На утреннем построении Остроухий стоял, виновато прижав уши, и ждал своей очереди. Шквал произнёс его имя последним. Берсерк запрыгнул на расколотый пьедестал и уже хотел опуститься перед вождём на колени, как вдруг черно-фиолетовый ёж схватил его за плечо.
— Прекрати. Я простил тебя ещё вчера.
Остроухий недоуменно уставился на него, ощутив чувство вины.
— Нет, это я виноват перед тобой, Господин. И готов на всё…
— Не надо. Ладно, задержись, нам всё-таки придётся это обсудить.
Дождавшись, когда вождь отпустит оставшихся ежей, берсерк всё-таки склонился перед ним. Шквал тяжело вздохнул, осознав, что придётся опять поставить уже заезжанную до дыр пластинку.
— Остроухий, я не злюсь на тебя, встань.
— Но Господин, я посмел отнестись к тебе неуважительно…
— Я ЗНАЮ, как ты ко мне относишься. Это я у тебя должен просить прощения — мне всё-таки стоило подумать над тем, как сформулировать ответ, чтобы не трепать тебе нервы зря. Но спросонья что-то не получилось.
Остроухий поднял удивлённый взгляд.
— Так ты по-прежнему считаешь меня другом?
— Мне что, до конца своих дней это повторять? Да, ты — мой друг даже не смотря на то, что случайно что-то вякнул в телефон. Спросонья и не такое можно вякнуть.
— Благодарю, — берсерк поклонился ему в ноги и наконец поднялся с колен. Шквал облегчённо выдохнул — всё-таки с каждым разом этот вопрос удавалось прояснить быстрее.
— Если в городе объявится сиреневая ласточка — прими её в клан.
— Ласточку? — Остроухий раскрыл рот от изумления.
— Да. Таково пожелание Тьмы. Если кто-нибудь примет её за шпиона — ему это не понравится.
— Зачем ласточке вступать в твой клан? — берсерк почесал затылок.
— Вот у неё и спроси, — отмахнулся Шквал и направился к ближайшему дому, — мне тоже интересно.
— Погоди, а основные задачи?
— Всё как обычно, если покинешь город — поручи предыдущий приказ кому-нибудь поадекватнее. Ей и так несладко пришлось. Просто я не уверен, что она найдет меня сразу.
Шквал решил ненадолго заглянуть домой, а Остроухий поспешил наверх. Услышав у подножия дозорной вышки непривычный гомон, берсерк ринулся туда. Разомкнул кольцо синих и зелёных ежей и рявкнул, увидев в центре драку:
— Смирно!
Зелёный ёж испуганно поджал уши, отпустил сиреневую ласточку и вытянулся по стойке. Девушка, получив долгожданную передышку, схватилась за крыло.
— И что тебя заставило покинуть пост? — протянул помощник вождя. Дозорный нервно сглотнул, заметив знакомый каждому берсерку блеск в его глазах.
— Я сбил вавилонского шпиона, и подумал, что мог бы… сам…
Парень осёкся, увидев, как оскалился Остроухий.
— Ты покинул пост и не сообщил о вторжении? Будь за ней следом армия хотя бы в сотню птиц — и твоих младших никто не успел бы спасти. Бегом марш на пост!
— Прошу прощения! — поклонился несчастный и бросился наверх. Ласточка испуганно смотрела на черно-зеленого ежа, но покорно ждала своей участи.
— Ты кто такая?
— Меня зовут Вейв, — робко ответила она. Остроухий покачал головой.
— Что-то не припомню, чтобы мы заключали договор о туризме с Вавилоном. Зачем ты здесь?
— Я хочу вступить в клан Черного Кастета. Мне сказали, это — здесь.
— Верно, — помощник вождя жестом разогнал зевак, — но что-то не верится, что ты действительно этого хочешь.
Ласточка подняла измученный взгляд на берсерка.
— Может, это из-за настолько тёплого приёма?
Остроухий только усмехнулся в ответ:
— Ты жива, значит, приём был действительно тёплым. Задержись я ещё на пару минут — вот тогда бы я и правда с тобой согласился. Потому я и усомнился — ты в своём уме, а значит, должна была бежать прочь отсюда без оглядки. Неужели ты действительно хочешь променять свою жизнь и свободу на служение Тьме и исполнение приказов Шквала?
— Да.
Остроухий растерянно уставился в потухшие глаза ласточке.
— Он требует беспрекословного подчинения. Неужели ты готова расстаться с жизнью по первому же его требованию?
