Темное прошлое героя Мобиуса

После недолгой, но энергичной пробежки Соник растянулся на траве и уставился в небо. — Дейв, как думаешь, я успею перекинуться парой слов с Алой Вспышкой? — Хорошенько подумай прежде, чем решишь возвращаться в город. — С чего бы это? — сине-черный ёжик удивленно хмыкнул. — Шквал очень зол на тебя. А он весьма злопамятен. Серьезного разговора тебе не избежать. — Значит, поговорим, — отмахнулся герой Мобиуса. — Ты слишком легкомысленный, — недовольно проворчал Дейв, — этот разговор может стать для тебя последним. Соник лишь усмехнулся в ответ. — Не станет. Я же воин Тьмы! — Ты забыл, что говорил Скордж. Шквал — ферзь, а ты — офицер! Тьме проще избавиться от тебя, чем от него. — Но зачем избавляться? — Соник настороженно поднял уши. — Воины Тьмы не должны враждовать! Он казнит или одного из вас, или обоих, если вы не сможете решить конфликт своими силами. — Да расслабься, никто никого не казнит. Ты так бдительно следишь за моей жизнью… — Просто хочу вернуть тебе долг. К тому же своей жизни у меня больше нет… Теперь — буквально. И это особенно чувствуется, когда я вижу родных и не могу ощутить то, что чувствуют они. Или я потерял связь с родом, или теперь она изменилась до неузнаваемости. Потому я и просил тебя увидеться с Алой Вспышкой — хотел выяснить это как можно быстрее. Но теперь спешить не стоит. Это опасно. — Ладно, уговорил, побегу не спеша. Дейв только вздохнул в ответ, но возражать не стал. Едва герой Мобиуса прибыл в город, его задержали ещё на окраине и алый ёж пристегнул его к себе наручниками не только за руку, но и за ногу. — Доложи Шквалу, что мы идём к вышке, — кивнул он напарнику и, едва тот убежал, медленно пошёл в центр города. Соник попытался вырваться или хотя бы пробежать несколько шагов, но алый ёж лишь покачнулся. Сбить его с ног не удавалось совершенно. — Успокойся, Шквал хочет просто поговорить. — Так я за этим и пришёл, не обязательно меня тащить! — Его приказы нарушать себе дороже выходит, — охранник пожал плечами, — так что смирись. Тебя отведу я. Когда они прибыли, Шквал уже ждал их у подножия дозорной башни. Вождь сухо поблагодарил алого ежа, перестегнул наручник с его руки на свою, а с ноги приказал снять. Когда охранник отстранился, Шквал тихо прорычал на ухо внуку: — Отведи нас в тихое место за городом. Соник лишь пожал плечами и на сверхзвуке выбежал к каньону. Следом за ними примчалась зеленая молния — Остроухий, судя по всему, тоже освоил сверхзвуковую скорость. И на первый взгляд показалось непонятно, он не успел затормозить или упал в каньон нарочно. Шквал же недоуменно хмыкнул, проводив его взглядом, оттащил внука от самого края и наконец расстегнул наручники. Сине-черный ёж насторожился, заметив, как непривычно молчалив черно-фиолетовый. — На колени. Соник недоуменно покосился на вождя. Лиловые глаза пылали яростью берсерка. — Ты хочешь ослушаться моего приказа? Тем временем Остроухий уладил вопрос с берсерками-пограничниками, двое из которых уже взяли на мушку ничего не подозревавших ежей, взобрался обратно и принялся что-то шептать на ухо вождю. Тот одобрительно хмыкнул, но ненавидящий взгляд от изумрудных глаз не отвел. — Постой, — Соник мотнул головой, — я не понимаю… — Его не нужно понимать. Его нужно просто выполнить. Остроухий, на колени! Черно-зелёный ёж вздрогнул и поспешно склонился перед вождем, вжимаясь лбом в землю. — Видишь? Мне повторить приказ или ты сам догадаешься? Соник нервно сглотнул. — Господин, умоляю, успокойся! — Остроухий обнял ногу Шквала, — Ты можешь убедиться в его верности другими способами… — Могу, — оскалился черно-фиолетовый ёж, — но тогда я не буду знать, где тот предел, после которого он меня ослушается. На колени, Затмение, иначе мне придётся тебя убить. — Господин! — берсерк принялся целовать его ноги, — если ты ценишь свой гнев выше, чем жизнь своего внука, то… Моя жизнь не стоит ничего. И если ты готов его убить, — умоляю, докажи это. Сначала убей меня. — Не мели ерунды, — Шквал наконец бросил взгляд на