***
На построение Шквал опоздал минут на десять, и толпа ежей мигом угомонились, увидев вождя на пьедестале. — По расам стройся! Соник недовольно фыркнул, проводив взглядом брата, ушедшего далеко вправо: — Вот и поболтали… Страж по соседству раздраженно шикнул на него, и герой Мобиуса, со вздохом прикусив язык, поднял взгляд на единственного черно-фиолетового ежа в клане. — Нам всем предстоит бой на выживание. Всем известен праведный гнев стражей, и в этот раз его мишень — клан Черного Кастета. Поэтому когда война начнётся, алые уведут всех мирных жителей сюда, в Нижний город, и популярно им объяснят, что подниматься выше второго этажа — верная смерть. И сразу после этого возвращаются на поле боя. Вы можете оказывать только первую помощь, пострадавших загоняйте в ближайшие дома и оставляйте с аптечкой в руках. На рекомендации времени у вас нет, разве что если будете объяснять по дороге. В больницу не тащить! Убьют обоих. И не забывайте, это — война на истребление. Защищайтесь без зазрения совести. Я разрешаю вам менять жизнь на жизнь. Берсерки! — вождь перепрыгнул через трещину в пьедестале и остановился прямо перед ними, — внимательно слушают сообщение от дозорных по радио. И собираются В СТРОЙ на окраине города в указанном направлении. Строй не покидать! Все, кто отделится от своих, погибнут. Когда враг войдет в город, оставайтесь на периферии, добивайте дезертиров. И особая просьба: когда я сколдую клетку Смерти, психанувших детишек ловить и из города не выпускать. Спустите их в Нижний город, когда действие прекратится. А стражи, — вождь повернулся к черно-синим ежам, — просто помните, что они пришли истребить клан. Так не выпустим ни одного врага живым из нашего города! Дружный боевой клич прокатился по Нижнему городу, эхом отозвался у потолка и ещё неоднократно повторился в отдаленных закоулках. — Есть ко мне вопросы? — Есть, — Остроухий запрыгнул на отколотую половину пьедестала, — ты помнишь эксперимент, про который я тебе говорил, что он увенчался успехом? Шквал задумчиво почесал затылок. — Насколько я помню, этот успех весьма относительный. — Да, но в отношении этого случая всё пройдет идеально. Дай ему шанс. Вождь недовольно дернул ухом. — Если я правильно помню, он ещё ребенок. Я не позволю себе воспользоваться им, пусть и ради клана. Остроухий недовольно оскалился. — Шквал, он выживал ради этого дня, мечтал о нём так же сильно, как все нормальные берсерки в его возрасте мечтают пустить первую кровь. И ты запретишь ему это просто потому, что хочешь выглядеть гуманным? Это — его единственный шанс на нормальное будущее! — О каком будущем ты можешь говорить, если знаешь, что это его убьет?! — возмущенно прошипел вождь. — Я говорю о покое. Это — лучший из вариантов будущего, которые ему доступны. Он пустит первую кровь и будет счастлив вечно. Шквал со вздохом взялся за голову руками. — И что ты предлагаешь? — Как только враг будет обнаружен, ВСЕ жители города спустятся сюда. Кроме него. Как только он исполнит своё предназначение, бойцы поднимутся и дальше всё по твоему плану. Шквал закрыл глаза и задумался. — Ожидаемый эффект? — Откуда мне знать? — Остроухий развел руками, — я никогда не видел, чтобы это заклинание хоть кто-то применял в бою. А кто видел, тот погиб. Про чистый Хаос вообще мало слухов ходит, а насчёт абсолютного тем более глухо. Все свидетели умирают в течение пары недель — это всё, что мне известно. — Ничего нового, значит, — удивленно хмыкнул вождь, — что ж… Рискнуть можно, но во-первых, он должен встретить врага на окраине, а в идеале — вообще за городом. Во-вторых, никому не подниматься на поверхность до тех пор, пока враг не войдет в город. И