— Да. Я знаю, — вздохнула она, — Тьма предупредил меня. Готова.
— Тогда поклонись мне, — нахмурился берсерк.
Ласточка подняла на него обиженный взгляд.
— Это ещё зачем?
— Затем, что ты должна выполнять мои приказы ничуть не хуже, чем приказы вождя. Я — его помощник и заместитель. Я не привык дважды повторять одно и то же, но для новичка могу сделать исключение. Поклонись!
— Я-то думала, что здесь мои страдания кончатся, — тяжело вздохнула Вейв и почтительно склонила голову.
— Ошибаешься, милочка, — Остроухий протянул ей руку с надетым на неё чёрным кастетом, — здесь они только начинаются. Добро пожаловать в ад.
Ласточка пожала ему руку и в ужасе отпрянула.
— Что… Опять?..
Остроухий прижал разрыдавшуюся пташку к груди.
— Если всё, что ты видела, уже прошло — тебе больше нечего бояться. Никто не сможет причинить тебе больше боли, чем ты уже пережила. Никто кроме Тьмы. Помни об этом.
Когда ласточка выплакалась и отстранилась, она недоуменно покосилась на раскрывшего рот от изумления берсерка.
— Что, прямо вот так, без ритуала? — наконец выдохнул он и, вынув из раны на крыле перерубленное чёрное перо, принялся его рассматривать. Вейв тоже начала себя осматривать — часть перьев действительно почернели, собираясь в короткие ломанные полосы, напоминающие ромбы.
— Добро пожаловать, сестрёнка, — растерянно протянул Остроухий и бережно похлопал её по плечу, — не бойся моих собратьев, они больше никогда не причинят тебе вреда. Пойдём, я провожу тебя в больницу. Когда освободишься, спустись на самые нижние этажи города, осмотрись, тебе придётся каждый день приходить на построение к расколотому пьедесталу. Можешь занять любую пустую квартиру — посмотри, где ключи из замка торчат. Чувствуй себя, как дома… А может, даже лучше. Только помни, что ты должна каждый день приходить на построение утром и в полдень.
— Утром — это во сколько?
Остроухий почесал затылок, оглядываясь в поисках часов.
— Час назад. Если не будешь закрывать окно — ты услышишь, Шквал и мертвого из могилы поднимет своим голосом.
— То есть точного времени ты сказать не можешь? — Вейв укоризненно уставилась на него. Берсерк виновато улыбнулся:
— Предпочитаю ориентироваться по солнцу.
Увидев алую ежиху, выходящую из больницы, Остроухий окликнул её и, сдав новичка в надёжные руки, направился прочь из города. Там ласточке без лишних вопросов обработали рану, наложили повязку и, взяв с неё обещание вернуться послезавтра, отпустили. Вейв медленно шла по городу и удивлялась, что известный своей свирепостью клан живёт так мирно: женщины в гордом одиночестве спокойно гуляют по улицам, дети без присмотра играют на дорогах, крышах и даже в фонтане, а мужчин будто бы и нет — она лишь пару раз заметила взрослых ежей рядом со спортивными снарядами, которые занимались с подростками, и вспомнила, что видела несколько алых ежей в белых халатах в больнице. Но стоило ей пройти мимо булочной, как желудок напомнил о себе, и ласточке пришлось пойти на соблазнительный аромат свежей выпечки. Розовая ежиха как раз расставляла по полкам свежеиспечённые круассаны и булочки.
— Доброе утро! — улыбнулась она гостье, — ты как раз вовремя, всё с пылу — с жару. Выбирай, чего тебе по вкусу?
Вейв порылась в сумке и отвела унылый взгляд.
— А что у вас… Подешевле?
Продавщица покачала головой.
— Ты будто первый день в клане… Защитникам питание за счёт заведения!
— Что… Правда? — Ласточка раскрыла клюв от изумления.
— Ну конечно! — улыбнулась розовая ежиха и перечислила самые ходовые товары, — а начинки у нас фруктовые и ягодные всех видов. Так чего тебе хочется?
— Хочу все начинки попробовать! — радостно выдохнула Вейв. Продавщица собрала в плетёную корзинку штук двадцать мини-круассанов и протянула девушке.
— Если нужно — совсем забери, а не понадобится — потом принесёшь.
Выйдя из магазина, ласточка растерянно смотрела на завернутую в белое полотенце выпечку и искренне не понимала, куда она попала и где все те ужасы, которые должны были здесь её поджидать. Наконец подняв голову, она заметила неподалеку парк и решила устроиться на лавочке, чтобы спокойно перекусить. И не успела она справиться с первым круассаном, как перед ней удивлённо застыл алый ежонок.
