***
Когда Соник, разбуженный в пять утра Скорджем, открыл глаза, он и представить не мог, насколько необычным будет этот день. Но когда к ним заявился ещё и Тень, прервав вполне мирную беседу, синий ёжик понял, во что впутался. И поспешно распахнул окно, чтобы сцепившиеся новый и старый друг не разнесли дом, чем Скордж в тот же миг и воспользовался. Тень лишь на миг задержался, чтобы испепелить взглядом двоюродного брата, но берсерку хватило и этой форы, чтобы спрятаться. Тогда черно-алый ёж исчез — не перенёсся Хаос-контролем, не бросился вперёд, а будто растворился в тени одного из зданий. Соник, всерьез обеспокоенный таким положением дел, ринулся к дому Алой Вспышки. Та как раз собиралась на утреннее построение. На заявление о том, что в дом Скорджа сегодня ей придется идти одной, девушка лишь пожала плечами. — И одна справлюсь, можешь не волноваться. Синий ёж вернулся домой и всё никак не мог сообразить, чего же не поделили Тень и Огнемет. Пришлось спросить отца. К счастью, у него был выходной. — Тебя, — хохотнул в ответ черно-синий ёж, но продолжил гораздо более мрачно, — ты не представляешь, насколько опасны берсерки, особенно из его рода. Его род вообще почему-то считается среди них первым, причём во всём без исключения. Конечно, когда-то он возглавлял Ржавый Кастет, но чтобы баланс сил не изменился до сих пор... - Эдди пожал плечами и, чувствуя, что отклонился от темы, поспешно исправился, - И, кроме того, тебе неведомо коварство берсерков: никогда он не скажет правды, если она не принесет ему пользы больше, чем ложь. Вот Тень за тебя и волнуется. Соник горько усмехнулся: — Похоже, он уверен, что должен быть моим единственным другом, как и прежде. — Ревнует, — кивнул отец. — К кому? К Скорджу? — удивлённо покосился на него синий ёжик. — Именно, — Эдди отвёл глаза, — что бы ни случилось, он не позволит вам сблизиться. Соник недоуменно пожал плечами. — Не понимаю. Вроде бы сам сказал, что больше мы не друзья… — И ты ему поверил?! — Эдди оскалился. — Конечно же нет! — Соник едва не подпрыгнул на месте от возмущения, — но ведь и для него наша дружба — едва не самое ценное, и если он так сказал… — Проблема в том, что ты перестал быть для него только лишь другом, причём так давно, что ты не обратил на это внимания. А твоё отсутствие лишь укрепило его… — отец замолчал, подбирая слово, — Уверенность. Я просил его забыть тебя, но это только сильнее раззадорило его, и твой братишка не успокоился до тех пор, пока не притащил тебя в клан. И от этого всё стало только хуже. Теперь же Тень сам не может понять, что он к тебе испытывает. И чем дольше он терзает себя сомнениями, тем хуже его отношения с Тьмой, а это становится отдельной темой для самобичевания. Только теперь синий ёж осознал, что сейчас спасать надо вообще-то любимого брата, а не клан. Тогда Соник, собравшись с духом, переместился в квартиру Тени Хаос-контролем, но всё равно содрогнулся: брат оказался не один. Черно-алый ёж стоял на коленях в зале с тренажёрами лицом к своей тени, что была на стене, а оттуда на него смотрели серо-зеленые глаза. — Ты! Даже не вздумай смыться, я вижу, что ты здесь! — Тень, оскалившись, обернулся на голос, но удивлённо насторожил уши, едва осознав, что Соник обращается не к нему, — Оставь в покое моего любимого брата! — Идиот, беги, — рыкнул сквозь зубы черно-алый ёж, и затараторил, обернувшись к богу тьмы, — просто скажи, что мне сделать, я готов исполнить любой твой приказ, только забудь о клане. И об этом недотёпе тоже. Темный силуэт на стене недобро ухмыльнулся. — Цена за такую просьбу велика. Ты уверен, что хочешь этого? — Просто назови её, — нахмурился Тень. — Твоя судьба. Черно-алый ёж молча поднялся с колен и не успел открыть рот, как Соник опередил его: — Шиш тебе! — синий ёж подбежал к стене и хотел сказать ещё что-то, как вдруг упал, сраженный аурой бога тьмы, — Тень, не поддавайся, не слушай его! Мефилес сверлил смеющимся взглядом дрожащего от ужаса у его