***
Тем временем Соник приблизился к площадке для дуэлей и робко позвал: — Привет? Черная змеиная туша, свернутая в тугую спираль на полу, даже не шевельнулось. Герой Мобиуса нахмурился и запрыгнул на ближайшее кольцо. — Вечный Покой, я к тебе обращаюсь! Ты спишь? Змея лениво смахнула его кончиком хвоста. Герой Мобиуса легко уклонился от удара. — Э-эй! — Сейчас не время. Ты мне мешаешь. Уйди. — А что ты делаешь? — настороженно покосился на повернувшуюся в его сторону огромную морду ёж. Вечный Покой развернула капюшон и оскалилась. — Ты всё равно не поймёшь… Сейчас не время для действий. — Отправь меня к Голубому. — Ты меня не ссслышшал?! — змея зашипела и подняла голову выше, — Проваливай! — Но ты обещал! — не выдержал Соник, — Говорил, что отправишь меня к нему, если я приду сегодня вечером! — Во-первых — не я, а Покой, — недовольно проворчала Вечный Покой и легла обратно, — а во-вторых — вечер только начался. Жди своей очереди. Черно-синий ёжик растерянно опустил уши. — Ты — не Покой? — Дурак, — фыркнула змея, повернула переднюю половину тела животом вверх и снова развернула к нему голову, — я — ненависть Покоя и Смерти. Вечный Покой. Соник нервно сглотнул, увидев два чёрных бриллианта. Алмаз снова улёгся ровно. — Кого же вы так сильно ненавидите? — Тех, кто не даёт возможности Фиолетовому быть самим собой. И одним из них можешь стать ты, если сейчас же не запомнишь, что нет никаких «вы», есть только «ты». Я — не одна из этих двоих и не их сумма, а нечто особенное. Я — всё, что их объединяет, хоть и остаюсь Алмазом даже будучи совершенно другой личностью. — Тебе тут не скучно? Змея снова подняла голову, чтобы рассмотреть лицо нахала получше. Она была почти уверена, что он смеётся, хотя вероятность этого была крайне низка. Ёж оказался действительно обеспокоенным её состоянием. — У меня и без тебя забот хватает. Уходи, время ещё не пришло. — А сколько осталось? — Соник с надеждой заглянул Алмазу в глаза. Та кровожадно ухмыльнулась. — Если всё пойдёт по плану — минут десять-пятнадцать. Если же нет — либо считанные минуты, либо около получаса. Черно-синий ёжик разочарованно вздохнул. — Так долго ждать… — Я же сказала — уйди. — Ладно, ладно, ухожу, — герой Мобиуса совсем сник и побрёл было прочь, но вдруг обернулся, — а ты случайно не знаешь, куда пошёл Шквал? — Никуда, — змея недвусмысленно облизнулась, — его просто не существует. — Это как? — Соник раскрыл рот от изумления. — По крайней мере, в этом мире. И даже не спрашивай, ничего не хочу объяснять. Сам расскажет, когда вернётся. Причём уже очень скоро. Хватит испытывать моё терпение, а то ведь и тебя не пощажу, если разозлишь. Черно-синему ежу ничего больше не оставалось, кроме как пойти и разузнать про эту змеюгу побольше, чтобы ненароком не разозлить при следующей встрече, а по дороге переложить отчет вождю на Остроухого.***
Шквал долго бегал по облакам, перепрыгивая с одного на другое и забираясь всё выше и выше. И вот, забравшись на самый верхний слой, он с криком провалился сквозь облако. Упал на три уровня вниз, вернулся на второй и пристально огляделся. — Сверху его нет, — удивлённо хмыкнул Шквал и стал спускаться, тщательно осматривая каждый уровень. Облака по форме совсем не походили друг на друга и снизу выглядели почти как настоящие, разве что совершенно плоские. Но при этом пейзаж был настолько однообразным, что уже с пятого уровня ежу пришлось делать большой круг, чтобы убедиться, что здесь Фиолетового Алмаза нет. И лишь на самом нижнем уже отчаявшийся Шквал заметил неестественно лежащие блики, имитирующие фигуру мобианца. И только приблизившись, он смог разглядеть стеклянного ежа, сидящего на самом краю облака и смотрящего сквозь руки вниз, в чёрную бездну. — Смерть? — тихо позвал черно-фиолетовый ёж. — Псих. Шквал сел рядом и положил руку ему на плечо. И не ощутил ничего — Алмаз совершенно не испытывал ни эмоций, ни чувств. — Что с тобой? — Не могу поверить, что отец