Ricordami

В школьном туалете пахнет хлоркой и царит постоянный сквозняк, так что кожа даже под тёплым свитером покрывается мурашками. Ёжусь, закатывая толстые рукава, чтобы помыть руки. Ледяная вода неприятно обжигает, и я стараюсь как можно скорее смыть мыло. Поднимаю голову, кидая быстрый взгляд на своё отражение в грязном зеркале. Тусклый свет и грязно-зелёные стены делают своё дело, и моё лицо в зеркале приобретает неприятный бледный цвет, только лишь подчеркивая синеву под глазами, что я так упорно пытаюсь спрятать каждое утро. Встряхиваю руками, и капли воды падают с кожи, на которой едва виден след от летнего загара. Бумажных полотенец в туалете, по обычаю нет, а сушилку повесить повесили, а вот то, что рядом должна быть розетка, не додумались. Выхожу из туалета, стуча каблуками и опускаю рукава свитера вниз. Достаю из сумки бутылку воду и пачку таблеток. Быстро заглатываю одну и запиваю водой. Пару секунд просто держу воду во рту и проглатываю её, только когда заворачиваю, чтобы зайти в кафетерий. Сразу же нахожу нашу компанию: только за этим столиком звучит нескончаемый, практически оглушающий смех. Двигаюсь к друзьям, по пути с улыбкой кивая паре знакомых, и, подойдя, кладу руки на обтянутые чёрной тканью плечи парня. Крис перестаёт смеяться и медленно поворачивает голову, взглянув на меня тёплыми карими глазами. Улыбаюсь ему, в кои-то веки смотря на парня сверху-вниз, и тот так же изгибает губы в улыбке. Не сдерживаюсь и всё-таки тыкаю в озорную ямочку на щеке, что вызывает ещё большую улыбку у парня, и он, наконец, расслабляется. Сажусь рядом с ним, с улыбкой кивая Амелии, что сидит на противоположной стороне. Та тоже отвечает мне кивком, вот только сводит светлые брови ближе к переносице, заставляя и мою улыбку медленно уползти с лица. Что-то не так? Крис расслабленно располагается на стуле, закинув одну руку за мою спину, и смеётся, реагируя на шутку Себастьяна, отпивая сока. Тяну руку, стаскивая у подруги картошку, и улыбаюсь ей. Блондинка закатывает глаза, и уголки губ медленно, но всё же приподнимаются в улыбке, так что я тоже могу себе позволить расслабиться и облокотится на спинку стула. Рука Криса тут же начинает потирать моё плечо, и это приятно. Длинные пальцы нащупывает косточки, иногда постукивая по ним, что вызывает мурашки, и заставляет меня отводить плечи назад. Краем глаза вижу, как парень слева от меня улыбается от удовольствия. Закатываю глаза, сцепляя руки в замок на ногах, обтянутых чёрными джинсами. — Кэт! — слышу своё имя, громко произнесённое Джоном, поэтому, как и Крис, поворачиваю голову направо, стараясь не давать эмоциям заполнить меня. Вот у вас есть такой человек, который вроде ничего особенного и не делает, но одним словом выводит из себя так, что хочется как минимум дать ему в нос, чтобы поскорее отстал? Так вот для меня это Джон. Вскидываю брови, смотря на парня и ожидая, пока тот договорит. — У твоего дома же много снега? Хмурюсь. Что? — Ну… да… — Так, может, завалимся к Кэт? — он с шумом ставит банку из-под газировки на свой поднос, поджимая губы. Оглядывает затихший стол сияющими зелёными глазами. — Да ладно вам, будет прикольно! — Джон, ты весь изваляешься в снегу, — Крис с улыбкой качает головой, вертя в руках пластиковую бутылку. — Так в этом-то весь и кайф! — парень чуть ли не подпрыгивает на месте, заставляя нас с Амелией переглядываться. Я закатываю глаза, а подруга незаметно крутит у веска, безмолвно говоря мне, что парень «ку-ку». — Ага, а потом сляжешь с ангиной, — Себастьян делает глоток воды. — Вот веселуха-то! Пара парней улыбается, опуская головы, ведь никому не хочется обидеть немного поехавшего друга. — А если серьёзно, Кэт, — меня окликает один из парней, сидящий