Ри, к вашим услугам!

Автор извиняется за долгое отсутствие, поздравляет читателей с Китайским Новым Годом и в качестве подарка выкладывает новую главу       При свете факелов сокровищница казалась еще больше, еще помпезнее и еще более заброшенной, чем раньше. Умом я понимала, что единственное отличие от прошлых посещений — отсутствие Смауга. Раньше именно дракон, волей-неволей, притягивал взгляд и наполнял это место хоть каким-то подобием жизни, а сейчас… Сейчас и размеры хранилища, и количество богатств подавляли, заставляли ощущать себя мелкой, незначительной и неодушевленной, словно бы неживой. Мерзкое чувство — казаться самой себе деталью интерьера, статуей — и не больше…       Я не была точно уверена, вернется Смауг или погибнет, сраженный черной стрелой. Но что-то глубоко в душе, в том уголке, где от всех окружающих (и, в первую очередь — от Торина) был спрятан весь восторг от встречи с настоящим драконом, подсказывало — он не вернется. И догадываться об этом было горько и немного стыдно, словно я сама приложила руку к его будущей смерти (постойте-ка, ведь так оно и было!)… Но, кажется, вопрос его возвращения (или — не возвращения) интересовал только меня, потому что гномы были заняты.       Больше всего они напоминали детей, дорвавшихся до Новогодних подарков. Они разбрелись по всей сокровищнице, позабыв обо всем на свете. Осторожность? О чем это вы, когда здесь столько богатств?! Время от времени, когда кто-нибудь из них находил что-то по-настоящему стоящее (будь то роскошный шлем работы древнего мастера, не менее древний клинок, до сих пор не потерявший своей остроты, или редкий по красоте драгоценный камень), зал оглашался радостными криками или восторженными тирадами на кхуздуле, смысл которых я угадывала только по интонациям.       Это помешательство не обошло стороной ни рассудительного Балина, ни спокойного, как танк, Двалина, ни тихого Ори, обычно погруженного в свои летописи, что уж говорить об остальных? Гномы радовались, наполняя карманы самоцветами; меняли оружие, находя в грудах золота все более и более смертоносные экземпляры; восхищенно цокали, рассматривая громоздкие доспехи. Они, судя по всему, были намерены перерыть всю сокровищницу вверх дном, раз уж поход все же увенчался успехом… А Торин, наш доблестный предводитель, явно не собирался останавливать их, потому что сейчас все его мысли занимал лишь Аркенстон. Нет, он, за все время поисков, не сказал ни слова, но что еще он мог искать с такой страстью? — Дракон умер — да здравствует дракон, — чуть слышно пробормотала я.       Искры безумия, что подобно лесному пожару — бешено и неотвратимо — разгорались в глазах Дубощита, меня откровенно пугали. Сходить с ума из-за золота и камней? Очевидно, это совсем не мое, несмотря на всю красоту гномьих сокровищ. В настоящего дракона Торин, конечно, не превратится (ну, по крайней мере, я очень на это надеюсь), но золотая лихорадка, что захватила его, может стоить всем нам слишком дорого. Бильбо, кстати, тоже рыскал среди монет и камней, и непонятно было, то ли он, как и все прочие, покорен блеском золота, то ли просто убивает время.       Предчувствуя, что все это продлится еще долго, я решила разгрести себе небольшое пространство возле одной из колонн, свободное от золота. Не то чтобы мне не нравился этот благородный металл, но в пределах видимости его было слишком много, а сидеть на нем было не очень-то удобно. Уборкой (если перебрасывание монет с одного участка пола на другой можно назвать этим гордым словом) я увлеклась не на шутку, к тому же, других занятий придумать не удалось, а завтракать в одиночестве показалось мне неправильным. Время от времени мне попадались драгоценные камни, но даже лучшие друзья девушек не могли поднять мне настроения. Правда, к ним я отнеслась чуть более благосклонно и не швыряла их куда-то за спину, а вполне аккуратно наполняла ими стоящую невдалеке вазу. Мой «улов», впрочем, был весьма скромен, ибо даже к концу дня мне не удалось наполнить ее даже наполовину — кажется, в этом отношении мне попался весьма скудный на камни уголок.       Завтрак мы пропустили по весьма уважительной причине, об обеде я лично забыла, неожиданно увлекшись освобождением местности, и, думаю, вполне могла остаться без ужина, но вмешался взломщик. — Рил? Ты сильно занята? — поинтересовался хоббит, бесшумно возникая слева от меня. — Да не особо. — Тогда, может, займемся ужином? — Чтобы выманить гномов из сокровищницы? — грустно улыбнулась я, оглянувшись по сторонам. Гномы обнаружились все там же, и заняты они были все тем же. — Боюсь, иначе они застрянут тут на всю ночь, и мы — вместе с ними. — Тогда нам нужно место, расположенное недалеко от сокровищницы, где можно развести огонь и спокойно переночевать, — принялась вслух размышлять я. — Балин сказал, нам следует подняться вон по той лестнице, — хоббит махнул рукой куда-то в темноту, — и мы найдем комнату стражей. Места там, конечно, не очень много, но это лучше, чем стать ужином дракона или снова ночевать в коридоре. Пойдем?       