помощника, — ты же знаешь, что твою жизнь я ценю выше, чем его. — И ты знаешь, что это — ошибка, мой Господин. Ты всю оставшуюся жизнь будешь жалеть о том, что убил внука! — Если за такую мелочь его убьет Тьма, мне вообще жить будет незачем. Прикончить его самому хотя бы не так позорно. Пока вождь и его помощник спорили, Дейв тихо нашептывал Сонику: — Видишь эти глаза, Затмение? Ему хватит решимости убить тебя. Поэтому если ты так хочешь ослушаться его приказа — прошу, позволь мне контролировать твои ноги. Приказ исполню я. — Считаю до трёх, — недовольно проворчал вождь и, вытянув руку, направил указательный палец точно в голову сине-черному ежу, — На колени. Раз. Дейв в панике всё пытался достучаться до бывшего напарника: — Соник, прошу, разреши мне сделать это! — Я буду делать только то, что считаю правильным. И я не думаю, что должен исполнять такие приказы. — Но приказ исполню я, а не ты! — Он об этом не узнает. — Два. Шквал сжал руку в кулак, и на ней появился маленький шарик белого света. Черно-фиолетовый ёж медленно завел левую руку назад, и комок света вырос до размеров крупного апельсина. — Он тебя больше не видит, отступи всего на пару шагов, и он промахнется! — Я не отступлю! К тому же он не убьет меня, я точно знаю. — Три. Вдруг сине-черный ёжик потерял равновесие и упал. Хаос-выстрел взорвался где-то далеко позади, разорвав в щепки первое же попавшееся дерево. — Дейв! — недовольно фыркнул про себя Соник. — Он не промахнулся. Я спас тебе жизнь. Подумать только, ещё одна — и я верну долг! Шквал робко приоткрыл глаза и, увидев внука живым, облегченно выдохнул. Пихнул в бок Остроухого, сжавшегося в мелко дрожащий комок у ног вождя. — Эй, расслабься. Я не злюсь на тебя. — Но… Но… Ты же… Конечно, ты же должен быть тверд несмотря ни на что. Я буду оплакивать его вместо тебя. — Кого оплакивать? — наконец подал голос Соник. Берсерк робко поднял взгляд и замер, не в силах поверить собственным глазам. — Остроухий, возвращайся в город, и хватит уже позориться. Сказал же, что не злюсь. Берсерк отшатнулся и медленно поднялся с колен, пристально вглядываясь в лиловые глаза. Получив в ответ лишь сдержанный кивок, черно-зелёный ёж тоже кивнул и зеленой вспышкой умчался в город. Герой Мобиуса тоже поднялся на ноги и пристально посмотрел на Шквала. — Это — всё, что ты хотел мне сказать? — Я рад, что мозги у тебя всё-таки есть и ты нашёл силы справиться с этим предрассудком. Потому что в противном случае ты стал бы для меня не более, чем препятствием. — Препятствием?! — оскалился Соник. — Ты не смог бы служить Тьме. И он бы приказал мне убить тебя. В другом состоянии я вряд ли справился бы с этим приказом, но не сегодня. Потому и решил испытать нас обоих. Кроме того, когда Тьма прикажет тебе преклониться перед ним… Не знаю, усвоил ли ты урок и не смогу это проверить, но… Теперь ставка хотя бы не превысит цену твоей жизни. Да, испытание показалось тебе жестоким, потому не жду благодарности, но поверь: это — детский лепет по сравнению с испытаниями, которые устраивает Тьма. Ты ещё не готов быть его воином. Твоё следующее испытание — рейд. Готовься. Если для этого тебе потребуется какая-нибудь помощь — спрашивай. Не смогу помочь сам — найду того, кто сможет. Соник настороженно заглянул в глаза деду. Теперь они хотя бы не пытались его испепелить. — Шквал… Послезавтра ведь я должен стать палачом на ритуале? Черно-фиолетовый ёж нахмурился. — Кто тебе сказал? — Тьма. Вождь только покачал головой и раздраженно выдохнул: — Ну зачем?.. Да. Источник возмущений придётся уничтожить тебе. День уже на исходе, у тебя остались вечер, ночь и ещё сутки, чтобы смириться с этой мыслью. Можешь говорить об убийстве хоть с Остроухим, хоть с кем угодно из берсерков, я ставлю только одно условие: во время рейда ты убьешь впервые. Что бы ни говорили зелёные ежи — сегодня и завтра не убивай. — Но я, кажется, уже убивал, — Соник развел руками. — Когда? — вождь настороженно поднял уши. — Когда с Дейвом ходил в Южную Канему, в клетке Смерти, и сегодня