рядом с Амелией. Вновь и вновь вздрагиваю от сокращения моего имени. Я не Кэт! Я Кэтрин! — Может, правда, зависнем у тебя? Чувствую на себе короткий взгляд Криса, и одним быстрым движением облизываю губы, пожимая плечами. Вновь выпрямляюсь, прогибаясь в спине, но Крис давит на плечо, заставляя вновь принять расслабленное положение. — Не знаю, — кидаю быстрый взгляд куда-то поверх головы парня. — Если семьи не будет дома, то тогда да, конечно, — оглядываю стол. — Я напишу. — Окей, — парень, что спросил, берёт свою баночку в руку, и вновь опирается спиной на стул, продолжая разговаривать с кем-то. Чувствую себя как-то неловко, ведь собраться всей компанией не получается уже, кажется, вторую неделю. Единственное наше место встречи — кафетерий и стоянка. Даже на протяжении уроков мы можем не видеться, ведь у всех разное расписание. Вздыхаю, когда чувствую кончик носа у себя около шеи. Улыбаюсь, поднося левую руку к волосам парня. Чувствую, как он улыбается, и это позволяет выдохнуть. Нормально ли это — чувствовать спокойствие, только когда рядом определённый человек?

***

За окном вновь начался снегопад из мелких снежинок. В зале витал слабый запах древесины, и то и дело на новый паркет тяжело опускалась чья-то нога, создавая приглушённый стук. На улице начали зажигаться фонари, ведь зимой темнота наступает намного раньше, пряча от нас солнце. Слабые, старые батареи почти не греют, поэтому на коже, которую прикрывает лишь тонкая чёрная ткань, удобно засели мурашки. — Стивенсон, — слышу тренера с другого конца комнаты. В её голосе едва можно различить нотки хрипотцы, ведь страсть к сигарам у неё появилась сравнительно недавно. Странно, что у мастера спорта вообще есть вредные привычки, но… все мы люди, и пристрастие к чему-то «запрещённому» нам, к сожалению, свойственно. — Да? — вскидываю голову, находя женщину у окна. — Что ты там засела? — Сейчас, — поджимаю губы, быстро завязывая бантик из непослушных атласных лент, то и дело норовящих выскользнуть из рук. Ставлю стопу на ребро, оценивая «работу», и быстро поднимаюсь на ноги, оттолкнувшись от холодного пола. Смахиваю пылинки и медленно иду к тренеру, что уместилась на подоконнике, заполняя какие-то бумаги. Рядом стоит большая белая кружка, на которой видны подтёки от кофе. Женщина отпрянула от окна, заставив себя держать спину ровно, ведь снаружи стекло покрылось тонкой корочкой льда. — Что это? — хмурюсь, когда женщина с задумчивым видом перелистывает страницу какого-то документа. — Ваше соревнование в январе, — тренер поднимает на меня взгляд и хлопает бумажками по острой коленке. — Они ввели столько новых норм и правил, будто это Грэмми или ещё что. Я усмехаюсь и качаю головой, скрещивая руки на груди. — Что ты смеёшься? — брови женщины взлетают вверх. — Я серьёзно. Тут написано даже о том… ай, ладно, — замечаю, как она сглатывает и качает головой, решая всё же не посвящать меня во все формальности. — Не понимаю, зачем они вообще пишут правила поведения в комнатах отеля. Будто их кто-то да соблюдает. Улыбаюсь, переводя взгляд на окно. На крыши домов медленно опускался снег, даря спокойствие. На тёмно-голубое небо уже выглянул сверкающий жёлтый месяц, хотя стрелки часов едва ли достигли пяти. — Так, ладно, — тренер откладывает документ и хлопает по деревянному подоконнику, поднимаясь с него. — Через неделю у вас концерт, если вы не забыли, — она повышает голос, и весь тренировочный зал замирает, переведя глаза на женщину, ан лице которой стали появляться едва заметные морщинки. — Поэтому с этого дня и до концерта вы должны показывать мне каждый ваш номер без единой ошибки. Всем понятно? — Да, тренер, — большую комнату с зеркалами во всю стену оглашает ровный голос