создал такое чудовище, как Покой… Да и Боль, и Страх, и Владыка… Что будет, если сольёмся мы все? Я знаю, это будет очень весело, но что будет исходом такого веселья? Не уничтожим ли мы все существующие миры и других богов за компанию с Совершенством? Нельзя, чтобы другие, пленённые им, погибли, это несправедливо! Отец, да и я тоже мог там оказаться… Совершенство нужно уничтожить очень бережно. Шквал печально улыбнулся и чуть сжал его плечо пальцами. — Тебе не стоит от этом беспокоиться. По крайней мере — сейчас. Покой — не чудовище, он прекрасно видит и осознаёт все последствия. Но ему сложно справляться с твоими чувствами, и чем дольше вы будете продолжать всё это, тем больше шансов, что он сорвётся. — Но он сам захотел этого, и сказал, что вернёт, как только научится. Было бы несправедливо прервать его раньше, чем у него получится. — Покой попросил меня найти тебя потому, что боится напугать ещё больше. — Мне не страшно, — прозрачный ёж пожал плечами, — просто мне не по себе от мысли, что даже один из нас в силах уничтожить Мобиус, стоит только захотеть… Мы ведь… Все вместе мы — Месть, и нам ничего не стоит за компанию с Совершенством прихлопнуть и этот мир. А я не хочу этого. На Мобиусе весело — столько разных рас и видов! Не хочу больше ни с кем сливаться. Шквал вздохнул. — Покой сказал, что единственный способ одолеть Совершенство — вам всем слиться воедино, причём полностью. Не волнуйся, Мобиус никто не уничтожит. — Почему ты так думаешь? — прозрачный ёж вдруг поднял голову и выпрямился. Шквал усмехнулся. — Потому что ты обещал мне долгую и счастливую жизнь. Поверь, ты убережешь Мобиус, конечно, если захочешь. Не ты — так Покой точно с этим справится. Алмаз вздохнул. — Ему плевать, будет существовать Мобиус или нет. На всё плевать, кроме отца и его мечты. На нас всех и даже на себя. — О чём ты? — Шквал нервно сглотнул. — Он знает, что произойдёт, когда отец проснётся. Всегда знал. Знает, как и почему мы умрём. Я видел. Не всё, только пару мгновений, но и так всё ясно: как только мы будем не нужны ему — Мефилес нас уничтожит. Не хочу сливаться с братьями… Хочу жить на Мобиусе. Всегда. Даже если отец будет недоволен, даже если мне придётся сражаться с Совершенством одному, я всё равно хочу попробовать. Хочу прожить на Мобиусе так долго, сколько смогу. Черно-фиолетовый ёж содрогнулся и помотал головой. — Не верю, что Совершенство настолько туп, чтобы не найти способ проникнуть сюда за все эти годы. Если его не убить — Мобиус погибнет. Конечно, сливаться с братьями или нет — решать тебе, но что-то не верится, что Покой может лгать насчёт него или вас. А насчёт Мефилеса… Да, это на него похоже, но… Это действительно неизбежно? Прозрачный ёж только развёл руками. — Я был слишком зол, чтобы досмотреть до конца. Не захотел слушать брата. Он увидел, как я страдаю, и забрал все чувства себе, но вдруг понял, что со справедливостью они несовместимы, и решил отдать её мне на время. Обещал, что поменяемся обратно, как только он поймёт, как ими управлять. И сказал… Что бы он ни предвидел — никогда нет стопроцентной уверенности, что произойдёт именно это, и случится оно именно так! — Вот видишь, — улыбнулся Шквал быстро налившемуся сиреневой краской Алмазу, — тебе не о чем беспокоиться. И ему на тебя не плевать. Пойдём, он явно хотел сказать тебе что-то ещё. Но идти никуда не пришлось — Покой воплотился из тьмы прямо перед ними. Фиолетовый недовольно уставился на него. — Ты разве не обещал, что не станешь меня искать? Синий в ответ развёл руками и ехидно ухмыльнулся. — Мне было так скучно, что я не смог удержаться. Шквал, благодарю, твоя помощь больше не понадобится. Можешь возвращаться. Дальше мы справимся. — Спасибо, — улыбнулся прототипу Фиолетовый и взмахом руки рассек тьму, — иди, наверняка тебя ждут. Черно-фиолетовый ёж настороженно вгляделся в лица Алмазов. Они оба определённо радовались такому результату, но что-то неуловимое заставляло