— Ты как мой папа? Сильная?
— Нет, она — как моя мама! — недовольно пискнула догнавшая его синяя ежиха — его ровесница, — Но тоже сильная. Но по-другому, как я. Я когда вырасту, то тоже пройду ритуал!
— Папа сказал, что ритуалов больше не будет, — удивлённо протянул мальчишка, оглянувшись на подругу.
— А я всё равно пройду! Даже если не будет! Папа сказал, что я обязательно справлюсь.
— Детишки, а о каком именно ритуале вы говорите?
Ежата состроили такие удивлённые мордочки, что Вейв чуть не уронила круассан от неожиданности.
— Ты ведь прошла, почему ты спрашиваешь?
— А мы у тебя хотели спросить…
Детишки переглянулись и ехидно улыбнулись друг другу.
— Кто последний до фонтана…
— Тот — улитка!
Вейв проводила взглядом малышей и печально улыбнулась.
— Такие беззаботные…
Неспешно позавтракав, она принялась искать спуск «на самые нижние этажи», но ни алые, ни синие, ни розовые ежихи не могли ей ответить, где его искать. Берсерк же и вовсе предпочел сделать вид, что не слышит вопроса, и скрылся в переулке. И только остановив куда-то спешащего алого ежа с черными полосками на шерсти, она наконец получила ответ:
— Следуй за мной.
Они зашли в обычный с виду дом и пошли вниз по лестнице.
— Спуск есть не в каждом доме, и их не отличить на первый взгляд, запомни правило: калитка всегда настежь, а дверь не запирается. Со временем выберешь самый удобный маршрут — смотря где живёшь.
— Пока — нигде, — вздохнула ласточка. Ёж бросил на неё удивлённый взгляд.
— Идешь выбирать квартиру? Будь внимательна: если из двери не торчат ключи — даже не вздумай её открывать. Это может стоить тебе жизни.
Вейв кивнула и украдкой улыбнулась — начала понимать, как устроен этот клан. Не успели они спуститься, как черно-алый ёж метнулся в сторону, пропуская идущего навстречу черно-фиолетового. Тот бросил удивлённый взгляд на пташку и остановился от неожиданности.
— Новенькая?
— Да, — робко выдохнула она и прижалась к стене, пряча за спиной перевязанное крыло.
— Кто тебя ранил?
Ласточка удивлённо смотрела в отчего-то заблестевшие лиловые глаза и не могла решить, ответить ему правду или сбежать — такой же блеск в глазах, как у берсерка, не предвещал ничего хорошего. Шквал, заметив её замешательство, виновато улыбнулся.
— Не бойся, я не причиню тебе вреда. С этого дня никто не вправе причинять тебе боль, и исключение только одно: наш Бог. Поэтому я и спрашиваю — нарушитель не должен остаться безнаказанным.
— В меня дозорный выстрелил. Но он уже получил выговор от помощника вождя, и я не думаю, что стоит…
— Стоит, — перебил её Шквал, — он отнял у тебя возможность летать. Такое может стоить и жизни. Идём.
Вейв не решилась возражать и они поднялись на поверхность. Вождь по дороге к дозорной башне заглянул в один из домов и после короткой беседы к ним присоединился молодой берсерк. Ласточка, заметив, что он идёт позади и робко поглядывает на черно-фиолетового ежа, замедлила шаг и обратилась к нему:
— Чего он хочет?
— Тому чуваку кирдык. Так что сегодня в дозоре придётся побыть мне. Надеюсь, на его место найдут кого-нибудь, иначе мне придется дежурить через день.
— Не собираюсь я его убивать! — фыркнул Шквал через плечо.
— А кто ж сомневается, — вздохнул зелёный ёж и зашептал на ухо Вейв, — спорим, он умрёт не больше, чем через месяц?
Ласточка бросила испуганный взгляд сначала на Шквала, а затем на берсерка. Тот горько усмехнулся и снова зашептал:
— Каждый, кто насолил вождю, умирает в кратчайшие сроки. Не важно — как. Шквал обычно не убивает сам. Это делает Тьма.
— Это что — вождь? — испуганно шепнула Вейв. Ёж кивнул в ответ.
— Ты вообще как давно в клане?
— Пару часов, — ласточка виновато опустила взгляд.
Берсерк схватился за голову, открыл рот, чтобы что-то сказать, тут же зажал его рукой и поднял испуганный взгляд на Вейв.
