Постскриптум

Дафна щурилась: глаза болели и слезились от яркого солнечного света. По голубому небу бежали легкие облака, и солнце играло на снегу. Туда-сюда перекатывались синие тени. Сухой тростник трепетал на ветру; среди стеблей маячила яркая мишень – она казалась полосатой, и в глазах рябило. Дафна задержала дыхание и выстрелила. Куда умчалась пуля, понять было сложно – мишень осталась стоять на месте. Снова промазала! Бестолочь – и вовсе не зря генерал Крайт чистил ее на чем свет стоит. Вчера вот – всадила мужику пулю в ногу, хотя хотела всего лишь припугнуть. Хорошо, хоть в его ногу, а не в свою собственную. Арей был прав – ее перешибет первая же тварь. Ну, это если удастся дойти до границы, с ее-то умением. С бессильной яростью Дафна всадила еще пару пуль в синеющую звонкую пустоту. Мишень не шелохнулась. - Ты так и будешь мазать. Забудь вообще про эти мишени. Дафна вздрогнула и обернулась. Арей наблюдал за ней, прислонившись к стволу старой ивы. И долго, интересно, он здесь стоит? Она – тетеря глухая! - ничего не слышала. - Что ты здесь делаешь? – Дафна убрала пистолет в кобуру и отряхнула ладони. Она вдруг не увидела – почувствовала, скорее, его веселье: глаза прищурены то ли от солнца, то ли в усмешке. Обида больно кольнула под ребра. - Помочь тебе хочу, - Арей скрестил руки на груди. - Я не нуждаюсь в твоей помощи, - она ощетинилась, ожидая ответного укола. - В самом деле?.. Послушай, - глухо произнес Арей и, хоть его лицо, казалось бы, не изменилось, в глазах больше не осталось и тени веселья. – Я был неправ. Он выплюнул это «неправ» с презрением – к ней ли, к себе, - Дафна не поняла. Только почувствовала, как сердце поднялось в горло и омерзительно затрепетало. Почему он говорит ей об этом? Почему – ей? Она вообще не могла припомнить, чтобы он перед кем-то расписывался в собственных ошибках. - Я не хотел, чтобы ты шла, потому что ты можешь погибнуть, - нарочито спокойно продолжил он. – Не потому, Дафна, что ты хуже или слабее других, а потому, что каждый из нас имеет все шансы не дожить до конца. Наконец он взглянул куда-то через ее плечо. По спине от облегчения побежали мурашки. - Только умрешь ты быстрее и мучительнее, если отправишься в тыл и не сможешь выполнить того, что должна. Ты ведь этого боишься больше всего, правда? Дафна судорожно вздохнула, с трудом протянув воздух через ставшее узким горло. Что он знает вообще о ее страхах и чувствах?! Но ведь знает, знает же, - точнее и тоньше, чем она сама. Конечно, он старше, он опытнее, но – видит свет! – он не должен говорить того, что она и сама себе сказать боится. Она ведь и правда погибнет там, в тылу, и не понятно, что больше толкает ее идти вперед – желание спасать или страх вот это этой черной, удушливой погибели. Дафна осмелилась взглянуть на Арея – боже, пусть он больше ничего не говорит! - Можешь не отвечать, - Арей усмехнулся привычно и даже жестко. – Покажи лучше, чему тебя Крайт научил. Тихо радуясь, Дафна подошла к рубежу, достала пистолет, прицелилась. Руки, правда, дрожали, и было ясно, что она сейчас снова промажет. - Он говорит, что я бестолочь, - она обреченно опустила пистолет. Невозможно стрелять, когда все внутри ходит ходуном. - Забудь об этом. У тебя получится – для этого не надо быть наследницей сил Кводнона. Дафна улыбнулась и мельком оглянулась через плечо: Арей смотрел на нее. Внутри против воли зашевелилась слабая и томительная нежность. Она отвернулась и