его напрячься. — Если что-то понадобится — дайте мне знать. Даже если вам будет нужна всего лишь добрая улыбка. Да и на ценные вещи не поскуплюсь — только скажите, чего именно вам не хватает. — На сегодня ты сделал достаточно, — успокоил его тёмно-синий ёж, — лучше позаботься о горожанах. Задержишься ещё на минуту — произойдут четыре совершенно ненужных тебе смерти. Вождь сжал кулаки и, кивнув на прощание, бросился к раскрвышемуся напротив Фиолетового источнику тусклого света и вдруг выбежал из змеиной пасти. Окинул изумлённым взглядом пространство перед площадкой для дуэлей, забрызганное свежей кровью, и схватился за голову. Под стенами ближайших домов виднелись два трупа, утыканные чёрными длинными кристаллами, будто морские ежи. — Вечный Покой? — Что? — недовольно протянула змея, уже успевшая улечься обратно в спираль. — Что тут было? За что ты так с ними? — Мешались, — фыркнула она, — лезли ко мне. Предупреждения не поняли. Такое берсеркам позволять нельзя. Шквал приблизился, осмотрел их и скрипнул зубами. — Но они же ещё дети! Разве можно так наказывать всего лишь за любопытство?! Не дождавшись ответа, он тяжко вздохнул и обернулся к площадке для дуэлей. — Когда вы разделитесь? — Когда они перестанут нуждаться во мне, — проворчала змея, подняла голову и бросила на него недовольный взгляд, — сегодня, если ты об этом. Больше тебе беспокоиться не о чем. — Спасибо, — выдохнул Шквал и пошел в сторону центра, прихватив с собой двоих подглядывавших за ними берсерков. Спустя несколько секунд их место заняли двое других, и, переглянувшись, ежи робко вышли из укрытия. Тот, чьё ухо было рассечено, держался на шаг впереди сородича. Едва Вечный Покой подняла голову, заметив их приближение, берсерки дружно рухнули на колени. — Мой Бог, — начал Жидкое Пламя осипшим от ужаса голосом, сглотнул и продолжил уже громче, — прошу Твоего разрешения забрать тела наших братьев, умоляю, не гневайся! Змея подняла голову выше, чуть приблизилась и высунула язык. Ёж с рассеченным ухом в панике вжался в пол, второй же принялся изумлённо рассматривать змеиную морду. — Тебе не стоит так меня бояться, — хитро улыбнулась Вечный Покой, — ненависть — это самая естественная реакция на меня, которая только может быть у мобианцев. Пьянит, не так ли? Жидкое Пламя содрогнулся. — Умоляю, позволь мне узнать, чего Ты хочешь? — Твоей смерти, — его собрат поджал уши, — в мучительной агонии. Змея оскалилась и ударом хвоста впечатала неосторожного ежа в стену дома. Ёж с рассеченным ухом достал кинжал из ботинка и уже начал замах, чтобы вонзить себе в шею, как вдруг хвост выбил его из руки. — Не вполне, — зашипела змея и кончиком хвоста подняла его голову за подбородок, — я хочу перестать быть объектом твоей ненависти. А уж какой способ ты выберешь — я оставляю на твоё усмотрение. Жидкое Пламя поднял печальный взгляд на застрявший в фонарном столбе кинжал и снова вжался в пол. — Как будет угодно моему Богу. — Прежде, чем тащить эти тушки, выньте кристаллы. И не забудьте потом вытереть руки — они очень ядовиты. Стоило Вечному Покою улечься обратно — берсерки принялись за работу, хотя у обоих дрожали колени от одного её присутствия. Тёмная кровь почему-то оставляла на белых перчатках фиолетовые пятна, но ежам было не до этого — тело обязательно нужно вернуть в семью, каким бы изуродованным оно ни было, даже если удается найти хоть какую-то одну часть. И если Жидкое Пламя нес изрешеченное тело на плече, то второму берсерку пришлось верхнюю половину тела нести в руках, а нижнюю повесить себе на шею. Они уже направились к соседним домам, чтобы не мешать друг другу подниматься, как вдруг мимо них промелькнула синяя вспышка, а затем вернулась и остановилась между ними чуть впереди. Соник в ужасе смотрел на берсерков, угрюмо несущих изуродованные тела своих братьев и несколько секунд не мог подобрать слов. — Что случилось? Это ведь… Покой?.. Жидкое Пламя смерил смутно знакомого стража