Темное прошлое героя Мобиуса

После короткой беседы с Алмазами Шквал объявил всеобщее построение и, едва на площади собралось большинство горожан, начал свою речь. — Многие из вас подозревают, что нас всех ждёт нелёгкий период. Не буду скрывать, это так, но мы сможем его преодолеть, если заручимся поддержкой Алмазов. Но сейчас они сами столкнулись с трудностью, справиться с которой нужно быстро. Поэтому выслушайте их просьбу, помощь каждого из вас хоть и кажется малозначимой, но это дело требует великого множества внимательных глаз и чутких пальцев. Понадобятся все, чьи зрение и осязание хотя бы на среднем уровне или выше. Покой, объясни, что нужно делать. Иссиня-черный ёж сделал шаг вперёд. — Я жду всех, кто хочет нам помочь, на этой площади на рассвете. Как только соберётся хотя бы сотня ежей, я сразу отведу вас на определённое место, остальные могут нас догнать по кристаллическому следу, я об этом позабочусь. Тех, кто не готов ползать по траве весь день напролёт, прошу не приходить, в крайнем случае можете принести обед тем, кто действительно хочет помочь нам. Всех, кто будет путаться под ногами, я оттуда выгоню или кристаллизую, я не могу допустить даже малейшего шанса на ошибку. — Не поймите его неправильно, — выскочила вперёд Надежда, виновато улыбаясь, — дело в том, что наш брат… Разбит. Нужно собрать все его осколки до единого, иначе, — она всхлипнула, — я не смогу вернуть его к жизни. Поэтому мы и решили обратиться за помощью к вам, а не к… — Достаточно, — Покой закрыл ей рот ладонью, а затем взял её за руку, — забудь о нём. Чёрный Кастет справится. — Надеюсь на вашу помощь, — печально улыбнулась Фиолетовая и, с трудом сдерживая слёзы, покинула площадь. Остроухий нахмурился и только хотел открыть рот, как вдруг ощутил холодный кристалл на языке. — Потом, — указал на него пальцем Покой, — не сегодня. Главный берсерк клана растерянно опустил уши и, когда Шквал отпустил всех по домам, последовал за ним. — Ты это видел? Он заткнул её! Буквально! Зачем?! Что такого мы не должны знать?! Ты знаешь? Шквал устало отмахнулся, но старый берсерк не отстал даже на пороге его квартиры. Вождь горько вздохнул, но пригласил его войти. Черно-зелёный ёж сразу поубавил свой пыл и стал терпеливо дожидаться ответа. — Она хотела попросить Зелёного, — произнёс черно-фиолетовый ёж, когда дверь закрылась, — но Покой уверен, что он превратит Мобиус в одну большую лабораторию, как только попадёт сюда. И риск того, что его эксперименты выйдут за все мыслимые пределы морали, слишком велик, он даже собственный прототип не постеснялся разобрать по запчастям, лишь бы узнать о нём хоть что-то ещё. Это при том, что любой Алмаз относится к своему прототипу, как к матери. — По Фиолетовому так не скажешь, — хмыкнул берсерк. — По этой актрисе много чего не скажешь, — фыркнул Шквал, — например, что она голыми руками расчленила, обезглавила и выпотрошила около десятка мобианцев. А может, и больше. Это теперь она жалеет об этом, а тогда была просто в восторге. — И это — всего лишь другая грань, — вздохнул Остроухий, — и ещё одна, по соседству — абсолютно невинная крольчишка. Которая превращается в форму, сравнимую по злобе и жестокости разве что с Мефом, стоит ей лишь слово сказать поперёк. — Остаётся только надеяться, что завтра мы этого не увидим, всё-таки он ей — брат… Пошли туда кого-нибудь из сыновей проследить за этим. Я не смогу там присутствовать. — Да, я как раз хотел спросить, стоит послать Гроссмейстера или лучше пусть остаётся у Адамантана? — Нет, найди кого-нибудь другого. Только благодаря нему нам удалось предотвратить катастрофу. Не стоит рисковать. — Это ясно, вот только ты заикнулся про тяжёлый период, и… — Остроухий виновато поджал уши, — Нам стоит скорректировать планы? — Да, кстати об этом, — Шквал снова вздохнул, — нам предстоит долгий разговор. Пойдём за стол.