Ни пыли, ни паутины по углам, ни белоснежных скелетов, закованных в тяжелые латы с ног до головы — одним словом, ничего из того, что я ожидала увидеть. Небольшой колодец, полуистлевшее знамя (штандарт? Гобелен?) на стене да ветхая трехногая табуретка, чудом не развалившаяся за время воцарения Смауга в Горе. Вот ее-то мы и пустили на дрова, ничуть не сожалея об уничтожении этой исторической ценности. Вода (на удивление чистая), несколько горстей крупы, пара полосок вяленого мяса, щепотка соли, — вот и готова походная каша. Правда, наслаждаться ее вкусом нам пришлось в одиночестве — гномы не откликнулись на наш призыв. Они, сколько бы мы ни звали, так и не нашли в себе сил оторваться от золота. Так и продолжали бродить по сокровищнице подобно неприкаянным призракам, явно соревнуясь с Кощеем, кто круче над златом чахнет.       Не знаю, как так вышло, но и следующий день мы провели, бездарно копаясь в сокровищнице. Если отрешиться от всего окружающего, то это глупое, на первый взгляд, занятие отлично успокаивало нервы. Потому что, откровенно говоря, гномов мне хотелось или хорошенько встряхнуть, или пребольно стукнуть. Нет, умом я понимала, что они тут, по большому счету, ни при чем, но чувство утекающего сквозь пальцы времени заставляло злиться и искать крайних там, где их нет и не было. В общем, когда поймала себя на том, что чуть ли не рычу на Фили, имевшего несчастье просто поинтересоваться, не нашла ли я чего-нибудь интересненького, поняла, что мне необходима передышка. И потому, плюнув на возможные последствия, отправилась искать нормальный выход из Эребора. Надо ли говорить, что моего ухода никто не заметил?..       Заблудиться в недрах Горы я не боялась. Или, вернее сказать, боялась настолько, что не рискнула выйти за порог, не вооружившись горящим факелом и кошельком, полным золота. Если бы речь шла о ком-то другом, я бы предположила, что этот самый «кто-то» собирается сбежать, но нет — монеты мне нужны были для того, чтобы повторить трюк Гензеля и Гретель. Так или иначе, но спустя шесть поворотов, три лестницы вверх, два огромных пустых и полуразрушенных зала и одну лестницу вниз, — иными словами, через пятьдесят шесть монет, я добралась до Главных ворот, пребывающих ныне в плачевном состоянии по вине Смауга.       На поверхности стоял погожий зимний денек, и минут двадцать я просто наслаждалась, полной грудью вдыхая чуть морозный воздух. Всем хороша гномья сокровищница в качестве постоянного места жительства, но за эти два дня по солнечному свету и легкому свежему ветерку я успела соскучиться так, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Знать, в любом случае, не вышла бы из меня хорошая Подгорная королева… Впрочем, долго грустить из-за этого я не стала, намериваясь, пока есть такая возможность, любоваться красотами гномьего города и не только.       К слову, о красотах… По бокам от главных ворот застыли две исполинские статуи — воины народа Дурина продолжали бдительно стеречь вход в королевство даже тогда, когда там не осталось их живых сородичей (наша компания — не в счет). Глядя на их суровые лица, находившиеся где-то на недосягаемой высоте, я пыталась понять, как гномы, не самые высокие разумные Средиземья, умудрились воздвигнуть этот памятник. Но вместо нормального ответа в голове упорно билась мысль о том, что они еще и не такое могут — и величественные (и высоченные) залы Мории из фильма вставали перед глазами…       Слева от Главных ворот, из темной дыры в скале выбегал бурливый поток и струился по узкому стоку, выдолбленному в камне искусными руками мастеров прошлого, а рядом шла мощеная дорога, такая широкая, что по ней могло пройти целое войско. И река, и дорога, чуть изгибаясь, убегали в сторону долины — прежде в этой долине, очевидно, находился Дейл, но сейчас вместо богатого города виднелись лишь жалкие развалины. И если однажды Бард пожелает восстановить их, то ему точно понадобятся деньги из гномьей сокровищницы. А вот камнем и он, и гипотетические жители обеспечены на годы вперед, потому что камни — это все, что осталось от некогда красивых зданий.       