Зов

      Юки и Сэй, девушки вбежали в парк рядом с резиденцией Таскэ словно взбешенные фурии. Они узнали про свою судьбу еще до прихода родителей. Им сообщил один из глав клана. И указал на виновника их судьбы, на Шиноши, который сейчас сидел на лавочке возле здания. Ему решение не сказали, но он чувствовал, что что-то не так. А появление сестер, окончательно дало понять, что действительно что-то не так. А точнее абсолютно все не так, как должно было быть. Злые и движимые яростью двойняшки сразу напали на Шиноши. Но не физически, а криками и обвинениями. - Это ты! Ты во всем виноват!! Это все из-за тебя! - Да, ты приносишь беды и несчастья окружающим! Нужно было догадаться, когда та кобра собиралась набросится на тебя, а укусила Юдзиро! - Ты демон! Чертов демон ненастий! - Демоново отродье! Лучше бы ты никогда не рождался и остался в своей мертвой матери! - Мы теперь из-за тебя будем несчастны всю оставшуюся жизнь! - Ты хоть знаешь, что натворил?! Из-за тебя мы должны будем вынашивать детей от мужчин, которых не знаем и знать не хотим! - Да! Мы будем лишь чертовыми инкубаторами, а не женщинами! - Никогда не любимыми и сами не познавшие любовь! - А я хотела выйти замуж за Коноэ из Камня! - П-подождите, сестры, в чем дело? – Хотел вникнуть в суть всего вышесказанного, когда перебил Юки и Сэй. На что они окончательно взверели. - Сестры?! Да какие мы тебе сестры, ты, бесклановое отродье?! - Ч-что? - Ты убил нас, понимаешь?! Ты погубил наши жизни! Благодаря тебе мы будем в вечном рабстве! Выводить генотип клана на прежний уровень! - Генотип…? - О да, ты же у нас такой умненький, гордость семьи, черт тебя возьми! Думаю ты сам догадаешься, что это значит или тебе рассказать? - О да, расскажи ему Юки, расскажи! - А что рассказывать? Нас будут трахать те, кого мы не любим, и мы будем рожать от них, потому что предохранятся будет против законов клана! - Всю сознательную жизнь придется ходить беременными, только из-за тебя! Ты! Ты! - Ты ошибка природы! Гребаный Демон! - Демон несчастий! Крики продолжались и продолжались. Неосмысленные обвинения, ругательства, оскорбления. А Шиноши, ошарашенный до глубины души, просто не мог и слово не то, что вставить, а вымолвить. Веселые и ласковые сестры некогда, сейчас были похожи на пираний, которые так и норовили вцепиться в плоть. Только вот не плоть страдала. Шиноши чувствовал, как холодеет все внутри. Резко раздался грубый, словно металл холодный голос. - Что вы здесь устроили? Впервые Ёши видел Нофу такого… рассерженного, злого. Его взгляд метал молнии, ноздри раздувались, а лицо и шея покрылись красными пятнами. Он был в ярости. Рядом с ним стояли не менее взбешенные родители. - Мы? Мы устроили?! Да мы говорим все, что хотели сказать! - Да! А вы, что?! Защищать еще это бракованное отродье вздумали?! - Никто! Никто до него не заваливал испытание! Он один! - Нами, Иши, зачем вы его вытащили из мертвого чрева?! - Он приносит одни несчасть… Не успели девушки договорить, как, неожиданно для всех, Яшима, всегда спокойная и тихая женщина, подошла к своим дочерям и ударила их. Пощечины были звонкие, сильные и болезненные. Это остудило пыл и заставило замолчать фурий, которые ошарашено смотрели на свою всегда ласковую мать. А после они поняли, что она спасла их от расправы Иши и Нами. Нами была бледнее снега и неотрывно смотрела на своего сына, а Иши играл желваками. Его кулаки были сжаты настолько сильно, что по костяшкам стекали струйки крови от ногтей, которые впились в ладони и сейчас оставляли не глубокие ранки.       Шиноши, широко раскрыв глаза, смотрел сперва на сестер, потом на подошедших родителей. В этот момент до него очень долго доходило, все из-за шока, все то, что с ним произошло за последние несколько минут. Его взгляд прошелся по находившимся в ярости родителям, по бледной матери, а потом, невзначай, взгляд упал чуть дальше. Там, позади всех, стоял Бурокку и Юдзиро. Бурокку смотрел на Шиноши не скрывая к ребенку презрения, а Юдзиро спрашивал своего брата. - Бурокку, о чем они говорят? Правда, что Ёши родился из мертвой женщины? Но ведь Нами-сан здесь и жива. - Да, Юдзиро. Правда. Мать Шиноши умерла еще до его рождения. Он сын мертвеца. Голос Бурокку был ледяным, а взгляд молодой мужчина не сводил с мальчика, который смотрел на него своими большими светло-голубыми глазами. Глазами, которых не было ни у одного представителя клана Таскэ. У всех клановых были карие глаза. - Получается, Ёши темное дитя? Он мертвенорожденый Демон? Демон несчастья? - Да, Юдзиро. Мы пригрели на груди змею и имя ей Шиноши. - Бурокку! Хоть ты будь благоразумен! Выпалила в ярости Мамока. Но ее перебил осипший голос Нами. - Шиноши! А Шиноши не выдержал. Это было сильное давление. Очень сильное. Со всех сторон. Он бежал, бежал быстро и бежал далеко. Ни в своем мире, ни в чужом, Ёши никогда не испытывал на себя давление такой концентрации чистой ненависти, ярости, злости. Мальчик бежал, не смотря вперед. Сбивая случайных людей. В голове он не слышал ничего, кроме звуков