Зов

      Ксиан-ли-анг, тот кто давным-давно носил имя Ксиан Тетсуя. В Стране Железа он и его брат были более известны, как Звери. В современном мире их бы назвали серийными убийцами, те кто не может унять свой первобытный инстинкт, те кому необходимо убивать для успокоения собственной души и эго. Сейчас Ксиан может признаться себе в том, что тогда он был заперт внутри себя, внутри своего тела. Он не пошел по пути шиноби и по пути самурая лишь по одной причине - почуяв кровь его внутренний Зверь взял бы над его разумом вверх. Потеря контроля сродни с самоубийством. Его отец, видя во что превратила война его детей, всеми силами старался сохранить в них человечность, Ксиан это понимал, да и сейчас прекрасно понимает. Отец выстроил, создал Догма по которым он и его брат должны были следовать. Выходить на охоту лишь в час крайней нужды. Не убивать сверх меры. Не трогать невинных. Убивать тех, кто пытается убить тебя. Защищать свою семью. И никогда не снимать маску нормального человека. И, самое главное, не трогать детей. Табу. Запрет. Нет в мире ни одного виновного ребенка, даже если этот ребенок - шиноби. Ксиан, как только мог, насколько ему хватало сил и контроля над собой, следовал воле своего отца. Однако, его брат так и не смог сковать цепями Зверя. И в результате, потерял сам себя. Зверь его уничтожил. А Ксиана выкинул в бушующее море, оборвал последний якорь, связывающий личность с человечностью. Ксиан и сам понимал, понимает и будет понимать, что такие как он - не нормальное явление. И свои корни в глубины души Зверь запустил еще в детстве. Когда что-то настолько глубоко в тебя вцепилось, нет возможности освободится от пут. Остается лишь одно - смирится и учится это контролировать.       Ксиан помнил тот день, когда его тело прибило к берегам чужого континента. Помнил то, как обессилено он лежал на песке и бездумным взглядом смотрел в небеса. Такие чистые, светлые, нежно-голубые. Он не такой. Его душу корявыми и костлявыми лапами разрывали тоска и черная зависть. Хотелось, наполнив полную грудь кислородом, закричать насколько же несправедлив этот чертов мир! Ведь не будь войны, он и его брат росли бы обычными людьми. Обычными детьми. Это. Не. Справедливо. Не справедливо, что вместо того, чтобы летать, подобно птице, свободным от мирских проблем, летать в небесах, он прикован к этой бренной Земле. И сейчас даже его ноги не двигаются. Мало того, что его предал самый дорогой и близкий человек, мало того, что его семья уже мертва, мало того, что он сам, скорее всего, останется калекой до конца жизни...! Мало того, что в ближайшее время он умрет. Этому миру все мало. И лежа на берегу моря, выброшенным, как ничтожный и некому не нужный мусор, он черной завистью завидовал каким-то безмозглым птицам. И небу. - Ты жив, мое дитя? Ксиан не сразу, не то что не понял смысла услышанных слов, он не сразу услышал этот голос. Такой спокойный. Умиротворяющий. Теплый. В тот момент Ксиан понял, что даже его собственный отец не разговаривал так с ним. Подняв глаза в сторону голоса, в ореоле ослепительного света солнца, он увидел ее. Она была стара, но от времени ее величие и красота никуда не исчезли. Она не была старухой. Она была той, кого зовут мудрой женщиной. Белоснежные, из-за седины, волосы развивались на ветру. Добрые очи смотрели в его глаза, заглядывая в саму душу. - Акха... У него не было сил сказать что-то членораздельное. Только хриплый выдох. Силы его покидали. Тогда-то эта прекрасная и величественная женщина подошла к нему. Не жалея белоснежных одеяний, она присела рядом с ним, умирающему Зверю, завидующему небесам, и положила свою руку на его солнечное сплетение. - Божество первородных вод, Ватацуми, молю о благословении дитя, лежащего