в-третьих, я хочу лично с ним поговорить сегодня же. Что-то не верится, что он действительно хочет окончить свою жизнь именно так и прямо сейчас. — Убедись, — ухмыльнулся берсерк и развел руками, — могу прямо сейчас вас познакомить. Но не раньше, чем ты ответишь на их вопросы, — Остроухий кивнул на ровные ряды бойцов и вернулся в строй. Кто-то из ежей поднялся на пьедестал и что-то спросил, но Соник больше их не слышал. Он думал о том жутком заклинании, что упомянул берсерк. — Абсолютный Хаос?.. Отец строго запретил герою Мобиуса пользоваться им, и неудивительно: это заклинание самоубийства. Тело заклинателя превращается в чистый Хаос, который отравляет всё, к чему только прикоснется, даже сам воздух несет в себе смертельные частицы. И удивляло не только то, что кому-то пришло в голову воспользоваться им, но и то, что эта идея пришла в голову именно берсерку. Тем временем Шквал ответил на вопросы ежей и вновь обратился к бойцам: — Все, кто уже дрался в клетке Смерти, свободны. Остальные подойдите ближе. У пьедестала осталась в основном молодежь. Лишь Остроухий стоял поодаль — тихо шептался с кем-то, прячущимся за углом одного из домов. Соник пристально огляделся и, отыскав взглядом Тень, подобрался к нему поближе. — Что за эксперимент такой? — шепнул ему герой Мобиуса. — Не знаю, — недовольно фыркнул черно-алый ёжик, — Слушай. — Клетка Смерти — заклинание, которое меняет реальность. Забудьте, как вы дрались раньше, если не хотите умереть в первую же секунду. Любой удар, достигший цели, приносит смерть. И не только удар: любое падение, неудачное торможение и прыжок с высоты если и не убьет, то уж точно оставит без пары конечностей. Берсерки, если враг не смог увернуться от удара — не проверяйте, жив он или нет. Не тратьте время и силы зря, пытаясь добить — в клетке Смерти любой удар смертелен, даже если вы задели кого-то случайно. Но это — не единственный способ: любое живое существо умрет, если попытается покинуть клетку Смерти. Убивает прикосновение к любой точке сферы, и не важно, на земле, под землей или в небе. Затмение, для тебя лично повторяю ещё раз: выше купола не прыгать. Когда я прочту это заклинание, черная сфера покроет весь город, свет давать буду лишь я и линзы в ваших глазах. На шпиле вышки ты увидишь белый шарик — отраженный от меня свет. Он и будет твоим ориентиром, это — высшая точка купола. И чуть не забыл, берсерки, не сбивайтесь в толпы, это причинит вам много неприятностей. Не всем удастся открыть глаза при таком ярком освещении, вы просто ослепите друг друга. По той же причине в глаза смотреть не советую. Отличить врагов просто: их глаза не будут светиться голубым. Есть лишь одно исключение: берсерки не из моего клана. Их постарайтесь не бить, они — наши союзники. — Но разве не захотят сразиться стражи, не проходившие ритуал? — выкрикнул один из черно-синих ежей. — Захотят, — кивнул вождь, — и умрут. Нет никакой разницы, кто их убьет: вы, враг или их собственная глупость. Если вам удастся за долю секунды узнать соклановца из Верхнего города — можете его не бить. Но помните, что если обознаетесь — умрете. И терять эту долю секунды на каждого врага будет непозволительной роскошью. Я уже не смогу поддерживать клетку Смерти дольше двух часов, поэтому вам придётся уже в первый час выкосить столько врагов, сколько вы в жизни ещё не встречали. И помните, чем дольше продлится бой, тем меньше шансов выжить у всех нас. Нам жизненно необходимо не только победить максимально быстро, но и вывезти всех погибших за город и сжечь их в тот же день. — Это из-за эксперимента? — громко спросил Соник. — Да, — сухо ответил вождь, — абсолютный Хаос не пощадит никого. Я по-прежнему