Зов

      Наконец закончился последний урок. Всё-таки тяжело, когда за один день приходится отсиживаться в школе больше семи часов. Последней была биология. Хоть это помогло мне окончательно не раскиснуть под конец трудового дня. И, когда я только хотел покинуть класс, как меня остановил Владимир: - Кирилл, задержишься? Сказав Лёше, что вечером с ним свидимся и прогуляемся по скейт-парку, я попрощался с одноклассниками и, дождавшись когда класс опустеет, сел по привычке на парту. Лёха обожает все эти выкрутасы на скейте или роликах, а у меня попросту нет к ним никакой любви или банальных способностей. Всё время падаю и разбиваю в кровь колени и локти. Но эту тему обожает мой названный брат, так что я его поддерживаю, как могу. - Что-то не так? А то это последний урок, как у меня, так и у тебя… не думал, что ты меня оставишь, - усмехнувшись, поправил рюкзак на одном плече, но, заметив серьёзный взгляд учителя, немного стушевался. - Всё в порядке. Я просто хотел тебя отвести кое-куда. Показать, что тебя ждёт в будущем, в выбранной тобой профессии. И хочу, чтобы ты убедился, действительно ли тебе это нужно. - То есть? - я не совсем понял, что же именно нужно от меня Владимиру. А сейчас он был именно Владимиром, учителем, ответственным за своего ученика. Это видно по взгляду, по осанке и по строгому голосу. - Многие выбирают будущую профессию, не понимая, что именно их ждёт впереди. И из-за некоторых специфических особенностей, которые раскрываются только через пару-тройку лет, молодые люди не могут продолжать обучение. Они тратят своё время впустую. Психологи, врачи, военные, да даже банальные повара. Юноши и девушки в твоём возрасте недальновидны и не видят всю картину выбранных ими профессий. - Эм… я немного не понимаю, что вы имеете в виду? Я вижу, как Владимир тяжело вздыхает и садится на парту рядом со мной. Его руки сложены в замок, а это значит, он чертовски серьёзен. - Подобные психологи, выучившись, не могут работать из-за слабого психологического барьера. Они не должны идентифицировать себя со своим подопечным. Подобные врачи вдруг понимают, что не могут работать из-за слабой уверенности в себе, потому что боятся, что их диагноз выйдет неправильным. Молчу о недохирургах, которые боятся резать чужую живую плоть. Стоматологи, не умеющие принимать себя за то, что причиняют людям иногда боль. Военные, которые не могут выстрелить, или моряки с банальной морской болезнью. Или повара, не способные на глаз определить готовность блюд или сколько нужно в то или иное блюдо специй. И только к концу обучения недоповара узнают, что их мало куда могут принять из-за слабого зрения, потому что на кухне легко могут запотеть очки. Нужно просчитывать всё, Кирилл. Поэтому я хочу тебе помочь в этом. Слушая учителя, я поймал себя на мысли, что задумался. Криминалисты хорошо зарабатывают, особенно в Москве. И именно из-за того, что я собирался и учиться, и работать в столице, меня привлекла эта перспектива. Но особенности профессии… я не задумывался. Наверняка, как и многие в классе. Как и многие подростки вообще. - Но как помочь? - Просто. У меня есть один знакомый. Хотя нет, мы очень хорошие друзья. И то место, куда я хочу тебя отвести… ты не должен об этом распространяться. - Мнн… ну… хорошо. - Скажи более уверенно, что согласен. Потому что как для учителя это будет… неэтично отводить тебя в то место. - Отведи как друг, который может помочь, - более уверенно сказал я. От этого Владимир улыбнулся, снова становясь просто Володей. - Что ж, приму это как согласие. Поверь мне, и пойдем.       Мы шли довольно долго. Потом пересели на автобус. И в один момент я понял, что мне знакома эта дорога. Она вела в городскую больницу, которая, по странным стечениям обстоятельств, находилась на окраине города. Не совсем хорошее место, долго добираться. - Мы идём в больницу? - Ты знаешь к ней эту дорогу? - вопросом на вопрос ответил Владимир, а я лишь кивнул, не замечая, что следую его манипуляциям. - Обычно к больнице добираются по центральной дороге, так как эта делает огромный крюк. Поэтому кажется, что она заброшена. - Да. В детстве меня порвала собака… за ногу. Крови много, вены перегрызены, добралась до кости. Хорошо хоть сухожилия остались в норме. Но из-за обильной кровопотери меня везли не через центр, там произошла в тот вечер авария, а по этой дороге, обходной. - Кровь… - задумчиво повторил за мной мужчина. – Она не оставила на тебе след? Не боишься её? - Ммм? Нет. Почему я должен ее бояться? Она часть меня, вот и всё. - Интересное суждение, - Владимир лишь посмеялся.       