во сне… — Если ты уверен, что сможешь убить её — я рад, — Шквал печально улыбнулся, — Просто ты должен знать, что ошибка будет стоить тебе жизни. А может, и не тебе одному. — И всё-таки не уверен, — Соник уныло опустил уши, — до сих пор в голове не укладывается, как он может распоряжаться чужими жизнями?! И почему в таком случае не убьет ехидну сам? — Иначе мой клан не приносил бы ему никакой пользы. Рейды — непременное условие существования моего города. Я был немногим младше тебя, на каких-то несчастных пять лет, когда просил его указывать мне жертв Совершенства, чтобы ему не пришлось воплощаться в этом мире. Лишь по этой причине он сохранил жизни тем, кого не успел уничтожить. Всё-таки бесплотному существу обрести физическую форму — это не пальцем о палец ударить, думаешь, зачем ему Скордж? Тьма даже не обратил бы на него внимания, если бы тот сам не предложил нашему Богу сделать его воплощением. Конечно, вряд ли Огнемет осознавал все перспективы, но он случайно привлек к себе внимание Тьмы, а умирать без веской на то причины посчитал нецелесообразным. Соник раскрыл рот от изумления. — Постой… То есть Меф хотел его убить просто за то, что он путался под ногами? Шквал нервно рассмеялся: — Ты до сих пор не понял? Он — Бог смерти! Другим мобианцам приходится приносить в жертву десятки, если не сотни жизней, лишь чтобы выжить после встречи с ним! От тебя он требует всего лишь одну. Может быть, он больше никогда не заставит тебя убивать, хотя не знаю, возможно ли такое. Только лишь одна жизнь, Соник! Тени и то приходится платить больше, не говоря уже обо мне и Остроухом. — Но она — всего лишь маленькая девочка! Почему именно она?! Кому малышка-ехидна вообще могла помешать?! Шквал раздраженно выдохнул. — Если она проживет ещё неделю — Мобиус погибнет. Это неизбежно. Ни мобианцы, ни Иблис в одиночку не справится с тем монстром, кого они с Мефом зовут «Богом совершенства». И Тьма не станет ему сопротивляться. Убить эту ехидну — единственный способ избежать его вторжения. За спасение Мобиуса и поддержку от Тьмы одна жизнь — цена невысока. Герой Мобиуса настороженно заглянул в печальные лиловые глаза. — Но разве нет других способов? — Нет. Я пытался. Нет другого способа предотвратить призыв. Даже после гипноза всегда есть риск, что Совершенство проникнет в сон зараженного и вернет всё, как было. — Так вот зачем им уничтожать «скверну», — пробормотал про себя Соник. — Ты о ком? — Шквал настороженно поднял уши. — О Самоцветах. Они делали то же, что и воины Тьмы, и в итоге истребили почти всех мобианцев! На такое я подписываться не собираюсь. Вождь отчего-то оскалился. — А мы и не будем истреблять. Главное — не дожидаться, пока зараза распространится. Мне убивать немногим легче чем тебе — я знаю, что если не погибнет источник искажений, то погибнет мой клан. И это — едва ли не единственный аргумент, способный заставить меня отнять жизнь. Так что прекращай смотреть на меня, как на убийцу. Каждый раз — для меня это нелегкое испытание. И если я не буду достаточно тверд — мой клан погибнет. Соник виновато опустил уши. — Ты так боишься за клан… — И я никому не позволю уничтожить его. Даже тебе. Я живу лишь ради того, чтобы сохранить его до тех пор, пока не найду достойного преемника, который справится с точно такой же задачей. И, как видишь, я всё ещё жив. — И я рад этому, — Соник пристально посмотрел в глаза вождю, — Рад, что вы с Тенью живы. У меня почти не осталось друзей, что ж, придётся довольствоваться тем, что есть. Даже если вы то и дело пытаетесь от меня избавиться. — Не избавиться, — тяжело вздохнул Шквал, — Закалить. Хотя не буду отрицать, выглядит это именно так. Пошли, ты как никто другой заслужил этот праздник. И я хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось, я готов доверить тебе свою жизнь. А может, и не только свою, но это уже по обстоятельствам. Всё-таки клан слишком дорог для меня. Соник наконец улыбнулся и пожал протянутую ему руку. Сине-черный и черно-фиолетовый ежи вместе вернулись в город.