— Всего пару часов в клане, и уже прошла ритуал? Их же больше не… разве только… Этого пожелал сам Тьма… Куда уж мне, — зелёный ёж закрыл лицо руками. Тем временем они приблизились ко входу в дозорную башню и Шквал окликнул берсерка, чтобы тот наконец открыл глаза.
— Смени его и пришли ко мне.
— Есть, — ответил парень и побежал наверх. Черно-фиолетовый ёж тоже вошёл на лестницу, взяв ласточку за здоровое крыло, но не стал подниматься.
— Так Вы не будете его убивать?
— Конечно, нет, — раздражённо выдохнул вождь, — дело в том, что Тьма высоко ценит твою жизнь. И если я оставлю этот проступок без внимания — это может ухудшить наши отношения, в том числе — мои с тобой. Я хочу, чтобы ты с самого начала знала, чего я требую от рядовых членов моего клана. Ты должна видеть картину целиком, чтобы потом, при разговоре с Тьмой, не ляпнуть чего ни попадя.
Наконец дозорный спустился и, увидев чёрные полосы на оперении ласточки, схватился за голову.
— Значит, это ты ранил мою сестрёнку?
— Прошу прощения! — зелёный ёжик бросился в ноги Шквалу, — Я не знал…
— Просить прощения ты будешь у неё. А мне отвечай: если ты увидел в небе врага и сбил, то почему я не услышал тревогу?
— Виноват, — чуть слышно всхлипнул несчастный и вжался лбом в пол, — и готов понести наказание.
Черно-фиолетовый ёж раздражённо выдохнул:
— Заслужи её прощение. Здесь и сейчас.
— Благодарю! — всхлипнул берсерк и на коленях подполз к ласточке, — Госпожа, прошу, подари мне шанс заслужить твоё прощение! Скажи, чего ты хочешь?
Вейв в ступоре пыталась вырваться из плена воспоминаний, что будто в калейдоскопе сменялись одно на другое, но у неё ничего не получалось до тех пор, пока её ноги не коснулся палец.
— Госпожа, умоляю о прощении за то, что причинил так много боли! — зелёный ёж не выдержал и зарыдал, — может, ты хочешь убить меня? Или мне лучше самому сделать это? Умоляю, скажи хоть слово! Хочешь — я убью себя?
— Нет, — наконец выдавила ласточка из пересохшего горла, — не надо, даже не вздумай!
— Как мне искупить все страдания, которые я тебе причинил? Хочешь — я буду твоим рабом?
— Нет! — взвизгнула Вейв и зарыдала, пряча лицо в ладони, — Не надо!
— Так что мне для тебя сделать, Госпожа?
— Заткнись, — тихо произнес Шквал и обнял девушку, — ты уже сделал всё, что хотел.
Берсерк сжался от ужаса и молча глотал слезы в ожидании приговора. Когда ласточка наконец притихла, черно-фиолетовый ёж так же тихо заговорил:
— Это — всего лишь страх. Прошлое не повторится. Не позволяй страху управлять твоей жизнью и жизнями тех, кто рядом с тобой. Не показывай Тьме, чего ты боишься, иначе он обязательно это сделает.
Вейв в последний раз всхлипнула и оглянулась на дозорного. Тот поспешно склонился перед ней.
— Умоляю, позволь мне узнать, что мне сделать, чтобы заслужить твоё прощение?
Ласточка вздохнула.
— Я простила тебя. Уйди.
Берсерк поднял умоляющий взгляд на Шквала.
— Господин? Что ещё мне сделать, чтобы искупить вину?
— Пшёл вон.
— Господин, умоляю! — зелёный ёж принялся покрывать поцелуями его ботинки.
— Мне повторить приказ?
Несчастный рассыпался в извинениях и выскочил на улицу. Вейв наконец вывернулась из объятий и недовольно посмотрела на Шквала.
— Ты со всеми так суров, кроме меня?
— С берсерками иначе нельзя. Со временем привыкнешь. С ними опасно иметь дело. А не в деловых отношениях вообще состоять не советую. Они хороши только в драке, всё остальное — сплошные проблемы и ничего, кроме проблем. Да и в бою с ними непросто, даже если они на твоей стороне.
— Тогда зачем они тебе? — ласточка недоуменно покосилась на вождя, — ты ведь сам разрешил им вступать в клан, не так ли?
— Всё так, — Шквал чему-то улыбнулся, — просто кое-кто пообещал, что они не доставят мне проблем. К тому же они — сильные бойцы. И как минимум один из них умеет выполнять обещания.