предо мной. Исцели его раны, наполни силой, наполни его полностью. Божество первородных вод, Ватацуми, молю о благословении... Словно создавая наговор, какое-то заклинание, эта женщина молила того, о ком Ксиан ничего не знал. В Стране Железа он не интересовался мифологией. В его стране, так же как и во всех других, распространенной религией было почтение предков. Но никак не безликих Богов. Однако, завороженный чистой верой и таким теплым голосом мудрой женщины, он не сразу понял, что его ноги могут вновь двигаться. Что его силы восстановились, а раны излечились. Что его очаг чакры переполнен. - К-кто вы? Шепот сорвался с губ Ксиана, неотрывно смотрящего на мудрую женщину. Женщину, что так ласкова ему улыбалась и, не брезгуя его вида, стала гладит по волосам, словно малое дитя. - Я Рюдзин-ли-анг, дитя. Бог первородных вод Ватацуми послал меня сюда. Он даровал мне знак, что сегодня, в этих водах, родится Защитник. Шепот мудрой женщины обволакивал сознания, словно объятия матери, которую Ксиан никогда не видел. - Он вас обманул, Рюдзин-ли-анг. Я лишь Зверь. Шепот - единственное на что был способен Ксиан. Его объяло чувство, что он участвует в каком-то таинстве, которое нельзя ни в коем случае нарушать. А мудрая женщина в ответ лишь улыбнулась, поднимаясь. Как же ему было печально от того, что теплая рука исчезла с его головы, прекратила перебирать его волосы. - Пути Богов неисповедимы. И раз я здесь, то и твой путь переплелся с моим. К тому же, как настолько прекрасное дитя может быть Зверем? Как тебя зовут? - Мое имя... Ксиан. - Отныне, ты Ксиан-ли-анг. Мое дитя.       Ксиан не знал, по какой причине он вспомнил именно этот отрывок прошлого, когда несся вперед. Его скорость была, для обычного человека, неимоверной. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до мрачного Храма Уробороса, демонического Змея. И когда его нога ступила на территорию храма, меч оказался в его руках. Оставшиеся силы секты вышли поприветствовать незваного гостя. Губы Ксиана растянулись в его привычной лукавой улыбке. В левой руке меч, в правой неизменная кисеру. Он не видел смысла говорить о чем-либо с этими людьми. Поднеся ко рту трубку, втянул табак, а после выпустил струю дыма, добавляя в нее чакру. Дым наполнил первый этаж храма, полностью скрывая его облик от врагов. А дальше... дело техники. Настолько привычно, настолько легко лезвие меча перерезало глотки фанатиков. Молчаливых фанатиков. За все время этой резни никто, ни люди в масках, ни Ксиан, не обронили ни слова. Если бы Шиноши, этот господин-мышонок, сам проник на территорию врага, он бы давно умер. Этот чистый ребенок, не желающий смерти своим врагам. В отличие от Зверя. Зверя, что урчал от наслаждения внутри Ксиана. Однако, благодаря учениям Рюдзин-ли-анг, названной матери Ксиана, Зверь не выходил из-под контроля. Ксиан ощущал себя Ксианом, самим собой.       Его меч, с легкостью прорубал путь своему хозяину, словно раскаленный нож масло. Белый дым, Ксиан-ли-анг, оставив за собой путь из крови, остался один на один с предводителем фанатиков. Такой же тихий. Такой же безумный. Молчаливый сектант. Но для Ксиана он был обычным человеком. Разница между людьми этого континента и того, откуда родом Ксиан, слишком велика. Чакра, словно некая магическая сила, давала свое преимущество. Чем Ксиан и воспользовался. Вновь дым заволок собой пространство. А с помощью чакры Ксиан скрыл и свое присутствие. - Это было слишком просто... Вслух рассуждал мужчина, вытирая лезвие меча от крови и смотря сверху вниз на стеклянные глаза отрубленной головы. И только он закончил свою фразу, как почувствовал, что каменный пол под его ногами начал дрожать. - Что за? Устояв, Ксиан, чувствуя надвигающуюся угрозу, рванул к выходу. А когда оказался на свежем, лишенного металлического запаха, воздухе, его глаза расширились от изумление. - Да что вообще происходит? Вдали, в том месте, где он оставил Шиноши и Ченглея, прямо из земли светили пять столбов света. Толчок. Еще один толчок из-под земли. Прорвавшись через Храм, миру, в свете полной луны, является Уроборос. Огромный Черный Демонический Змей.       