Ри, к вашим услугам!

      Собственная наглость просто поражает, и потому глаза закрываются автоматически. А в следующую секунду из головы улетучиваются все мысли. Совсем. Без остатка. И остается только головокружительное ощущение прикосновения к чужим, удивительно мягким и теплым губам, которые постоянно сжаты в тонкую линию. Единственное, чего мне хотелось — чтобы это мгновение не заканчивалось.       К моему глубочайшему сожалению, на поцелуй эта сволочь не ответил. Впрочем, хорошо уже то, что он не проявил неприятия. Ну, раз так… С тяжелым вздохом отстраняюсь от гнома, отхожу на пару шагов, но так и не решаюсь поднять взгляд.       Настроение, после купания бывшее безоблачным, стремительно портится. Мне почему-то кажется, что сейчас мужчина придет в себя, соберется с мыслями и выскажет все, что он думает о наглых человеческих девках, слишком много о себе возомнивших. Не знаю, насколько правдив был мой прогноз, но ему не суждено было сбыться.  — Торин, Гэндальф просил передать, что нам нужно поторопиться, если мы хотим провести ночь под крышей, — появился на берегу реки Балин.       Да уж, не уединенное место, а проходной двор какой-то! Сначала Кили, потом Торин, теперь вот Балин… Я покраснела, представив, что было бы, окажись он здесь немного раньше. Думаю, в таком случае отряд продолжил бы свое путешествие без меня — милые зомби, знаете ли, только в фильмах самопроизвольно поднимаются и идут дальше по своим делам.  — Отлично, — явно обрадовался этому факту Подгорный король. Балин, выполнив свою миссию, тут же направился обратно, не став задавать никаких вопросов. Все-таки я обожаю гномов за отсутствие у них любопытства!.. — Торин, я… Мы… — Позже поговорим, — резко оборвал меня гном, сверкнул глазами и покинул полянку вслед за своим сородичем. Посмотрев ему вслед, я тихо пробормотала: — Позже так позже…       Раз сразу не убили — значит, и потом как-нибудь выкручусь. По крайней мере, буду надеяться на это… Еще целую минуту я просто наслаждалась тишиной и одиночеством, любовалась бликами на воде и старалась выбросить из головы Торина. Впрочем, последняя миссия после сегодняшнего утра была просто невыполнима, поэтому пришлось махнуть на нее рукой и начать одеваться — а то с Подгорного короля станется и без меня путь продолжить. Улыбнувшись этой мысли, я в спешном порядке натянула джинсы, влезла в сапоги и, схватив сумку с лекарствами, побежала к гномам.       К счастью, они все еще были там, выглядели чуть более отдохнувшими, чем утром, и внимательно слушали Гэндальфа: — …Если непременно желаете знать, его имя Беорн. Он меняет шкуры. — Как! Меховщик? Который делает из кролика котика, когда не удается превратить его в белку? — задал вопрос Бильбо.       И почему мне кажется, что он время от времени специально спрашивает подобные глупости, чтобы разрядить обстановку? Ну не может чело… хоббит, с честью перенесший столько опасностей и порой говорящий действительно мудрые вещи, вести себя так! Но, возможно, я просто вижу то, что хочу видеть, наделяя Бильбо несвойственными ему рассудительностью и серьезностью?.. — Боже милостивый, ну конечно, естественно, само собой разумеется — нет! — вскричал Гэндальф. — Сделайте одолжение, мистер Бэггинс, не говорите глупостей. И потом, заклинаю тебя всеми чудесами света, Бильбо, не упоминай ты больше слова «меховщик», пока находишься в радиусе ста миль от его дома! Чтобы никаких таких слов, как «меховая накидка, муфта, меховой капюшон, меховое одеяло» и тому подобное! Да, он меняет шкуры, но свои собственные! Он является то в облике громадного черного медведя, то в облике громадного могучего черноволосого человека с большими ручищами и большой бородой…       Что ж, значит, мы идем в гости к оборотню. Это хорошо, поскольку появится возможность разжиться новыми вещами, но это одновременно плохо, потому что затем вновь начнутся неприятности. Фильм, что я смотрела, охватывает только часть путешествия, и дальше придется опираться на книгу, а это не очень хорошо.       Первоисточник был прочитан мною лет десять назад и с тех пор в руки не брался, поэтому некоторые детали в памяти совсем не сохранились. Однако про встречу с пауками и плен у эльфов я помнила, и это не добавляло оптимизма. Впрочем, приступ арахнофобии я как-нибудь переживу (ненавижу пауков!), а с остальным, надеюсь, наш отряд справится.       