пятнадцати девушек, одинаково одетых в чёрные облегающие костюмы. — Отлично, — женщина, стоящая справа от меня, одобрительно кивает. — Тогда все на исходную, — хлопает в ладоши и идёт к магнитофону, чтобы включить музыку. По пути собирает светлые волосы в привычный высокий пучок, чтобы не мешали. Иду на своё место, и сразу становлюсь в позицию. Рядом замирает темноволосая девушка, вытягивая длинную шею. — Мы как будто в тюрьме, — говорит, едва размыкая губы, но мне её прекрасно слышно. — Выполняем все команды, находясь под присмотром надзирателя. Фыркаю и тут же поджимаю губы, замечая, как грудь девушки так же часто поднимается из-за беззвучного смеха. — Да уж, — кидаю быстрый взгляд в сторону тренера, которая замерла у магнитофона, вставляя нужный диск. — Точно, как в тюрьме. Через секунду зал неожиданно оглашает знакомая громкая музыка, заставляя вздрогнуть. Тренер выбегает на середину, становясь перед нами лицом к зеркалу, и начинает разминку. Я улыбаюсь, когда знакомый голос критикует каждое наше движение, не оставляя без внимания даже малейшую деталь. Переглядываюсь с темноволосой девушкой, когда тренер говорит, что мы непластичные, как брёвна, и ни на какие соревнования она нас не пустит. Девушка улыбается одними сверкающими зелёными глазами, иногда закатывая их. Я не могу сдержать улыбку, постепенно расслабляясь по мере того, как на улице становится всё темнее и темнее. Почему-то ночь всегда дарит спокойствие.

***

Парень постукивает пальцами по деревянной столешнице, опуская взгляд на кружку с наполовину остывшим кофе. От напитка всё ещё исходит приятный знакомый аромат, но уже не такой сильный, как двадцать минут назад. На родной город опустилась темнота. Фонари подсвечивают мелкие, непохожие друг на друга снежинки, оседающие на землю снегопадом. К большому удивлению ОʼБрайена, на улице весь день продержалась минусовая температура, и сейчас люди быстрым шагом, кутая лица в объёмные шарфы, быстрым шагом стремились скрыться где-нибудь в тепле и уюте. Парень одно не мог понять: почему он не спешит это сделать? Колокольчик над дверью оглашает нелюбимую кофейню парня тоненьким звоном, заглушающим стук двери. Парень крутит длинными пальцами свою кружку, слыша за спиной негромкие шаги. — Привет, — девушка мило улыбается, смотря на парня сверху-вниз. ОʼБрайен смотрит на неё в ответ исподлобья, наблюдая, как девушка развязывает тёплый шарф и затем снимает бежевое пальто. Блондинка поправляет хвост из непослушных светлых волос, присаживаясь напротив Дилана, и тому хочется спросить, почему она без шапки, но брюнет вовремя прикусывает язык. — Здравствуйте, — голос официанта звучит над ними, заставляя блондинку поднять голову. — Что будете заказывать? — Эм… — девушка улыбается, опуская глаза и пытаясь скрыть свою неловкость. Быстро пролистывает меню, даже не запоминая названия блюд и выпаливает: — Капучино с ванильным сиропом, пожалуйста. Официант кивает, с улыбкой записывая. — Что-нибудь ещё? — Нет, спасибо, — девушка улыбается, складывая руки на стол, подобно прилежной ученице. Сглатывает, пару секунд изучая сморщенное лицо Дилана. — Что? — задаёт вопрос, ведь не понимает, что сейчас не устроило ОʼБрайена. — Как ты можешь это пить? — морщит нос, всё ещё крутя свою кружку в руках. Девушка закатывает глаза, и у неё не выходит скрыть усмешку. — Это явно повкуснее, чем твой обычный американо, — дразнит парня, когда тот как раз делает глоток и снова кривит губы, едва причмокивая. — Даже он тут невкусный, — говорит с отвращением и отставляет от себя кружку подальше. Удобнее располагается на стуле со странной выгнутой спинкой и скрещивает руки на груди. — Ты хотела поговорить. Девушка потупляет взгляд, начав терроризировать