не уверен, что мне действительно стоит его использовать, но боюсь, что у меня просто нет выбора. Клан Сверкающей Стрелы слишком силен для нас как минимум потому, что у них бойцов втрое больше, и куда ни плюнь — либо снайпер, либо Страж Хаоса. — Снайпер? — до Соника только теперь начало доходить, — Неужели… Шквал молча кивнул, поймав на себе изумленный взгляд внука. Сине-черный ёжик схватился за голову. — Так это всё… Я?.. — В чём дело? — настороженно покосился на него Тень. — Эта война на истребление… Если бы я не совался в Южную Канему… — Ничего бы не изменилось, — недовольно проворчал черно-алый ёж, — Шквал готовится к ней не первый год, ты лишь приблизил её начало на месяц-другой. Ничего бы не изменилось за месяц. Мы были бы так же слабоваты для них, как и сейчас. Но Шквал боится не клана Сверкающей Стрелы. Он боится того, что в случае тяжелой победы нас уничтожат хамелеоны из Пси-союза. Если же победа будет легкой, они не нарушат нейтралитет. Именно поэтому мы должны победить быстро и с минимальными потерями. — Ты-то откуда знаешь? — Соник удивленно заглянул в алые глаза, — Догадался. Видишь ли, союзы на пустом месте не создают, и поэтому покуситься на его часть — это всё равно что разворошить осиное гнездо. Одним укусом не отделаешься. — И самая худшая идея, которая может прийти в ваши головы, — рявкнул Шквал, привлекая внимание заболтавшихся братьев, — это воспользоваться магией Хаоса. В клетке Смерти вы не получите ожидаемого эффекта ни от одного заклинания! Хаос-копье превратится в обычный фонарик, а Хаос Бласт уничтожит самого заклинателя и никого больше. Хаос-выстрел останется в руке снайпера, хотя им всё же можно воспользоваться как гранатой. Стрела Хаоса ведет себя так же, но она больше смахивает на фейерверк. — А Щит Хаоса? — громко спросил Соник. — Сгоришь заживо. Герой Мобиуса испуганно прижал уши. — И нет ни одного заклинания, которое могло бы помочь в бою? — Экспериментировать не советую. Более того, берсерки, не вздумайте полагаться на что-то кроме собственных органов чувств. Алые, дарованная вам Иблисом сила поубавится в разы, даже не надейтесь поднять двоих ежей одновременно — уроните обоих. А это вполне может убить не только их, но и вас, не забывайте. Если всё запомнили, все свободны. Молодые бойцы довольно быстро разошлись кто куда, у пьедестала остались стоять лишь Соник и Тень. — А вы что тупите? — Шквал спрыгнул и приблизился к братьям, — Заняться нечем? Сине-черный ёжик робко спросил у вождя: — Что это за эксперимент? О котором вы с Остроухим говорили. — Не твоего ума дело, — недовольно фыркнул черно-фиолетовый, — вот спросил бы Тень — я бы ещё подумал, отвечать ему или нет. Забудь. — Но я тоже хочу знать, — вмешался черно-алый ёжик. Вождь тяжело вздохнул в ответ: — И ты туда же… Знаешь ведь, любопытство наказуемо. Всё, что я могу сказать — это генетический эксперимент берсерков. И ни слова больше. Пошли вон отсюда. Убедившись, что двоюродные братья ушли в ближайший дом и стали подниматься по лестнице, Шквал подбежал к Остроухому. — Ты что, привел его в Нижний город?! Тот факт, что мы — друзья, не даёт тебе права нарушать мои правила! Черно-зелёный ёж только покачал головой. — Говоришь так, будто я делаю это каждый день… А я знаю берсерков, которые занимаются этим ежедневно. — И молчишь, — недовольно рыкнул вождь. Остроухий виновато прижал уши и поспешно сменил тему: — Его зовут Джимми, — помощник вождя схватил подростка за руку и вытянул из-за угла на тусклый свет фонаря, — и ему уже шестнадцать. Более того, он уже сделал всё, чтобы сородичи могли считать его взрослым. Поэтому решение о своём будущем он вправе принять и сам. Шквал окинул