И теперь, стоя перед дверьми небольшого здания, я могу лишь сглотнуть и зябло сжаться. Это… - Это ведь морг, - прошептал. Но, кроме того, что мне здесь немного не по себе, я ничего не почувствовал. Мой учитель же прошёл вперёд и открыл дверь. - Да. И, если тебе от увиденного станет плохо, просто уйдём. Или ты хочешь уйти сейчас? - Н-нет! Я поспешил следом.       Это было настолько холодное и неживое место, что мороз проходил по коже. И, хоть на улице уже было тепло, по моему телу то и дело бегали мурашки, заставляя судорожно выдыхать, когда с каждым шагом я приближался всё ближе к страшным дверям. Мне выдали халат и перчатки. - Привет, Володь! - Здравствуй, Саш. Саша, это Кирилл. Кирилл, это Александр. - Ммм, так вот кто у нас хочет стать криминалистом. Что ж, надеюсь после увиденного ты или будешь усердно трудиться, или обзаведёшься мозгами, и в будущем будешь тщательнее собирать информацию. После короткого и не совсем доброжелательного знакомства мы, втроем, прошли в «холодную» камеру. - Тебе придётся работать на месте преступлений, ты же знаешь. И для этого нельзя обладать слабой психикой. В нашем мире полно различных больных ублюдков. Начиная от наркоманов и папенькиных сынков, которые не следят за дорогой и сбивают пешеходов, заканчивая серийными маньяками-убийцами. Я покажу тебе лишь несколько тел. Начиная от самых легких, заканчивая более… тяжёлыми для восприятия. - Запомни, Кирилл. Если ты хочешь, мы можем уйти. И уйти можем в любой момент. - Я… Владимир Анатольевич, я готов. Я должен знать, на что подписываюсь. Мне пришлось признаться самому себе, что я идиот. Я забыл главное правило – для хорошей работы нужно, для начала, изучить все основы и аспекты. Черт! Это ведь главное и самое банальное из того, что мне вбивал в голову папа. И, когда начали открываться камеры «хранения», мне пришлось взять свои яйца в кулак, в переносном смысле, конечно, и, подойдя ближе, посмотреть в глаза своей будущей профессии. - Теперь ты видишь, с чем тебе нужно будет работать? Кровь, трупы, жуткие увечья… повезёт, если не будет попадаться расчлененка. Меня, если честно, подташнивало. Я и Владимир покинули здание морга около десяти минут назад, но я всё равно до сих пор пытался прийти в себя. - Но, должен признать, ты держался молодцом, - мужчина положил мне руку на плечо, а я только и мог, что кивнуть. Но после молчания, когда учитель дожидался, что меня отпустит, наконец я смог заговорить. - Это лишь показывает, что все мы люди, просто люди… - Что ты имеешь в виду? - Что в каждом из нас есть свой монстр, чудовище… есть своя тьма, если переходить на литературный язык. - Ты не передумал? - Я… я не знаю, но моё стремление немного пошатнулось. Мне нужно время, чтобы всё обдумать. - Понимаю. Но лучше узнать о своих пределах рано, чем поздно, – ещё немного помолчав, Владимир снова заговорил. – Меня, если честно, немного удивило, что ты так легко воспринял увиденное. - Хах… - нервно усмехнувшись, поднял глаза, чтобы видеть лицо мужчины. – Легко? Вообще-то я в шоке… если честно. Ни разу такого не видел, но… я не знаю. Просто это произошло, я посмотрел и я увидел всё это… и знаешь, к какому выводу я пришёл? - К какому? - Может я и буду нормально реагировать на трупы… но отнять жизнь у человека, оставив вот такие пустые оболочки, я не смогу. - Знаешь, Кирилл… это хорошо. Хорошо, что ты это понимаешь.       И, когда я вернулся домой, я впервые за эти полтора месяца провел весь вечер с папой. Мы вместе общались, нашли общее дело, спорили… впервые за эти полтора месяца я почувствовал, как же сильно соскучился по любимому родителю. Что я действительно его люблю, дорожу им… и его делом. И теперь я сильнее запутался в своём будущем. И могу только молить время не бежать так быстро, чтобы я смог всё обдумать.