***
Не найдя приюта ни в гостинице, ни в других подобных заведениях, Скордж начал стучаться в двери домов, какие только ему попадались. На стук выходили немногие, а те, что откликались, закрывали дверь перед носом ежа, едва увидев его. — Вот тебе и лисье гостеприимство, — вздыхал Огнемет. Обойдя полгорода, он осознал, что рискует прошататься по улицам всю ночь до утра. И вдруг ему улыбнулась удача — сам вождь вышел на стук и, выслушав просьбу, произнёс: — Что ж, мой клан действительно недолюбливает чужаков, и я не исключение. Поэтому ты будешь спать в подвале. Там как раз были матрас и подушка, думаю, одну ночку потерпишь. Ёжику ничего не оставалось, кроме как согласиться. Но только спустившись в подвал он заметил одну немаловажную деталь: хозяин не смог сдержать торжествующую улыбку, когда закрывал крышку. Услышав щелчок замка, Скордж в панике зажмурился, понимая, что просто так выход отсюда не найдет, и доверился другим чувствам. В подвале было настолько тихо, что собственное дыхание казалось громче звука шагов наверху, но почему-то было слышно едва различимое шипение, а вскоре начал чесаться нос. Но едва ёж открыл глаза, вдруг сгустилась тьма, окончательно скрывая от взгляда берсерка то немногое, что было в подвале, и даже сам воздух, поначалу заметно затхлый, перестал ощущаться. Горе-дипломат судорожно сглотнул, почувствовав, что рядом есть кто-то ещё. — Мой Господин? Ты здесь? — Я везде, разве ты забыл? Берсерк облегчённо вздохнул, услышав тот самый голос. — Ты боишься меня, ничтожество, боишься остаться во тьме надолго. — Господин, нет! — поспешно возразил Скордж, — я просто очень рад тебя видеть! Моё сердце трепещет от счастья, что ты вновь удостоил меня своим вниманием. — Любопытно, — удивлённо хмыкнул Тьма, — немногие считают это поводом для радости. — Господин, — выдохнул ёжик, собираясь с мыслями, — ты всесилен, и… Я мечтаю стать твоим воином. Мечтаю быть рядом с тобой, пусть недолго, пусть мне это будет стоить нескольких ребер или другого перелома… Умоляю, не прогоняй меня. Вдруг во тьме загорелись серо-зеленые глаза, а толстый побег лианы, скользнув по шее, чуть сдавил её, чем вызвал приступ паники у ежа. — Думаешь, ты мог бы меня позвать, и я бы тебя услышал? Не переоценивай своей значимости, ничтожество, просто ты нужен клану живым. — Нет! Я понимаю, что не заслуживаю твоего внимания, и не посмел бы тебя отвлекать… Я всего лишь мечтаю быть рядом с тобой, мой Господин, чего бы это мне ни стоило, — голубые глаза умоляли о снисхождении, но не из-за страха, а из-за желания приблизиться к божеству, насколько он позволит. Мефилес удивлённо хмыкнул и приказал Лиане отпустить ежа. — Значит, ты готов отречься от жизни и судьбы, что тебя ждёт? — Да, Господин. — Готов отречься от любых связей, с кем бы то ни было, какими бы они ни были слабыми, и променять на одну-единственную? — Да, Господин! — Последнее предупреждение: если ты получишь желаемое — умрёшь. И твоя смерть будет столь мучительной, что ты проклянешь себя за то, что сделал этот выбор. — Господин, я согласен! Только позволь стать твоим… — Мазохист! — раздражённо рыкнул Мефилес, — ты не в состоянии даже представить, какой пыткой это становится для таких идиотов, как ты… Тупица, неужели ты действительно думал, что я позволю тебе выбирать? Огнемет виновато опустил взгляд. — Прошу прощения, что смел испытывать твоё терпение. Я недостоин, знаю, но… Я заслужу это, мой Господин, подари лишь шанс! Тьма, устало отмахнувшись, произнёс: — Сегодня я спас тебе жизнь. Но если ты хочешь стать моим воином — сначала тебе придется расплатиться за это. — С радостью! Только скажи, что мне сделать? — ёжик заглянул в серо-зеленые глаза. Мефилес нахмурился, и Скордж поспешно опустил голову. — Подружиться с Соником. И напугать Тень этим до смерти. Столкнуть его в бездну страха за жизнь и судьбу его любимого брата. И не забывай об обязанностях перед кланом, если ты будешь недостаточно усерден — тебе не заслужить моего снисхождения. — Благодарю за шанс, — Огнемет поклонился и стал удивлённо озираться — тьма расступилась, и ёж оказался на крыше. Увидев окрасившийся розовым горизонт, Скордж горько вздохнул и перебрался на западный скат, чтобы вздремнуть оставшиеся полчаса.***