Боль, сковывающая тело, выжигающая в голове любые мысли неожиданно... отступила, оставляя после себя удивительный покой. Умиротворение, спокойствие, тепло. Единственное желание - остаться в этом месте навсегда.       Шиноши не сразу открывает глаза. Ему хочется насладится этим ощущением подольше. Вся его жизнь после перерождения состояла лишь из боли, горя, страданий, гонений и небольших передышек. И после каждой такой минуты спокойствия, кто-то считает своим долгом отнять у Ёши всё. - Я Род, Хранитель. Причина всех Причин, основатель и сущность мироздания. Начало и конец всему, творец вселенной, мать и отец Богов. Этот голос... хотя нет, это не голос. Шиноши понимает, осознает, что этого голоса, как такового, в понимании людей, нет. Это как... как будто ты дышишь и понимаешь насколько это естественно дышать. Твое сердце бьется, но ты не задумываешься о том, что нужно напрячь мышцу, для циркуляции крови в организме. Ты просто... дышишь. И здесь, ты тоже просто понимаешь. Это не речь, это... нечто эфемерное. То, что ты не можешь передать словами, то, что не может осознать ограниченный человеческий разум. Если бы Шиноши верил в душу, он бы сказал, что это явление, словно отпечаток на душе.       Шиноши открывает глаза. Медленно. Словно он боится узнать. И в то же время, словно в нетерпении узнать и желает насладится этим трепетом перед неизвестным. И когда его глаза фокусируются... - Это... Он смотрит вперед. Перед собой. Он расслаблен. Он где-то и, одновременно, нигде. Это пространство без пространства. Тьма без тьмы. Свет без света. То, что есть и то чего нет. Он не может здесь находится, но он находится. Он жив, но сердце не бьется. Он вдыхает, но здесь лишь вакуум. Это он, Шиноши, но в то же время, это он, Кирос, Кирилл. Он смотрит перед собой. И он осознает. - Это... неужели все настолько просто? Риторический ли это вопрос? Абсолютно точно. - Ты Род. В подтверждении перед глазами, на мгновение, вспыхивает сияние. - Ты... планета. Перед ликом Шиноши планета Земля. Круглая, прекрасная голубая планета. А он, словно находясь в космосе, вдали, смотрит на нее. Одинокая планета, которую оплетают, будто ручьи рек, светлые потоки энергии. - Я Род, Хранитель. Я есть все сущее. - ...Ты прекрасен. Тишина. Сколько длится это молчание? Секунда? Года? Столетия? В этом месте нет времени, Шиноши это просто знает. И пока длится это молчание, Кирос, Кирилл, вспоминает свой дом. Свою мать. Своих друзей. Свой родной город. Свою уютную комнату. Свой дом. Свою школу. Свое место. Истинной место. Где он родился. Где он вырос. Тоска наполняет его сердце. Взгляд становится печальным. Неожиданно к нему приходит осознание того, что в новом мире ему не будет места. Нет ничего, что он мог бы назвать своим домом. - Почему. Почему, Род? Почему я? - Ты Хранитель, Дитя. Для этого мира, давным-давно, я исполнил желание женщины и оберег ее дитя. Теперь Дитя должно вернуться в место, которому оно принадлежит. - Но я не принадлежу этому миру, Род. Я родился и вырос в другом мире. - Ошибаешься, Хранитель. Есть только один мир. И это я, Род. Я попытаюсь объяснить тебе, слушай внимательно. Существует только один мир, но вокруг множество его отражений. У каждого отражения есть измерения, стоящие по горизонтали. И планы, стоящие по вертикали. Но у настоящего мира, нет вертикалей