***

Вернувшись домой поздно вечером, Остроухий похвалил Стива за успехи, распорядился помочь Алмазам и ушёл на кухню. Молодой ёж робко заглянул в комнату к матери. — Раздражённый. Клэр потушила свет и завернулась в одеяло. — Займи его. Черно-зелёный ёжик опустил уши и пошёл на кухню. Отец уже успел поужинать и теперь наслаждался бокалом пива. — Пап, а если в Молоте Любви волна самоубийств не прекращается уже второй день, это — исключительно их проблема? Или и наши тоже могут поддаться этой панике? Остроухий тяжело вздохнул. — Не «могут», а уже. Просто у наших чутьё слабее, вот и не сходят с ума. А у чистокровных есть дети, и им не до этого. — Значит, в Молоте Любви они видят вокруг таких же отчаявшихся ежей, как и они сами, и поэтому теряют рассудок? — Да, ты верно подметил, — вздохнул помощник вождя, — им просто не на что отвлечься. А у нас есть Надежда, и полукровки действительно верят, что она сумеет защитить наш город на пару с братом. Правда, чистокровных в этом убедить не удается… А значит, наши дела действительно плохи, просто мы об этом даже не догадываемся — я до сих пор не заметил никаких предвестников, а значит, угрозой станут не мобианцы. Так что если определился по поводу принцессы — женись, откладывать уже просто некуда. — Если, — вздохнул Стив, — не хочу быть на побегушках у какой-то капризной девчонки. Остроухий рассмеялся. — Я тоже «не хотел»! Но ты не сможешь добиться хорошего положения, не имея за спиной даже самой слабой «капризной девчонки». Так что либо ты заботишься о своём будущем, либо тусуешься с геями. Выбор за тобой. — Я — не гей, — недовольно проворчал парень. — Значит, скажешь, что — би. Гетеро они за своих не считают, сам знаешь, и достать Света тебе будет просто неоткуда. Ну и первое время придётся пожертвовать своей задницей, если только не найдешь себе фиктивного парня. Стив опустил голову. — Благодарю. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — ухмыльнулся Остроухий и допил пиво, — сладких снов. — И тебе, — фыркнул Стив, выходя из кухни. — Не фыркай мне тут, — недовольно проворчал помощник вождя и высунулся в коридор, — чтобы завтра же показал мне, кого ты выбрал! Журнал свежий, его только на прошлой неделе напечатали. Стив махнул ему рукой, в которой держал яркий журнал с лаконичным названием «Леди», и скрылся в спальне. Остроухий же ненадолго заглянул в ванную и тоже пошёл к себе. Не нащупав на своей половине кровати одеяла, он чуть слышно вздохнул, шепнул «прости» и лёг, укрывшись покрывалом. Клэр виновато поджала ушки и, едва муж устроился поудобнее, поцеловала его в висок, отчего ёж мигом уснул. — Это ты меня прости. Всё так невовремя… Не стоит ухудшать твой прогноз плохими новостями. Как и все леди она с лёгкостью могла погрузить в дремоту любого, но сон против обыкновения всё так и не шёл, и Соник тоже беспокойно ворочался в постели: Боль всё никак не мог придумать ему подходящий сон. То ли всё ещё не мог простить, то ли его что-то отвлекало, но только под утро герой Мобиуса подскочил в кровати от того, что Алмаз рявкнул ему прямо на ухо «Проснись!». Тот горько вздохнул и побрёл на кухню искать кофе. Обнаружив за столом клюющего носом Тень, Соник растерянно окликнул его: — Брат? Ты что, не ложился? — А? — встрепенулся черно-алый ёжик, — Да, я… Совсем не могу уснуть. — И таблетки не помогают? — черно-синий поставил кипятиться давно остывший чайник. — Помогают, — отмахнулся тот, — дело не в них. — Кошмары? — Соник покачал головой. — Хуже… Предчувствие. Не хотелось бы тебя пугать, но… Мало кому удастся прожить эти три дня. А до четвертого не доживёт никто. Я больше не могу даже думать о сне. Герой Мобиуса растерянно повёл ушами, натянуто улыбнулся и толкнул брата