Когда Гэндальф закончил рассказывать о Беорне, мы отправились в путь. Мы шли и шли, то вверх, то под уклон, мимо величественных деревьев и больших валунов, в беспорядке встречающихся то здесь, то там. Солнышко припекало, птицы радостно щебетали высоко в листве, и прогулка по лесу доставляла бы всем огромное удовольствие, если бы не чувство голода. Однако, о еде оставалось только мечтать да с нетерпением ждать того момента, когда мы, наконец, доберемся до цели. — Ри? — как-то неуверенно позвал меня хоббит.       Где-то впереди неутомимо шагал Гэндальф, показывающий дорогу, рядом с ним шел Торин, не желающий уступать лидерство даже волшебнику, за ними следовали остальные гномы, а мы с Бильбо по разным причинам оказались в самом хвосте нашего небольшого отряда. Я не желала лишний раз попадаться на глаза Подгорному королю, а полурослик… Кто знает?  — Да?  — Могу я спросить? — негромко поинтересовался хоббит, слегка замедляя шаг.  — Конечно, Бильбо.  — Кто ты, Ри? — и, заметив, что я собираюсь ответить, продолжил, не давая мне и слова вставить. — Я мало общался с людьми, ведь они редкие гости в наших краях, но ты не похожа на них. В тебе есть что-то от Гэндальфа, какая-то инакость и непохожесть, которую я не могу выразить словами. Ты обрадовалась возможности пойти в поход с незнакомыми гномами, сумела подружиться с ними, совсем не восхищалась эльфами, хотя и вряд ли могла видеть их раньше. Порой я вижу в твоих глазах удовлетворение тем, что все идет так, как должно, и не понимаю… Вот и сейчас ты словно заранее знаешь, что произойдет с нами, и меня это пугает! А еще в пещере и после меня поразила твоя уверенность, что я рядом. Ты ведь искала меня, не находила, но не бросала поиски, потому что была твердо уверена, что я там… Ответь мне, Ри!       Хоббит замолчал, а я задумалась. Отшутиться — значит потерять друга, поскольку он был серьезен и точно не хотел услышать в ответ шутку. Сказать правду… Заманчиво, но невозможно. Если уж решила в самом начале, что не стану раскрывать карты, то менять решение сейчас и вовсе не имеет смысла. Соврать… Можно, конечно, но после этого я перестану уважать себя. Вот и думай, какой из вариантов выбрать! И с губ легко начала слетать полуправда… — Бильбо, я клянусь, что не желаю смерти ни одному из вас — ведь вы мои друзья. Можешь считать, что я вижу будущее, но у меня есть только одна попытка, и я чувствую, что время еще не пришло. Гномы… Разве не вызывает восхищение их преданность Торину и целеустремленность? Нет ничего удивительного в том, что я захотела присоединиться к ним. Эльфы… Рядом с ними я чувствовала себя несмышленышем, не знающим мира и жизни. Они прекрасны, но непонятны в своей красоте… — А я? — Ты — мой друг. Мы оба — не гномы, приключения — это не то, что мы любим больше всего, однако мы здесь. Я… знала, что ты там. Мне хотелось верить, что ты жив, что не сгинул в пещере, что не решил оставить нас. Я надеялась, что ты рядом, и потому продолжала ждать, что сейчас ты появишься, словно по волшебству. К тому же, в детстве мне рассказывали сказки, в которых у героев были волшебные предметы, дарующие невидимость… Ты же понимаешь меня? — хитро улыбнулась я, следя за реакцией полурослика. — Ты догадалась, да? — коснувшись кармана, в котором лежало простенькое золотое кольцо, спросил он. — Да. Обещаю никому не раскрывать твоего секрета. — Спасибо, Ри! — и совсем непонятно, за что именно меня отблагодарили: за ответы, мало что прояснявшие, или за тайну, которая пока останется только между нами?       Дальнейший путь проходил в молчании. Кажется, нам обоим нужно было слишком многое обдумать. Почему-то мне кажется, что для Гэндальфа не является секретом, кто я. Считать, что маг, проживший на этом свете пару тысячелетий, глупее обычного хоббита, причин нет, так что… Раз он позволил мне идти вместе с отрядом — значит, доверяет или проверяет, а меня устраивает любой из вариантов.       