пристальным взглядом юного берсерка и раскрыл рот от изумления, увидев, как на его груди прямо под кожей бьется сердце. Но вождь быстро совладал с челюстью и сконфуженно пробормотал: — Прости, я просто никогда не видел ничего подобного. — В первый раз все на меня смотрят именно так, — вздохнул Джимми, — мне не привыкать. — Остроухий, сколько ему лет? — вождь недоверчиво покосился на черно-зелёного ежа. — Шестнадцать, — натянуто улыбнулся помощник вождя. — А на самом деле? — Шквал, он просто низкий и хилый, вот и выглядит младше. — Шестнадцатилетний пацан низкий и хилый, как пятиклассник? — черно-фиолетовый еж бросил строгий взгляд на Остроухого. Тот нервно сглотнул. — Да двенадцать ему, но это ничего не меняет. Он действительно взрослый по нашим правилам, имеет полное право жениться и вообще распоряжаться своей жизнью как пожелает. Шквал покачал головой. — Такой малец, и уже пережил все эти ужасы? И в самом деле может контролировать голос крови? Джимми молча вынул из ботинка небольшой ножик и полоснул себя по запястью левой руки. — Что мне сделать для тебя, Господин? Шквал поежился, увидев знакомый блеск в глазах берсерка. — Замолкни и перебинтуй рану. Джимми задумчиво уставился на раненую руку и хотел было лизнуть стекающую струйку крови, которая неприятно щекотала шерсть, но усилием воли удержался и перевязал запястье куском бинта, который протянул ему Остроухий. — Убедился? — недовольно фыркнул помощник вождя. Шквал нахмурился. — Остроухий сказал мне, что ты владеешь чистым Хаосом. Покажи свою силу. — Что можно уничтожить? — юный берсерк снова заглянул в лиловые глаза. Шквал пожал плечами и кивнул на ближайший фонарь. — Да хотя бы вот этот столб. Джимми кивнул, отошел чуть подальше, в сторону от вождя и его помощника и приготовился стрелять. — Хаос-выстрел, — шепнул он себе под нос, и на левой руке, сжатой в кулак, появился шарик белого света. Зелёный ёжик закрыл глаза, и комочек света быстро вырос до размеров волейбольного мяча. Сам же ёжик перестал быть зеленым: его шерсть начала испускать золотой свет, а иглы на голове отчего-то загнулись вверх. Когда берсерк открыл глаза и отпустил заведенную назад правую руку, снаряд со скоростью света сорвался с его руки и, врезавшись в кирпичный столб, взорвался. Ежи невольно прикрыли лица руками — их обдало пылью и мелким песком. На месте фонаря осталось лишь несколько кирпичей в основании. Рядом стоял зелёный ёжик и радостно улыбался. Вождь подозвал его и внимательно осмотрел левую руку. У ежонка на пальцах лишь слегка обуглилась шерсть. — Берсерк — Страж Хаоса? Сколько я себя помню, все вокруг смеялись, услышав это словосочетание. Мне всегда казалось, что это невозможно, — вождь растерянно покачал головой, — но теперь я вижу, что это реально. Джимми… Ты действительно хочешь сколдовать абсолютный Хаос? — Да, — без колебаний ответил подросток, — я больше не могу жить в долг. Всё это время родные позволяли мне выживать только потому, что это приказал им ты. У меня не было права жить, но они дали мне шанс в надежде, что однажды я смогу защитить их. Немного неловко говорить об этом, но я достаточно вкусил жизни и теперь мечтаю лишь о покое. Это ведь ты — вождь, имя которого защищало меня все эти годы, верно? — Верно, — вмешался Остроухий, — собственно, поэтому я вас и познакомил. Шквал бросил возмущенный взгляд на помощника, но тот хитро ухмыльнулся и указал глазами на подростка. Вождь отвел взгляд и нервно сглотнул: Джимми опустился перед ним на колени. — Господин, прошу, подари мне шанс пустить первую кровь! Иным способом мне это сделать не удастся — я слишком слаб, чтобы сражаться так, как все вы. Меня убить легче, чем любого другого