Поборов в себе желание побродить по руинам города, я все же решила немного прогуляться, не отдаляясь, однако, от Главных ворот. Смауга я не опасалась, потому что дым на горизонте ровно над Эсгаротом доказывал, что дракон или все еще там, или, опять же, там, но уже покинул этот бренный мир. А шанс встретить на пустошах и в окрестностях Горы кого-то еще был настолько мал, что его можно было не учитывать. Тем сильнее было мое удивление, когда на тропинку передо мной опустился давешний дрозд.       Убедившись, что я обратила на него внимание и даже собираюсь что-то сказать, он, несолидно чирикнув, вновь поднялся в воздух, и медленно полетел куда-то вверх и в сторону, словно приглашая следовать за ним. Пожав плечами, я прибавила шагу, стараясь не выпустить птицу из виду. Меня вело любопытство, нежелание возвращаться в сокровищницу и предвкушение чего-то необычного.       Путь наверх, к одной из небольших караульных башенок, в большом количестве раскинувшихся на склоне Одинокой горы, не занял много времени. Впрочем, о том, что это сооружение, больше всего похожее на неглубокую пещеру, — караулка, я узнала позже, а пока все, что мне оставалось — удивляться уму черной птицы, приведшей меня сюда. Входить внутрь откровенно не хотелось, а потому я застыла на пороге, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь внутри. — Я — Роак, а кто ты, пришедшая следом? — раздалось из темноты, и я, вздрогнув, отступила на несколько шагов. Голос был мне незнаком, но в его звучании слышалось что-то странное, что-то, что роднило его с речью дракона. Но о загадках можно было подумать и позже, а пока следовало представиться, раз уж мой собеседник не торопился показаться мне на глаза. — Ри, к вашим услугам, — чуть неуверенно произнесла я фразу, с которой, можно сказать, начались все мои приключения. — Мне не нужны твои услуги, человеческое дитя. Но старый дрозд сказал, что ты знала о нем, и это заинтересовало меня. Так ли это? — Да. Давным-давно я читала о птицах, что помогали правителю Дейла. А Бард, которого предупредил уважаемый дрозд, как раз сын последнего бургомистра. А вы… — я хотела попросить, чтобы таинственный обладатель голоса вышел на свет, но он опередил меня. Миг — и на пороге появилась огромная птица, чьи перья были белыми, как снег. — Ворон?.. — Предводитель всех воронов, живущих в окрестностях Горы, — усмехнулся моему недоумению он, если птицы вообще умеют усмехаться. — И вы разговариваете? — Как видишь, — наклонил голову этот… седой старик, явно довольный произведенным эффектом. — Неужели ты никогда не слышала о подобных нам? — Слышала. В «Снежной королеве», к примеру, тоже были разговаривающие вороны. Но там был и олень, наделенный таким же талантом, поэтому я не воспринимала их всерьез. А еще я читала о совах, что носили письма, но это уже совсем фантастика… — попыталась вспомнить хоть какие-то примеры я, раз уж вот об этих птичках Толкина умудрилась забыть, но в голове почему-то упорно крутилась мысль о том, как выглядела бы история о Гарри Поттере, рассказанная Хедвиг. Ну не бред ли мне в голову лезет?.. — Совы только для этого и годятся, — согласился со мной Роак, взмахнув крыльями и переступая с лапы на лапу. Когти на этих самых лапах впечатляли, хотя и не дотягивали до драконьих ни остротой, ни размерами. — Зачем я здесь? — рискнула уточнить после непродолжительного молчания. — Ты мне скажи, — отозвался ворон, и, будь на его месте человек, я бы решила, что он пожал плечами. — У меня есть одна просьба. Могу я ее озвучить? — И какая же? — наклонил голову мой собеседник, не соглашаясь, но и не запрещая. — Смауг мертв, но у Торина, Короля-под-Горой, много врагов. Я знаю, что скоро весть о смерти дракона дойдет до них, и тогда здесь будет битва. Орки не упустят такого шанса, а наш отряд слишком мал, чтобы победить. — Я помню Торина, человеческое дитя, он не обижал моих соплеменников и иногда подкармливал нас. Если мы чем-то можем помочь тому, кто стал Королем Эребора — говори, отринь сомнения. — Вам нужно позвать на помощь трех человек. Вернее, трех разумных, потому что людей среди них нет, — попыталась собрать мысли воедино я. Получалось плохо. — Гэндальф Серый — первый из них, он маг и… — Я знаю его, — отозвался Роак, и сейчас голос его как никогда походил на обычное карканье. — Беорн, оборотень-медведь, живущий недалеко от утеса Каррок, — второй. — Оборотень? Что ж, и о нем я слышал. — Последний же — Даин Железностоп из Железных Холмов. — Мы найдем их, сообщим о смерти Зверя, передадим весть об орках и просьбу о помощи. — Благодарю вас, мудрый Роак, — склонила голову я. — Ступай, человеческое дитя. До битвы еще есть время, но не менее важное сражение идет уже сейчас, — и, сказав эту таинственную фразу, ворон вновь скрылся во мраке караульной.       