в плечо. — Хватит загоняться по ерунде! Пойдешь искать осколки Белого? Тень угрюмо помотал головой. — Там моя помощь не понадобится. Хочу провести хотя бы это утро с тобой. — Хотя бы? — задумался Соник, — Ну ладно… Думаю, Алмазы могут хоть пару часов обойтись без моей помощи. Чем займёмся? Черно-алый ёжик смутился. — А я даже не знаю, как ты ко мне относишься… — Ты — мой любимый брат! — широко улыбнулся черно-синий, — Разве ты забыл? Тень опустил уши и виновато улыбнулся. — Нет, что ты… Как насчёт пиццы на завтрак? Но ни на завтрак, ни после обеда до Алмазов они так и не добрались, и когда последний осколок Белого был найден, они вместе играли в приставку, беззлобно подшучивая друг над другом и совсем не замечая подозрительную возню в комнате Соника. Надежда собрала все осколки в ладонях и смочила их слезами, но они срослись в колючий шарик и она едва не уронила его от ужаса. — Покой! — испуганно взвизгнула она, — Что это… Что я сделала не так?! Иссиня-черный ёж покачал головой. — И всё-таки без помощи Жёлтого не обойтись. Разломи, как было, придётся соединять их по порядку. — По порядку? — всхлипнула Фиолетовая и сжала шарик в ладонях, отчего он снова распался на осколки, — У них есть порядок? — Да, я сейчас, — Покой растворился во тьме и появился с жёлтым летучим мышом, — прости, что вмешиваюсь в твои планы, но без тебя нам не справиться. Жёлтый Алмаз растерянно покосился на протянутые ему осколки. — Это что… Белый?! Кому могло прийти в голову разбить Алмаз?! — Мне, — иссиня-черный ёж опустил уши, — это было необходимо. Помоги сложить осколки в правильном порядке. Летучий мыш сосредоточенно потёр ладони друг о друга, отчего они чуть заметно заискрились, и зачерпнул все осколки до единого, а затем сжал их. — Вот, — он убрал большие пальцы, и Надежда всхлипнула от радости, уронив слезинку на испещренную трещинками площадку, — теперь — правильно. Белый бриллиант сверкнул и стал целым, но так и остался безжизненно лежать на его ладонях. Жёлтый с сомнением покосился на него. — Он что, стесняется? — Наверное, всё ещё пропитан аурой Голубого, — нахмурился Покой, — спасибо за помощь. — Пожалуйста, — широко улыбнулся летучий мыш и отдал бриллиант Надежде, — надеюсь, они оба вернутся к норме. Только теперь он заметил снующую вокруг и пристально разглядывающую его летучую мышку и улыбнулся. — Мобианцы такие маленькие… Даже не верится, что мой прототип мог выглядеть почти как ты. — Сиф, — всхлипнула Руж, узнав эту улыбку, — ты не помнишь… Ничего не помнишь? Кем мы были? Нет? — Я впервые тебя вижу, создание Иблиса, — виновато улыбнулся Алмаз, — Кажется, ты путаешь меня с прототипом… Вы были знакомы? — Мы были женаты! — не выдержала мышка и заплакала, — Мефилес жесток, невообразимо жесток, но ты… Сиф всегда верил в милосердие нашего Бога. И поплатился за это жизнью. Руж безвольно опустилась на землю, и Надежда бережно обняла её. — Пора уже с ним попрощаться, ты так не думаешь? — Я даже не похоронила его, — всхлипнула мышка, — всё было так неожиданно… Фиолетовая протянула руку Жёлтому, печально улыбнувшись, и он, горько вздохнув, запустил руку в свой бриллиант и вынул из него закаменевший кусочек когтя. — Это — всё, что мне удалось найти. Отец ничего не оставил от его тела… Ты уверена, что это её утешит? — Спасибо, — улыбнулась сквозь слёзы Руж, — у меня дома остался портрет, только за ним далеко лететь… Это займёт несколько дней. — Это займет несколько минут, если мы полетим вместе, — улыбнулся Жёлтый, — я хочу знать, где и как он жил. — По рукам, — облегчённо выдохнула мышка и накрыла его ладонь изящной лапкой, не упустив при этом возможность незаметно припрятать коготь под усыпанным драгоценностями браслетом. Все собравшиеся