пристальным взглядом. — Если хочешь жить — беги. Сейчас Вечный Покой жаждет лишь крови. Черно-синий ёжик поджал уши. — Как же так?.. Берсерки не стали ему отвечать. — За что? Жидкое Пламя не выдержал и зарычал: — За что? Этот идиот провалил всего лишь обычное наблюдение! За что! За наивность. Я бы и то додумался не высовываться, — сплюнул он под ноги и, с трудом затащив труп через дверной проем, скрылся в доме. — За… Наивность?.. — хрипло выдохнул Соник и зажмурился. Фиолетовый Алмаз и сам походил на наивного ребенка. Синий же был достаточно благоразумен и дальновиден, чтобы не убивать направо и налево за подобные мелочи. Черно-синий ёжик сглотнул подступившие слёзы и его вдруг объяла чёрная аура. Соник угрюмо побрёл к площадке для дуэлей и поднял голову лишь тогда, когда миновал фонарные столбы, расставленные по кругу. Змея молча с любопытством рассматривала его, ухмыляясь своим мыслям, но вдруг разинула пасть и её голова разделилась на две половины: верхнюю, радужки которой имели синий цвет, и нижнюю, глаза которой оказались лиловыми. — Брат, покажем ему, на что способна наша ненависть? Думаю, он заслуживает знать это, — нижняя голова изогнулась, чтобы увидеть реакцию верхней. — Не поймет, — возразил Покой. — Но я хочу попробовать! К тому же чувства не нужно понимать. Их надо чувствовать. — А я и не возражаю, — вздохнула верхняя голова, — просто не надейся, что он отреагирует так, как ты ожидаешь. Головы оплели друг друга по спирали на их месте снова сформировалась голова Вечного Покоя. Она облизнулась, нависла над пылающим тьмой Соником, который уже был готов ускользнуть от первого же кристалла, но вопреки его ожиданиям змея в резком броске проглотила его целиком. Спустя секунду, когда она протолкнула офигевшнго от такого поворота событий ежа в "желудок", она сверкнула фиолетовым и покрылась короткими шипами. Герой Мобиуса же оказался впаян в кристалл, плотно окутывающий его руки, ноги, часть туловища и обрамляющий голову. Вокруг была лишь тьма, а пол покрывало плотное лиловое облако, которое даже не промялось под весом ежа и кристалла, вместе взятых. — Выпустите меня! — рявкнул он измененным голосом. Покой же рассмеялся в ответ: — Обойдешься! Несколько вспышек наполненной Хаосом и ненавистью ауры не причинили этому совсем не холодному айсбергу ни малейшего вреда. — Ты считаешь меня настолько глупым? — разочарованно протянул Синий Алмаз и наконец воплотился из тьмы. Соник оскалился, увидев его — иссиня-черный ёж почти не отличался от его отца ни по внешности, ни по размерам, ни по заскокам. — Да пофиг мне, просто убери это! — И сам справишься, когда придёт время, а сейчас — время эксперимента. Покой взмыл вверх и растворился во тьме. Фиолетовый же, до сих пор молча наблюдавший за ними со стороны и тоже оказавшийся одного размера с Соником, крикнул ему вслед: — Без меня? — Ладно, ладно, дам я вам посмотреть, не ворчи. Перед ними вдруг оказалась кристаллическая стена, на которой можно было разглядеть всё, что видела змея в этот момент. Она как раз выбралась из логова и неспешно поползла в Нижний город. Соник нервно сглотнул, увидев, как Тень преградил ей путь. — Прекратите! — крикнул он изо всех сил, но в ответ получил лишь злорадный смех. — Прекратить? Я только начал входить во вкус, и ты мне говоришь — прекратить? Нет уж, я выжгу твою ненависть дотла, как бы далеко мне ни пришлось зайти ради этого. Соник сжал зубы, когда Тень попался в ловушку из чёрных кристаллов, и облегчённо выдохнул, когда он растворился в тенях. — Хитрый! — недовольно фыркнул Покой и тут же рассмеялся, — Идиот, думаешь, я тебя пущу? — Не надо! — сипло крикнул пленник и зажмурился — навернувшиеся слёзы мешали смотреть. Тем временем Покой выудил Тень из тёмных параллелей и окружил кольцом, сплошь утыканным черными кристаллами. — Брат, как думаешь, что веселее — насадить его на кристалл или побрить налысо? — Конечно, побрить! — оживился заскучавший было Фиолетовый, — И