мобианца, в обычном бою мои шансы — ноль. У меня не будет другой возможности исполнить эту мечту. Умоляю, разреши мне вернуть тебе долг. Шквал растерянно смотрел на склонившегося перед ним подростка — за все эти годы так и не смог привыкнуть к подобным заскокам дружественной расы. — Сосчитай черные полоски на шерсти Остроухого. — Зачем? — зелёный ёжик растерянно уставился на вождя неестественно блестящими глазами. Тот снисходительно улыбнулся в ответ: — Вот теперь — убедился. Значит, ты управляешь и Хаосом, и жаждой крови в равной мере… Эх, если бы у меня только была возможность воспользоваться твоей помощью и уберечь тебя от смерти… — На поле боя меня в любом случае убьют, — Джимми опустил уши, — если я не сколдую абсолютный Хаос, то погибну зря. Так я покоя не обрету. Это заклинание — мой единственный шанс. Шквал обреченно выдохнул: — Когда услышишь объявление по радио о том, что враг обнаружен, беги в указанном направлении так быстро, как только сможешь. Постарайся встретить их за городом. И помни, что это — клан Сверкающей Стрелы. Большинство их бойцов — снайперы. — Шквал, мы долго над этим думали, — Остроухий вздохнул, — у него выносливость ниже плинтуса. Он просто не добежит. — Каким транспотром ты можешь управлять сам? — вождь настороженно уставился на подростка. Тот уныло опустил уши. — Никаким. Черно-фиолетовый ёж удивленно хмыкнул и повернулся к черно-зелёному. — Поймай любого алого ежа, скажи, что мне нужна его помощь и заставь его научить Джимми кататься на роликах. Чтобы сегодня же он мог ехать прямо, останавливаться и поворачивать. Берсерки изумленно уставились на вождя. — Ролики?! Шквал, если ты не понял, любое падение для него может закончиться смертью. — А кто сказал, что он упадет? — Шквал нахмурился, — ты давно не общался с алыми? Выполняй! Черно-фиолетовый ёж протянул руку насмерть перепуганному подростку, едва черно-зелёный метнулся к ближайшему дому. Джимми робко коснулся его пальцев и растерянно уставился на вождя. — Тебе нечего бояться. Алые не дадут тебе даже шанса удариться хоть чем-нибудь, расслабься. Есть такие ежи, которых хлебом не корми — только дай помочь кому-нибудь. Знаю, тебе сложно в это поверить, просто убедись сам. — Да, Господин, я буду стараться, — тихо всхлипнул юный берсерк. — Успокоился? — Шквал недоверчиво покосился на подростка. — Всё равно страшно, — вздохнул тот в ответ, — страшно доверять незнакомцам. Моя жизнь слишком хрупка для этого. — Открою тебе секрет, — Шквал хитро ухмыльнулся, — жизни ВСЕХ мобианцев одинаково хрупки. Если предположить, что я — самый обычный ёж, который не знает о тебе ничего, то если бы ты на меня напал, то убил бы с легкостью. Просто потому, что я не посчитал бы тебя опасным. Твоя внешность — твоё преимущество. Ни один взрослый ёж, и уж тем более — страж, не посчитает тебя бойцом. Застань их врасплох. Войди в светлую форму у них на глазах, и поверь, ни один из них не сможет спокойно вздохнуть, но лишь до тех пор, пока не услышит «абсолютный Хаос». Разве что стражи Хаоса смогут осознать до конца всю ситуацию и хоть как-то защититься. Прервать заклинание невозможно, даже если кто-то попытается окружить тебя щитом Хаоса, он распадется и лишь увеличит твою мощь. Единственной твоей проблемой может стать выстрел в шею, голову или грудь. В принципе я догадываюсь, как этого можно избежать, но мне не нравится эта идея. Придется обсудить с Остроухим. — Ты так равнодушен к смерти, — удивленно всхлипнул подросток, — даже у бывалых бойцов я не встречал такого… — Меня нельзя убить, — снисходительно ухмыльнулся вождь, — никому нельзя. Кроме моего Бога. Я уже и забыл почти, каково это — волноваться за собственную