ног Соника. — Встань, тогда я ещё подумаю, заметить ли тебя, ничтожество. Сонику удалось подняться на четвереньки, но при попытке встать на ногах он не удержался. — Сволочь, отстань от моего брата! — всё не унимался синий ёж. Тьма только презрительно фыркнул. — Настрой хорош, да силенок маловато. Не желаю тратить время на такое ничтожество. Тень, позови, когда примешь решение. — Я согласен! — воскликнул тот, но поздно: на стене тени больше не было. Черно-алый ёж схватился за голову, — Черт побери, Соник, кто тебя просил?! В твоём присутствии он теперь точно не появится… Синий ёж тряхнул головой и поднялся на ноги. — Брат, какого черта? Я не пойму, что с тобой вообще творится? Я — ладно, виноват, но это же не повод продавать душу дьяволу! Для него это — не более, чем забава, а ты хочешь ему судьбу вручить? Ты хоть представляешь, кем ты будешь после этого?! — Мне плевать, — раздражённо прорычал Тень, — никто кроме меня не способен заменить Шквала. Он научил меня всему, и я готов к такому будущему, какое хочет устроить мне Тьма. Я знаю, что происходит, и как это исправить. А ты только мешаешь! — Я? Мешаю? Я всего лишь хочу вырвать тебя из его когтей, и что бы ты ни задумал, знай, что всегда есть способ обойтись без жертв! — Не в нашем случае, Соник, — горько вздохнул черно-алый ёж, — клан обречён на казнь. По-другому никак. Однажды Шквал уже принес себя в жертву, теперь — моя очередь. Последний раз повторяю: не вздумай мешать мне. Соник уныло опустил уши. — Что Тьма от тебя хочет? — Много чего. И тебя это не касается, — Тень демонстративно отвернулся. — Послушай, если ты мне расскажешь хоть что-нибудь, я больше не буду за тебя волноваться. И постараюсь не вмешиваться, обещаю. Черно-алый ёж недовольно оскалился, но сдался под настойчивым взглядом изумрудных глаз. — Ему одиноко. Он ищет хоть кого-нибудь, кто мог бы говорить с ним на равных. Он пытался сотворить себе друга, но каждый его эксперимент проваливался, а уничтожить свои творения он не решился. Так и появились Лиана, Змей и Гомункул. После третьей попытки он понял, что подарить твари разум не в состоянии, и сдался. На данный момент лишь Шквал способен его отвлечь… Пора бы уже и мне подключиться, одному дедушке тяжко. — И весь сыр-бор только из-за этого?! — возмущённо воскликнул Соник, — сказал бы сразу — я бы сам вместо тебя пошёл! — Не гони, брат, ты же слышал, что он не хочет тратить на тебя время. — Да плевать мне, хочет он меня видеть или нет! Когда я открою портал — отвертеться не сможет! Тень вздохнул снова. — Не понимаю, ведь уже вышли все сроки, которые он мне поставил — и теперь сам тянет кота за хвост… Да, он мог отвлечься от кое-какой затеи на день-два, ну на неделю… Но уже вторая неделя пошла! Это совсем на него не похоже! Если только эту затею он не провернул без моего участия… — Тень схватился за голову, — вот и снова я в пролете… Когда же это кончится?! — Эй, что ты так волнуешься? — Соник хлопнул брата по плечу, — займись чем-нибудь поинтереснее. Пошли, погоняем? — Пошли, — угрюмо кивнул черно-алый ёж и отвернулся, чтобы скрыть радостную улыбку.***
Тем временем в доме Скорджа уже хозяйничала его сестра. Открыв покрытый паутиной фотоальбом, Алая Вспышка ахнула: с первой страницы на неё насмешливо смотрела юная зелёная ежиха с безупречной фигурой, идеальной кожей, алым цветом губ и ногтей — сияла красотой, как не до конца распустившийся бутон розы. Одета она была в ярко-алое платье в пол, а в левой руке держала сложенный веер. Голову же украшала сияющая багровыми кристаллами диадема. И, как и ожидала девушка, подписи не оказалось. Перевернув страницу, ежиха удивилась не меньше — там оказался почти такой же портрет, модели отличались лишь чертами лица и покроем платья, и сложенный веер висел у неё на запястье. На голове столь же ослепительно сияла диадема. Полистав ещё немного, Алая Вспышка поёжилась и закрыла фотоальбом — чем дальше она листала, тем сильнее ощущала, что изображенные в нём