царапнуть как следует, только не до смерти, чисто чтобы не уполз. А знаешь, что ещё веселее? Соник в ужасе уставился на Смерть, растеряв последние остатки черной пламенной ауры. — Пожалуйста, только не… — Наведаться в гости к Майлзу Прауэру! Уверен, он будет очень рад увидеть старого друга перед смертью! — фиолетовый ёж аж потёр руки, предвкушая это веселье. Соник не выдержал и зарыдал от отчаяния. — Хватит!!! Слёзы капали на кристалл и плавили его, будто капли лавы растапливали под собой лёд. Лишь чуть успокоившись, герой Мобиуса заметил, что его ноги уже почти свободны, пинком доломал остатки и наконец снял с себя тонкий прозрачный панцирь. — Куда это ты? — всполошился Фиолетовый, — Пока ты ненавидишь — ты с нами на одной волне! Ты не можешь просто… — Остановись, — Соник положил ладони ему на плечи, — что бы ни стряслось, пока меня не было, мы всё уладим, только прекрати! — Чувства нельзя просто взять и выключить, или щелчком пальцев переключить одно на другое. Посмотри на него — он распробовал мою злость и больше не может остановиться! Покой, суть которого — тишина и неподвижность, не в силах справиться всего лишь с одной из моих ипостасей! Мы испытываем эти чувства не потому, что хотим этого. — А потому, что этого хочет он, — Соник оскалился, поднял голову и закричал, — оставь в покое моего брата! Иди сюда! — Да здесь я, здесь, — хихикнул Покой и снова воплотился перед ними, вальяжно расположившись на ледяном троне, — чего желает слуга Иблиса? — Вообще-то — Тьмы, и не слуга, а воин, — прорычал сквозь зубы черно-синий ёжик, — скажи прямо, чего ты хочешь? Покой почему-то ехидно уставился на брата. — Много чего. Но кому какая разница? Мы здесь не за этим. — И зачем же тогда? — раздражённо выдохнул Соник. Фиолетовый же опустил взгляд и поджал уши. — Как раз по поводу твоей просьбы. Видишь ли, ну никак я не мог отпустить свой прототип на верную смерть, не дав ему ни малейшего представления о способностях самого младшего Алмаза. Я мог бы имитировать их во всей красе, если бы, — Покой бросил презрительный взгляд на брата, — кое-кто не был против. Соник раскрыл рот от изумления. — Чего? — О да, мы могли бы значительно проредить ряды недовольных и действительно наведаться в гости к одному удивительному лису. Надежда у мобианцев такая сладкая, такая сочная, особенно когда вытягиваешь её капля за каплей! Вот только, — подхватил Фиолетовый, мечтательно закатив глаза, но на последних словах осекся и приуныл. Он хотел закончить фразу, но Соник отшатнулся от них, даже не дослушав. Вечный Покой, уже успевшая вернуться на площадку для дуэлей после короткой неравной битвы, неестественно растянулась и от неё отпочковался чёрный клубок размером с мобианца. Едва они разделились, змея потеряла все свои шипы, а клубок тьмы лопнул, как мыльный пузырь, и на его месте оказался Соник. На его щеках блестели мокрые дорожки. Голова Вечного Покоя снова разделилась надвое. — Мы перестарались? — Ты перестарался. — Но… Я… — Я предупреждал. — Так почему ты не сопротивлялся?! — Не хотел мешать. — Перестаньте! — всхлипнул Соник, — Да разделитесь вы уже наконец! — Рано! — оскалилась голова с синими глазами. — Брат? — изумлённо уставились на него четыре пары лиловых глаз. Покой оплел шею и голову брата и они снова превратились в голову Вечного Покоя. — Хватит! Вам это больше не нужно! — Да что может знать о чувствах Алмазов жалкий смертный? — ухмыльнулась змея и заключила Соника в кольцо, ощетинившееся изнутри черными кристаллами, — Разве может себе вообразить, что значит — получить способность чувствовать, если никогда её не имел? Или может, будь у тебя дар предвидения, ты не захотел бы изменить будущее так, как тебе вздумается? Черно-синий ёжик нервно сглотнул, едва заметил, что кольцо начало медленно сжиматься. — Дурак! Ты действительно думаешь, что можешь сделать что-то, что могло бы нарушить мои планы? — И в мыслях не было! — Соник принялся оглядываться, но