выстрелила. Конечно же, промазала. Нажала на курок снова и снова: одна пуля легко, на излете коснулась мишени. - Ты слишком много думаешь, - сказал Арей. - Еще бы я не думала, - она спрятала пистолет, - Голова дымится, когда пытаешься думать о позе, руке, дыхании и поперечном ветре одновременно. Но как без этого? - Дети любят играть в жмурки. Если разобраться, не такая уж это бесполезная забава. - О чем ты? – только что он вытряхнул ей всю душу, а теперь – предлагает сыграть в жмурки. Почему она все еще здесь? Они оба сошли с ума. Арей снял с себя и повязал ей на глаза свой шарф. Оказавшись во мраке, Дафна услышала свое тяжелое дыхание, услышала, как сердце трепещет в ушах и шее. Ее собственный шум на несколько мгновений заслонил собой весь мир с его звуками и ощущениями. - Теперь иди на мой голос, - а Арей, тем временем, отошел уже довольно далеко. Дафна вытянула перед собой руки и сделала несколько маленьких шагов. Должно быть, он пошел в сторону леса. - Представь, что никогда больше не сможешь видеть, и нет смысла помнить, как все выглядело и где находилось. Все равно запутаешься и забудешь, - его голос все отдалялся, он был уже гораздо дальше, чем шорох ее собственных шагов, чем дыхание и шелест ветра. Нужно ускорить шаг – иначе очень скоро она потеряет Арея. Собравшись, она ринулась вперед, но через несколько шагов споткнулась обо что-то и плашмя упала на землю, больно ошпарив ладони о снег. - Арей! – в сердцах выкрикнула она. Зачем она вообще согласилась на это?! - Вставай, - он снова был где-то совсем рядом. – Не несись. Почувствуй, что происходит вокруг. - Да я не вижу ни черта, - она больно приложилась и поэтому посмела надеяться хоть на толику сочувствия. Но получила только колкое «вставай». Что ж, она встанет. - Мы в лесу? – спросила она, отряхивая ладони и колени. - Может быть. Что ты чувствуешь? - Ладони жжет, - Дафна спрятала руки в карманы, чтобы ветер не бередил кожу, глубоко вдохнула. – Пахнет смолой. Она прислушалась: над головой свистел ветер, но совсем рядом шумели ветви, скрипели стволы. - Мы на опушке, впереди бор. - Отлично. Смотри, не впишись лбом в дерево, - снова где-то далеко, за шумом деревьев. Дафна попыталась сосредоточиться, но шагов во всей мешанине звуков она не услышала. - Так нечестно, ты ходишь бесшумно, - громко сказала она. - Думаешь, твари будут ломиться к тебе, как медведь-шатун? – она могла поклясться, что он снова стоит перед ней. Дафна вытянула руку – и поймала только воздух. – Мы на земле, Дафна, и с тех пор, как магия ушла, здесь никто и ничто не может перемещаться бесшумно. Вдруг кожей ли, слухом, - а может, и тем, и тем сразу, - она уловила движение по правую руку. Резко, больно потянув холодные мышцы, она развернулась, дернулась вправо и чуть назад – и ощутила под пальцами грубую ткань куртки, крепко вцепилась в нее. Свободной рукой Дафна сдернула шарф – свет ослеплял, и она сморгнула. Перед ней стоял Арей, а она схватила его рукав чуть выше локтя. Еще мгновение, и на этом месте снова бы оказалась пустота. - Поняла, на сколько шагов бы ты опоздала, если бы начала размышлять? Дафна кивнула. - Но кто в свое время учил тебя? – спросила она, чувствуя, что заходит слишком далеко. - Меня?.. – Арей задумался на мгновение, смерил ее своим невозможным взглядом, под которым нельзя было ни шелохнуться, ни свободно вздохнуть. – Пойдем. Он зашагал в сторону штаба, она поравнялась с ним, с трудом приспособившись к широкому шагу. - Когда