Темное прошлое героя Мобиуса

Долгое ожидание значительно вымотало Эдди, но он настойчиво боролся со сном. И не зря — Соник вдруг начал булькать. Черно-синий ёж подскочил и поспешно повернул сына на бок, чтобы он не захлебнулся в первую же секунду — изо рта ежика ручьем лилась кровь. Но спустя несколько секунд Соник закашлялся, выплюнув последние капли, и притих, тяжело дыша, а вскоре покров тьмы рассеялся, и он крепко уснул. Эдди облегченно выдохнул — сын выжил, а порезы Тьма обычно оставляет неглубокие и чистые, и восстановление, как правило, не становится большой проблемой. Нужно лишь туго перебинтовать раны и проследить, чтобы несчастный не вставал с постели хотя бы сутки. И, конечно же, сытно кормить всё это время, но это уже была забота Дафны. Истратив добытые Тенью бинты, Эдди стал брать из своей аптечки, и успокоился лишь тогда, когда последняя царапина оказалась под плотной повязкой. Несмотря на порой насильственные действия отца Соник так и не проснулся. И даже когда вечером заглянул Тень, Эдди тихо произнёс «всё ещё спит» и широко зевнул. Черно-алый ёж уныло опустил уши. — Он не должен был выжить, ты заметил? — Да, он уже почти захлебнулся… — угрюмо прорычал Эдди. — Шквал до сих пор не появлялся. Весь клан гадает, жив он или нет… Черно-синий ёж схватился за голову. — Соник, Хаос тебя побери, зачем ты вернулся?! Тень виновато отвел взгляд, но промолчал. — Только я смирился с тем, что моя жизнь не стоит ничего, и вот! Для чего я тешил себя глупыми надеждами, для чего?! — отец вдруг замолчал, закрыв лицо руками. Тень робко приблизился и коснулся его плеча. — Ты заменил мне отца. И помог стать воином Тьмы. — Я думал, ты вернешь мне сына… А ты что наделал?! — Прости, — тихо выдохнул Тень, — я думал, ты его тоже любишь… — Не так, как ты, идиот! И… Раз он ничего не помнит… Завтра пусть идёт, куда хочет. Здесь у него больше нет дома. И у тебя, кстати, тоже. Тень раскрыл рот от изумления. — Дядя Эдди… — Иблис отвернулся от нас из-за таких, как ты. Из-за таких, как ты, погибли мои родители, брат и жена. И из-за тебя, а точнее — Соника Шквал сейчас при смерти, если бы ты не заставил брата вернуться — он не стал бы жертвовать жизнью ради незнакомца. Тень скрипнул зубами, но вместо обид и оскорблений произнёс только: — Завтра — мой последний день в клане, дядя Эдди. Если захочешь попрощаться — ищи меня в Нижнем городе. Спасибо за всё, что ты для меня сделал. Прощай. Не дав черно-синему ежу опомниться, черно-алый выбежал из дома. Эдди, прошептав «идиот!», схватился за голову. — Шквал ведь говорил, что ему недолго жить среди нас, что я творю?! — Что случилось? — тихо простонал проснувшийся от возгласа Соник. — Проснулся, наконец! — облегченно вздохнул Эдди, — не двигайся, что бы ни случилось. Ран слишком много, тебе придется пролежать ещё сутки. Хочешь пить? — Да, — чуть слышно выдохнул ежик, — я уж думал, Тьма меня убил… — Не всё так просто, Соник, — вздохнул Эдди, приподнимая голову сына и помогая ему пить, — твоя мама тоже прошла ритуал… Точно так же. Так что наслаждайся жизнью, пока можешь. Это ненадолго. — Тьма сказал, что это — наша последняя встреча… И что Шквал больше не может управлять кланом. И… Что он должен принять какую-то судьбу. Что это значит, пап? Почему ты плачешь? Эдди, проглотив слезы, тихо выдохнул: — Всё кончено. Тьма решил истребить клан. — Тогда почему мы ещё живы? — прохрипел Соник. — Не знаю. Может быть, ты ему нужен, чтобы окончательно превратить Шквала в марионетку, а я — чтобы ты смог восстановиться как можно быстрее… Или он дал нам немного времени попрощаться с жизнью, он частенько так делает. — Или — даёт мне второй шанс? — синий ежик зажмурился, — Тень говорил, что долго не мог понять, прошёл он ритуал или нет. Тьма был настолько зол, что брат сначала думал, что не справился. — Соник, на