повсюду были лишь змеиные кольца и мельтешащие перед глазами чёрные кристаллы, — Я просто хочу, чтобы вы помирились. — А никто и не ссорился, — Вечный Покой облизнулась, — а эти разногласия… Они необходимы. Ты думаешь, что они просто теряют время, но нет. Хотя знаешь, кое-в-чем ты действительно можешь им помочь. Конечно, если хочешь ещё раз проникнуть в мою суть. Если же нет — убирайся. Никто из нас не рад твоему присутствию. — Я хочу помочь, — Соник заглянул ей в глаза, — но как? — Надо же, ты так серьёзен! Похвально, жаль, не могу одобрить твоего рвения. Успокой Фиолетового и помоги ему найти новое имя. Но сначала обещай, что передашь кое-что Шквалу. — Конечно! Что угодно, — герой Мобиуса облегчённо выдохнул. Змея ехидно улыбнулась в ответ: — Я буду с нетерпением ждать его — и своего — возвращения. Хотя скорее всего это буду уже не совсем я, но стоит мне лишь подумать от том, что нас ждёт — я просто пылаю от восторга. Это будет настолько весело, что я не могу удержаться и не увеличить вероятность этого события. А кроме этого — ненависть ему к лицу. — Да, я скажу, — Соник опустил голову. Вечный Покой снова облизнулась. — Тогда хорошенько подумай, какое из имён могло бы подойти Фиолетовому. И не успел Соник раскрыть рот, как снова оказался съеденным змеёй. На этот раз фиолетовый ёж просто ругался на синего, окружённого кристаллической сферой. Покой же дразнил его и то и дело покатывался со смеху. — Фиолетовый, пожалуйста… Покой? Ты чего?.. — растерянно уставился прототип на Синий Алмаз. Тот же зашёлся в новом приступе хохота. — Ну и морда! О, этот день стоит всего, что было, и всего, что будет. И ты не сможешь помешать мне наслаждаться им! — За что ты так с братом? — всхлипнул Соник, разглядев слёзы в лиловых глазах. — Тебе не понять, — ухмыльнулся Покой и снова показал ему язык. — Так нечестно! — захныкал Фиолетовый, — давай, выбирайся из своего кристалла! — Только если согласишься на полный обмен. — Я не хочу! — Всё равно заставлю, я уже говорил, почему. Хватит упрямиться! — Что за полный обмен? — громко спросил у них Соник. — Я не хочу видеть будущее! — заплакал Фиолетовый. — Надо! — оскалился Синий, — Если хочешь, чтобы я и дальше вам помогал. Иначе не видать вам победы над Совершенством. — Не хочу! — в голос зарыдал фиолетовый ёж, — И с Совершенством драться не хочу! Хочу просто жить, как обычный мобианец, никаких слияний, вообще не хочу общаться с братьями! Соник опустил уши. — Фиолетовый… — Глупец! — рассмеялся Синий, — Ты надеешься, что без твоей помощи мы сможем остановить Совершенство и до Мобиуса он не дотянется? Если ты нам не поможешь — этот мир просто перестанет существовать! — Покой, хватит! — рявкнул на него Соник и, поджав уши, обернулся на его брата, — Фиолетовый, не слушай его… — Это так, — вдруг притих заплаканный ёж, — Совершенство уничтожит Мобиус, я видел. Я даже согласен погибнуть вместе с ним. Только больше не заставляй меня видеть будущее… Я не хочу знать, что и как произойдет. Не хочу терять надежду. — Я прошу у тебя только одну минуту, — вдруг посерьёзнел Покой, — не пережив её, я не смогу двигаться дальше… Не смогу заставить себя помочь вам. Соник растерянно обернулся на него. — Заставить? О чём ты? Ты не хочешь избавиться от Совершенства? — Такой ценой? Нет, — оскалился Синий Алмаз, — ни за что на подобное не подписался бы. Мои усилия ничего не принесут, если хотя бы один из Алмазов усомнится в том, что мой план хорош. А он хорош. И Фиолетовый усомнится. Единственный способ заставить его довериться мне — заставить его увидеть это своими — моими — глазами. И я не захочу продолжать помогать братьям, если не сумею убедить его. Поэтому для меня так важна эта минута. Конечно, это — не единственная причина, но главная среди прочих. Фиолетовый Алмаз виновато поджал уши и отвёл глаза. — Кажется, я всё-таки понял тебя. Я согласен, — он поднял испуганный взгляд на брата, — но лишь при условии, что ровно через минуту