мы, давным-давно, приняли решение покинуть Эдем и оказались на земле, - негромко начал Арей, - свет со временем отвернулся от нас. Флейта превратилась в обычную дудку, чутье и силы исчезли. Дархов у нас не было. И здесь, на земле, мы оказались беспомощны, как новорожденные щенки, - беспомощней, чем люди, потому что они, в отличие от нас, жили здесь всегда. Нам пришлось заново учиться взаимодействовать, чувствовать, понимать. Не все были готовы к этому, ведь в Эдеме мы были лучшими. И те, кто не смог переступить через себя, погибли очень быстро. Позже Кводнон узнал, что силу можно черпать из человеческих душ… - Интересно выходит: чтобы выжить вне света вам пришлось первым делом переступить через собственную гордыню, - Дафне было не по себе, ведь Арей никогда раньше не рассказывал ей о своем прошлом, а все ее рассуждения о свете и мраке пресекались парой едких фраз. - Чтобы выжить во мраке, вообще нужно постоянно и методично наступать на себя, - усмехнулся Арей. – Ни о какой свободе нет и речи, каждый, кто приходит к мраку – становится его рабом. - Но почему ты терпел это?! – ее задели за живое его слова, дыхание перехватило, и она против воли сорвалась на крик. Остановилась и покрепче вонзилась ногами в землю. – Ты мог вернуться – в любой момент! Знаешь, свет принимает всех, даже Кводнон мог бы раскаяться. А ты – не такой, как они. - Ошибаешься, - отстраненно ответил Арей. – На совести каждого, у кого есть дарх, реки невинной крови. Он тоже остановился и смотрел теперь куда-то сквозь нее. - Ты хочешь сказать, - Дафна запнулась. В горле встал комок, а слезы подступили близко-близко. – Ты говоришь, и Меф – тоже? Он убивал ради того, чтобы наполнить свой дарх? - Девочка, он – самый могущественный страж из ныне живущих. Ты знаешь законы. - Нет, - она отступила. – Он бы не стал убивать, я его знаю. Он всегда – всегда! – думал о том, как сделать так, чтобы никто не пострадал. Вообще никто. Не хотел идти на компромисс. - Не думаю, что он хотел убивать, но ему пришлось. А потом – границы размываются, и ты просто перестаешь что-либо чувствовать. Дафна ссутулилась. Силы покинули ее, и стоять ровно сделалось тяжело. Нутро болело, словно ее выпотрошили. - Пойдем, ты устала, - Арей развернулся и зашагал к штабу. – Завтра займемся тем же, о стрельбе пока не думай – нет смысла впустую растрачивать патроны, сама знаешь, чего они нынче стоят. Вообще, особо на огнестрельное оружие не рассчитывай, оно шумное, и никто из нас не сможет унести на себе достаточно патронов. Выберем тебе что-нибудь еще… Дафна поплелась следом. - Паршивый из меня хранитель, - пробормотала она. – Если бы я была рядом, этого бы не было. Мы бы чего-нибудь придумали. - Если бы ты была рядом и так же нудила своими проповедями, вас обоих бы давно не было в живых, а эйдос праведника оказался бы в куда более страшных руках. - Например, в твоих? – бросила она ему в спину, сама не понимая, чего бы больше хотелось – чтобы он обернулся и посмотрел на нее, или – чтобы исчез. – Ведь ты только одними лишь словами выворачиваешь душу наизнанку. Арей все- таки обернулся, и Дафна поймала в его взгляде совсем не то, что ожидала увидеть. Она-то решила, что все-таки вывела его из себя, но он был ошеломлен и даже растерян. Дафна не смогла припомнить, видела ли она его таким. - У тебя слишком мягкое сердце, - проговорил, наконец, Арей. – С одной стороны, хорошо бы его сберечь, но с другой – такие, как ты, погибают первыми.