— Ты про помощника?
Черно-фиолетовый ёж кивнул и предпочёл сменить тему.
— Надеюсь, он не забыл упомянуть твою основную обязанность: приходить на построения?
— Да, но во сколько — так и не сказал, — Вейв обиженно скрестила крылья на груди. Шквал только усмехнулся:
— Ему плевать на время. А теперь — тем более… Всё просто: в шесть и в двенадцать. Утреннее задание ты должна успеть завершить до полудня, иначе твой выходной сдвинется на день позже, я всегда за этим слежу. Есть исключения — дипломатические миссии, их я по времени ограничиваю редко, но тебе они в ближайшие месяцы не грозят. И так как ты уже имеешь допуск в Нижний город, то не будешь до полудня слоняться без дела. Твоё задание — найди, чем ты можешь быть полезна моему клану.
Ласточка только открыла клюв, чтобы ответить, но Шквал покачал головой.
— Нет, я жду ответа в полдень на построении. Ты должна будешь перечислить мне ВСЕ варианты, какие только сможешь придумать. И знай, что я могу выбрать любой, не только из тех, что ты мне скажешь, но и из тех, что решишь умолчать. Не бойся: я редко поручаю одно и то же, ты успеешь попробовать все должности и профессии моего клана меньше, чем за год. И только когда я пойму, что в каком-то деле пользы от тебя намного больше, чем в других, я определю тебе основное занятие.
— Ну и зачем тогда ты мне это приказал, раз мне всё равно придётся всё перепробовать? — ласточка обиженно отвернулась.
— Мне нужно как можно быстрее узнать о тебе как можно больше. У меня нет времени тебя расспрашивать, а так я уже буду ориентироваться, куда тебя есть смысл посылать, а куда — нет.
Вейв настороженно покосилась на Шквала.
— Тогда почему ты всё ещё тратишь на меня время?
Черно-фиолетовый ёж снисходительно усмехнулся.
— Хотел убедиться, что ты в порядке. Убедился. Спасибо, что напомнила, мне действительно пора.
Шквал вышел, и ласточка твердо решила изучить весь город, чтобы понять, куда же она всё-таки попала — в ад или в рай.
***
Соник проспал бы до обеда, но его разбудили боль в запястьях и лодыжках, жажда и невыносимое желание отлить.
— Дейв, сколько мне тут ещё торчать?
— Сейчас утро, — Дейв повёл ушами,
— а Остроухий вернётся только к вечеру. Полдня, не меньше.
Соник вздохнул и начал вырываться.
— Даже не вздумай! Тебя убьют, как только ты выберешься из подвала.
— Не поймают.
— А это и не потребуется. Если берсерк решил убить — он жертву живой не упустит. Успокойся, Остроухий тебе не враг. Просто… Кстати, вот и твой шанс решить все свои проблемы. Только будь вежлив, иначе проблем у тебя прибавится.
Наконец Соник услышал неторопливые шаги по лестнице, звон ключей и лязг замка. Вошедший сразу включил свет и оказался зелёным ежонком с виду лет двенадцати. Он внимательно осмотрел пленника, шкаф с инструментами и полы, и наконец заговорил:
— Ты хочешь в туалет?
Сине-черный ёжик утвердительно угукнул. Ежонок сбегал наверх и уже через минуту вернулся с пустой пластиковой бутылкой.
— Отпускать тебя нельзя, уж прости. Отец запретил.
Соник только вздохнул в ответ и облегчился в бутылку. Когда ежонок завозился с ключами, внимательно читая на них надписи, герой Мобиуса попытался окликнуть его. Получилось не очень, но берсерк его понял и вынул кляп.
— Чего тебе?
— Принеси воды, попить, пожалуйста!
— Нельзя, — отмахнулся ежонок и снова принялся искать нужный ключ.
— Тоже Остроухий запретил?
— Да.
— А ты можешь его попросить…
Берсерк заткнул ему рот кляпом и оскалился.
— Иди нах! Сам проси. Я тебе не слуга.
Соник отрицательно замотал головой и замычал, виновато опустив уши, но ежонок на него так и не оглянулся, просто вылил бутылку, приподняв один из булыжников на полу, и вышел, прихватив её с собой. И лишь когда подросток выключил свет и запер дверь, Соник понял, что проблем у него только прибавилось.
— Дейв, что мне делать?
— Ничего, — вздохнул берсерк,
— ты не обязан ему нравиться. Если ты не заметил, то знай, что он это всё делает не для тебя.