мы всё поменяем обратно. Кристаллическая сфера исчезла, будто её и не было. Алмазы пожали друг другу руки и Фиолетовый отпрянул прочь от брата. Соник изумлённо уставился на замершего в паническом ступоре ежа. Лиловые глаза медленно наполнились слезами и крупные капли полились по его щекам. — Покой? Что с ним? — Слабонервный, — презрительно фыркнул синий ёж и опустился на облако, — знаю, он не готов принять то, что нас ждёт, но хотя бы не рискнёт мне мешать. Благодаря одной этой минуте наши шансы на победу возрастают в разы. И достигают сорока одного процента, — иссиня-черный ёж с блаженным вздохом распластался по облаку, — Как хорошо! Ничего не делаю, ничего не знаю, ничего не могу изменить — а шансы всё равно растут. Всегда бы так! Соник настороженно покосился на растекающегося лужей Покоя. — Эй… А с тобой что? — Я счастлив, — блаженно улыбнулась в ответ синяя лужа с торчащим из неё бриллиантом, — наконец-то счастлив! Знаю, на эмоции я не рассчитан, из-за этой проклятой особенности я в принципе не способен его испытывать. Я всё хотел узнать — каково это? Почему так важно уберечь Мобиус? Почему нет ни малейшего шанса обрести это чувство за его пределами? Потому что нет другого мира, в котором счастье было бы возможно. Нет другого мира, который был бы сотворён с такой заботой и любовью, как этот. Отец обошёлся с нами жестоко, сотворив нас и дав нам предназначение пережить этот кошмар вместо него. Он очень, очень не хотел больше видеться с Совершенством. Но теперь, когда я ощутил это чувство, когда распробовал его на вкус — понимаю, что жертва того стоит. И больше не усомнюсь ни в его решении, ни в своих желаниях. Судорожный всхлип заставил Соника оглянулся на Фиолетового. Тот сидел, сжавшись в комок, и то и дело вздрагивал. — Покой? А с ним точно всё будет в порядке? — Пожалуй… — синяя лужа нахмурилась, — Ах да, я же не могу предвидеть… В прошлый раз по крайней мере за две минуты с ним точно ничего не должно было случиться. — А ты время засекал? — пристально посмотрел на Синего Соник. — Зачем? Я и сам прекрасно знаю, когда что должно произойти...— Покой осекся и лужа начала колыхаться, — Я забыл! И как теперь мне до него дотянуться? Лужа попыталась собраться во что-то более оформленное, но снова расползлась по облаку и потекла к трясущемуся от ужаса брату. Соник принялся ладонями сгонять вязкую синюю жидкость к фиолетовому ежу, пока они, соприкоснувшись, не вспыхнули. Фиолетовый отпрянул и, глотая слёзы, растянулся на облаке. Синий облегчённо вздохнул. — Порядок, я почти не опоздал. — Как ты? — Соник взволнованно заглянул в лиловые глаза. — Лучше, — выдохнул Фиолетовый и вытер слёзы, — брат… Я уже испугался, что всё это случилось на самом деле. Мы ведь можем избежать этого? Покой горько усмехнулся. — Можем. Но ни один из нас этому не обрадуется. — Почему? — всхлипнул Фиолетовый, — Неужели может быть хоть что-то хуже, чем то, что ты показал мне? — Вообще-то — Синий сел и уставился на брата сверху вниз, — я показал тебе самый лучший вариант развития событий из всех возможных. Малейшее несоблюдение условий — и последствия будут намного, намного хуже. Фиолетовый не выдержал и зарыдал. Соник бросился к нему. — Покой, как ему помочь? — Брат, — Синий взял Фиолетового за руку, и его бриллиант на миг блеснул, но тут же угас, — ты видел Месть, так скажи мне: какую часть его представляешь собой ты? Фиолетовый ёжик притих, отнял руку и поднял взгляд на брата. — Боевой дух. Я не позволял вам сдаться, даже когда все поняли, что поражение неизбежно. Синий удивлённо хмыкнул. — А мне казалось, это — Белый… — Нет, Белый лишь следил за выполнением твоего плана. Ему плевать на наши чувства. — Ты помнишь, какое ты выбрал имя? Фиолетовый опустил уши. — Оно было странным и длинным, я даже не запомнил. — Затмение! — Покой перевёл взгляд на свой прототип, — Ты случайно не знаешь, какое странное и длинное имя могло бы подойти моему брату? Соник улыбнулся, радуясь