жизнь. — Ты ведь… Бессмертный? — Нет, — нахмурился черно-фиолетовый ёж, — хотя ОН называет это именно так. Меня убить нельзя, но не невозможно. Оно и к лучшему. Юный берсерк испуганно стиснул пальцы Шквала, будто боялся, что вождь оттолкнет его после таких дерзких слов: — Нет-нет, Господин, это моя жизнь ничего не стоит, а твоя — бесценна! Я всё сделаю идеально, только не думай больше об этом! Ты нужен обоим нашим кланам, не представляешь, как нужен, без тебя пойдет к чертям всё! — Тень готов заменить меня. — Тебя не заменит ничто! — подросток упал перед ним на колени и принялся целовать руку вождя, из последних сил не позволяя её отобрать. Лиловые глаза печально смотрели сверху вниз, но Джимми не нужно было их видеть — он всё прекрасно чувствовал и без этого. И отчаянно боялся поверить в то, что его кумир обрел покой уже давным-давно. — Джимми, — наконец вздохнул он и замолчал, подбирая слова, — просто не думай об этом. Забудь. Черт побери, и зачем я это всё… Смирно! Берсерк отпрянул, радостно улыбнувшись — наконец почувствовал хоть что-то кроме давящей и не позволяющей дышать полной грудью тоски, пусть это и был всего лишь мимолетный всплеск злости. — Есть, сэр! — радостно выкрикнул ежонок и вытянулся по стойке. Шквал вздохнул и отвернулся, качая головой. — К бою готов? — Да, сэр! — Мал ещё, слишком мал, чтобы просто взять и… — Я уже не ребенок, сэр! И готов пустить первую кровь, пусть и ценой собственной жизни. — Дерзишь, — грустно улыбнулся вождь, — сосункам в роде тебя такое непростительно. Шквал удивленно обернулся, не услышав ответа сразу. Берсерк стоял на коленях и с мольбой во взгляде смотрел в лиловые глаза. — Как мой Господин желает наказать ничтожного раба? Вождь снова вздохнул в ответ: — Встань, хватит тут цирк разыгрывать. — Господин желает моей смерти? — испуганно всхлипнул берсерк и прежде, чем Шквал успел возразить, затараторил тщательно выученную фразу: — Умоляю, подари мне шанс вернуть тебе долг, Господин! Твоё имя оберегало меня каждый день все эти годы, что я посмел прожить на Мобиусе, и я умоляю, разреши мне защитить Твой клан! Это заклинание — всё, на что способен в бою никчемный раб. Шквал только недовольно фыркнул: — Отставить, пока я не передумал. Сказал же — можно! Да расслабься ты, — вдруг смягчился разозленный было ёж, увидев, как трепещет сердце на груди ребенка, — просто вспомнил кое-что. Я не злюсь на тебя. — Благодарю! — ежонок поклонился и поднялся с колен, — Я не подведу, Господин. Но берсерк отчего-то вдруг покосился вверх, будто пытаясь увидеть что-то сквозь камни. — Брат? — удивленно шепнул он, — Зачем? Только теперь Шквал услышал топот ног по лестнице, который неожиданно прервался на чертвертом этаже соседнего дома. Из окна высунулся зелёный ёж и, увидев Шквала, тут же метнулся обратно. — Дейв! — рявкнул вождь, — А ну спустился ко мне! Берсерк выпрыгнул из окна и вздрогнул, поймав на себе его взгляд, сулящий смерть. — Прошу прощения… я… просто… Брата искал. Хотел вывести его отсюда. Вождь устало прикрыл глаза. — Черт с вами, у меня и без вас дел по горло. Ждите здесь Остроухого. А ты, — указал пальцем на старшего брата, — проследи, чтобы его никто не прикончил ненароком раньше времени. Шквал вдруг осекся и побледнел, явно что-то вспомнив. — Джимми и Дейв… — шепнул он себе под нос, — тогда было слишком рано, но теперь… Черно-фиолетовый ёж мотнул головой, пытаясь отогнать мрачные мысли, и опрометью бросился в Верхний город. Два берсерка остались наедине. — Брат? — Дейв растерянно уставился на радостного Джимми, — а ты что здесь делаешь? — Я пришёл вернуть долг Шквалу, — зелёный ежонок развел руками, — прости, не удержался. Я не могу больше