Наследник

      Как и обещал, теперь я каждый день по несколько раз массажировал Рике спину, несмотря на её крики и слёзы. Ну, в первые дни так было, а потом она постепенно привыкла. Чтобы исправление её осанки проходило более успешно, утром мы вместе делали разминку, на день я верёвкой через спину стягивал её плечи, а ночью заставлял спать исключительно на спине, причём, если поблизости были подходящие деревья, ей приходилось спать не на земле, а на достаточно ровных и широких ветках. Моё безжалостное лечение продолжалось изо дня в день, и горбатость Рики потихоньку становилась всё меньше… Вскоре свои небольшие улучшения заметила и сама Рика, и тогда я стал периодически, особенно после очередного проведения массажа, замечать на себе её смущённый благодарный взгляд. Мне было очень приятно. Хотя, конечно, то, что она и без того была выше меня на вершок, а теперь и вовсе стала выпрямляться быстрее, чем я рос, мне нисколько не льстило...       Наступило семнадцатое утро нашего движения на восток. Когда я проснулся, то обнаружил, что меня кто-то держит сзади. Рефлекторно я хотел было мощно ударить назад затылком, но в последний момент сдержался. Никто, кроме неё, не мог меня сейчас держать. Она лежала, тесно прижавшись ко мне своим телом. Мёрзнет по ночам, что ли? Могла бы тогда дров в костёр подкинуть. Ну ничего без меня не может, честное слово…       С ощутимым усилием расцепив её руки, которые крепко соединились у меня на животе (и как только она сумела незаметно просунуть одну руку под меня?), я сел и легонько тряхнул её за плечо:       – Эй, соня, вставай. Уже утро.       Не торопясь раскрыть глаза, Рика сладко потянулась. Ух ты – давно она не просыпалась с улыбкой на лице. Или просто рада, что прошлым вечером мне так и не удалось найти подходящего дерева, на котором она могла бы спать?       Закончив нежиться, она села напротив меня и приветливо улыбнулась. Вот чему она радуется? И вообще…       – И, кстати, чем это так пахнет?.. – спросил я, уловив какой-то раздражающий запах. – Фу... Это что, от тебя, что ли, несёт? Вон река – сходи помойся!       В то время, как я говорил это Рике, на её лице сперва промелькнуло недоумение, быстро сменившееся чем-то иным: её глаза стремительно наполнялись влагой, а губы начали сильно дрожать. В её взгляде я с удивлением увидел сильное желание ударить меня, но она этого не сделала, а вскочила и со всхлипываниями бросилась в сторону реки.       Что-то она сегодня совсем какая-то странная… И вроде бы её запах пота раньше не был настолько неприятным... Ну да ладно. Главное, что вскоре от неё перестанет так дико разить на весь Лес.       Пока она мылась в реке, на которую мы вышли позавчера вечером, я решил прогуляться по окрестностям, чтобы насобирать нам ягод на завтрак. Задача значительно облегчалась тем, что ещё пару недель назад я сплёл две корзины – одну как раз для ягод, а вторую для носки излишков мяса. Когда я вернулся на место привала, Рики там не было. Однако долго ждать её не пришлось: вскоре появилась и Лиса, с мрачным видом идущая со стороны реки.       – В Лесу важно быть незаметным, – сразу же начал я учить спутницу прописным истинам выживания. – Твой запах поможет охотнику обнаружить тебя и выследить, и он же поможет дичи обнаружить тебя и ускользнуть. Ты согласна с этим?       Хмуро Рика кивнула. Но меня это слабо удовлетворило – судя по её виду, её глупая обида на меня не прошла ни капли.       – Если тебе есть что сказать – говори прямо сейчас. Либо заканчивай дуться и принимайся завтракать.       Её взгляд обратился на стоящую возле меня корзину, и она недовольно поморщилась. Что ж, прекрасно понимаю эту любительницу мяса. Но я не видел здесь поблизости следов какой бы то ни было дичи, так что и охотиться в этом месте – не очень хорошая идея. Впрочем, надо признать, в основном именно благодаря Рике в последние дни мы не испытывали недостатка в мясе. По крайней мере, я. Но я до сих пор не смог понять, как именно она охотится.       Молча позавтракали и продолжили путь. За весь день мы так и не сказали друг другу ни слова. Да и во время вечернего привала никто из нас не торопился заговорить, даже когда мы поужинали зайцем, которого я на бегу прибил броском ножа. Подозрительно – обычно Рика намного разговорчивее, особенно когда поест. И выглядела она какой-то… нервной – её взгляд то замирал, уставившись куда-то в пустоту, то начинал встревоженно скакать. Интересно – её лёгкая дрожь вызвана теми же причинами, или возникла просто от вечерней прохлады?       Всё это время я безотрывно смотрел на неё, сидящую по ту сторону костра, наблюдая за ней и одновременно показывая, что готов ей внимать. И, может, во многом именно это поспособствовало тому, что я всё же услышал первое за сегодня слово Рики:       – Малой… – её голос звучал нерешительно.       – Ну чего тебе? Решила наконец-то объяснить, что же случилось сегодня утром?       Она вдруг резко посмотрела на меня – и я чуть не отвёл глаза – настолько сильным был её взгляд. И, мне показалось, даже немножко безумным. Но это длилось лишь несколько мгновений – она почти сразу уставилась куда-то мимо меня и принялась сбивчиво объяснять:       – Малой, я… У меня… Ну, знаешь, когда самка становится взрослой…       ...У неё появляется течка. Да, это я знал. Это значит, что...       Вот хрень! Да ей же всего четырнадцать лет – наверняка с ней такое происходит впервые!.. Так вот почему она сегодня такая странная? Да, тогда, пожалуй, я грубовато обошёлся с ней утром… Хоть и был прав.       – Извини, я совсем не представляю, что нужно делать в таких случаях… – признался я. – Как долго это длится у Лисиц?       – Несколько дней… Обычно не дольше седьмицы…       – И с тобой это происходит впервые?       Рика нервно кивнула.       – Ясно. Значит, готовься к тому, что тебя ждут очень тяжёлые семь дней. Или больше. Как дела пойдут.       Да – буду гонять её так, чтобы усталость вытеснила все чувства. И сокращу её время на сон, чтобы усталым было не только её тело, но и разум. В общем, создам все условия, чтобы её желания не выходили за пределы “есть-пить-спать”. Потом ещё благодарить меня будет, если хоть чуть-чуть соображает.       – Я хочу тебя…       А? Чего?       Рика напряжённо, едва не плача, смотрела прямо на меня. Значит, она действительно сказала это мне. Значит, её охота оказалась сильнее её здравого смысла. Придётся говорить начистоту…       – Твой запах меня не заводит, – резко, подобно взмаху ножа, произнёс я. – Более того – он мне совсем не нравится. Даже наоборот…       Я заметил, что мои слова немного смутили её. Было видно, что она изо всех сил старается казаться спокойной, но у неё это плохо получалось: неровное дыхание, тяжёлый взгляд выпученных глаз, который она пыталась от меня спрятать, общая напряжённость тела, едва заметное подрагивание челюсти… Я думал и даже надеялся, что сейчас она наконец-то начнёт плакать, тем самым сбрасывая напряжение, но вместо этого она незамедлительно произнесла торопливым и дрожащим голосом:       – Тогда представь, что это запах Волчицы.       – Ты меня извини, конечно, но это находится слегка за пределами моего воображения. Но даже если представить, что я как-то смогу его вытерпеть, я всё равно не смогу тебе дать того, что ты хочешь – я ведь омега – я не способен участвовать в процессе размножения. Тем более, с самкой другого вида, даже не родственного Волкам. Поэтому тебе нужно как-то перетерпеть, тем более, что первая течка обычно длится не очень долго. Постарайся пока поспать, хорошо?       Рика опустила голову, пряча лицо. Я увидел, как на подол её платья упало несколько капель дождя, который рождается отнюдь не в облаках. Ну вот: сейчас она немного поплачет, успокоится и…       Она вдруг резко вскочила на ноги. Всю её колотила сильная дрожь. Да у неё же шок!       – Если ты мне сейчас же не поможешь, я... я... я не сдержусь и сделаю всё сама! – отчаянно прокричала она.       Ой, блин, а дела становятся всё хуже и хуже... У них, Лисиц, что – у всех во время течки так крышу рвёт, или только у этой дурёхи? В любом случае, надо что-то поскорее предпринять и избавить от мучений это пока ещё невинное создание...       – Не надо... Я помогу тебе... – прошептал я.       Она замерла, продолжая дрожать... Её безумный и недоверчивый взгляд был обращён на меня. Я подошёл к Рике, одной рукой обнял её, второй стал гладить по голове. Она продолжала всхлипывать, положив свою голову мне на плечо.       – Прости меня, пожалуйста, Рика. Я совсем не понимаю, насколько тяжело тебе сейчас приходится. Но раз уж мы с тобой теперь стая, то должны помогать друг другу. Я помогу тебе…       – Правда? – робко спросила она, заглянув мне в глаза.       – Правда, – подтвердил я.       – Как ты собираешься это сделать? У самцов-омег ведь не может…       – Ничего, – перебил я Рику. – Мы с тобой что-нибудь придумаем…       Затем я резко и без предупреждений толкнул её в плечи, отчего она, слабо пискнув, налетела спиной на стоящее позади неё дерево. Мгновенно оказавшись возле неё, я поставил одну свою ногу между её ног и крепко прижал своим бедром Рику к дереву, тем самым серьёзно ограничив её возможности движения, и вместе с этим крепко обхватил её пальцами за поясницу.       Она притихла, боясь, казалось бы, даже дышать. Её ноги были чуть подогнуты, так что теперь наши лица были на одном уровне. Я видел, как мечется её растерянный и взволнованный взгляд, и когда он вдруг встретился с моим, она его тут же отвела, но потом сразу же, будто бы бросая вызов своей робости или мне, продолжила смотреть в мои глаза. Тем временем медленно мои ладони поднимались по её стану всё выше и выше. Рика тихо застонала, прикусив губу. При этом больше всего моё внимание привлёк её обнажившийся клык. Красивый.       