девушки, а точнее — уже женщины и старухи, — крайне недовольны её вниманием. — Жуть какая… Дьявольская красота, иначе не назовешь. Торжественные платья говорили о каком-то традиционном для берсерков мероприятии, неотъемлемой частью которого была эта жуткая диадема. И это мероприятие они хранили в строжайшей тайне. Хотя, если подумать, мало кто из клана мог похвастаться тем, что видел зелёную ежиху своими глазами, а некоторые всерьез предполагали, что берсерки размножаются почкованием. И это неудивительно, ведь в клане так много берсерков мужского пола, и так мало — женского, и те - полукровки, как и она сама. Но кое-что Алую Вспышку всё же заинтересовало — почему каждая из них держит в руках веер, усыпанный драгоценностями? Одинаковые она увидела лишь раз, и эти ежихи были похожи, как сестры. Или как мать и дочь, запечатлённые в одном возрасте. — Скордж, отзовись. Ты ведь слышишь мой зов? — Слышу, — вздохнул берсерк, явно над чем-то ломая голову, — можешь потерпеть хотя бы часика четыре? — Нет! Я сильно не отвлеку. Скажи только, зачем нужны веера? — Экстренная связь на любом расстоянии. Но на сообщение всего секунд десять-двадцать, смотря скольким хочешь его отправить. — А… — У меня в сейфе возьми. Правда, там уже почти никого в живых не осталось, но фотографии можно будет заменить. — Фотографии?! — Код 2126. Всё, мне некогда. — Спасибо! Алая Вспышка мигом бросилась в кабинет отца и, с трудом откопав в шкафу сейф, ввела заветные цифры. Дверца медленно открылась, и девушка ахнула, мигом отыскав взглядом веер — как и те, он был усыпан разноцветными камнями и почти сплошь покрыт золотом. Только раскрыв его, она поняла, о каких фотографиях говорил брат — они были напечатаны на одной из сторон, обратную же сторону скрывал сияющий бежевый атлас, а по верхнему краю лепестками тянулось золотистое филигранное кружево. — Для экстренной связи, — восхищённо прошептала она и накинула шелковый шнурок на запястье. Только после этого она поняла, что за смутное ощущение исходило от драгоценности: восхищение и нежность, как трепетный поцелуй в руку, как признание в любви. И — лёгкое послевкусие скорби и ненависти, что в одно мгновение впитались в шнурок и ложкой дегтя до сих пор отравляли этот чистый ручей запечатленных навеки чувств. — Чьё и… кому это любовное послание? — думала Алая Вспышка, уже начиная догадываться, почему оно хранилось именно в сейфе отца, — неужели… Моей маме? Но от мыслей её отвлекло странное движение на улице: у каждого окна и перед дверью откуда ни возьмись появились берсерки. Большинство из них были немногим старше, а некоторые — даже младше её, но тот, что стоял за дверью, вполне годился ей в отцы. — Зачем вы здесь? — мысленно обратилась к нему Алая Вспышка, — что вы хотите? — Верни в сейф то, что украла. Постой… Так ты из нашего рода? — Сестра Скорджа. Полукровка, — вздохнула девушка, — <i> а Вы? — Твой дядя, — сконфуженно пробормотал берсерк, — младший брат Жидкой Смерти. А знаешь… Раз ты — его дочь, то вряд ли захочешь продать или испортить веер. Можешь взять. — Ты говоришь это, даже не видя моего лица? — Я чувствую, с каким трепетом ты к нему прикасаешься. Этого мне достаточно. К тому же я знаю тебя, Алая Вспышка. А я ещё думал, откуда сопливой девчонке из Молота Любви знать, что такое Свет? Как она может так ясно, так искренне петь о том, о чём не имеет ни малейшего представления? Он у тебя в крови, малышка. Так что у меня к тебе нескромная просьба: освети путь хотя бы одному берсерку из нашего рода. Надеюсь, ты поняла, что речь не о дружбе и не о любви. И не бросай петь, иначе берсерки со всего клана будут приходить к твоему дому, чтобы услышать твою песню ещё раз. — Постараюсь, — натянуто улыбнулась Алая Вспышка. — Больше мы тебя не потревожим, — произнёс напоследок дядя, отозвал охрану и скрылся в городе. А девушка облегчённо вздохнула и обессиленно опустилась в кресло отца — долгий телепатический разговор с незнакомцем утомил её. — Пронесло.