четыре часа. И будь бы Бекхён не таким, какой он есть, быть может, он бы и наплевал на большую часть отцовских обязанностей, но нет же, этот мальчишка взвалит всё на себя, а кто будет учиться? Кто будет строить карьеру? — Мара, — подал голос Ким, но девушка пока ещё не готова была слушать кого-то, она ещё не всё сказала. — Нет. Я тоже не смогу одна заниматься всем! И потом, Бекхёну нужно образование. Сидеть за книжками, работать и следить за малышом? Это слишком эгоистично даже для меня! Я не хочу портить его жизнь. Смотри, какая она у него прекрасная: он молод, силён и популярен. Для него готово место за его талант, у него всё впереди, он должен строить свою счастливую жизнь, и заводить семью тогда, когда для этого будет самое подходящее время, а не тогда, когда у одой старухи начинается кризис среднего возраста! Я не хочу портить его жизнь… Но и свою жизнь я тоже не хочу портить. Для семьи нужен мужчина! Мужчина у которого есть образование и стабильный заработок. А что имеем мы? Ничего! Наконец Со замолчала переводя дыхание, и стирая солёные полосы на щеках. Она даже не заметила, когда расплакалась, и теперь, должно быть, выглядела очень скверно. Но, наконец, она высказала всё, что творилось в её сердце. Пусть спутано, пусть рвано, и, быть может непонятно, но теперь внутри было пусто, и может она ещё сможет несколько месяцев не думать о будущем материнстве. Со Маре стало даже как-то легко и спокойно. А вот Ким Чонину стало только хуже. Он отел отвлечь подругу от переживаний, связанных с проходящим экзаменом Бекхёна, но оказалось, проблема была куда глубже. И теперь, вместо недавно такой развесёлой девушки перед ним стояла плачущая, неживая тень. И Ким не знал что с ней делать. — Значит, я порчу тебе жизнь? — в районе двери раздался знакомый мягкий голос, абсолютно лишённый злости, как и жизни. — Тебе нужен мужчина? Хорошо. Я всё понял. Мара подняла огромные от испуга глаза на Чонина, и замотала головой, отказываясь принимать, что говорит Бекхён. Она хотела бы, чтобы Ким подтвердил её слуховые галлюцинации, но он был так же испуган, и боялся обернуться на голос брата, хотя сделал это раньше, чем выпустил из-за своей спину девушку. — Бекхён, — как-то слишком оглушающее прогремел голос Чонина, но тогда Мара ещё не высунулась из укрытия. — Не уходи, поговорите просто… Ты слышал не весь разговор… — Зато слышал достаточно, — чёрные, пустые глаза уставились на заплаканную Со, и в них блеснул огонёк ненависти. — Она сказала, что на самом деле думает, не так ли? А до этого была пламенная речь, подготавливающая к одной единственной правде. Со Маре нужен мужчина, а не мальчишка! Бекхён громко хлопнул дверью, и весь оставшийся день не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Он будто вычеркнул Мару из своей жизни, но и сама Со побившись недолго о появившуюся из ниоткуда стену, бросила это гиблое дело, позволяя себе меланхолично развалиться в офисном кресле, и слушать тяжёлое сопение старого друга. Ким никуда не уходил, притащив с собой свой ноутбук, и выполняя поставленную задачу на рабочем месте замдиректора отдела сервиса. Почему-то ему было страшно сейчас оставлять девушку наедине с собой, ему казалось, что она обязательно что-нибудь вытворит, а ему потом отвечать перед семьёй и братом. Чонин был уверен, что Мара и Бекхён непременно помирятся, и всё снова будет хорошо, они обсудят этот внушительный вопрос о детях и придут к общему мнению. Найдут компромисс и будет всем счастье. Но пока он гадал, чем занят его непутёвый брат, и как вернуть к жизни подругу. Перед прощанием, Ким пообещал, что обязательно поговорит с братом, а Маре непременно надо поговорить с сестрой, но Со лишь отмахнулась, попросив друга не лезть в чужие дела. Она хотела хорошенько обо всё подумать. В одиночестве. В тишине. Самостоятельно. В состоянии старой, расчётливой и холодной Мары. Тогда решение будет самым верным и правильным и придёт само собой.