Вот уже мои ладони поднялись до её груди и, чуть задержавшись, скользнули на её плечи, а с них на шею. Изначально напряжённое, её тело постепенно обмякло в моих руках. Меня обдало её частое жаркое дыхание. Я смотрел в её оранжевые глаза и видел, как она с чувством обречённости и надежды смотрит в мои. Неторопливо я притянул её голову к своей, так, что наши носы соприкоснулись. Она медленно закрыла свои глаза, обрамлённые густыми и длинными ресницами, её уста раскрылись, и тогда я закрыл свои глаза и осторожно прижал свои губы к её губам – именно так часто делали влюблённые, за которыми мне ранее довелось понаблюдать.       Я ощутил её горячие солоноватые от слёз губы. И тут же не упустил возможности провести языком по её верхним резцам – как и ожидалось, они оказались до неприятного острыми, пусть и не настолько, чтобы лёгкое прикосновение к ним оставило на моём языке кровавый порез.       Наш поцелуй закончился, но когда я открыл свои глаза, её всё ещё были закрыты. В этот момент она выглядела такой спокойной – казалось, будто Рика спит, и лишь её частое сердцебиение говорило мне об обратном. Но стоило ей открыть глаза, как на её лице снова проступила смесь обуревающих её чувств – удивление, волнение, страсть… Она набрала воздуха, чтобы что-то произнести, и... её голова безвольно опустилась на грудь.       Ух ты, получилось! У меня получилось её вырубить, резким нажатием больших пальцев разом перекрыв обе сонные артерии. Если бы этот приём не сработал, пришлось бы применять более неприятные меры, а я этого совсем не хотел.       Конечно, изначально у меня напрашивалась идея приказать ей не плакать и делать до упада кучу постоянно сменяющих друг друга упражнений, но даже если бы она в этом состоянии меня послушалась, упражнения делало бы только её тело, в то время как её разум лишь ещё больше замкнулся бы в себе, и тогда на почве шока могли взойти ростки безумия. После этого, даже если её шок пройдёт, через час, день, неделю, месяц – безумие вырвется из клетки разума, как только достаточно вырастет. А мне бы очень не хотелось, чтобы рядом со мной шёл кто-то, кому нельзя доверять и в ком может внезапно появиться желание меня убить. И даже если её безумие будет вполне безобидным для меня, мне всё равно не хочется, чтобы Рика стала безумной. Я ведь немножко её учитель… И я хочу, чтобы она была умной. Я хочу, чтобы она трезво смотрела на этот мир и ничто в ней не мешало ей жить.       Впрочем, в случившемся было и хорошее. Теперь я был даже немного рад, что Рика пошла со мной – в противном случае она бы доставила много неудобств и неприятностей Ржаному и Рыжке. Не знаю, альфа Ржаной или же омега, но даже если альфа, и он смог бы решить возникшую проблему самым простым и естественным способом, это с немалой вероятностью задержало бы их, да и могло далеко не лучшим образом повлиять на отношения Рики и Рыжки. Да и, судя по тому, как в этом состоянии Рика плохо владеет собой, ей бы самой потом могло быть стыдно и неприятно.       И всё же это было странно… Очень странно… Я, конечно, знал, что некоторые альфа-самцы иногда ради ублажения своих инстинктов или демонстрации власти могут воспользоваться самками других видов, что, впрочем, у моего вида вызывало сильную неприязнь, но про то, что самок, даже течных, может потянуть на самцов другого вида, учителя нам не рассказывали. Может, Рику потянуло ко мне потому, что от меня недостаточно сильно пахнет Волком? Или она просто неправильно поняла свои новые желания? Ладно, пока спишем произошедшее на то, что у Рики это первая течка и она просто ещё не освоилась с сопутствующим этому состоянием.       Что ж… Зато теперь всё лучше вырисовывается способ заставить эту Лисицу наконец-то отцепиться от меня: просто нам надо “невзначай” зайти в гости в какую-нибудь хорошую стаю Лисов с удовлетворяющим меня вожаком. Может быть, там Рика встретит достойного альфу и, сведённая с ума его запахом, постепенно забудет обо всём прочем, в том числе и мне, и я смогу спокойно уйти. И даже если потом Рика сильно разочаруется в своей новой жизни, и даже если её немалого упрямства будет недостаточно, чтобы что-то изменить – думаю, уж теперь-то она способна сбежать и без моей помощи. В любом случае, это будет всяко лучше, чем она тупо сдохнет, идя за мной, и даже не попытается узнать, каково это – жить среди себе подобных и чувствовать себя своей.       Значит, с завтрашнего дня начинаю искать Лисов. Или хоть кого-нибудь в этом необъятном Лесу, кто знает, где тут поблизости живут Лисы.