ждать. Старший брат уныло опустил уши. — Даже не верится… Я вернусь домой и больше не встречу тебя… Я буду скучать. — Что ж поделать, — Джимми тоже приуныл, — если это — моя мечта. — Удачи, — Дейв печально улыбнулся и опустил ладонь на плечо брата, — отожги там. Подросток улыбнулся в ответ и кивнул. — Непременно. Ты услышишь, когда это случится. Это будет вой смерти. — Сотни предсмертных криков, слившихся в один звук, — Дейв мечтательно прикрыл глаза, — буду ждать с нетерпением. — А тебе опять не дадут повеселиться, — вдруг приуныл Джимми, и старший брат в ответ ободряюще усмехнулся: — Мне больше не нужно их разрешение. Я уже был в бою и в этот раз шанс не упущу. — Желаю удачи, — широко улыбнулся младший брат, а старший настороженно покосился на него. — Что-то ты улыбчивый слишком… Тебя никто не обижал? — Нет, — на этот раз лицо подростка сохранило серьезное выражение, — Шквал был очень добр ко мне. Просто он сказал, что меня будут учить другие ежи… Мне страшно. — Я буду рядом, — Дейв накрыл ладонью плечо младшего брата и бережно сдавил пальцами, — может, и не совсем близко, но ты сможешь меня позвать, если захочешь, чтобы я помог тебе. — Спасибо, — Джимми обнял его, и Дейв по привычке замер, едва дыша: прикосновение бьющегося сердца к животу всегда ошеломляло, будто в первый раз. Только услышав топот ног по лестнице они отстранились. — Ты?! — Остроухий, как и Дейв, предпочел спрыгнуть с четвертого этажа, — Тебе жить совсем надоело?! Старший брат испуганно попятился, едва осознав, что помощник вождя обращается к нему. — Мне Шквал приказал, клянусь связью с родом! — Что он тебе приказал, сопляк?! Слово в слово! От прикосновения ледяного металла к шее перехватило дыхание, но Дейв всё-таки сумел выдавить из себя слова: — Проследить, чтобы его никто не прикончил ненароком раньше времени. — Похоже на правду, — удивленно хмыкнул черно-зелёный ёж, — ты какого черта в Нижний город вообще сунулся средь бела дня?! — Брат, — обреченно всхлипнул зелёный ёж, — его ведь тоже здесь быть не должно, я был так потрясен, что решил проверить, действительно ли это он. Остроухий наконец вернул нож в ботинок, и Дейв поспешно опустился на колени. — Господин, как мне искупить вину? — Больше не смей нарушать график! Мало того, что привратных бесишь, так ещё и мне попался! Совсем страх потерял… — Нет!!! — Дейв в слезах принялся лобзать его ноги, — клянусь, я больше никогда не нарушу график! Молю, пощ… — Что ты сказал, мразь? — Ничего!!! — зелёный ёж в панике обнял его ногу и принялся покрывать её робкими поцелуями, — я просто с перепугу язык прикусил, вот и вырвалось… — С перепугу, — кровожадно улыбнулся Остроухий. — Да, Господин, — испуганно всхлипнул Дейв, — я полностью в Твоей власти. — Лжешь, — нахмурился помощник вождя, — я властен лишь над телом, не так ли? Когда успел жизнь профукать, тварь?! — Умоляю, прости, Господин! — Дейв зарыдал от отчаяния, — бой был очень тяжелым, я… — Он тебя спас? — глухо рыкнул черно-зелёный ёж. Дейв отрицательно помотал головой. — Не совсем, он… просто… Я не представляю, как он догадался, на какое слово меня закодировали, и… Остроухий оскалился и пнул склонившегося перед ним ежа в живот. Несчастный немного отлетел и проехался спиной по каменному полу. — Лучше бы он тебя прикончил. — Умоляю, прости, Господин, — всхлипнул Дейв и, зажмурившись, замер, покорно ожидая расправы. — Что ж… Пусть это сделает своими руками, а то ещё мараться о такую мерзость, — Остроухий сплюнул под ноги и обернулся на мирно болтающих красного ежа и зеленого ежонка, — Эй, вы! Времени мало, приступить к занятиям немедленно! А ты, — помощник вождя бросил презрительный взгляд на всё так же дрожащего