гладкую столешницу. ОʼБрайен не отрывает взгляда карих глаз от её скулы, едва заметно искривив сухие губы. — Беатрис, — требует к себе внимание, когда перед девушкой приземляется заказанная кружка с кофе, а рука официанта в белой рубашке загораживает парню знакомое лицо. — Пожалуйста, — работник кофейни улыбается, и блондинка с той же улыбкой кивает ему, сохраняя молчание до тех пор, пока парень не удаляется от их столика. — Ну? — Дилан теряет терпение. — Дилан, я хотела… — набирается смелости и поднимает глаза, но суровое выражение лица парня пугает её, заставляя вновь прятать взгляд. Делает глоток кофе и вновь вскидывает голову, но смотрит куда-то поверх макушки ОʼБрайена. Ей так легче. — Да, я хотела поговорить, — набирает в грудь побольше воздуха и сцепляет бледные тонкие руки в замок. — То, что произошло между нами этой осенью… это было глупо, — вновь делает глоток. — Я… я сделала ошибку, и ты должен меня простить. Это нормально, что человек делает ошибки. Мы учимся на этих ошибках. Мы живём благодаря этим ошибкам, поэтому… — очередной шумный глоток напитка. — Поэтому я прошу тебя простить меня. Я хочу, чтобы всё было, как раньше. Я скучаю по тебе. Ты нужен мне, Дилан. Холодная рука касается пальцев парня, заставив того вздрогнуть от неожиданности. Девушка извивается, пытаясь заглянуть ему в глаза, но парень упрямо опустил голову, не позволяя. Ещё слишком рано. Медленно высвобождает свою руку, сглатывая. Она права. Люди потому и являются людьми, что могут учиться как на своих, так и на чужих ошибках. И именно поэтому Дилан не собирается торопиться наступать на те же самые грабли. — Давай не будем торопиться, — говорит на выдохе и всё же поднимает карие глаза на девушку. Натыкается на знакомое, испуганное лицо, и что-то внутри быстро, но практически безболезненно сжимается. Он уже переболел этим. На бледных губах появляется неловкая, неуверенная улыбка. Девушка быстро кивает несколько раз подряд, и светло-голубых глазах появляются знакомые парню искорки. — Я… отойду на пять минут, — кротко улыбается, поднимаясь со своего места, и Дилан кивает в ответ. Не провожает знакомую спину взглядом, отвлекаясь на голос позади себя. — Вы знаете, с сегодняшнего дня у нас стартовала продажа нового вида кофе, не хотите попробовать? Я гарантирую, что он будет очень вкусным. — Нет, спасибо. Я буду брусничный чай. — Хорошо. Что-нибудь ещё? — Нет, спасибо. Дилан резко поворачивает голову и, даже не предполагая, натыкается взглядом на знакомую темноволосую девушку, что-то быстро печатающую в своём телефоне. — Пить чай в месте, которое специализируется на продаже кофе? — поднимает одну тёмную бровь вверх, усмехаясь. Рукой держится за спинку стула, чтобы было удобней сидеть, и с каким-то тайным удовольствием наблюдает, как девушка медленно поднимает голову, растерянно озираясь, и только через пару секунд натыкается на лицо Оʼбрайена. — Ой, ты серьёзно? — лицо девушки искривляется, и ровный нос морщится, показывая неприязнь. — Ты даже здесь нашёл, к чему придраться. — Конечно, — Дилан усмехается. — Как иначе? Девушка фыркает, закатывая глаза, и возвращается к сообщению на своём телефоне. Дилан быстрым взглядом пробегается по постепенно расслабляющемуся лицу и отворачивается к своему столику. Интересно, как выглядит Кэтрин, когда не смотрит на него? Вновь начинает крутить кружку в руках, хотя она уже не греет ладони, ведь горький напиток давно остыл. В кофейне гуляет шум, но совсем не надоедающий, не громкий, сдержанный. Дилан выдыхает, опираясь спиной на твёрдую спинку деревянного стула. Делает глоток холодного напитка, кривя губы, слыша за спиной весёлый смех. Видимо, дозвонилась до кого-то. Качает головой, поджав губы. Ему-то какое дело?