Описывать тот сумбур, что царил у меня в мыслях после этой встречи, не имеет смысла. Разговаривающего дракона я как-то сумела принять, но говорящий ворон, причем так говорящий — это выше моего понимания. Все то время, что ушло на возвращение к Главным воротам, мне потребовалось, чтобы понять главное: птицы пообещали помочь. Чуть поднапрягшись я вспомнила, что подобный разговор происходил и в каноне, но, кажется, значительно позже. А это значит, что из-за моего вмешательства шансы Торина выжить немного, но повысились, что не могло не радовать.       Отыскать по дорожке из монет путь от ворот до сокровищницы получилось на удивление быстро, а вот внутри меня поджидал настоящий сюрприз: гномы, подгоняемые хоббитом, поспешно доедали вчерашнюю кашу, с тоской глядя на груды родного и любимого золота. Впрочем, удивило меня даже не это, а то, что рядом со всеми сидел наш бравый предводитель, с мрачновато-радостным выражением лица и тарелкой в руках. — Ри, ты вернулась! — обрадовался мне Бильбо. — А мы собрались тебя искать! — Правда? — позволила себе усомниться я. — Истинная, — кивнул Бофур, от чего серебряный обруч, гордо нахлобученный на его неизменную шапку, тут же с нее слетел. — Где ты была? — поинтересовался наше хмурое Величество, отставляя кашу в сторону. — На поверхности, — начала чистосердечное признание я. — Общалась с древним вороном по имени Роак, который помнит тебя, Торин. — Я тоже его помню, — чуть улыбнулся Дубощит. — А ты, в следующий раз, прежде чем куда-либо исчезать, предупреждай меня или Бильбо. — Извините за беспокойство. Я не подумала, что вы будете волноваться… — Кое-кто предположил, что тебя дракон съел, — усмехнулся в бороду Балин. — Но теперь-то мы видим, что это не так. — А Смауг-то до сих пор не вернулся, — тут же озаботился проблемой огнедышащего ящера хоббит. — И что это значит? — Что в Озерном городе нашелся кто-то, предположительно — Бард, победивший его? — отозвалась я, старательно не глядя на своих спутников. — Значит, теперь у нас есть законный повод для радости! — улыбнулся Кили. — Никто не прихватил с собой вина или эля? Нет? Какая жалость… — Ри, я знаю этот взгляд, — внезапно произнес Торин, ничуть не обманутый моими попытками скрыть важную информацию. — Рассказывай!       И когда он, спрашивается, успел меня так хорошо изучить? — Сам понимаешь, доказательств у меня никаких, но… Мы смертельно обидели гоблинов, прикончив их короля. Мы ускользнули от Азога, который неровно дышит к тебе и всей твоей родне. Мы сбежали из темниц Трандуила, а ведь он и до этого не очень хорошо относился к гномам. Мы, в конце концов, чуть ли не натравили дракона на Эсгарот! А сейчас мы сидим в Горе, доверху набитой золотом, являя собой удобную цель для мести, наживы и требования законной награды за убийство Зверя…       Больше всего на свете я боялась, что гномы мне не поверят, отмахнутся от предупреждения или потребуют доказательств, предоставить которые было не в моих силах, но нет. Единственное, чего я добилась своими словами — быстрого, почти мгновенного обмена взглядами между Балином и Торином, слегка обреченного вздоха со стороны хоббита и предвкушающих улыбок на лицах остальных членов отряда. Подобное доверие… льстило. И даже если все они считали меня предсказательницей — что ж, я готова исполнять эту роль, ведь примерное развитие событий на ближайший век не являлось для меня тайной. — Нам в скором времени стоит ждать гостей, ты к этому ведешь? — что-то подсчитав, уточнил Двалин. — Думаю, да. Поэтому я взяла на себя смелость попросить помощи у Даина. Именно об этом был мой разговор с Роаком. — Ответь мне на один вопрос, — нависнув надо мной, попросил-приказал Торин, — ты искала этой встречи и заранее знала ее итог? — Нет, — совершенно честно ответила я, не двигаясь с места, хотя желание вскочить на ноги и посмотреть подгорному королю в глаза было невыносимым, — это была случайность. — Я верю тебе, — кивнул Дубощит, отступая. И, возможно, мне показалось, но взгляд его стал чуточку мягче. — Нужно решить, чем мы сможем встретить нежеланных визитеров, — обратился он к остальным членам отряда. — А как же Аркенстон? — поинтересовался Бильбо, и мне отчего-то подумалось, что камень он уже нашел и припрятал где-то среди своих вещей. — Сердце Горы подождет, — едва слышно скрипнув зубами, отозвался Король, а ало-золотые искры, что все это время сияли в его глазах, погасли. — Ведь впереди нас ожидает битва.