Темное прошлое героя Мобиуса

— Ты — настоящий герой, Соник! — в голове промелькнул образ старосты из селения неподалеку. — Без тебя мы бы не справились, — смущенная мордочка Эми. — А кто, кроме нас, может защитить их от Эггмана? — укоризненный взгляд Тейлза. Соник содрогнулся, вспомнив, что в тот день толстяк напал ещё до зари, и если бы не датчики Тейлза, некому было бы разбудить его, и мигом проснулся. Соскочив с кровати, он вспомнил, где находится и почему, и лишь поэтому не стал поднимать шум. — Почему я не вспомнил этого раньше?! — тихо рычал он на себя и с трудом удерживался от того, чтобы не разнести всю тюрьму к чертям — не хотел портить безупречную репутацию в лисьем клане. Дождавшись утреннего обхода, Соник потребовал немедленно его выпустить и умчался в свой новый дом. И схватился за голову, обнаружив на его месте лишь руины. — Наклз… Эми… Стикс… — шептал он сквозь слезы, когда нашёл их дома в столь же плачевном состоянии. Впрочем, и мастерская Тейлза была уничтожена, как и его дом и та деревня неподалеку. Зато у берега красовались две новых фабрики Эггмана, так хорошо защищенных, что Соник не рискнул туда соваться без поддержки Тейлза. — И это — меньше, чем за две недели… Тень, что ты наделал?.. — синий ежик схватился за голову и оскалился, — Нет. Если я брошу клан на произвол судьбы и вернусь к борьбе с Эггманом сейчас — все эти жертвы были напрасны. Но Тейлз ведь сказал, что с ними всё в порядке, и… Я не должен волноваться! Я должен верить своему лучшему другу, хотя сейчас это так сложно… Ему незачем меня обманывать. Они спаслись. И всё же каждый день промедления сокращает их шансы… Я должен покончить с Тьмой немедленно. И синяя вспышка против обыкновения покинула базу Эггмана, не уничтожив ни одного робота. Когда Соник добрался до дома, он удивленно замер перед калиткой, увидев ожидавших его ежей. И едва узнав давнюю подругу, просиял: — Эми! Помощник вождя пытался испепелить синего ежика взглядом, но держался в стороне и в диалог не вмешивался. Действительно, не стоять же между разгневанной фурией и объектом её страстной любви. — Так вот куда ты исчез! Нашёл свой дом и семью… А друзей забыл?! — прикрикнула на героя Мобиуса Роуз и вынула Пико-Пико. Соник оробел под её пылающим праведным гневом взглядом. — Ничего я не забывал. Просто занят очень. Я не могу туда вернуться, пока не закончу одно дельце, — вздохнул синий ежик. Заметив, что Соник и сам расстроен сложившейся ситуацией, «фурия» быстро остыла. Розовые ушки расстроенно поникли. — И не надо. — Что? — синий ежик озадаченно уставился на подругу, ещё не веря в то, что она убрала молот так быстро, — что там произошло? — Поначалу мы кое-как справлялись, но когда исчез и Тейлз, мы больше не смогли отбиваться от Эггмана и разошлись в поисках подмоги. Так что я остаюсь здесь до тех пор, пока ты не захочешь вернуться. Берсерк тихо скрипнул зубами и что-то рыкнул про себя, но остался стоять в стороне. — Я хочу вернуться, Эми! Только… Ещё больше я хочу спасти мой клан. Просто дождись меня. Розовая ежиха кисло улыбнулась. Остроухий наконец приблизился к ним. — Вы закончили? — угрюмо рыкнул он. — Да, — Соник виновато прижал уши. — Значит, вот как ты заботишься о друзьях… Разве Шквал не предупредил — не приводи друзей в клан! — В чём проблема? — Эми заглянула в напуганные глаза берсерка, — вы ведь не далее как вчера приняли ежиху из того же клана, что и я! — Дело не в этом, — черно-зелёный ёж помотал головой, заставляя себя принять это самоубийственное для подруги Соника решение, надел оплетеный тьмой кастет и протянул ей руку как бы приглашая поздороваться. — Ну раз ты так сильно этого хочешь… Так уж и быть, я выполню твою просьбу. Но не обессудь, если не сможешь проснуться утром. И мой тебе совет: вместо того, чтобы искать себе работу, проведи оставшуюся жизнь с пользой. — Да за кого ты меня… — возмутилась было Эми, но осеклась, пожав ему руку и в этот миг увидев перед глазами сцену из полузабытого кошмара, что приснился ей после исчезновения Соника, — Боже мой… — Добро пожаловать в ад! Только и можешь, что молиться? — криво усмехнулся помощник Шквала, снимая и пряча кастет, — чтобы кошмар не превратился в реальность… Но тебе больше некому молиться: с этой минуты Иблис отвернулся от тебя, а заслужить снисхождение Тьмы женщинам практически невозможно. Поэтому остаётся единственным, во что ты можешь верить — это ты. — Но ведь есть ещё Соник! Я буду верить в него, — всхлипнула девушка. Берсерк только покачал головой. — Сейчас — есть. Но ты не можешь знать, завтра он будет жив или умрет, этого не дано знать никому. Так что удачи, — черно-зеленый ёж взмахнул рукой на прощание и вышел за калитку. — Спасибо! — крикнул ему вслед Соник и повернулся к подруге. Выглядел он крайне обеспокоенным.  — У меня к тебе просьба: не спи. Как бы тебе этого ни хотелось. Если так говорит Остроухий — во сне ты действительно можешь погибнуть. А мне остаётся только закончить всё сегодня же. Хоть бы отцу сегодня дали выходной, — Синий ёж уныло опустил уши, — или всё же попросить вождя самому? Он ведь поймет… — Соник, — девушка коснулась его щеки, — нет такой битвы, которую ты мог бы проиграть. Ты ведь Герой Мобиуса, помнишь? Я знаю, что ты справишься. Расслабься. И если я могу помочь — просто дай мне знать. Соник кисло улыбнулся. — Битва? Нет… всего лишь… Спор. Просто ставка слишком велика. Одно неверное слово — и клана нет, будто никогда и не было. А в словах я не так силен, как в бою. Эми уныло опустила взгляд. — Не зная противника спор не выиграть. — В этом вся и проблема — вздохнул Соник, — немногие знают его достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что останутся в живых после разговора с ним. Да, я говорил с ними, но для победы этого мало. К тому же я никак не прочту эти чёртовы книги, такая муть, что мозги плавятся! Розовая ежиха ласково улыбнулась. — Может, я прочитаю их для тебя? И расскажу всё, что имеет отношение к твоему врагу? — Отличная идея! — радостно улыбнулся Соник, — идём, я покажу книги. Эми робко перешагнула порог, следуя за другом — его родной дом веял пустотой и грустью. В гостиной было ещё более-менее прибрано, зато в комнате Соника царил полнейший хаос. — Вот, — кивнул он на стопку книг внушительных размеров, что лежала на столе, — Справишься? Эми натянуто улыбнулась: — Конечно. Только что мне искать? Синий ёж помрачнел, задумавшись над ответом. — Бог тьмы, зла, смерти, порядка, справедливости, Творец всего неизменного. Эми испуганно прикрыла рот рукой. — Ты затеял спор с самим Богом зла? — Не только зла, — Соник поднял вверх указательный палец, — а значит, у меня есть шанс. Он ведь воплощение справедливости, — ехидно ухмыльнулся ёж и подмигнул девушке. Та смущённо улыбнулась. — Мне нужно успеть до конца построения, так что я побежал, — Соник взмахнул рукой на прощание и умчался из дома. Эми печально улыбнулась: герой Мобиуса ничуть не изменился за эти дни несмотря на всё, что с ним произошло.

***

Скордж в тысячный раз вчитывался в слова, написанные Шквалом: «Твою жизнь оценивал сам Тьма. Спроси у него», и искал в них хоть малейшую скрытую подсказку, но безуспешно. Остался последний способ — последовать совету вождя. И берсерк, закрыв глаза, принялся молиться: — Мой Бог, Мефилес, услышь Твоего верного слугу! — Какого? У меня их тысячи, — раздался в голове скучающий голос бога тьмы, — Назовись. — Это Скордж, Господин… — Это ни о чём мне не говорит. — …Точнее, Огнемет. Я мечтаю стать Твоим фаворитом! И Ты приказал мне исполнить все данные Тобой приказы к этому сроку. И я справился. На миг ежу показалось, что Мефилес его не слушал, а был занят чем-то ещё, но радостно навострил уши, наконец услышав ответ: — Правда? Если я вспомнил действительно тебя, то ты должен был повергнуть Тень в бездну страха за жизнь и судьбу Соника. И ни сегодня, ни вчера за ним я не наблюдал ничего подобного. Скордж опустил растерянный взгляд. — Он был действительно напуган… — Не припоминаю такого. — Бог, позволь мне искупить вину! — берсерк в панике упал на колени, — я готов расплатиться жизнью за эту ошибку! Если я не смог исполнить волю моего возлюбленного Бога — я недостоин жизни. Мефилес удивлённо хмыкнул и воплотится через тень ежа. Тот почтительно склонился перед богом тьмы. — Страшишься совершенной ошибки? Или наказания? В любом случае такой слюнтяй не смог бы стать воином, как бы ни пытался. Скордж стиснул зубы и, медленно вдохнув и выдохнув, произнёс: — Я не страшусь наказания: я буду счастлив принять смерть из Твоих рук, мой Бог. Я