***

Когда я приезжаю домой, почти во всех окнах уже горит свет, и в гараже стоят припаркованные машины мамы и Брюса. Благодарю водителя, выходя из чёрного автомобиля, и захлопываю дверь. Медленно шагаю к дому, когда машина начинает медленно двигаться вперёд, осыпая пространство позади себя снегом из-под колёс. Шмыгаю носом, кутаясь в воротник пальто, и оттягиваю кулаками карманы, когда поднимаясь по ступенькам на крыльцо. Дёргаю дверь, совсем не удивляясь, что она открыта. Дом встречает теплом и запахом чего-то вкусного. Улыбаюсь, вдыхая его поглубже, и понимаю, что не ела весь день. Из-за того, что благодаря снегопаду на дорогах образовались какие-то невероятные пробки, мне пришлось около часа ждать водителя в кофейне, недалеко от моей балетной школы. Снимаю пальто, вешая его на место, и освобождаю ноги от неудобной обуви. С блаженством разминаю затёкшие пальцы, решая завтра же отправиться в торговый центр, чтобы купить себе нормальную зимнюю обувь. Кашляю, подхватывая сумку с пола, и двигаюсь в направлении кухни. По мере того, как я подхожу, запах становится всё сильнее, а мой живот начинает всё больше бунтовать. Кладу на него руку, будто это может как-то помочь, и захожу в комнату. Оглядываю пространство, замечая на столешнице два полупустых бокала и открытую бутылку хорошего красного вина. Хмурюсь, бросая взгляд на духовку, отдающую тёплым светом. Сегодня, что, праздник какой-то? — Мам? — зову, проходя в комнату. На столе уже примостилось блюдо с салатом и были разложены столовые приборы. — Привет, — на кухню заходит женщина, широко улыбаясь. Проходит позади меня, подходя к духовке и, наклоняясь, смотрит на готовящееся блюдо, затем выключая печку. — Сегодня какой-то праздник? — удивляюсь тому, что женщина одета не в привычную глазу строгую, элегантную одежду, а в обычные джинсы и заправленный в них лёгкий шёлковый топ металлического серого цвета на бретелях. На её лице, кажется, даже почти нет косметики, и это действительно заставляет удивляться. — Нет, — женщина всё с той же довольной, расслабленной улыбкой качает головой, наливая в бокалы ещё вина. — Просто хорошее настроение. Неужели ему нельзя порадоваться? — поднимает на меня взгляд, ставя бутылку обратно на столешницу. — Эм… ну… можно, конечно, — поднимаю одну бровь вверх, наблюдая, как мама делает глоток вина. Естественно можно. Вот только просто так у тебя хорошего настроения не бывает. Выдыхаю, позволяя себе опустить плечи и расслабить мышцы. Мне кажется, что сегодня мама не будет корить меня за то, что я горблю спину. Решаю не вдаваться в подробности и просто наслаждаться хорошей, доброй атмосферой в доме. Вдыхаю вкусный запах, и на лице вновь появляется улыбка. Кажется, живя с людьми, что находятся в постоянном рабочем стрессе, я сама начала забывать какого-то — просто радоваться жизни. — Поможешь мне расставить тарелки? — мама вновь стоит спиной ко мне, аккуратно доставая из духовки горячее блюдо с помощью специальных кухонных перчаток. — Да, конечно, — улыбаюсь и ставлю сумку на свой стул, подходя к шкафчику. Открываю дверцы и поднимаюсь на носочки, чтобы достать белоснежные, сверкающие от чистоты тарелки. Иду обратно к столу, расставляя посуду, и бросаю взгляд на окно. Непослушные снежинки продолжали танцевать под ярким светом высоких фонарей.