не только хладнокровию Покоя, но и пришедшему наконец в себя Фиолетовому. — Ну не то чтобы очень странное, в северном полушарии им пользуются не так уж и редко, просто… Оно считается женским. — Тем лучше! — наконец улыбнулся фиолетовый ёжик, — Мне понравилась форма женщины. Что это за имя? — Надежда. Фиолетовый задумчиво уставился вверх. — Возможно… Не припомню, но мне идёт. А его как-нибудь можно укоротить? Соник пожал плечами. — Кажется, его сокращали как «Нади» или «Надя». Фиолетовый Алмаз широко улыбнулся. — Мне нравится! — Вот и отлично, — облегчённо выдохнул Синий, — Затмение, возвращайся. Спасибо за помощь. Соник удивлённо уставился на тусклый источник света, на который указали ему Алмазы, и, разбежавшись, выпрыгнул из пасти змеи. Уже в следующий миг змеиная туша превратилась в лиловый силуэт и ярко засияла. Быстро сменив несколько разных форм, она наконец поделилась надвое и оформилась в двух ежей почти одного роста, шипами на макушке едва не царапающих потолок пещеры. Синий Алмаз сохранил прежнюю форму, а вот внешность Фиолетового значительно изменилась. Лиловая ежиха в пышном чёрном платье, украшенном фиолетовым кружевом и с чёрной филигранной короной на голове открыла глаза и улыбнулась брату. — Ну как? — Подсмотрела? — нахмурился Покой вместо ответа. Фиолетовая кивнула, — Неплохо, но тебе только предстоит сродниться с этим обликом. — Не беда, я даже помню, как это сделать! — лукаво ухмыльнулась она и обернулась к ежам, — Эй, парни! Все жители этого города наказаны, вы знали? Соник, уже успевший перекинуться парой слов с Тенью, растерянно оглянулся на них. Черно-алый ёжик оскалился. — Шквал выполнил все ваши условия, что ещё вы хотите?! — Выполнил Шквал, — её улыбка обнажила ряд зазубренных клыков, — а должны были выполнить все. Так что не считается! Теперь моё условие таково: каждый должен сам заслужить моё дружелюбие. Иначе останетесь на растерзание беснующемуся в закрытых кварталах Хаосу. Черно-алый ёж только скрипнул зубами. Соник изумлённо уставился на Фиолетовую. — Что ж ты раньше не сказала, что можешь его усмирить? — Не хотела! — хихикнула та, — Да и одной мне было бы трудно это сделать. Но если мне поможет Покой — это не займёт и дня. — Моей помощи будет недостаточно, — возразил Синий, — я пока ещё не знаю, кто из братьев может в этом помочь, но скоро выясню. Вот только не хочется соваться в наш мир, пока Голубой не успокоится… Соник виновато поджал уши. — Покой… Если ты не шутил… Встреча с ним для меня — это верная смерть? — Ну ты ведь пойдешь не один, — ухмыльнулся иссиня-черный ёж, — а значит, шанс выжить у тебя всё же есть. Но, — вздохнул он, — лишь выжить. Большего обещать не могу. Так что для начала я бы посоветовал тебе как следует выспаться. После встречи с ним сделать это будет проблематично. — Догадываюсь, — поежился герой Мобиуса и разнял мирно грызущихся Тень и Фиолетовую, — хватит на сегодня ссор! — Сама виновата, — буркнул черно-алый ёжик, сложил руки на груди и перевёл хмурый взгляд на Синего, — и ты не лучше. Обещал одну смерть в день, а сам?! — Ну надо же было мне как-то развести его на тёмную форму, — ухмыльнулся тот и развёл руками, — лучшего способа не нашлось. Соник устало взмахнул руками. — Прекратите! Тень, пошли домой. Я совсем проголодался, ничего не хочу больше слышать, кроме шипения пиццы на сковороде. Фиолетовая улыбнулась и только хотела что-то сказать, как вдруг её рот оказался заложен большим кристаллом. — Оставь их, — недовольно фыркнул Покой, — у него был тяжёлый день. И завтра будет не легче. В твоём распоряжении целый город, начни с кого-нибудь попроще. Принятому здесь юмору тебе ещё учиться и учиться. — Учиться… Юмору? — задумчиво проворчала ежиха, — А где? — Везде, где услышишь смех. Фиолетовая нахмурилась, превратилась во флика и направилась в Верхний город — вечер только начал клониться к концу и у неё ещё оставалось время поучиться прежде, чем город накроет полуночная тьма.