и горизонталей. Он одинок. И только этот мир, настоящий, мог уберечь Дитя. В этот мир не пришло Бедствие Небес, принесшее с собой Чакру. Чакру, что плодится и паразитирует. Чакра эволюционирует, причиняет боль. Люди, созданные по моему подобию, разумные, вечно-прекрасные люди, используют чакру, изменяя все вокруг. Землю, климат, моря и океаны. Даже воздух. Настоящий мир смог уберечься от Бедствия с Небес только потому что в нем был Хранитель. Он помог своей силой уничтожить то, что пришло из глубин бескрайнего Космоса. Из глубин Хаоса. Метеорит. И остатки Чакры Хранитель смыл Мировым Потопом. - Ты... неужели ты говоришь о Моисее? - Я не знаю имен Хранителей. Они Хранители. Они Дитя. Ты и есть Он. Он и есть Ты. Реинкарнация непредсказуема даже для меня, Рода. Хранитель, мои Дети, те кого вы называете Богами, помогут тебе исполнить мою Волю. Не дать Чакре пожрать меня. Я Род - планета, мир, вся Ваша Вселенная. - Я не буду помогать устраивать геноцид. -... - Этот континент, на котором я сейчас нахожусь. Здесь ведь нет чакры. Из-за того, что это место находится обособленно от того, что зовется миром шиноби, учение Отшельника Шести Путей не дошло до этих мест. Ты оставил эти земли не тронутыми лишь для того, чтобы люди, живущие здесь, смогли возродить человечество, не так ли? - Ты все понял, Хранитель. - Только потому что сейчас я это ты, а ты это я. Сейчас ведь мы едины, верно? Ведь я даже не знал толком ничего об Отшельнике Шести путей. Я... я не изучал эту часть истории. Но я знаю. И я вижу, что ты хочешь сделать, Род. Только сейчас Шиноши, Кирос, осознал, что слышит потрескивания, словно звуки от электрических разрядов, исходящие от его же глаз. - Ты желаешь, чтобы я помог уничтожить Чакру. Но ведь, чакра стала частью людей, твоих любимых детей. - Чакра несет в себе Хаос, Хранитель. - Люди и есть Хаос, Род. Мы сами по себе такие, ведь мы созданы по твоему подобию. Природа хаотична, как и наша натура. Я... я найду другой способ, Род. Я не буду устраивать геноцид всего мира. Есть другой путь. Он должен быть. - Умы людей созданы иначе. Вы видите то, что не вижу я. Ваш разум и ваша логика не стабильны. Однако, у вас возникают интересные идеи. Я Род - Причина всех Причин, основатель и сущность мироздания. Начало и конец всему, творец вселенной, мать и отец Богов. Я долго наблюдал за человечеством. Буду наблюдать и впредь. Я дам тебе возможность, вот мое решение. В конце-концов, ты мой Хранитель. Что для меня одна человеческая жизнь? Лишь мгновение. Я посмотрю, к чему ты придешь, Дитя. - Род. Могу я попросить тебя? - Я внимаю, Хранитель. - Можно ли собрать в этом месте, где мое физическое тело, достаточно чакры, чтобы ее почуяли Звери иных планов? - Это возможно. Однако, поясни, для чего это тебе? Я не люблю контактировать с Чакрой. - Ты, наверняка, знаешь, что на этом континенте есть, так называемые, демоны. Но, это ведь призванные Звери, не так ли? Если они почувствуют чакру, они придут на этот Зов, несмотря на то, что их тела ослаблены. Они придут и я хочу попытаться с помощью одного человека отправить их в их родные планы. - Все же я не ошибся, Хранитель. Ты и в самом деле чистое дитя. - Я понимаю, каково им сейчас. Они одни в незнакомом для них мире. Если бы не Нами и Иши, я бы тоже обезумел, как и Уроборос. И если Уробороса не спасти, я хотел бы помочь хотя бы оставшимся. - Я Род, Причина всех Причин, основатель и сущность мироздания. Начало и конец всему, творец вселенной, мать и отец Богов. Я даю свое слово, что помогу в исполнении твоего желания. - Спасибо. А теперь... могу ли я еще немного побыть здесь? Этот мир, эта планета, она так прекрасна. - ...В этом месте нет времени, Хранитель. Оставайся столько, сколько пожелаешь нужным.