мобианцы провожали пару взглядом, пока она не скрылась за горизонтом, и только после этого окружили оставшихся с белым бриллиантом в руках Алмазов. — Пойдём к Голубому? — поежилась Фиолетовая. — Нет, я приведу его в город. Его помощь тоже будет необходима каждому. — Ты уверен? — Надежда в ужасе уставилась на брата. — Он готов… ну почти. Это не займёт много времени. — Мне позвать Затмение? — Нет, — Покой покачал головой, — пусть отдыхает. Силы ему пригодятся позже. — Значит, я больше ничем не могу помочь, — вздохнула Фиолетовая, отдала брату белый бриллиант и, запоздало оглядевшись, тепло улыбнулась, — вы очень помогли нам, вы все, — её бриллиант засиял лиловым, а затем — и всё её тело вспыхнуло и сравнялось по размерам с Синим Алмазом, а после этого сжалось до размеров обычного мобианца. Едва сияние угасло, перед толпой ежей оказалась почти неотличимая от них фиолетовая ежиха в изысканном чёрном платье с подвеской на шее в форме разноцветного ромба на тонкой цепочке. — Я благодарна каждому, — продолжила она, — но дайте нам сначала закончить начатое. — Мы отблагодарим вас на закате, — Покой посадил её на свободную руку и поднял до уровня груди, — готовьтесь к большому празднику. Награждён будет каждый пришедший без исключения. Берсерки раздражённо заворчали, услышав последнюю фразу — надеялись на хоть какие-то привелегии. — А можно уточнить, какой именно это будет праздник? — спросил Стив. — Прощальный, — без колебаний ответил Покой, — потому что с завтрашнего дня нам придётся… отлучиться. Но вам беспокоиться не о чем: вы останетесь под нашей защитой даже если мы перестанем существовать. Горожане встревоженно переглянулись. — Надежда и Покой покидают нас? — Мы оставим вам свой свет, — улыбнулась Фиолетовая, — не бойтесь, мы навсегда останемся с вами. — Нам пора, — недовольно фыркнул иссиня-черный ёж и исчез во тьме. И лишь когда все разбрелись по домам и Нижний город зашумел, охваченный предпраздничной суматохой, двоюродные братья высунулись в окно и стали растерянно следить за спешащими куда-то ежами. — Снова праздник? — изумлённо хмыкнул Тень, — Так быстро? Какой сегодня день? — Даже не выходной, — отмахнулся Соник, — пойду, узнаю, что… — Нет! — черно-алый ёжик поймал его за руку и испуганно заглянул в зелёные глаза, — Мы даже не успели как следует поговорить! Дверь в комнату Соника глухо стукнула, и ежи изумлённо оглянулись на неё. Черно-синий ёжик медленно приблизился, не отпуская брата, и открыл её свободной рукой. — Чао! — радостно взвизгнул хор десятков тоненьких голосов, и братья в панике захлопнули дверь. — Откуда?.. — только и смог выдохнуть Соник. Тень нахмурился. — Что тебе снилось? — Ничего… Я честно, не помню, то да сё, ничего конкретного, а потом Боль меня разбудил. Черно-алый ёжик покачал головой. — Ты же знаешь наши обязанности, брат, пожалуйста, только не ври! Вот как чувствовал, что с тобой что-то случится… Кто ж знал, что это будет Совершенство. — Да я его даже не разглядел, мне только на миг показалось, что мы стоим где-то среди холмов, и Боль снова начал что-то мутить! — Погоди-ка, — Тень отшвырнул брата в кухню и открыл дверь. Толпа Чао уставилась на него, что-то тихо лопоча, но не сдвинулась с места — если не считать, что некоторая их часть играла в «царь подушки» на диване, — а ну-ка подойди! Соника они встретили радостными возгласами, но из комнаты так и не вышли. Тень запоздало снял это всё на телефон и отправил видео Шквалу. — Ничего не понимаю, — растерянно выдохнул он и уныло оглянулся на брата, — они за тобой не следуют, значит, источник искажений — не ты. Пошли отсюда. Соник пнул внутрь излишне любопытного Чао, подобравшегося вплотную к двери, и захлопнул её. — Вот дерьмо… Пойдём.