не страшусь ошибки: меня беспокоят её последствия. И если есть хоть ничтожный шанс искупить мою вину — лишь прикажи. Дважды повторять не придется. Мефилес хитро прищурился. — Отчего тогда ты боишься открыть глаза? — Ничтожество недостойно счастья видеть Твоё воплощение, Бог. А Твой извечный облик всегда перед моими глазами, и его ничто не способно исказить. Мефилес скрипнул зубами — потерял повод ослепить склонившегося перед ним ежа. — Ко мне. Скордж на коленях подполз к Богу тьмы вплотную, стиснув зубы от боли и чуть вздрагивая от обжигающих всплесков ауры. — Встать. Берсерк зажмурился вновь и исполнил приказ, склонив голову в знак почтения. — И сколько же ты продержишься сегодня? — Сколько пожелаешь, мой Господин, — из последних сил выдавил из себя ёж. Но Мефилес видел, как трудно ему даётся контролировать Порядок и удерживать его в своем теле, и спустя лишь пять минут отступил на два шага. Скордж испуганно прижал уши. — Господин, я недостоин Твоего снисхождения! — Чего ты достоин, а чего — нет, решать не тебе. — Но Господин, я нарушил Твой приказ, и заслужил жестокую казнь, неужели Ты не хочешь насладиться смертью никчемного раба? — впервые за сегодня Огнемет заглянул в серо-зеленые глаза. Обнаружив в них искреннее недоумение, берсерк осёкся, — по крайней мере, так говорил мне отец… Значит, солгал? Мефилес не выдержал и рассмеялся. — Вижу, даже сын не способен превзойти Жидкую Смерть? Забавно… Что ж, ты развлек меня, ничтожество, и я дарю тебе ещё один шанс. Жёстких сроков не ставлю, но помни, что каждый день промедления обернется для тебя проблемой. А то, о чём говорил твой отец… И даже не солгал ведь, но умолчал, что так я поступаю лишь с воинами, и не жизнь отнимаю, а это звание. Лишь теперь Огнемет понял, что находится в мире Тьмы, а значит, Мефилесу по душе эта беседа, и решил воспользоваться этим шансом. — Но Господин… Разве моя жизнь хоть что-то стоит? Я ведь не заслужил права на жизнь, когда у меня был шанс, так почему ты снова оставил меня в живых? Мефилес только ухмыльнулся. — Кое-кто заплатил за тебя, и просил дать тебе шанс стать моим воином. И знаешь, этому ежу я не смог отказать. Так что будь благодарен своему клану за то, что в нём оказался мой воин, которого заботит твоя судьба. — Заплатил… Чем? Во сколько обошлась ему моя жизнь? — Четыре минуты адских мук. Берсерк содрогнулся. — Ради меня… — Хочешь сказать, это немного? — Мефилес нахмурился, — Даже Шквал в свои лучшие годы не мог продержаться дольше четырнадцати минут, что уж говорить про тебя… И минуты не протянешь, ничтожество. Скордж рухнул на колени и сдавленно прохрипел: — Неужели жизнь каждого ежа клана Черного Кастета оплачена точно так же? Мефилес почему-то задумался над ответом. — И ведь действительно… Надо бы это исправить. — Как мне вернуть этот долг? — тихо всхлипнул берсерк, — и, главное, кому? — А ты действительно хочешь знать, кому обязан жизнью? — ехидно ухмыльнулся кристаллический ёж. Скордж судорожно сглотнул, вспомнив наставления отца на этот счёт. — Если ты не ответил сразу, значит, я должен остаться в неведении. Тьма удовлетворённо улыбнулся и вернулся к предыдущему вопросу: — Лично у тебя варианта три: стать моим воином, фаворитом или и тем, и другим одновременно. — Пока я недостоин звания воина, не так ли? — Огнемет снова поднял взгляд на Бога тьмы, — позволь мне заслужить шанс стать Твоим фаворитом, Господин! — Ко мне. Скордж вновь окунулся в ауру, что замораживает саму жизнь. Впервые ему удалось устоять на ногах. Мефилес удовлетворённо улыбнулся. — Продержись полчаса, и я признаю тебя достойным. Порядок изматывает и жгет кожу, но ёжик с раннего детства с болью на «ты» и потому держится уверенно, лишь дрожащие ноги выдают его. Но вскоре он не выдерживает и падает на колени. — Умоляю, Господин, не гневайся, я уверен, что выдержу! Просто ноги больше не слушаются меня, — сдавленно всхлипнул он и продолжил, — Умоляю, не отнимай у меня шанс, позволь доказать, что я достоин стать Твоим фаворитом! — Ближе, — только рыкнул в ответ кристаллический ёж. Скордж поспешно исполнил приказ и принялся лобзать его ноги, шепча слова благодарности, и только заметив его презрительный взгляд, поспешно отстранился. — Прости за дерзость, Господин, позволь задать вопрос, — заикнулся