быстро бьющегося сердца. Своего сердца. Он падал и падал ни один раз, но снова поднимался и снова бежал. Мальчик пробежал главные улицы, пробежал ворота, и принялся бежать дальше в лес, который окружал столицу. Сколько прошло времени? Сколько он пробежал миль? Нет ответа на этот вопрос. И только когда ноги Шиноши уже не держали и в очередной раз ребенок упал, он больше не смог подняться. Тяжело дыша и сжимая в руках траву, Ёши наконец дал волю своим эмоциям. Только сейчас. Его тельце приняло позу эмбриона, а пальцы цеплялись все за ту же траву. Да что в конце концов такое?! Что я им сделал?! Почему столько ненависти?! Я же не виноват… в чем я провинился? Они же моя семья… семья…       Видимо и в самом деле, все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. А если и правда, то все было хорошо слишком долго. Не может в жизни быть только светлые стороны и полосы. Иногда судьбе хочется разнообразия и она дает хороший удар с ноги под дых. И не смотрит, кто перед ней, ребенок или взрослый. Когда все только начиналось, было ранее утро. А сейчас… Шиноши поднял покрасневшие глаза к небу. Была ночь. По крайней мере об этом говорила луна и звезды. И, лежа на земле, усталый и опустошенный Ёши думал о том, как же хорошо быть чем-то похожим на эти самые небесные светила. Они холодны, их не волнует, что происходит здесь, на земле и самое главное, она далеко. Они есть, они наблюдают, но до них не докричишься. Наверное, начинающему социофобу - они прекрасные друзья.       Вздохнув в очередной раз, мальчик поднялся на ватных ногах. Перед позорным побегом он видел лицо мамы. А потом, вдалеке, и ее крик. Она, наверное, переживает. Наверное и папа не находит себе место. Единственные, кому нужен Шиноши. Так что с этими мыслями мальчик пошел обратно в столицу. Но вокруг лес и шел Ёши, ориентируясь, только на свой внутренний компас. Глаза опухли, покраснели и прикрыты. Ребенок устал от сегодняшнего дня. Хотелось просто упасть и заснуть, но нельзя. Замерзнешь, простынешь и точно не выберешься. Нехотя переставляя свои ноги, Шиноши вдруг споткнулся об камень. Не зная почему, но этот камень настолько сильно вывел из себя мальчика, что тот взял его в руки и кинул куда подальше, не целясь. - Да что я тебе то сделал?! Крикнул ребенок и, тяжело дыша, посмотрел вперед. После чего сглотнул. Камнем он сбил гнездо и теперь оно летело вниз. - Нет, черт, нет… Простонал Ёши и схватился за голову, в которой тут же пронеслись все услышанное сегодня. - Неужели я и правда нечто подобное? Но ведь я просто человек… И тут он вспомнил, что все-таки не просто человек и застонал еще сильнее, как раненый зверь. А когда отошел от очередного приступа, увидел, что гнездо то упало на пышную шевелюру кустов. А в гнезде были яйца, которые не пострадали. Сглотнув, ребенок поднял в руки домик будущих птенцов и посмотрел на дерево. - Так, без паники. Сейчас все вернем как было. Но не тут то было. Шиноши старался, правда, старался несколько раз. И только на седьмой или восьмой он все же сумел поместить гнездо туда, где оно было. А когда слез с дерева, краем глаза заметил, как что-то блеснуло под кустами в свете луны. Присев на корточки, Ёши раздвинул ветви и растеряно взял в руки камешек. Круглый, такой же огранки как и те двое, что лежали в мешочке-кошельке на груди. Только на этот раз, в руке ребенок держал зеленый янтарь. Очень редкий. Шиноши невесело усмехнулся и сжал камешек в руке. А после резко поднялся, замахнулся и… не смог. Он просто не смог его выкинуть. Камень пек ладонь и мальчик снова проронил слезы. Но на сей раз, он удивленно смотрел на свою ладонь, которой обнаружил, что плачет. Неужели его душа и сердце до сих пор страдают из-за той боли, что причинили ему слова сестер, слова братьев? Постояв так еще немного, Ёши все-таки убрал зеленый янтарь в кошелек-мешочек. Странно, но ему стало намного легче. И, словно появилось чувство направления. Он знал куда идти, так что пробирался сквозь заросли все более уверенно.       Шиноши пришел к дому, в котором остановились три семьи. На небе уже занимался рассвет. Он постучал в дверь, которую открыли не сразу. А открыла его Нами. Глаза покрасневшие, под ними мешки с синяками. Сама белая, как приведение. А когда увидела Ёши, опустилась на колени и, расплакавшись, прижала его к себе. - Шиноши… Шиноши… Шептала женщина, прижимая к себе ребенка, который обнял ее в ответ, доверительно положив голову на плечо матери. Через несколько секунд появился отец семейства, не менее потрепанный. Он долго смотрел на сцену, словно что-то решая для себя. А после просто шумно выдохнул и присел рядом с Нами и положил руку на голову своего ребенка. Своего! - Никогда не пугай нас так, Шиноши. Мы все время искали… мать чуть не довела себя до очередного срыва. Не убегай, Шиноши. Иши наклонился вперед и поцеловал Ёши в висок. - Завтра мы поговорим, все вместе. А пока… ты устал и… - Пойдем, я помогу тебе заснуть. Закончила за мужа Нами и подняла сама своего ребенка на руки. Дети не бывают чужими. Дети всегда свои.