тебе ни одной черной полоски. А Тьма не оставляет полосок только на неугодных ему ежах. Смирись. Этого не исправить. — Папа, ты не понимаешь! Если кто-нибудь и может хоть что-то исправить, то только я. Официально я ведь не в клане, верно? Черно-синий ёж удивленно кивнул. — Значит, Шквал не должен нести ответственность за меня! — Дело не в этом, — отец виновато прижал уши, — он запретил мне говорить это прежде, чем ты пройдешь ритуал, но теперь я вправе сказать: твоя мать была его единственным ребенком. И ты — единственный внук Шквала. Если бы он не был уверен, что это действительно ты, он не стал бы жертвовать жизнью, чтобы спасти тебя. Но, зная, что ты — последний выживший из его рода, совладать с собой он не смог. — Что с ним? — Соник настороженно заглянул в голубые глаза. — Не знаю. Никто не знает. Но сейчас тебе нужно восстановиться, поэтому выкинь из головы всё, что только сможешь. — Нет, папа, должен быть какой-то выход! Постой… Дай мне ту книгу, — ежик указал пальцем на стол, но Эдди прижал его руку к кровати. — Не шевелись, слышишь? И зачем тебе история нашего клана? — задумчиво добавил отец, только взглянув на обложку. — Нашего? Ты уверен? — удивленно переспросил Соник. — Конечно. Что я, эмблему своего клана от чужого не отличу? А названия — дурацкая условность. Раньше было проще, мне отец рассказывал: они просто выжигали на телах врагов этот символ, и сразу становилось понятно, какой клан кому бросил вызов. Тогда они чаще назывались по имени вождя, потому что именно он решал, с кем будет следующая война. Соник нервно сглотнул. — И часто вы воевали? — Каждое поколение. Вырастая, молодежь рвалась в бой, и даже вождь не мог их сдержать. Последняя война была с ехиднами, — Эдди вдруг помрачнел, — на ней я потерял жену и брата. Из всего клана Тьма недоглядел лишь за ними двоими, Наоми всё равно бы погибла, но мой брат! — черно-синий ёж судорожно вздохнул, — из всего клана Тьма выбрал именно его! На самом деле на его месте должен был оказаться я, должен был броситься помогать Наоми именно я, но я пробился к ней слишком поздно… А она всё равно сказала, что простила меня. А я так и не смог… Черно-синий ёж, глубоко вдохнув и выдохнув, опустился на край кровати. — Она бы не обрадовалась, если бы узнала, что ты так себя терзаешь, — Соник коснулся руки отца. — Не говори так, будто помнишь её! — раздраженно рыкнул Эдди. Соник виновато прижал уши и зажмурился. — Прости. — Нужно было избавиться от всех этих книг, — тихо проворчал отец, — от них одни беды… — А что это за книги? Зачем они тебе? — Соник обрадовался смене темы, но испуганно прижал уши под пристальным взглядом отца. — Тень использовал их, чтобы пройти ритуал прежде, чем это сделаешь ты. Это стоило ему слишком дорого, и я не позволю тебе… — Это — мой шанс! — воскликнул синий ежик, — пап, ты не можешь мне запретить! Если всё получится, я освобожу клан! — От чего? От жизни? — горько усмехнулся Эдди, — Если я верно тебя понял, то ты хочешь его уничтожить. Просто пойми: без помощи Тьмы нам не выжить. Он поддерживает наши жизни, пусть не так умело, как Иблис, но мы хотя бы живы. Этот мир устроен так, Соник, и не тебе его менять. Ты — не бог. — Значит, изменит Тьма! Пап, я знаю, что делаю. Просто помоги мне. Изумрудные глаза сына вновь блестели, но не от слез. Они сияли решимостью в точности так, как у Тени, когда он просил Эдди о том же. — Обещай, что всё получится. — Обещаю. Черно-синий ёж на миг оскалился, раздраженно выдохнул и кивнул. — Так и знал, что придется сделать это ещё раз… Для начала ты должен узнать, что такое магия Хаоса, — отец подошел к книжной полке и, спустив на стол несколько книг, выбрал из них одну, — без этого тебе портал не открыть. Только теперь, когда Эдди открыл книгу и начал её цитировать, Соник понял, что влип по уши.