было ёж и вновь поднял взгляд, чтобы не совершить ещё одну ошибку. Тьма раздражённо оскалился, но всё же кивнул. Огнемет поспешно поклонился, безмолвно благодаря за разрешение, — сколько времени осталось до принятия Твоего решения? — Ещё и трети не прошло, а ты уже выдохся? — нахмурился Мефилес, — восемь минут. Хотя если я прерву испытание сейчас, ничего не изменится. — Господин, умоляю, позволь мне пройти до конца, ведь если Ты сделаешь это — я усомнюсь в Твоей справедливости… — Скордж осёкся, закричал и начал метаться, пытаясь что-то с себя смахнуть. Кристаллический ёж не сдвинулся с места, когда берсерк откатился за пределы будто взбесившейся ауры, а лишь раздвинул её границы. — Осмелишься предать меня? И надеешься после этого остаться в живых? Наконец свыкнувшись с новым уровнем боли, Скордж притих, подполз к ногам Мефилеса и прохрипел: — Потому и молю: испытай меня справедливо. Без скидок на возраст, опыт и тому подобную ерунду. Я докажу, что достоин, и без твоей жалости. — Сам на последнем издыхании, и смеешь бросаться такими громкими словами? — ухмыльнулся Мефилес, — если ты провалишь испытание и всё это останется лишь сотрясанием воздуха — я уничтожу весь твой род, даже тех, что берег в своём мире для Шквала. Скордж на миг улыбнулся, не разгибаясь из земного поклона — как и говорил отец, вошедший в раж Бог смерти сам отрезал ему все пути к отступлению и приказал выжить. Действительно, не позволить же своей слабости погубить весь род? Ведь Тьма не пощадит женщин, не оставит в живых ни одного ежонка, рождённого или ещё не успевшего родиться. И теперь слабость мальчишки, на род которого посягнули, превратилась в мощь, поражающую своим неистовством. Порядок, что стягивал кожу морозной коркой, воспылал ледяным огнем, создавая непроницаемый кокон вокруг ёжика. — Королева не падёт по моей вине. Мефилес лишь тихо фыркнул: — Значит, иного способа пробудить силу берсерка всё же нет… Бесполезные создания. — Может, сейчас я недостоин стать Твоим воином, но совсем скоро придет день, когда я докажу Тебе обратное. — Выживи сначала, — Мефилес бросил на ёжика презрительный взгляд, — потом уже будешь заикаться о звании воина. В этой немой войне истекли двадцать минут. Скордж по-прежнему стоял на коленях, уверенно глядя в глаза своего Бога, будто бы этим взглядом и хотел его убедить, что хоть чем-то отличается от обычных мобианцев, до которых Тьме нет никакого дела. Минула последняя минута испытания, в то время как аура Порядка вокруг ёжика только начала истончаться. Мефилес удовлетворённо улыбнулся: — Забавный ты пацан, Огнемет. Но буду с тобой честен: Шквала ты заменить не способен. Потому оставь эти жалкие попытки стать моим воином. Ты мне нужен вовсе не для этого. Счастье долгожданной победы омрачилось границей, проведенной в его судьбе. Скордж скрипнул зубами, проглотил слезы и губами коснулся кристаллический ноги, чтобы выиграть ещё немного времени. — Будет исполнено, Господин, — голос не дрогнул, а вот гримасу ненависти заменить на улыбку благодарности оказалось не так просто, потому берсерк продолжил покрывать ноги Бога тьмы робкими поцелуями. — Чего время тянешь? — недовольно фыркнул кристаллический ёж. — Привыкаю… — Пошёл вон. Привыкать будешь, когда восстановишься. — Но Господин… — Огнемет осёкся, едва заметив оскал Бога тьмы, и поспешно отстранился. — Мало тебе того, что уже надоел, ещё и позлить меня хочешь? — Нет! — Скордж испуганно прижал уши, — умоляю простить за невежество, я буду внимательнее! Я готов на всё, чтобы заслужить Твою любовь, — добавил он шепотом. Мефилес только покачал головой и ёжик проснулся на полу в своём доме. — Получилось? — шепнул берсерк, пристально разглядывая отчего-то почерневшую шерсть на руках и других частях тела. Не найдя ни одной зелёной или бежевой шерстинки, он бросился к зеркалу. — Всё как ты и сказал, отец, сбылось всё слово в слово, — лицо абсолютно черного ежа исказила безумная улыбка, — Скорджа больше нет, не осталось ничего, что его интересовало ещё утром. Теперь я и Тьма едины. Комната погрузилась во мрак даже несмотря на то, что заходящее солнце светило прямо в окно. — Думаю, самое время испытать, даровал ли мне Тьма особые силы, — голубые радужки полыхнули азартом, — эта ночь обещает быть жаркой.