— А для кого? — сине-черный ёжик удивлённо поднял уши.
— Для отца, тупица, — вздохнул Дейв, —
я просто поражаюсь, насколько ты слепой… Не волнуйся, Остроухий откроет тебе глаза.
Соник обиженно надулся, но не стал возражать — и сам уже понял, что общение с берсерками — задачка не из лёгких.
— А что ты можешь…
— Расскажу про парадокс берсерков, — перебил его Дейв,
— я должен был сделать это раньше, просто… Забыл. Если ты поможешь берсерку — он на тебя обидится. А если сломаешь ему руку — станет твоим другом.
— И как это понимать? — сконфуженно пробормотал сине-черный ёжик.
— Всё просто: если тебе удалось сломать руку берсерку, то сможешь сломать и вторую или даже ногу, и тогда он будет зависеть от тебя. Вот он и становится другом — чтобы избежать этого. Если же ты помог, то ты его публично унизил, потому что неспособный сам решить свои проблемы берсерк — либо слабоумный, либо просто слабак. Но если он сам попросил тебя о помощи — даже не думай отказать, потому что ради этого он переступил свою гордость. У нас считается волшебным словом не «спасибо», а «прошу». Есть слово ещё более волшебное, но его ты от берсерка не услышишь — «умоляю» будет значить, что он готов влезть в любой долг, лишь бы ты согласился. Так что будь внимателен: ты можешь послать куда подальше со своими просьбами кого угодно, но не берсерка. Малейшее недопонимание — и он тебя прикончит. Ему и так пришлось унижаться перед тобой, любую улыбку он воспримет как насмешку., а любое сомнение — как отказ. А отказать в помощи тому, кто готов поставить на кон больше, чем свою гордость — сам понимаешь, слишком велик риск заиметь врага.
— Хочешь сказать, я предложил ему унизить себя перед отцом? — Соник виновато прижал уши
— Слава Хаосу, ты наконец заметил! — облегчённо вздохнул Дейв,
— Если ты будешь достаточно внимателен, то довольно быстро научишься общаться с берсерками. В принципе для этого достаточно понимать, что каждый из нас считает себя Богом. Ну и иногда соглашаться с этим утверждением.
— Ещё чего, — недовольно фыркнул Соник.
— В этом и проблема, — вздохнул Дейв, —
каждый из нас по умолчанию считает любого другого мобианца существом второго сорта, за редким исключением, которым может стать семья. А может и не стать. Так что всё, что ты можешь — заинтересовать его хоть какой-нибудь выгодой. Да, этим ты подтверждаешь факт его превосходства, но зато получаешь наемника, который вернёт тебе выгоду в том объеме, в котором оценил её для себя. И вуаля — тебе не выбьют зубы стаканом, а дадут попить через соломинку. Но для этого придется постараться сказать то, что надо, а не то, что хочется.
— И что я должен сказать, чтобы Остроухий разрешил мне попить? — вздохнул Соник.
— В принципе сегодня ты попросил об этом правильно, и если бы у тебя было разрешение Остроухого — Джерри напоил бы тебя. Просто не повезло. Его можешь просить точно так же или попросить разрешения, потому что вряд ли самый главный берсерк в клане захочет сделать это сам, в любом случае он поручит это сыну.
— Остаётся только надеяться, что он скоро вернётся, — уныло протянул герой Мобиуса.
—
Надейся, — усмехнулся Дейв, —
а лучше — вздремни.
Соник хотел возразить, но вспомнил, что ещё только утро и ждать придётся не один час, и устроился поудобнее, насколько позволяли это сделать короткие цепи.
***
Всё свободное время Остроухий провёл в подвале. Он целый вечер задавал странные вопросы и записывал каждый ответ Соника. И с каждым следующим повторением, которые порой зашкаливали за десяток, берсерк становился всё мрачнее и мрачнее. Получив ответ на последний вопрос, Остроухий широко зевнул.
— Тут работы на месяц. Ну тебя нафиг, я спать пошёл.
— Эй, а попить можно?
— Да пожалуйста, — пожал плечами черно-зелёный ёж и потянулся к выключателю, открывая дверь, — пей.
— Ты куда?! А попить? — возмущенно воскликнул сине-черный ёжик. Берсерк покачал головой и, вернувшись, затолкал пленнику в рот кляп.
— Я ответил на твой вопрос. Спокойной ночи.
Остроухий выключил свет, вышел и запер дверь под возмущенное мычание Соника.