За размышлениями время пролетело незаметно, и во второй половине дня мы приблизились к дому Беорна. Цветы здесь росли так, как будто их нарочно посеяли — каждый сорт отдельно. Особенно много было клевера: целые моря красного клевера, короткого белого, розового, так сладко пахнущего медом… В воздухе стояло сплошное жужжание и гудение от пчел, которые трудились повсюду. Вскоре показалась гряда могучих и древних дубов, а за ними — высокая живая изгородь, скрывающая дом владельца от чужих глаз. — Вам лучше обождать здесь, — сказал волшебник. — Когда позову или свистну, следуйте за мной. Но только помните — парами, с промежутком в пять минут. Бомбур у нас самый толстый, он сойдет за двоих и будет последним. Пойдемте, мистер Бэггинс! — С этими словами волшебник двинулся вдоль изгороди, забрав с собой оробевшего Бильбо.       Гномы остались стоять на месте, тихо переговариваясь между собой. И я, улучив минутку, подошла к Оину. — Спасибо за лекарства, мистер Оин, — поблагодарила я, возвращая сумку ее законному владельцу. — Тебе спасибо, — глазами указав на Торина, ответил гном. Эх, у меня сегодня прямо день благодарностей какой-то! — Не стоит, право же! Я просто… — Смогла уговорить нашего предводителя, чего не удалось нам. Не умаляй своих заслуг, Рил. Торин дорог всем нам, и я рад, что ты оказала ему помощь.       Кивнув, я отошла в сторону, но была тут же отловлена Фили и Кили. — Ри! — начал старший из братьев. — Кили открыл мне страшную тайну! — Какую? — поинтересовалась я, оглядывая подозрительно улыбающихся гномов. — А ты еще помнишь, что должна нам желание? — вместо ответа уточнил Кили. — Помню. И, хотя и не считаю себя проигравшей, даже согласна их выполнить. — Ну так вот, — приободрился Фили, — я хочу… Чтобы ты поцеловала всех гномов, начиная с нас, — и, гордый своей задумкой, Фили показал язык младшему брату. Что ж, вполне безобидное желание. — А у гномов с этим не очень строго? Не нарушу ли я какую-нибудь традицию, если полезу с поцелуями? — на всякий случай уточнила я. — Не волнуйся, не нарушишь, — хором ответили братья. — Хорошо, тогда можете вычеркнуть из списка своего дядю, — пробормотала я и, улыбнувшись, чмокнула каждого из слегка зардевшихся братьев в щеку. — Что?.. — удивился Кили, привлекая к нам внимание всех остальных гномов. — Ты… ты с дя… — продолжить ему не дала рука Фили, закрывшая ему рот. — Кили! Не нужно, хорошо? — попросил он. — А ты, Ри, продолжай, еще девять гномов осталось, — улыбнулся парень.       Делать нечего, пришлось обходить поляну по кругу. Начала с Балина, справедливо предположив, что он надо мной смеяться не будет. Гном хмыкнул, бросил задумчивый взгляд куда-то за мою спину и преспокойно принял поцелуй. Что ж, после этого дело пошло явно легче. Я подходила к гномам, объясняла свои странные действия условиями пари и целовала их в подставленные щеки под звонкий смех всех остальных участников похода. Правда, спину мне сверлил чей-то недовольный взгляд, но это такие мелочи… Наконец, гномы кончились, и я, облегченно вздохнув, вернулась к тем, кто все это затеял. — Вы довольны, ребята? — Конечно! Воспоминание о твоих поцелуях будет скрашивать наш досуг долгими зимними вечерами, — явно передразнивая кого-то, произнес Фили. — Спасибо, мальчики! — За что? — удивился Кили, с любопытством глядя на меня. — За возможность почувствовать себя настоящей диснеевской Белоснежкой, конечно же! — ответила я.       И правда, вся ситуация здорово напоминала этот мультик, хотя гномы и были более воинственными, а я совсем не тянула на принцессу. — А кто это? — О… Это прекрасная принцесса… — Она была эльфийкой? — тут же деловито перебил меня Кили. — Нет, с чего ты взял? — Просто прекрасные принцессы обычно в эльфийских сказаниях встречаются. А дядя эльфов не любит, сама знаешь. — Она была человеком, но могла составить конкуренцию любой красавице дивного народа, однако сказку о ней сложили не поэтому. Белоснежка дружила с семью гномами, чьи имена были Профессор, Скромник, Чихун, Весельчак, Простак, Соня и Ворчун. Вы о них, случайно, не слышали? — Нет! — хором ответили братья. — Но ты просто обязана рассказать нам о них. — Ну, слушайте. Давным-давно, в одной стране жила-была очаровательная принцесса, которую звали Белоснежка… — К сожалению, сказку мне рассказать не позволили, потому что раздался пронзительный свист, служивший сигналом от Гэндальфа, и Торин, схватив меня за руку, потащил в сторону дома. — Что за?.. — Скажи мне, Ри, что это сейчас было? — спокойным и даже почти ласковым тоном полюбопытствовал Король-под-Горой. — Сказка. Мне ее в детстве родители читали… — А до этого? — не меняя тона, поинтересовался гном. — Я выполняла желание Фили, — не видя смысла скрывать правду, ответила я. — Больше не смей так делать! — рыкнул Торин и выпустил, наконец, мою руку. И чего это на него нашло?..       