от ужаса сжавшегося в комок Дейва, — чего разлегся? Выполнять! — Прошу прощения, — сдавленно прохрипел Дейв, глотая слезы, — я не расслышал приказа… Умоляю, прости, я осмелюсь попросить… Повторить приказ… Просто я очень боюсь его нарушить, умоляю, не гневайся, я… не понял, что я должен сделать… Остроухий, утробно рыча, медленно приблизился к сжавшемуся от ужаса ежу и поднял его над землей, держа одной рукой за шею. — Умереть от руки Соника. Швырнув начавшую было судорожно дергаться тушку на пол, черно-зелёный ёж присел рядом с ней на корточки и тихо спросил: — Теперь ты понял приказ? — Да, Господин, благодарю, — едва слышно прохрипел Дейв, — будет исполнено.***
Толпа зелёный ежей у подножия вышки то и дело тихо переругивалась, но вела себя спокойно, изредка поглядывая на испуганно косящихся на них проходящих мимо горожан. Но вскоре к ним приблизился Остроухий, и ругань мигом прекратилась. — Все собрались или ещё кого-нибудь ждем? — Только тебя, — недовольно фыркнул кто-то из толпы. Черно-зелёный ёж хмуро кивнул и заговорил чуть громче обычного: — Я созвал вас сюда не для того, чтобы вы помогали клану Черного Кастета, его вождю или горожанам. Я прошу вас защитить тех, чьи жизни действительно этого стоят. Те, кто уважает Шквала, выйдите вперёд. Дюжина ежей вышла из толпы и построилась перед ним в одну шернгу. — Вы будете держать эту вышку. Наверх вы пустите только Шквала, ежей с печатью Тьмы и вождя враждебного клана. Если туда поднимется хотя бы ещё один ёж не из наших — Шквал погибнет. Теперь, — Остроухий обошел толпу сбоку и продолжил, — выйдите вперёд те, кто уважает Скорджа. Пара десятков бойцов вышла и выстроилась перед ним в две шеренги. — Я покажу вам дом, который вы будете охранять по всему периметру. И опять же, если туда — хоть в окно, хоть в трубу — проберется враг, то Скордж погибнет. Те, кто остались там, вместе со мной будут патрулировать периферию. Мы будем добивать дезертиров. А теперь мне нужны двое, кто хочет побыть сегодня ночью в дозоре. Насчитав три поднятые руки, Остроухий нахмурился. — Договоритесь сами, это не обычный дозор, если вы не поняли. Никаких азартных игр, алкоголя, даже квас не пить. И естественно не спать ни при каких обстоятельствах, даже по очереди. Одна рука медленно опустилась. — Отлично. Вы придёте сюда на закате и смените дозорных сразу после того, как солнце скроется за горизонтом. Сдаете смену только тогда, когда её будет кому принять. Если война начнётся сегодня до заката — в дозор не идёте. Если же подготовку к атаке заметите вы — по радио сделаете вот это объявление — Остроухий протянул им лист с сообщением, — только не потеряйте. И будьте внимательны: вы должны будете точно указать направление. Сделав объявление, немедленно оба спускаетесь вниз вместе с толпой горожан. И только по моей команде поднимаетесь и идёте в одну из двух точек либо к периферии, как условились в начале. Вопросы? Остроухий выждал минуту и, не услышав претензий, вопросов и возмущений, скомандовал: — Вольно! До заката свободны, но все должны остаться в черте города. Кому приспичит невовремя вернуться домой — лично оторву голову, и мне плевать, кто кого куда вызвал. И так каждый боец на счету. Шлите младших, если действительно необходимо. Верхний город в вашем распоряжении, в Нижний постарайтесь лишний раз не соваться. Мы здесь не ради хулиганства, а ради настоящей, всеобщей резни. Шанс повеселиться от души будет у каждого, только не вздумайте забыть то, что я вам сейчас рассказывал. Жизнь исправить можно, но не смерть. А если кто-то из нас найдет здесь покой — так разве он того не стоит? Берсерки ответили дружным боевым кличем и быстро рассосались по городу.