Едва осознав тот факт, что он проснулся, Тень испуганно подскочил с кровати и тут же принялся молиться Тьме, но так и не смог добиться внимания божества. Тогда он в панике схватился за телефон и принялся звонить Шквалу и, с трудом дождавшись ответа, выпалил: — Шквал, что я такого сделал, почему Мефилес меня не слышит, за что?! — Расслабься и наслаждайся жизнью, пока можешь, он дал тебе ещё неделю. И больше не зови его, он чем-то очень увлечен. И не смей произносить его имя, если обращаешься не к нему, говорил же! Не зли Тьму. Сонный голос Шквала немного раздражал, но, бросив взгляд на часы, Тень поспешно извинился за столь ранний звонок и бросил трубку. — Увлечён… Это слово всё никак не могло выйти из головы черно-алого ёжика, и при каждой попытке отвлечься начинало болезненно пульсировать в мозгу, не давая Тени ни малейшего шанса сосредоточиться. И только случайно пробившаяся мысль о Сонике позволила ему немного расслабиться. — И снова я в пролете… Что ж, Алая Вспышка оказалась права, такое забыть нереально. Тень не стал дожидаться, пока мысли сведут его с ума, и помчался в ставший родным дом. Отец как раз начал завтракать, но подавился, едва увидев ворвавшегося без предупреждения племянника. Тень замер и удивлённо оглянулся. — Э… Доброе утро. Откашлявшись, Эдди подбежал к черно-алому ёжику. — Как ты себя чувствуешь? — Я? — Тень раскрыл рот от изумления, — это я должен спросить у тебя! Черно-синий ёж отрицательно помотал головой. — Что стряслось? Не молчи, ну же, скажи хоть что-то! Я же вижу, в каком ты состоянии, и не выпущу из этой комнаты, пока не узнаю, что с тобой случилось. Тень смущённо опустил взгляд — обычно дядя таких ультиматумов ему не ставил. — Сегодня я должен был кануть во Тьму… — Я знаю. Ближе к делу. — И… Он отверг меня. И не желает меня слышать. И… — Вижу. Тень, я не об этом спрашиваю, я хочу знать, что ты чувствовал с тех пор, как проснулся. Знаю, ты сюда пришёл не за этим, но я не успокоюсь, пока не определюсь, какое тебе нужно противоядие. Твой разум отравлен Тьмой, и это не шутки. Ты можешь реально сойти с ума, если я не подберу верное заклинание. — Дядя Эдди, — Тень изумлённо покосился на него, — со мной всё в порядке! Я просто немного зол на Соника, и хотел это всё прояснить… — Немного? — Черно-синий ёж удивлённо приподнял бровь, — а ты себя в зеркало давно видел? Черно-алый ёжик настороженно вытянулся и, заглянув в ванную, сдавленно охнул. Алые полоски стали на голове вдвое, а на теле — втрое тоньше. Эдди с трудом оторвал его от зеркала. — Соник, говоришь… Разве ты не помнишь, о чём я просил тебя прежде, чем согласился открыть портал? — Не заставлять его, — Тень уныло опустил уши. — Поэтому не вини его в твоей ошибке. Ты должен был забыть его ещё тогда, после твоего ритуала. Я понимаю, что это тяжело, но сделать это теперь гораздо тяжелее, ты и сам понимаешь. — Он бросил меня в одиночестве, — тихо всхлипнул черно-алый ёжик, — и не сдержал обещания, а потом и вовсе меня забыл… А теперь, похоже, всё то же самое решил проделать Тьма. Что со мной не так? — Значит, расстроен, подавлен и одинок, — Эдди задумался, — так не вспомню, придётся искать. Да не переживай, со Шквалом Тьма это делал неоднократно, и с моей помощью всё обошлось. Ты поешь пока, а я поищу заклинание. Тень растерянно покосился на омлет и хотел отказаться от этой затеи, но голод вовремя дал о себе знать. — А ты не опоздаешь? — Я никогда не опаздываю. Так что расслабься. Соника будить? Черно-алый ёжик отрицательно помотал головой. — Ещё успеем поболтать. Лучше найди заклинание, а то я ни о чём кроме него не могу думать… Убил бы. Эдди задумчиво кивнул и пошёл в комнату сына за книгой.