Мы молча шли по широкой дорожке, направляясь к дому. С одной стороны был ухоженный сад, манивший обещанием прохлады, с другой — многочисленные островерхие ульи, крытые соломой. Во дворе стоял высокий человек с густой черной бородой и черными волосами, рядом с которым даже Гэндальф казался не очень высоким. — Вы хотели сказать — с одним-тремя! — заметил Беорн, продолжая прерванный нашим появлением разговор. — Занятная у вас компания: маг, хоббит, человек и гном… — Торин Дубощит, к вашим услугам! — чуть поклонился Торин. — Ри, к вашим услугам! — следуя его примеру, склонилась в поклоне я. — Спасибо, я в ваших услугах не нуждаюсь, — ответил мужчина, внимательно разглядывая нас обоих. — Зато вы, видно, нуждаетесь в моих, — сделал он вывод, оглядев наши потрепанные костюмы. Оборотень он там или нет, но если он предоставит нам новую одежду — я его расцелую, честное слово! Потому что постиранная одежда, конечно, лучше, чем грязная, но чистая и целая будет еще лучше!.. — Я не очень-то жалую гномов, но коли вы и вправду Торин, сын Траина, внук Трора, а ваша спутница вполне порядочная девушка, и вы враги гоблинов и не замышляете никаких каверз в моих владениях… Кстати, как вы здесь очутились? — Они шли в земли своих отцов, что лежат к востоку за Черным Лесом, — вставил Гэндальф. — Мы по чистой случайности оказались в ваших владениях. Мы переходили Верхний Перевал и думали попасть на дорогу, проходящую южнее ваших земель. И тут на нас напали злые гоблины. Об этом я и собирался вам рассказать. — Ну, так и рассказывайте, — нетерпеливо сказал Беорн.       Наверное, ему общения не хватает — все-таки живет он в глуши, газет здесь нет, Интернета — тоже, и даже Палантиры — большая редкость, доступная не каждому. Что ж, пусть пытает Гэндальфа дальше, благо тот не против.        А дальше начался форменный цирк: маг принялся рассказывать историю нашего путешествия, в самых интересных местах увеличивая количество участников на два. Наш гостеприимный хозяин, разумеется, удивлялся, откуда появились новые действующие лица и интересовался их судьбой, на что волшебник вновь пронзительно свистел, и все новые и новые гномы появлялись перед удивленным Беорном.       Мне даже на секунду показалось, что мы сидим в уютной хоббичьей норе, и не было никакого путешествия, поскольку гномы, являясь на зов, не забывали представляться, кланяться и повторять «к вашим услугам». От услуг оборотень великодушно отказывался, нас не прогонял — что еще для счастья надо? Мы с Бильбо, не сговариваясь, отошли немного в сторону, прислонились к стене и прикрыли глаза, ожидая окончание бесконечного рассказа. История все текла и текла, а когда она, наконец, закончилась — солнце уже село за Туманные Горы, и в саду пролегли длинные тени. — Отличный рассказ! — подвел итог Беорн. — Давненько такого не слыхал. Может, вы все и сочиняете, но рассказ заслуживает ужина. Хотите есть? — Да, очень! — дружным хором ответили гномы, а Бильбо счастливо кивнул. — Сейчас мы будем кушать, сейчас нас всех покормят… — тихонько пробормотала я, следуя за хозяином в дом.       Честно сказать, кто накрывал на стол, прошло мимо моего внимания. Да, вокруг сновали домашние животные, но вот говорил ли с ними Беорн и умели ли они ходить на задних лапах — то мне неведомо.       Усталость накатывала волнами, мешала сосредоточиться и придавала происходящему оттенок нереальности. Вокруг трепетало пламя факелов и очага, на столе горели две высокие красные восковые свечи, которые разгоняли по углам мрачные тени.       Что-то рассказывал об ужасном, темном и полном опасностей лесу Беорн, завораживая своим голосом. Стремились поведать о золоте, серебре, драгоценных камнях и о драконе гномы, на разные голоса прославляя свой народ. Тихо рассказывал о Шире и о быте хоббитов Бильбо, делился сведениями о дальних странах и звездах Гэндальф, а я, убаюканная их голосами, медленно засыпала.       И на границе между сном и явью мне показалось, что кто-то родной и сильный подхватил на руки, отнес куда-то в сторону от общего пира, уложил на низкую кровать, укрыл плащом и, сверкнув сапфирами глаз, удалился без звука…