***

Угрюмая толпа ежей, тихо перешептываясь, остановилась на лестничной клетке. — Я открою дверь. Меня он не может не пустить, — тихо проговорил Остроухий и приблизился к двери, настороженно косясь на ручку. Предводитель берсерков не одну сотню раз открывал её, но до сих пор не мог привыкнуть к уколу датчика. — Доступ запрещен, — провозгласил механический голос, а экран, едва запустившись, мигнул красным и погас. — А ну отойди! — рыкнул на него черно-синий ёж и схватился за ручку. Результат получился тот же самый. Второй ёж, раздраженно прорычав «Какого черта?! Лучшего друга не пустил!», обиженно отвернулся и ушёл вниз по лестнице. Оставшиеся стали подходить по очереди и хвататься за ручку, но вдруг изображение на экране покрылось разноцветными пикселями, а голос из динамика превратился в монотонное дребезжание. — Идиоты, прекратите! Отойдите все от двери! — Остроухий, свернувшись в спиндаш, прокатился вдоль стены, отгоняя ежей. Откуда-то с лестницы стали доноситься крики, мол, нечего церемониться с дверью и проще вообще её выбить. Прежде, чем толпа подхватила эту идею, Остроухий громко произнёс: — Постойте. Если он здесь — я услышу. Если его нет — только зря сломаем дверь. Он же мог вообще уйти из города, а когда вернется, то что увидит?! Ежи притихли, боясь лишний раз вздохнуть. Остроухий прижался к двери и замер. — Он спит, — черно-зелёный ёж хотел сказать ещё что-то, но осекся, увидев, как рядом с ним начала сгущаться тьма. Она пока не обретала конкретную форму, но облако всё же походило на ежа. — Ничтожные крысы, едва ваш ангел-хранитель ослаб, вы уже готовы искать себе нового?! — прошипел леденящий душу голос бога Тьмы. Теперь облако оформилось окончательно, приняв облик Остроухого. — Это не так! — лишь предводитель берсерков осмелился возразить ему, — мы всего лишь беспокоимся за него! Тьма, раздраженно прорычав «не смей лгать мне, ничтожество», вцепился ему в горло, приподнял над полом и заглянул прямо в душу. Остроухий хрипел, пытаясь вдохнуть хоть чуть-чуть, но взгляд не отводил. Тогда Мефилес швырнул его на пол. — Тебя во лжи упрекнуть сложно. Но эти… — Тьма осекся, осознав, что они остались наедине, — трусы… Недостойны жизни. Все до единого. — Господин! — прохрипел оклемавшийся к тому времени черно-зелёный ёж, — умоляю, прости их. С тех пор, как они познакомились со своими страхами лицом к лицу, Ты сам стал их страхом. Тьма, смерив презрительным взглядом стоящего перед ним на коленях ежа, произнёс: — Эти ничтожества ничему не научились. — Не все. Твои старания не напрасны, мой Господин. Тьма вновь удостоил Остроухого презрительным взглядом. Тот по-прежнему стоял на коленях, склонившись перед богом тьмы, и изредка поглядывал на него снизу вверх. Мефилес недовольно фыркнул: — Всё равно я уничтожу этот мусор. — Господин, если воспитывать детей не так, как мы привыкли, они не будут мусором. Сохрани жизнь хотя бы женщинам… — черно-зелёный ёж осекся и в панике вжался в пол под пристальным взглядом божества. — Молчать, ничтожество. Тебе нечем платить за исполнение этой просьбы. — Прошу прощения, — испуганно прошептал Остроухий, — но вопрос можно задать? Никто не знает верного ответа кроме Тебя, мой Господин… Тьма недовольно хмыкнул. — Ну ладно. Говори. — Соник прошел ритуал? Или погиб? — Формально он жив. Но я не решил пока, достоин ли он моей силы. Может быть, придется испытать его ещё раз, чтобы на своей шкуре ощутил разницу. Но пока пусть восстановится немного. И подумает, если он вообще умеет это делать. — Благодарю, — Остроухий поклонился, — Господин… Если Ты даешь Сонику второй шанс, то не будет ли слишком большой дерзостью попросить… — Нет. У тебя будет второй шанс. Но позже. Будь готов. Но если подведешь снова, — Тьма сдвинул брови, — ты не проснешься. И будь готов заплатить за то, что не смог сделать это вовремя. — Благодарю! — воскликнул ёж, едва не подпрыгнув от радости, — я не подведу! Господин… позволишь идти? Мефилес бросил на него внимательный взгляд. Ёж содрогнулся, понимая, что пауза затянулась и бог тьмы не хочет давать утвердительный ответ. — Ничтожество… Прочь с глаз моих, пока не стал игрушкой. Ты вряд ли сможешь выжить, если я пожелаю, чтобы ты остался. — Мой Господин… Я слышал, что Тень… — Ещё не время. И не смей больше спрашивать о нём, — недовольно рыкнул Мефилес. — Прости, — ёж бросился на выход, не в силах больше справляться со страхом. — И ты тоже ничему не научился, — печально усмехнулся Тьма, — мне не нужны слуги, даже игрушки — лишь временное развлечение. Мне нужны бесстрашные воины. Трое на весь клан — это даже не смешно. Пора уже уничтожить мусор. Я терпел это безобразие слишком долго. Остроухий аж споткнулся, уловив вдруг обострившимся слухом всё до последнего слова, произнесенного богом тьмы. Попробовал пробежаться — и застыл от изумления, обежав город по периметру за каких-то пять секунд, в то время как раньше на это уходила почти минута. — Невероятно… А может… Ёж опустился на одно колено, хорошенько замахнулся и ударил кулаком в землю. В результате отлетел на пару метров, приземлившись на спину, оставил слепок кулака в глине и согнал птиц со всех деревьев в поле видимости. Вне себя от радости Остроухий не сдержался и прошептал: — Шквал… Теперь тебе не придется тянуть весь клан одному. И я наконец смогу отблагодарить тебя за жизнь. Теперь ты не единственный воин Тьмы. И тебе пора отдохнуть! Не бойся, дружище, я позабочусь о клане, можешь спать спокойно.